all I want for Christmas is (answers my vary)/Всё, что я хочу на Рождество, это (ответы варьируются)

      Стюарт не мог нарадоваться тому, как вовремя прозвучали маниакальные угрозы Рико: и ему, и Ичиро полагался долгий, восхитительный отпуск, и теперь, благодаря брату-идиоту его мужа, они его получили. Конечно, дом в глуши, в Лабрадоре, — не идеальный вариант. Он предпочел бы оказаться на солнечном пляже на Бали или даже в уютном домике в Италии, есть апельсины из фруктового сада и нежиться на солнышке. Но нищие не выбирают, поэтому он будет наслаждаться и этим.       У Лабрадора также имеются свои прелести: толстый слой пушистого снега покрывает дом снаружи, крошечные очаровательные хлопья падают и собираются на крыльце; дом из прочного дерева и высокие двери из пуленепробиваемого стекла от пола до потолка; внутри мебель из кожи и меха. Ичиро, будучи в редком кулинарном порыве, решил испечь имбирное печенье, и весь дом пахнет Рождеством. Сейчас он лежит перед камином, на пушистом меховом ковре, с тарелкой сыра и двумя бокалами вина, ожидая, когда Ичиро спустится вниз и закончит свои планы. Это идеальное время, чтобы включить рождественский плейлист на Spotify, насладиться тишиной и покоем.       Ни сотрудников, бегающих вокруг, ни совещаний, Нил надежно укрыт в нью-йоркской квартире, которую он ему купил, а Эндрю — единственный, кому разрешено находиться в радиусе пятиста метров, так что он может наконец забыть о Рико. Стюарт взбалтывает вино, выпивая половину одним махом; утонченность и эффектность — область компетенции Ичиро.       Эндрю. Ему нравится этот мальчишка. Лучший из его учеников, золотое сердце и стальной ум. Возможно, при очень определенных и строгих обстоятельствах он мог бы заметить, как он ухаживает за Нилом.       Конечно, на условиях Стюарта. Держа работу отдельно от личной жизни, водя его племянника в несколько ресторанов — где Стюарт, несомненно, также закажет столик, чтобы наблюдать за ними, — и, наконец, выдвигая просьбу о свидании с Нилом. Из них получилась бы неплохая пара.       — О, любимый.       Стюарт вскидывает голову в направлении голоса Ичиро и улыбается. Его муж выглядит прекрасно. Великолепно. Идеально. Его длинные волосы заплетены в косу, а сам он закутан в нечто похожее на шубу. Он вспоминает, что Нил уже несколько месяцев ворчит по поводу этой клятой шубы, и в этом действительно есть свой шарм. Мех цвета красного дерева отлично оттеняет кожу Ичиро, и, окутанный шкурой мертвого зверя, он выглядит по-королевски.       — У тебя такое выражение, — тихо произносит Ичиро, подходя ближе к Стюарту с ухмылкой на лице.       — Что за выражение? — спрашивает Стюарт, протягивая руку, дотрагиваясь до бедра, обтянутого белым чулком. Он проводит подушечками пальцев по ноге Ичиро, пока не добирается до края шубы. Стюарт наклоняется ближе, проводя губами по тонкому белью.       — Такое же, как когда ты планируешь будущее Нила. — Ичиро протягивает руку и проводит пальцами по серебристым волосам Стюарта, пока муж целует его ногу. — Я же говорил тебе, оставь мальчика в покое. Он найдет свой путь в жизни самостоятельно.       — Ты оставляешь меня одного слишком надолго, вот мои мысли и разбегаются, ты же знаешь, малыш, — говорит Стюарт, хотя он больше занят поцелуями Ичиро от пальцев ног до колена.       Смех его мужа похож на звон колокольчиков или хрусталя с цианидом. Стюарту не стыдно признать, что он поклоняется земле, по которой ступает Ичиро. Он не только красивая пара ног и прелестные ягодицы. Он великолепен.       — Мальчик достаточно взрослый, чтобы ежедневно разрабатывать планы убийств, позволь ему таким и быть, — говорит Ичиро, его руки проводят по подстриженной щетине Стюарта и… это одновременно прекрасно и опасно: большой палец Ичиро поглаживает его челюсть, а мизинец и безымянный палец сжимают горло, и он понимает, как легко Ичиро может придушить его жизнь. — Позволь мне обо всем позаботиться, любовь моя. С Нилом все будет в порядке. А вот мы…       Стюарт прижимается к рукам Ичиро, целуя его ладонь, а затем нежный пульс, трепещущий под тонкой кожей запястья. — Мы…?       — Нам необходим отдых. Я хочу остаться здесь, перед огнем, и позаботиться о тебе, Стю. — Ичиро хмыкает, царапая короткими ногтями бороду Стюарта. — Ну же, любимый, когда в последний раз у нас было время для себя? — мягко спрашивает он, проникая большим пальцем в рот Стюарта. Ичиро надавливает на его язык, играя, а затем проникает рукой в волосы мужа. Стюарт удовлетворенно стонет, когда Ичиро дважды дергает его за волосы, боль пробегает от кожи головы до пальцев ног. Он продолжает облизывать большой палец, сосать его, покусывать. — Хм?       — Майорка… Когда ты отравил того русского идиота… — отвечает Стюарт приглушенно и запинаясь, словно слишком наслаждается происходящим, чтобы говорить, как следует.       — Это было два года назад. Я два года ждал возможности провести со своим мужем прекрасную ночь. У нас даже не было медового месяца. — Ичиро вздыхает, с хлопком вытаскивая большой палец изо рта Стюарта. — Я не буду исполнять с тобой эту песню и танец, Стюарт, не потому, что считаю, что ты не сможешь угнаться, а потому, что мне надоело тащить работу в постель, так что, прошу, давай хоть на часок притворимся, будто мы просто любящая пара в отпуске? — спрашивает Ичиро с крайне озабоченным видом, и Стюарт целует его колено.       — Конечно, любимый. Все, что захочешь, — глухо бормочет Стюарт, его руки нащупывают под шубой ремешок подтяжек и один или два раза щелкают им по бедру Ичиро. Муж стонет, отпустив жесткие волосы Стюарта, и проводит рукой по локонам, нежно поглаживая их. — Все, что угодно, любимый.       — Кроме того, у меня есть для тебя небольшой сюрприз. — Ичиро ухмыляется, распахивает шубу и бросает ее на пол. У Стюарта открывается рот. — Кое-что старое, — Ичиро указывает на обручальное кольцо на своей руке. — Кое-что новое. — Он поднимает руку Стюарта и кладет ее так, чтобы муж мог провести по черным кожаным ремням, опоясывающей его тело. — Кое-что позаимствованное. — Жестом обводит дом, в котором они находятся, и ухмылка играет на его губах. — Кое-что голубое. — Наконец он кладет руку Стюарта на голубое кружевное белье.       Стюарт радостно улыбается, с благоговением прикасаясь к полутвердому члену Ичиро. — И шесть пенсов в ее туфле.       — Что? — Улыбка сходит с лица Ичиро. Его глаз слегка дергается.       — Шесть пенсов в ее туфле. Рифма получается: Что-то старое, что-то новое, что-то позаимствованное, что-то голубое, а в туфле — шесть пенсов. — Ичиро стонет и опускается на колени Стюарта.       — Ты не мог бы быть чуточку менее англичанином? Хоть немного? — спрашивает он, сильно дергая мужа за волосы.       Стюарт смеется, проводит руками по бедру Ичиро, снова и снова дергая ремень подтяжек.       — Я шотландец, Ичиро. Знаешь, Нил думал, что мы англичане, потому что мой отец решил отправить Мэри в частную школу в Англии, пока она не вышла замуж не за того человека. Не сработало. — Он берет Ичиро за руку и целует вытатуированный на его коже цветочный орнамент. — У меня в кошельке лежит шесть пенсов на удачу.       Ичиро снова дергает его за волосы, а Стюарт только хихикает в ответ — он слишком занят тем, что целует россыпь хризантем и маков, проводит поцелуями по змее, извивающейся от середины руки к плечам, и, наконец, добирается до шеи, нежно касаясь ее губами.       — Блядь, прямо здесь, — громко стонет Ичиро, бедрами упираясь в член Стюарта, когда тот расстегивает пуговицы на пижаме мужа.       — Ты прекрасно выглядишь. — Стюарт гладит его шею, оставляя на светлой коже неумолимые следы. Не всегда ему выпадает возможность оставить фиолетовый след на горле Ичиро, и он дорожит этим так же, как и непроизвольными стонами, которые вырываются изо рта и наполняют комнату. — Совершенно прекрасно.       Ичиро почти мурлычет, сдвигая рубашку с плеч и не спеша оставляя ногтями красные следы на спине Стюарта. — Ты так очаровательно выглядишь, нам следует почаще пользоваться камином в моем кабинете.       Стюарт что-то бормочет, продолжая оставлять засосы по всей изящной шее Ичиро. — Камин?       — Огонь украшает тебя. К примеру… — Ичиро отстраняется, на мгновение сжимая их члены и наблюдая за тем, как тени пляшут на профиле Стюарта. — К примеру, твои глаза становятся более зелеными, я даже вижу в них карие разводы. — Он проводит пальцем по коже под глазом Стюарта, обращая пристальное внимание на карие пятна, пробивающиеся сквозь зелень. — Ты выглядишь мягким, но это не то слово, которым я бы тебя описал.       Стюарт улыбается, его руки переходят с замысловатых кожаных ремней на талию Ичиро.       — Ты выглядишь… — Он теряется в словах. Заплетенные в косу черные волосы блестят, татуировки на его руках и груди прекрасны, черные и красные цвета приглушены теплым светом камина, и он выглядит счастливым. — Идеально.       Ичиро расстегивает первую пуговицу брюк, пробирается между слоями хлопка и шелка, пока не берет в руки член Стюарта и нежно сжимает его. Стюарт откидывает голову назад и с глухим звуком ударяется о диван позади них, а Ичиро прижимается к его шее, поглаживая оставленные им багровые пятна.       Это хорошо, обычно их занятия любовью не терпят спешки, потому что Ичиро — король (или, вернее, Лорд) по созданию себе удовольствия. А когда они не торопятся, Ичиро любит доставать все игрушки для их диких ночей.       — Ты такой вкусный, — говорит он, выдыхая воздух и покрывая легкими поцелуями точку пульса.       Стюарт прижимается к бедрам Ичиро, нежно сжимая их. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, когда они оба слышат стук в стеклянную входную дверь.       Он чертовски хорошо знает этот стук. Два сильных удара кулаком с интервалом в две секунды.       Миньярд.       Ичиро вздыхает, встает и, кутаясь в свою шубу, открывает дверь.       — Глянь, что притащил кот, Стюарт. — Голос мужа звучит бесконечно раздраженно, и он не может спокойно смотреть по сторонам, когда Ичиро готов кого-то убить, поэтому Стюарт, перегнувшись через диван, успевает увидеть, как муж берет подмышки его обожаемого племянника и тащит к кухонному столу.              И как бы он ни хотел оценить проявление силы, которую демонстрирует его муж, он не может. Он резко поднимается, не зная, как одновременно застегнуть и рубашку, и брюки.       — Какого хера Нил здесь, Миньярд? — рычит он, подхватывая лежащий рядом пистолет и готовясь вышибить жизнь из мелкого тела Эндрю Миньярда.       Но нажать на курок его останавливает только то, что Ичиро щелкает языком, поднимая Нила и укладывая его на стол. Стюарт видит, как его черные глаза обводят Нила, пока не находят источник кровотечения.       — Я же говорил, детка, они трахаются. — В его голосе звучит мелодичный тон, который сообщает о его злости и забаве оттого, что он был прав.       Каким бы бодрым ни был Ичиро, Стюарт уже готов к убийству. В его голове звучат сирены, а взор застилает лишь красный цвет. Он видит своего племянника, свернувшегося калачиком в углу грязного подвала, разбитого, в синяках и ожогах. Хохот Лолы. Звериный взгляд Натана.       — Я вытащил тебя из того ада, Нил, я убил Мясника, создал нового с нуля, чтобы защитить тебя… И тебя… И тебя, Миньярд. — Он чувствует, как у него сбивается дыхание, руки сжимаются в кулаки, когда он надвигается на Эндрю Миньярда, намереваясь убить его голыми руками. — Я прикончу тебя за то, что ты тронул Нила.       — Хватит, Хэтфорд. — Голос Ичиро останавливает его. Это не просто голос, это клятое «Хэтфорд», произнесенное со смесью уважения и гнева, дурацкий приказной тон, которым пользуется его Лорд. — Ты не сделаешь ничего подобного, и это приказ. А сейчас принесите из-под дивана аптечку.       — Милорд, — бесполезно произносит он, его пальцы дергаются и загибаются, словно он сворачивает Миньярду шею.              — Я сказал «сейчас».       Губы Ичиро кривятся в полуоскале, полугневе, пальцы проводят по краю того места, где пуля пробила брюки Нила. Шуба сползает с его плеча, и Стюарт завороженно смотрит, как тот поправляет ее окровавленной рукой. Несомненно, Ичиро еще пожалуется Нилу на пятно на своей шубе из датской норки и закажет еще двадцать таких же, лишь бы не мелочиться.       Стюарт продолжает следить за движениями Миньярда, пока тот берет аптечку и передает ее Ичиро. Он крепко сжимает бедра мужа, его пальцы дрожат, и он изо всех сил пытается прикончить Миньярда взглядом, пока Ичиро разрезает брюки Нила.       И только когда Ичиро загибает пальцы, требуя анестезии, он замечает, что его ногти окрашены в насыщенный алый, кровь и лак смешались на кончиках пальцев. То, как он обращается со шприцем, как грациозно тянется к щипцам и копается в ране, завораживает. Стюарт знает, что для полного действия обезболивающего требуется немного больше времени, поэтому боль Нила — его первая отсрочка.       Он хочет остановить Ичиро, но Миньярд и его племянник увлеченно болтают, звучит это отстраненно, а Ичиро слишком сосредоточен на своих действиях.       — Оу, разве это не прелесть?       Ичиро выглядит задиристо и звучит угрожающе, он заботливо копается в ране, избегая возможных последствий, но делая все возможное, чтобы причинить как можно меньше боли. Конечно, это ведь его племянник и правая рука Ичиро, а любой, нарушивший приказ Лорда, непременно понесет наказание от его власти.       — И хотя это очень мило, я должен спросить: какого хуя ты притащил с собой Нила?       Стюарту хочется расцеловать мужа за то, что он так заботится о его племяннике, конечно, он ценный человек, но Стюарт достаточно долго пробыл с Ичиро, чтобы распознать беспокойство, смешанное с ядом. В благодарность он прижимается губами к его шее, когда сам Ичиро достает пулю и роняет ее на пол.       — Нил настоял на том, чтобы поехать. Сказал, что «крот» дал ему номера машин, сопровождающих твоего брата-психопата.       Его мозг уже вовсю готовит речь к тому моменту, когда он останется с Миньярдом наедине. Нил хорошо обращается с мозгами и ножами, но он не годится для полевых работ, он — катастрофа, и ему слишком нравятся гранаты. Он — чересчур легкомысленный, и Миньярду следовало бы знать об этом получше. Ичиро напевает себе под нос «Have yourself a merry little christmas», зашивая его племянника и звучно натягивая марлю.       — За вами следили? — спрашивает Стюарт, крепче сжимая талию Ичиро.       — Да.       Он чувствует двойное постукивание по груди, когда муж оборачивается. — Следуй за мной, дорогой. Нил, Эндрю? Угощайтесь имбирными пряниками и гоголь-моголем.       Стюарту пиздец.       У Ичиро есть свой особый набор прозвищ, которые дают Стюарту понять все, что нужно: любимый — самое ласковое, которое он шепчет на ухо с такой заботой, что тело Стюарта начинает светиться; сладкий — для медленных утренних часов, когда он просыпается раньше Стюарта и охраняет его сон; дорогой — второе худшее из всех, оно указывает, что Ичиро в одном шаге от убийства всех в этом доме. Что ж, он должен радоваться, что это не милый.       Ему не слишком нравится находиться рядом с мужем, когда он произносит это слово.       Стюарт идет за Ичиро по дому, чувствуя, как снова вспыхивает его характер. — Я не буду исполнять эти песни и танцы, Ичиро, — сердито бормочет он, но Ичиро поворачивается на пятках и замирает.       — Следи за языком, Хэтфорд, если не хочешь вывести меня из себя, милый.       — Это мой племянник, и он истекает кровью, если ты не заметил, — рычит Стюарт, и единственное, что его останавливает, — это рука Ичиро, опасно обвившаяся вокруг его горла.       Ошибка первая: не стоит злить босса мафии еще больше. — О, я заметил, Стюарт Хэтфорд, — сладко произносит он, нежно впиваясь пальцами в его шею. Ошибка вторая: никогда не находиться на расстоянии вытянутой руки, когда босс мафии в гневе. — Не путай мое спокойствие с недостатком заботы. Мне бы не хотелось так скоро стать вдовцом. — Ичиро разжимает свою хватку на горле Стюарта, нажимает на что-то в стене и показывает мужу хранящееся в потайном отсеке оружие. — Возьми свою винтовку и воспитанника. Я хочу, чтобы вы вдвоем вышли на веранду и пристрелили любого, кто окажется настолько глуп и попытается убить меня.       Стюарт кивает, беря в руки винтовку, которая, похоже, была сделана специально для него. — Да, милорд.              — И Стюарт? — тихонько зовет его Ичиро, притягивая к себе за рубашку и глубоко целуя. — Не обижайся, я все еще хочу насладиться уютной рождественской ночью с тобой.       Стюарт улыбается, прижимаясь к губам Ичиро, и, находясь так близко, чувствует, как неровно тот дышит, как быстро бьется его сердце и беспокойство в его глазах.       — Не волнуйся, любовь моя, у тебя будет уютная рождественская ночь. — Он поворачивается, идет в гостиную и берет Миньярда за шиворот. — Ты очень разозлил и меня, и своего босса.       Эндрю вполголоса усмехается и смотрит, как Нил машет своему парню на прощание. — Подчиненная часть меня просит прощения, но это лишь один процент меня. Остальным девяносто девяти наплевать. Твой племянник охренительно туп, и кто вообще надоумил его, что гранаты хороши в засаде?              Стюарт недовольно фыркает, когда свет гаснет, и они с Миньярдом устраиваются на холодном балконе второго этажа. Типичное для Рико желание быть звездой шоу, не обращая внимания на то, что темнота даст им преимущество.       — Да хуй его знает, но как только мы покончим с этим балаганом, у нас с тобой будет долгий разговор о том, что…       — Я трахаю твоего племянника? — небрежно спрашивает Эндрю, лежа на полу и наблюдая за тем, как яйцеголовые Вороны снуют вокруг машины Рико. Стюарту хочется зарычать, но он уже глубоко дышит, пытаясь унять сердцебиение и прицелиться. — Мы с Нилом вместе, мне приятна его компания, а ему не помешает кто-то, кто способен защитить его бестолковую задницу, помешанную на гранатах.       — Ичиро! Покажи свое трусливое лицо! — кричит Рико снизу, когда две машины, оставшиеся от его конвоя, освещают подъездную дорожку. Он стоит на крыше одной из них, раскинув руки в насмешливом величии.       — Дорогой брат, чем обязан этому визиту? — Ичиро выходит на балкон, все еще закутанный в шубу и выглядящий по-королевски. Рико кажется дешевкой на фоне своего брата.              Стюарт знает, что они оба — безумцы. Их полностью захватила мания величия, которая сопровождает их имя, но в то время как Рико совершенно не контролирует себя, Ичиро использует это в своих интересах.       — Я пришел, чтобы покончить с этой ерундой!       — Мне стрелять? — уточняет Эндрю, и Ичиро отмахивается от него, скрестив руки на груди, обтянутой мехом.       Даже жарко думать, что под этим мехом на Ичиро нет ничего, кроме этой великолепной кожаной упряжи. А теперь на нем еще и сапоги. Отличный контраст с высокими белыми чулками.       — О какой ерунде ты говоришь, милый? — спрашивает Ичиро, и, в отличие от Рико, ему не нужно кричать, чтобы его услышали. Он говорит спокойно, своим снисходительным тоном, который, как уверен Стюарт, сведет Рико с ума.       — «Милый», вот о чем я и говорю! Ты позоришь имя своей семьи! Ты ложишься под врага! Одно твое существование в качестве Лорда заставляет нашего отца переворачиваться в гробу!       Ичиро напевает все ту же мелодию, на его губах играет улыбка. — Ты говоришь о том самом отце, который отдал тебя в побочную ветвь семьи, потому что ты второй сын и не имеешь никакой ценности, раз перестал выполнять свою роль? — нахально спрашивает он, размахивая в воздухе левой рукой. — А еще у отца нет гроба, он был кремирован, и это показывает, как много ты знаешь о традициях.       Внизу, под ними, Рико в ярости. И к этому добавляется то, что даже под прицелом стрелков Ичиро ведет себя холодно и беззлобно, как будто он здесь только для того, чтобы отчитать Рико за все, что бы он ни сказал.       — Ты…       — Скажи мне, мой очаровательный брат: как ты удержишь эту империю, если ты едва знаешь традиции наших предков?       — Лучше, чем блудник и педик вроде тебя! Я сделаю так, что империя Морияма будет гордо стоять на ногах!       Ичиро замолкает и поворачивается на месте только по тихому шороху обуви. Видимо, судя по звуку походки, к ним решил присоединиться Нил.       — Спасибо, Нил, ты прелесть. — Он снова поворачивается, пол скрипит под его сапогами. — Если кто-то хочет поклясться мне в верности, сейчас самое время. — Молчание. — Нет? Ну и ладно. — Он снова слышит шарканье сапог, что становится концом для тех, кто направляет на Ичиро оружие.       В воздухе раздается свист, что-то прерывает мягкий снегопад, люди покидают свои посты, а Рико исчезает в взрыве. Стюарт оборачивается и видит, что его муж сжимает в руках базуку, словно это привычная обыденность.       Он смотрит на Миньярда; с неба дождем сыплются обломки машин и человеческие останки.       — Так вот откуда у Нила страсть к гранатам, — говорит Эндрю, поднимая голову от прицела.       — Нет ничего более эффективного и приятного, чем взрывать людей. — Ичиро передает базуку обратно Нилу, его пальто распахивается, а по коже бегут мурашки. — Нил, вызови бригаду уборщиков; знаю, ты обычно работаешь с ними, но сегодня Рождество, и ты заслужил отдых. А мне до смерти хочется гоголь-моголя. — Он проводит пальцами по волосам Стюарта, нежно поглаживая их. — Я приготовлю нам немного. Нил, пойдем, мой хороший. Пусть они сами разбираются. У меня не хватит рук, чтобы унести все кружки.       Он смотрит, как Ичиро поддерживает его племянника, помогая ему удалиться в помещение. Затем он бросает взгляд на Миньярда, который приподнял бровь, и, возможно, к его винтовке прилипло несколько кусков Рико и неизвестных Воронов.       — Не говори ни слова о взрыве.       — Я и так молчу, старик, — шепчет Миньярд, убирая винтовку внутрь и протягивая руку Стюарту, чтобы тот встал.       — Ты говоришь это своими бровями.       Эндрю усмехается, когда они спускаются по лестнице. — Может, мои брови говорят: «Мне необходим галлон отбеливателя, чтобы стереть из памяти образ моего босса в кожаной сбруе и кружевном белье».       Стюарт не краснеет, но близок к этому. Когда он подходит к дивану, Ичиро уже сидит на ковре, огонь освещает ремни и красивые татуировки на его торсе.              — Ни слова, — говорит он Миньярду, затем садится рядом с мужем и целует его в висок, пока ему передают гоголь-моголь. Нил справа от Ичиро доливает всем в бокалы по порции виски.       На фоне тостов звучит песня Мэрайи Кэри, ее приятный голос эхом отдается в освещенной камином комнате: Все, что я хочу на Рождество, это…       — Убийство и галлон отбеливателя, — говорит Эндрю, откусывая голову пряничного человечка.       — Взорвавшийся Рико. — Нил хмыкает, пристраиваясь под рукой Эндрю, на его губах играет крошечная улыбка. — И еще галлон отбеливателя.       Гребаные ублюдки, прерывающие их отдых. — Мир и покой. Надо было ехать в Италию, — шепчет Стюарт, глядя в довольные темные глаза Ичиро.       Его муж наконец вздыхает, на его губах появляется лучезарная улыбка. — Член в коробке. Член должен быть прикреплен к Стюарту. Никаких отрезанных членов. Я получал такой однажды по почте, это отвратительно. — Он хмыкает. — А еще мир, тишина и Италия — звучит неплохо. Нил?       Его племянник снова хмыкает, и от капающего на его рот гоголь-моголя Стюарту хочется захлебнуться. — Да, Ичиро.       — Забронируй мне отпуск. Вы к нам не приблизитесь. Организуйте себе недельку на Багамах и повысьте наконец Эндрю, — говорит Ичиро, наклоняясь, чтобы прикусить ухо Стюарта. — Люблю тебя, спасибо за рождественский подарок.       — Это все Эндрю и Нил, — шепчет Стюарт, положив одну руку на теплое бедро Ичиро.       — Глупости. Мне бы не хотелось демонстрировать им, как я благодарен за эти фейерверки из плоти. — Ичиро перемещает руку Стюарта вверх и ох.       — Я потрачу всю зарплату на отбеливатель, — ворчит Эндрю.