Он и она в заснеженном лесу

— А мы вообще где? — Ирина крутила головой, не замечая ни единого ориентира — Я не вижу указатели, — он проверил ближайшие деревья на наличие каких-либо опознавательных знаков и, ничего не найдя, вернулся на место, — Ира, поздравляю — С чем? — Мы заблудились, — пожал он плечами и нервно улыбнулся — И чему ты радуешься? — она непонимающе посмотрела на мужчину, который все еще не убрал улыбку со своего лица — Я не улыбаюсь, я думаю, что нам теперь делать, — Геннадий поправил шапку и снова осмотрелся — Было бы чем думать, сам завел нас в эту глушь, а теперь мы здесь и сгнием, — ее настроение было явно не таким оптимистичным, как у него — Ну уж умирать здесь в мои планы не входило. И вообще-то это не я нас сюда завел, а ты. Нечего было убегать от меня. Сама с маршрута сошла, а я виноват, — он подпер рядом стоящее дерево и сложил руки на груди — Я сошла? Это ты донимал меня своими разговорами, я тебе сразу сказала, что мне разговоры с тобой не нужны, — наверное, белки вместе с зайцами уже взяли попкорн и следят за этими бессмысленными препирательствами, делая ставки, кто же победит — Вообще-то ты шла спереди, я чисто физически не мог первым сойти с маршрута. Так что в данной ситуации виновата ты, — заключил он, победно улыбнувшись — Слушай, Кривицкий, я вообще не просила тебя со мной идти. Ты сам поперся за мной, как будто я собачка твоя, без тебя не погуляю, — она вскипала, а голос становился громче — А ничего, что я волнуюсь? А если бы ты тут без меня заблудилась, что тогда делала бы? — Геннадий не поддавался на провокации, оставаясь спокойным — Без тебя я бы не заблудилась, потому что это ты, идиот, завел нас непонятно куда, что и не найдет никто, — в порыве злости лыжные палки были отброшены в сторону — Ладно, я виноват, хорошо, но выход из этой ситуации нам все равно нужно искать вместе, — он подал ей лыжную палку, которая приземлилась недалеко от него — Ну уж нет, давай разделимся, ты мне уже надоел, — она вырвала палку из его рук, — я иду налево, ты направо. Встречаемся здесь. Если что найдешь — кричи. Все, сгинь с глаз моих, дай отдохнуть и насладиться одиночеством, — кинула она ему, пробираясь сквозь кривых деревьев Они блуждали по лесу целый час, пытаясь найти хотя бы одну зацепку, которая вывела бы их к «Горному орлу», но, как назло, пока они пытались выяснить, кто прав, а кто виноват, ветер замел все следы, которые были их спасением. Геннадий брел среди деревьев, оставляя для себя ориентиры, чтобы вернуться назад, на место их встречи. Он шел прямо, никуда не сворачивая. Его внимание привлекла небольшая полянка, на которой кроме низкорослых кустарников больше ничего не было. Из-за открытого пространства, ветер поднимал снег с земли, вознося его к небу подобно смерчу, завлекая в свой водоворот остатки поздней опавшей листвы, лежащей поверх снега. Он засмотрелся на это действо, стоял завороженный, не в силах оторваться. Идти дальше не было смысла, эту поляну он бы запомнил, а это означало лишь одно — они здесь не проходили, можно возвращаться к Ирине. Женщине, которая следовала в левую сторону от их «базы», по пути не встретилось ничего, что могло бы натолкнуть ее на какие-то мысли о дальнейшем маршруте. Ее окружал уже приевшийся пейзаж: белый снег, голые кривые деревья, редко пролетающие птицы. Пройдя, по ощущениям, несколько километров, она развернулась и отправилась к месту встречи, так ничего не найдя и надеясь только на своего спутника. Когда Ирина вернулась, Геннадий уже сидел на снегу возле дерева, отставив лыжи в сторону. В ближайшее время они ему точно не пригодятся. Потихоньку начинало темнеть, что пугало еще больше, ведь из них двоих никто не знал, кем заселен этот лес. — И чего мы сидим? Нашел что-нибудь? — она последовала его примеру и отставила лыжи — Ничего. Дошел до какой-то поляны, но мы ее точно не проходили, так что с той стороны точно дороги домой нет, — он сидел, откинув голову назад и закрыв глаза, когда почувствовал, что она села возле него, содрогаясь от холода — Замерзла? — он повернулся к ней лицом и провел рукой по щеке, — замерзла, — заключил он и снял с себя дубленку, посильнее ее укутывая — Ты чего разделся. Заболеешь еще. Возись с тобой потом, — она пыталась противиться его заботе, а сама сильнее прижималась к его рукам, удерживающим предмет одежды на ее плечах — Ириш, ну давай хотя бы сейчас спокойно поговорим, нас никто не видит и не слышит, когда такое еще будет, а? — с надеждой проговорил он, — ну нельзя продолжать так жить — Как «так», Гена? У тебя своя жизнь, а у меня своя. Они пересекаются только на работе. Все, забыли, — на этот раз она приняла правила его игры — Я тут подумал. Я, наверное, уеду. Все-таки там мне будет лучше, — он подобрал отломившуюся веточку и рисовал на снегу незамысловатые узоры — Уезжай, если хочешь. Я тебя не держу, — она следила за его размеренными движениями, когда он вдруг вскочил, отбежал от нее на пару метров, слепил снежок и бросил прямо в женщину — А ну защищайся! — крикнул он ей, отбегая дальше и готовя к броску новые снаряды — Ты что такое удумал? — она вскочила, повторяя его действия. Близилось контрнаступление, — нашел против кого выступать! — кричала она ему вдогонку, хаотично разбрасывая комки снега. Снежные баталии разгорелись не на шутку. На их воображаемом поле боя уже появились заграждения, за которыми бойцы уверенно скрывались от атак. Запасу снарядов могли позавидовать все школьники, шагающие домой после семи уроков своей огромной компанией, которая вернется явно вся в снегу и по головке их за это не погладят. Так и Ирина с Геннадием, вроде бы взрослые люди, но в данный момент те самые школьники. Дубленка, которая прикрывала Ирину от снарядов, была вся в белых отметинах, как и свитер Геннадия. Их звонкий смех разносился по всей округе, казалось, что в самом «Горном орле» слышали, как веселились эти двое. Все их разногласия ушли на задний план, недоговоренности и недомолвки были не так важны, сейчас для них существовала только эта полянка, только этот снег и только они вдвоем, жаждущие победы. Они даже не заметили, как лес погрузился во тьму — Сдаюсь! Сдаюсь! — Геннадий поднял руки и вышел из-за своего заграждения, не прекращая смеяться, даже когда ему в лицо прилетел плотно сжатый снежок, — я же сдался! — А это тебе за то, что все это начал. Сразу бы сдался и не позорился, — она прыгнула в снег, энергично разводя руками и ногами, создавая снежного ангела, звонко смеясь — Ир, тише, — прошипел он ей, на что получил ожидаемый ответ — Ты чего это мне рот затыкаешь, — она встала и отряхнулась от снега, оценивая свое творение — Послушай, — он приложил указательный палец к губам, призывая к тишине, — слышишь? Музыка! — Слышу, — он напрягла свои уши, вслушиваясь в музыкальные композиции, — где-то вечеринка — Нам нужно идти на звук. Только в этом наше спасение, — заключил Геннадий — И на свет, — Ирина ткнула указательным пальцем в небо, где виднелся свет от прожекторов, — видимо, им там весело. А который час? Геннадий посмотрел на часы, которые по традиции находились на левом запястье его руки, и оповестил: «Почти восемь». — Ну вот. Ужин пропустили. Нашего отсутствия, наверное, и не заметили, — заключила Ирина, надевая лыжи и подбирая палки, — или может хоть немного еды оставили

***

Ужин подходил к концу, и все собравшиеся врачи НИИ им. Склифосовского уже планировали расходиться по своим делам или идти в свой раскошный «номер». На ужин можно было взять паровую рыбку с рисом в качестве гарнира, либо легкий овощной салат, заправленный оливковым маслом. Санаторий, да и только. Коллеги собрались ровно в шесть часов вечера и, когда по прошествии двух часов «начальство» не появилось, почувствовали неладное. — А где наша сладкая парочка? — очнулась Ханина, которая хорошо отдохнула с Куликовым в питейных заведениях — Да, действительно, никто не видел Ирину Алексеевну и Геннадия Ильича? — Брагин заерзал на месте и достал из кармана телефон, набирая заведующую — Может опять ругаются где-нибудь, — пожала плечами Нина — Или мирятся, — хмыкнула Ханина, доедая свой салат, — давайте мы им хотя бы еды возьмем, а то может голодные — Да, лучше взять, если что сами съедим, — Брагин не оставлял попытки дозвониться начальнице, но на том конце провода слышались только гудки, — не берет, позвоните кто-нибудь Кривицкому Все кинулись доставать телефоны, первой его набрала Нина — Абонент не абонент. Недоступен. Может случилось чего. Они куда собирались? — Нина попыталась дозвониться еще раз, но попытка не увенчалась успехом — Он собирался в шашки играть, — вспомнил Куликов, ехидно посмеиваясь — А Павлова? — поинтересовался Иван Николаевич, когда стало понятно, что их телефоны все еще были недоступны — Павлова на прогулку собиралась. Лыжную, — вскрикнула Ханина, которая чудом нашла в своей голове эту информацию — Ну и Кривицкий, конечно же, пошел за ней. Кто бы сомневался, — Брагин отбросил телефон и схватился за голову, о чем-то задумавшись, — с ними явно что-то произошло, — он встал из-за стола и подошел к буфетчице, — где здесь лыжные прогулки? Маршруты какие-нибудь, прокаты? — Ну как, — она задумалась, — где-то в километре отсюда есть прокат, там и несколько маршрутов. Прекрасный лес! — вскинула она руками — Как лес? Настоящий лес? — удивился Олег — Самый настоящий. Там только указатели на деревьях висят, чтобы не заблудиться, — пояснила ему молодая голубоглазая девушка — Ясно, спасибо, — Брагин вернулся к столу, — ну что, коллеги, похоже наши путешественники заблудились. Они пошли в лес, где из ориентиров одни указатели на деревьях. Ни фонарей, ни дорог, ничего — Ну так их спасать надо, — вскочил Куликов, готовый прийти на помощь — Так, Нинка остается здесь, Аня, Иван Николаевич и Серега за мной, — скомандовал Олег, махнув рукой в сторону выхода. Откуда, вооружившись фонариками от телефонов, они последовали к пункту проката

***

Ирина и Геннадий пытались вслушиваться в музыку, но это получалось не всегда. Мелодия то становилась громче, то затихала, а то и вовсе переставала звучать. Когда несколько километров было преодолено, а выход из леса так и не был найден, они остановились. Силы покидали их, весь день они находились в заснеженном лесу без еды и воды, в неподходящей для таких долгих прогулок одежде. Дыхание сбивалось, а руки, несмотря на то что они были в перчатках, и вовсе отказывались слушаться хозяев. Геннадий все еще передвигался без дубленки, про которую благополучно забыл, но холод давал о себе знать, а попросить свою вещь назад у него не поворачивался язык — Ген, забери дубленку, ну действительно же заболеешь, — она сняла с себя предмет одежды и протянула мужчине, который не мог остановить свою трясущуюся челюсть — Да, спасибо, — он выхватил дубленку из ее рук и быстро натянул на себя, посильнее закутываясь и пряча нос за воротник — Тоже мне герой, раньше сказать не мог? — она натянула на него капюшон, который полностью спрятал его лицо и через него было видно только то, как мужчина крутит головой давая понять, что попросить раньше он не мог, — я до сих пор указателей не вижу. Я вообще не уверена, что мы в нужном направлении идем, может это иллюзия — Я точно слышу музыку, — пробухтел Геннадий, все еще не желая высовываться из-под капюшона — Ну коллективные галлюцинации у нас вряд ли могут быть, — сделала вывод Ирина, оглядываясь по сторонам, — да и свет от прожектора тоже видно. Может мы параллельно маршруту идем? — Может быть. Сейчас пять минуточек посидим, отдышимся и пойдем дальше, — прошипел он, держась за сердце — Болит? — Ирина посмотрела на него, не скрывая страха и переживаний, потому что знала, что он ее не видит — Нет, все хорошо, просто устал, — он откинул голову назад и закрыл глаза, глубоко дыша Вместо намеченных пяти минут они просидели двадцать, пытаясь привести свое состояние в норму, но ноги идти отказывались, лыжные палки падали из рук. Им пришлось пересилить себя, чтобы встать и идти дальше, но иначе не могло быть, они могли попросту замерзнуть в лесу, так и не найдя выход. Очередная пара километров была преодолена, когда где-то в далеке послышался крик. Кто-то выкрикивал их имена, а между деревьев был виден еле заметный свет фонариков «Ирина Алексеевна! Геннадий Ильич! Ау!» — кричали по очереди врачи, освещая себе путь и проходя вглубь леса — Ты слышишь? — мужчина остановился, поворачиваясь к своей спутнице, — нас зовут — Кричи! — только и сказала она, как они вместе закричали, чтобы выдать коллегам свое местоположение. Врачи их быстро нашли, поражаясь глупостью совершенного поступка. Высказывая все свои недовольства по поводу того, как два взрослых адекватных человека могли попереться в лес и сойти с маршрута. Они оставили лыжи в уже закрывшемся пункте проката и, еле передвигая ноги, ввалились в спортивный зал, перед этим отряхнув заснеженную одежду. Приняв горячий душ и съев заботливо оставленный ужин, каждый лег спать, при этом закутавшись во все одеяла, которые только могли найти. После такого путешествия сон был как никогда сладким, глубоким и долгожданным, но Ирину все-таки что-то тревожило, от чего она резко открыла глаза. Где-то на другом конце помещения слышались стоны. Кто-то ворочался на своем матрасе, то отбросив одеяло, то натягивая его на себя с головой. Это заставило женщину встать и двинутся к причине своего нежеланного пробуждения — Ген, ты? — она подошла к лежбищу и присела рядом, — ты чего елозишь? Тебе плохо? — она откинула его одеяло, посмотрев на лицо, и ужаснулась. Он был весь мокрый, глаза красные и стеклянные — Все хорошо, — еле выдавил из себя он, при этом скорчившись от боли — Я вижу, как у тебя все хорошо, — она прислонила тыльную сторону своей ладони к его лбу, — да у тебя температура, поздравляю