Метро

Пробегая глазами по страницам книги, Рюджин медленно потягивает чай из своей кружки. Слышатся шорохи котов, которые резвятся у самых ног хозяйки. За окном блестят лужи, в них отражается яркое солнце, будто дождя вчера и не было. Из далека виднеются цветущие вовсю деревья, а штора колыхается, из-за потока легкого ветра из открытого окна. Рюджин щурится, когда луч солнца пробегает по ее лицу. В глазах слишком ярко, и она пересаживается на диван, укладывая под себя ноги. Шин не услышала шорох в спальне, она узнала, что Йеджи проснулась только тогда, когда дверь распахнулась и из нее по шею вытянулась неизвестная.  Сперва Йеджи не поняла, где она, но после зажмурилась, схватив голову руками и путая их в собственных волосах, плюхнулась на кровать. Она протяжно вздохнула и закопалась с головой в одеяло. Голова слегка кружилась, а во рту неприятно сухо.  — Черт! — прошептала Йеджи, поняв у кого она ночевала. Она думала лишь о том, чтобы не влюбиться в Шин, лишь бы не запасть на нее полностью и не думать все свое время о ней. Но тут она бессильна, пока Йеджи сама этого не осознавала.  Хван потянулась на тумбу за телефоном, заметив бутылку минеральной воды, на это она улыбнулась и жадно выпила половину содержимого. Наконец взяв свой телефон, Йеджи вновь плюхнулась на кровать от злости, ведь ей звонил и написывал тот самый. Он настолько надоел ей, что Йеджи не знает, как от него избавиться. Но он нравился родителям, поэтому это главное. Плевать на то, что ей приходиться быть изнасилованной по собственному желанию. Смотреть на красивых девушек, возбуждаться, а после ложиться с ним в кровать. А потом глотать слезы и в панике находить в этом плюсы.  Чтобы Хван не чувствовала, она всегда должна быть гордостью родителей, как старшая сестра, что совсем невинна, красива и умна, Йеджи чуть не дотягивает, но она старается… убить себя… Загубить до точки невозврата свою истязаемую душу и схоронить саму себя, в неистовом потоке лжи и безрассудства. Хотя бы кто-то спас ее мир… Решив встать с кровати, потому что все равно не избежать неловкого разговора и расспросов о своем ночном похождение, она почти бесшумно и медленно открывает дверь. На диване сидит Рюджин, такая красивая, загадочная. Она вглядывается в нее, собирая по крупицам весь ее профиль, обдумывая каждую деталь в ней, будто она бесконечно влюблена. Шин замечает ее: — Доброе утро! — Рюджин улыбается, а ее пепельное карэ слегка переливается на весеннем солнце. Йеджи вновь смотрит на нее: — А? — встряхивает головой Хван, чтобы отогнать свои мысли, — доброе утро!  — Чай, кофе? Позавтракаешь? — вскакивает с дивана Рюджин, проходя на кухню. Кажется Йеджи влюбляется в эту улыбку, сама того не осознавая. Ее ладошки предательски потеют, а она закусывает губу, надеясь, что это просто привязанность.  — Было бы не плохо… — смущается Хван, пожимая плечами и нервно ища за что бы зацепить свой взгляд, лишь бы вновь не зависнуть на профиле сосредоточенной знакомой.  Суетясь, Рюджин протягивает Йеджи нелепую кружку в горошек и тарелку с жареным рисом и кимчи. После она достает из холодильника последний йогурт, который она специально оставила для неизвестной, все равно, что этот йогурт ее любимый. Еще ради нее она пропустила пары. Но это неважно, важно то, что Хван здесь… совсем рядом…  — Чай? — поднимает взгляд Рюджин. Йеджи кивает, но ей совсем неловко от того, что она ворвалась в чужую квартиру поздно ночью.  — Да… — промямлила Хван, — я умоюсь? — робко спрашивает неизвестная, отводя взгляд куда-то в бок. — Конечно. В шкафчике возьми новую щетку. — Шин мигом подрывается. Сейчас она готова подарить неизвестной весь мир, лишь бы она дольше оставалось в ее квартире такая растрепанная и хрупкая, такая особенная.  Йеджи лениво поплелась в ванную, голова раскалывалась. Хлопая босиком по плитке, она подошла к зеркалу и увидела на себе незнакомые вещи. Она улыбнулась и в душе что-то зажглось, приятно разливаясь теплом в груди Хван. Йеджи растаяла от такой заботы своей знакомой.  Вернувшись с ванной комнаты, Йеджи вновь села за стол и принялась завтракать. Рюджин сидела рядом и листала книгу, смотря сколько ей еще осталось.  Завтракая, Йеджи думала над тем, что натворила ночью. Голова разболелась еще сильнее, и неизвестная не могла нормально анализировать все ситуации. Что она сказала Рюджин? Как ее принесло сюда? Что вообще сейчас происходит? Отчета своим действиям, она явно не отдавала, как и вчера. Только Рюджин, нежна, как цветок, что вот- вот распуститься и одарит красотой весь мир. В Йеджи что-то кипит, что-то переворачивается, когда тишина непроизвольно проникает внутрь их тел. Нелепое дыхание Шин, заставляет что-то встрепенуться в Хван. Черт! Неужели неизвестная вновь почувствует боль и свою «неправильность». 

***

— Прикинь, я сегодня у Рюджин ночевала — озадачила Юну Йеджи, надевая на себя фартук. Младшая Шин сперва обрадовалась, а после ей показалось это странным.  — Как ты у нее оказалась? — с удивлением спросила Юна. — Ну в общем я напилась и завалилась к ней, не особо помню, — Йеджи засыпала зерна в кофемашину. — Она у тебя такая милая!  — Слушай, Йеджи, я не должна тебе этого говорить, так как она бы такого не одобрила, — замялась Юна, убирая с лица, выбившиеся из хвоста, волосы. — Она влюбленна в тебя, с того самого дня, как встретила тебя в метро. Я не думаю, что ты помнишь ее, но она тебя запомнила на всю жизнь, — продолжила младшая Шин, — пожалуйста, не делай ей больно. Не ломай ее еще раз… Если она признается тебе, то скажи правду, она поймет. Не смей соврать ей. Рю было очень тяжело… — слышится молчание. — В общем неважно. Я не позволю нанести ей боль, даже тебе…  — Я не смогу сделать ей больно… — еле слышно произносить Хван, что сейчас стоит в ступоре, держа в руках пару стаканчиков для кофе.  — Я буду надеяться на это. — выразила Юна и направилась принимать заказ. 

***

— Ало, Йеджи, малыш, может мы все-таки поговорим? — время около полуночи, а телефон неизвестной разрывается от звонков. Мятая постель, которая пропитана ужасным запахом, что бездушно одурманивает все нутро Хван. В голове пробегающие мысли, что не нужно к нему возвращаться; что это все повториться опять; что они снова бездушно переспят и продолжат как ни в чем не бывало. Но внутренний голос Йеджи вновь ведет себя не так, как хотелось. Больная и беспощадная привязанность снова охватывает мысли и душу незнакомки.  — Хорошо… — нарочито отрезает Хван, — я выйду.   Йеджи спускается и видит перед собой человека, который убивает ее совершенно медленно, по крупицам, не определяя своих действий. На этот раз белые розы. Букет невзрачный, небольшой, так и просящий выкинуть его к чертям, разбив о стену. Неизвестная садиться в машину, и эти двое, несомненно неподходящих друг другу партнера разъезжают по ночному Сеулу. Они долго о чем-то разговаривают. Вспоминают былое, и у Йеджи вопреки всему что-то внутри загорается. Она 16 раз сбросила звонок от Рюджин.  Приехав на нелепую парковку возле какого-то торгового центра, парень Йеджи начинает действовать. Он нелепо подступает к нижнему белью, после чего проникает в нее пальцами. Йеджи извивается и старается не подать виду, что на ее телефон летят около 50ти смс от старшей Шин. Все тело неизвестной покрывается багровыми пятнами, и вот переднее кресло недорогого фольксвагена откидывается назад. Парень растягивает свои штаны и спускает их к самым пяткам. Спустя несколько минут, парня обдает жар, и он поднимается.  — Не утратила свой навык, любимая, — примечает юноша. А Йеджи впервые не по себе. Впервые в ней что-то так защемило, что Хван не может дышать. Внутри отвращение, мерзость и смрак, который рассеивается едким дымом сигарет. Точка. Все поломано. Мысли вновь переплетаются,  и неизвестная вспоминает о Рюджин…

***

— Йеджи, блять, ну возьми ты трубку! — бегает по комнате Рюджин, сжимая до боли свои черные волосы, — Йеджи, молю тебя, пожалуйста… прошу…  Дыхание схватывает, и старшая Шин прижимается к стене. Она безбожно потеет, ища свой пульс на сонной артерии. Сердце грохочет с такой скоростью, что отдается эхом в висках и ушах. Рю не удается собрать свои ноги, чтобы согнуть их в коленях. Перед глазами все расплывается и дрожит. Ей хочется хорошенько вдохнуть, но у Шин не получается. С каждым разом она теряет контроль над своим телом. Рюджин обмякает и еле как успевает нажать на тревожную кнопку контакта «Юночка».  Младшая Шин, почти на другом конце города видит сообщение. Перезванивает. Раз второй. Третий. Восьмой — бесполезно. Юна судорожно ищет контакт своего друга, чтобы он отвез ее к беспомощной Рюджин. 

***

22 несчастные минуты в машине тянулись вечно. Юна поспешно открывает дверь и не находит Рюджин в коридоре. Она бежит на кухню и видит сестру без сознания. Сердце отдает толчок, что младшую Шин бросает в холодную дрожь. Младшая яро бросается на обездвиженное тело и начинает трясти:  — Рюджин! Рюджин! Милая, проснись! — слезы невольно катятся по щекам и младшая вспоминает ту самую паническую атаку Рюджин.