I will try to fix you/Я постараюсь тебя утешить

      Железная цепь тускло поблёскивала в призрачном свете. Воздух внутри круга шелестел от разницы температур, вокруг источника клубился дымок, призрак Хиллингтонского Дрессировщика медленно появлялся в подвале дома номер 35 по Портленд Роу. Круг, в котором заперт призрак, был слишком большим: около трёх с половиной метров в диаметре — специально для того, чтобы внутри мог спокойно перемещаться один человек с рапирой.       Локвуд медленно расхаживал в темноте вокруг цепи, следил за появлением Гостя, бездумно помахивая кончиком рапиры у ног. Призрачный свет становился всё ярче, медленно освещая хмурое и сосредоточенное лицо. Иногда он бросал взгляд то на дверной замок, чтобы ещё раз убедиться, что он закрыт, то через зеркало на банку с Черепом на столе.       Когда призрак наконец явился целиком, Локвуд быстро зашёл внутрь железного кольца и вздрогнул от холода. Его и Дрессировщика разделяли шага два, не больше. Плеть призрака могла настигнуть агента за одно мгновение, и призрак поспешил воспользоваться этим, но был остановлен поднятой над головой рапирой Локвуда. Призрак взревел и нанёс следующий удар, но Локвуд тенью прыгнул за спину призрака и рассёк призрачное тело, ударив наотмашь, после чего вышел из круга, тяжело дыша. Дрессировщик исчез, но Локвуд знал, что скоро он появится вновь.       Локвуд ещё раз бросил взгляд на железную дверь. Он понимал, что Джордж будет, мягко говоря, не в восторге, если узнает, что он специально подвергает себя такой опасности, но ему было всё равно. Возможно, подвергая себя смертельной опасности, он пытался сбежать от неизвестности, которая вновь пробралась в его дом. И всему виной лишь она. Она и только она.       Злость наполняла его каждый раз, когда он думал о Люси. Она ведёт себя как маленький ребёнок! Словно не знает, что в их профессии смерть — обычное дело! Всем нам когда-нибудь суждено умереть, вопрос лишь в том, кто нас будет оплакивать.       Рапира выводила резкие, ломанные линии, словно электрические разряды пронизывали мертвый воздух, разрывая призрачную плоть снова и снова. Азарт смерти поглотил Локвуда, он и не заметил как Череп вновь явился в мир живых. Призрак долго наблюдал за ним с отсутствующим видом, его мертвые глаза медленно наполнялись живой ненавистью. Наконец он вскричал:       — Стой! Стой! Стой! Стой, мать твою!       В самый разгар атаки, Энтони увидел в зеркале немые крики призрака, выругался под нос, наотмашь рассёк призрака клинком и выпрыгнул из круга. Резким движением вставив рапиру в ножны, он подбежал к столу и опёрся на него руками, что скорее напоминало яростный удар.       — Что?! — крикнул Локвуд.       — Что "что"?! — Череп начал показывать глазами на ящик стола. — Как с тобой сложно!       Локвуд проследил его взгляд и покачал головой.       — Я тебя не слышу!       — Да ты прям мастер ахренительных выводов! — Череп как никогда желал, чтобы этот чёртов идиот слышал его. Он бы всё ему высказал: и про себя, и про Джорджа (скотина), и про Люси… Призрак продолжал всеми доступными ему немногочисленными способами показывать на ящик, проклиная их двоих и самого себя.       — Что тебе нужно? — воскликнул он, но всё таки открыл ящик. Локвуд замер, смотря на единственную лежащую там вещь. — Я прощаю тебе твою сентиментальность, Череп, — медленно произнёс он. — Но я сделал всё что мог. Это её решение, я не буду её держать.       — И я прощаю тебе твою сентиментальность, идиот, — через чур дружелюбным тоном отозвался Череп.       — Слово "идиот" я могу прочитать по губам, — сухо отозвался Локвуд, показав на Черепа углом кассеты, которую так хотел увидеть призрак.       — Очевидно, потому что тебе часто это говорят.       — Что ты мне предлагаешь с этим делать?       — Какой-то у нас односторонний диалог, — буркнул Череп и быстро продолжил, активно показывая глазами на потолок. — Что хотел!       На этот раз Локвуд быстрее понял жесты Черепа. Смотря на потолок, он покачал головой и вновь посмотрел на банку с призраком.       — Зачем?       — Чтобы она помнила! Чтобы она знала, что двери этого дома всегда открыты для неё! Я слышал ваш срач и, поверь мне, это не лучшее, с чем ты можешь её оставить. Эта кассета гораздо важнее, — он помолчал несколько секунд и пробурчал. — И ты меня, разумеется, не слышал.       — Я тебя понял, — глаза Черепа округлились в выражении мимолётного восхищения. — Но что я ей скажу?       — А ты делай так, как всегда делаешь — не думай. Просто говори.       Локвуд в задумчивости изучал кассету, на которой чёрной ручкой резким подчерком было написано: "Fix you". Эта песня связывала их, могла в любой момент напомнить, что он ждёт её несмотря ни на что.       — Что я делаю? — Локвуд вытащил из ящика серебряную сеть, накинул её на источник и пошёл к двери, по дороге резким движением бросив рапиру в подставку.       По дороге наверх он проклинал Черепа, кассету и самого себя. Локвуд сжимал кассету в руке, вспоминая тот вечер, когда эта песня играла по радио. Тот танец уничтожил страх и подарил надежду. Подарил любовь. На следующий день он нашёл эту песню в каком-то музыкальном магазине, а потом случилось её увольнение, и песне было суждено очень долго пролежать в ящике.       Локвуд поднялся на мансарду и замер, стоя в проеме перед лестницей, которую слабо освещал тёплый свет из комнаты. Он занес кулак над стеной, прерывисто выдохнул и постучал.       — Да,— голос Люси был слабым и Локвуд надеялся, что это лишь из-за расстояния, разделяющего их.       Он медленно поднялся по скрипучей лестнице. Люси стояла на другом конце комнаты у шкафа, на кровати лежал раскрытый рюкзак. Она нахмурилась и сказала:       — Уговоры не принимаются.       — Знаю, — произнёс Локвуд и протянул кассету. — Возьми. На прощание.       Люси смерила его взглядом и остановилась на кассете. Она снова подняла глаза на Локвуда и спросила:       — Что на ней?       — Послушай.       Люси медленно подошла к нему и взяла кассету. Плеер щелкнул, и в наушниках заиграла песня, которую она сразу же узнала.       — Просто чтобы ты помнила о нас, — ответил Локвуд на немой вопрос.       Люси улыбнулась и подошла к Локвуду, идя в такт музыке. Энтони усмехнулся и скрестил руки на груди, но Люси взяла его ладони в свои и дала ему часть музыки. Теперь они вместе двигались под медленно набирающие темп аккорды.       Удивительно, как быстро они перестали думать о всём, что произошло днём. Они просто были счастливы быть вместе, вновь погружаясь в тот день, когда никто не сталкивался лицом к лицу с неизвестностью и смертью. Они просто жили. Жили так, как всегда хотели.       — Помни, я всегда буду ждать тебя. Несмотря ни на что, — вдруг сказал Локвуд.       — Как и я, — тихо произнесла Люси.       Они неосознано преодолели расстояние между друг другом. Локвуд положил свою голову ей на макушку и последние аккорды песни они встретили, слушая, как жизнь бьётся в сердцах каждого.