dance with a devil

            Тео захлопнул дверь своей машины под витражными окнами церкви, так, что, кажется, даже стекла затряслись. Вечерело. Солнце спустилось и касалось горизонта, готовясь к полному погружению за него. Матео щелкнул зажигалкой и прикурил сигарету, делая сразу несколько глубоких затяжек. Нервозность читалась по несвойственным ему резким движением всего тела. Мужчина сжал зубами фильтр сигареты и пригладил пальцами белую футболку на животе под джинсовкой. Наконец, он смог сменить пальто и тренчи после дождей на что-то более легкое.       Начало восьмого часа. Тео стоит и нетерпеливо курит, глядя в сторону высоких, тяжелых дверей церкви, которые всегда открыты летом. Люди все еще снуют между ними туда и сюда, и только того самого белокурого лица все никак не видно. Сигарета кончается и летит под ноги, небрежно сдавливается под невысоким каблуком кожаной обуви.       Появление Бартоломео в дверях подарило Матео улыбку. Он тут же начал идти вперед по мягкой земле, приближая себя к своей цели. Священник, одетый уже совсем не в рясу, держал какую-то пожилую женщину за руки, ослепительно улыбался, глядя на нее и соглашаясь со всем, что она говорила. Оказавшийся слишком близко Тео отвлек его от этого увлекательного занятия, и Бартоломео пришлось учтиво попрощаться с этой женщиной, нашедшей в нем что-то, что напоминало ей о ее сыне.       — Здравствуйте, отец.       — Привет, Тео, — молодой священник первым позволил себе вольность, дав понять, что за пределами церкви он не имеет ничего против совершенно неформального общения, — мне сообщили дату, когда я буду проводить служение. Это случится третьего июля.       — Совсем скоро, — Тео начал шагать обратно в сторону своей машины, невольно оглядывая Бартоломео с ног до головы. Белая рубашка свободного кроя, поверх которой — вязаная жилетка нежного бежевого цвета и того же оттенка брюки. Широкие рукава рубашки несколько раз подогнуты, обнажая запястья, которые Тео всегда мечтал увидеть. Хотя бы их…       — Сегодня было много прихожан, я даже устал. Хочется поесть. Могу я пригласить тебя на ужин?       — Что вы, отец… Давайте просто поужинаем вместе, — Тео распознал в словах священника желание угостить его за свой счет, и тут он был категорически против, — У вас наверняка есть любимые места, где каждый ужин, как праздник? Я с радостью отвезу вас туда.       Тео открыл пассажирскую дверь для Бартоломео, чтобы он смущенно уселся, с благодарностью глядя на то, как Тео закрывает за ним дверь своей серебристой «Мазды». Бартоломео совсем быстро оглядел салон — ему не нужны были доказательства опрятности Матео, он и так прекрасно понимал, что тот чистоплотен и аккуратен.       — Пусть это не оскорбит тебя, сын мой, но я жутко хочу отведать хотя бы один кусочек пиццы. Такой, чтобы блестела от жира, — Бартоломео улыбался так широко, как Тео еще не видел.       — Это не будет считаться чревоугодием? — Тео осторожно пошутил, но к счастью Бартоломео снова улыбнулся и несколько раз кивнул.       — Может, и будет. Но я уже как следует вымолил этот маленький кусочек, так что, думаю, заслужил.       Матео согласился. Уже минут тридцать таблетка разгонялась по его организму, заставляла мозг пульсировать и слишком часто посматривать на сильно сжатые бедра Бартоломео. Легкая немнущаяся ткань брюк скользила по коже при каждом движении. Тео казалось, что он даже слышит звук этого соприкосновения, и это было настолько для него горячо, что из головы никак не уходила фантазия о его голове между этих мягких бедер…       — Я знаю одно хорошее место с итальянской кухней. После ваших слов о пицце, мне захотелось поесть пасту.       — Какую ты любишь больше всего? Спагетти? Лингвини? Или те, что в виде букв, как их зовут итальянцы — альфабетто?       — Мне по душе фарфалле.       — Те, что в виде бабочек?       — Что в виде бабочек, — Матео кивнул и заулыбался, услышав искренний смех Бартоломео. Мужчина каждую секунду все больше верил в то, что священник — это действительно тот, в кого он влюблен уже некоторое время, и все его встречи с Кайлом не имеют никакого значения для его души и сердца.       — Что насчет пиццы?       — Даже не знаю, я редко ее ем. Наверное, стандартная маргарита.       — Ты никогда не пробовал… ох, как же ее?.. Кальцоне? Закрытая пицца, похожая на полумесяц. Довольно необычно. Мне довелось попробовать однажды, когда одна итальянская семья решила угостить меня. Принесли эту пиццу прямо в церковь. Было так неловко… но очень вкусно.       Тео почти не переставал улыбаться. Бартоломео говорил о каких-то простых вещах, не совался в голову Матео и вряд ли сунется. Он не требовал от мужчины открыться, лишь хотел хорошо провести время рядом с ним. Мужчина ощущал все же нечто странное в характере священника — может, он был слишком внимателен к нему только потому, что являлся служителем церкви, но редко когда двое парней просто едут в ресторан, чтобы поесть, и это не сопровождается несколькими пинтами пива.       — Как там Авель?       Матео сначала пожал плечом, затем мотнул головой. Он боялся, что выдаст себя тем, что ведет себя слишком дергано, но это ему только казалось. Он выглядел, как человек, взволнованный первым свиданием.       — В целом, нормально. У него завал на работе. Куча заказов.       — У него… свое дело, связанное со стройкой, я не ошибаюсь?       — Не ошибаетесь. Внешняя отделка. Лето, дожди кончились, люди хотят успеть сделать все, пока погода хорошая и холода не наступили.       — Понимаю. А как дела у тебя на службе?       Тео вкратце рассказал о том, что все в порядке и о прошедшем рабочем дне. Бартоломео сделал тоже самое в ответ. Они постоянно переговаривались о не самых значительных вещах, коротая время в пути. Матео откровенно наслаждался. Он питался улыбкой и изредка смехом священника, впервые видя его таким. Шутящим про молитвы и кусочек пиццы за них… Священнослужитель казался настоящим, может даже слишком, тогда как Кайл оставался для Тео таинственной фигурой, в искренность которой ему было сложновато верить. И хотя каждый раз после хорошего секса Кайл вырисовывал пальцами узоры на спине или груди Тео, клал на них голову, пристально смотрел в глаза… мужчине не хватало, наверное, вопросов о том, какие макароны он любит вместо вопросов об отношениях с мамой и папой…       — Хотите выпить? Вина или, может, портвейна?       — Нет, что ты, Тео. Я не пью, — Бартоломео слегка покраснел. Именно в этот момент он смог прочувствовать всю странность того, что мужчина, будучи старше, обращается к нему на «вы», — Только в церкви, причащаясь.       — Простите… — мужчина учтиво открыл дверь для Бартоломео снова, входя в ресторан, затем вновь поухаживал, выдвинув для него стул из-за стола. Священник совсем зарумянился к моменту, когда уже сидел за столом. Он проследил бледно-голубыми глазами за тем, как Тео осторожно собирает свои тяжелые волосы в идеальный на вид хвост на затылке, а те пряди, что не достают, убирает за уши. Пальцы Бартоломео в это время как-то нервно сминали салфетку, а взгляд часто убегал в сторону…       — Тео, ты ведь не женат?       — Нет, отец Бартоломео.       — И твой брат, кажется, тоже?       Матео кивнул. Неясно, зачем священник задает эти вопросы. Тео захотелось застать его врасплох.       — Вы, вроде, тоже не женаты. Вам запрещено?       — Не совсем. Но верховные служители говорят, что лучше оставаться неженатым. Так можно уделить больше времени Господу, не тратить себя на семью. Я придерживаюсь похожего мнения и не собираюсь жениться.       — Вы дали обет безбрачия?       — Нет, нет. Просто… я решил, что для меня так будет лучше. Я слишком внимателен к тем, кого люблю, и подвластен всякому влиянию. Если мне встретится женщина с сильными убеждениями, не исключено, что я перестану служить в церкви.       Женщина, значит. Тео невольно прикусил щеку изнутри, зная, что это не очень заметно для окружающих. Он задумался только на несколько секунд, и за это время ему успело прийти два уведомления на телефон, лежащий в кармане джинсов. Мужчина достал его, переживая, что это что-то связанное с работой. Но нет. Это был Кайл.       «Привет»       «Сегодня приедешь?»       Тео очень быстро ответил коротким словом «позже», тут же поднимая взгляд на священника напротив себя. Белокурый Бартоломео смотрел на него, сложив ладони на коленях и неловко улыбаясь. На долю секунды он успел почувствовать себя брошенным, но Матео быстро к нему вернулся.       — Тебе нужно позвонить?..       — Что? Нет. Все в порядке, — даже по речи мужчины было ясно, что он занервничал. Ладонь невольно погладила карман, где лежал телефон, он немного выпрямил спину и несколько раз подряд моргнул. — Не верится, что что-то может заставить вас покинуть пост священника.       — Боже милостивый пусть простит меня за эти слова, но даже прихожане порой доводят до мыслей об уходе со службы!..              «позже»       Как сухо, бесчувственно, бестактно. Кайл со вздохом положил телефон на барную стойку и стал смотреть в его экран, снова и снова перечитывая одно и то же слово. Молодой мужчина будто надеялся, что оно изменится или Тео напишет что-нибудь еще, что-то в духе «скучаю» или хотя бы «дождись меня». Все это — слова, которые Кайл сам хотел бы написать ему…       — Кайл!       Все знакомые почему-то любили неожиданно появляться за спиной и пугать его каждый раз, когда он сидел в своем баре. Снова Вивьен, снова затем, чтобы догнаться. Объятия неприятного, липкого и костлявого тела с запахом чего-то прогорклого. Кайлу было жаль свою футболку с надписью «Duran Duran» — названием одной из своих любимых музыкальных групп конца семидесятых годов. Он нарочно надел ее, хотел позабавить Тео тем, как название созвучно с его красивой фамилией…       — Я так рад, что встретил тебя, Кайли…       — Ты не просто рад, ты счастлив, Виви. Ты пришел сюда с одной только надеждой встретить меня здесь, не правда ли? — Кайл открыто язвил. Настроение было ни к черту, да и достало его это пресмыкающееся ради дозы существо, — Как там дела у Берни? Много раз уже он порывался сослать тебя в рехаб?       — …о чем ты говоришь, Кайли? Я в полном порядке, в полном, — бедный мальчик твердил, что все хорошо, без конца вытирая пальцами кончик носа. Просто рефлекс. Парень часто нюхал, это очевидно. — Я же просто хотел спросить, как твои дела…       — Ну, спрашивай.       — …да что ты вообще о себе думаешь? — возмущение Вивьена прозвучало чуть громче, чем стоило бы. — Мне есть, у кого покупать, кроме тебя! Так что я здесь не ради этого.       — Брать, даже не поблагодарив — это для тебя значит «покупать»? Слушай, Вивьен, просто… вот, возьми это, — молодой мужчина сунул в руку парня маленький аккуратный сверток. Кайл вообще-то должен был передать его Тео, но Виви настолько его взбесил, что ему хотелось избавиться от него любым доступным способом, — и просто иди дальше. Надеюсь, этого тебе хватит, чтобы не сдохнуть, пока двигаешься до своих людей, у которых покупаешь.       — Ты… просто ужасен, Кайл. Неудивительно, что Бернард предпочел тебе меня!..       — Заткнись и проваливай, Вивьен.       Кореец смерил тощего парня презренным взглядом, надеясь, что это тоже отпугнет его. Виви фыркнул, стиснул переданный сверток крепче в пальцах и отправился восвояси. Кайл с удовольствием проследил за тем, как эта оболочка человека покидает его заведение. Таким торчкам тут не было места. Ему даже не было жаль своего бывшего, идиота Берни. О чем он думал, разрывая отношения с Кайлом и уходя к этой швабре? Виви уже тогда сидел на кокаине, Бернард это знал. Так слепо верить в то, что человек изменится ради тебя одного было чересчур наивно…       Наркота легко заменяла собой любую любовь, какой бы сильной, крепкой и надежной она не казалась.              Матео повесил джинсовку на крючок в коридоре у входной двери. Осторожно снял обувь и ступил на пол своего дома, тут же втягивая теплый воздух, наполнив им легкие. Футболку он тоже сразу снял и бросил в стирку. Сытый, он проигнорировал пока существование кухни в квартире и сразу прошел в свою комнату.       Тео прекрасно знал, где у него что лежит, и только поэтому ему удавалось не спотыкаться. Немного уставшее тело свалилось на постель, вновь распущенные волосы распластались по цветастому одеялу. Мужчина сразу же достал из кармана телефон и принялся долго смотреть на новый контакт в записной книжке. Почти в самом ее начале было написано «Бартоломео» без приписки «отец» перед именем только ради того, чтобы он не терялся где-то внизу среди других контактов.       Вечер со священником прошел замечательно. Бартоломео умел поговорить на разные темы, ни разу не коснувшись ничего особенно личного в жизни Тео. Он и так знал, что мужчина потерял родителей, и этого ему, похоже, было достаточно. Это ведь никак не мешало им обсуждать любовь британской королевы Елизаветы к породе собак корги и отношение Тео к настольным играм. Бартоломео оказался любителем поиграть в «Монополию», тогда как Тео отрицал любые виды настолок. Для него они все были слишком скучными. Он любил только одну игру на столе. Ту, где участвуют двое обнаженных мужчин…       Матео, разглядывая буквы в имени священника, начинал чувствовать, что его хорошее настроение постепенно улетучивается. Мысли о том, что он так же вернулся в пустой дом, а завтра его снова ждет рутинная работа, заставили его очень быстро утонуть в печали. Мужчина с огромным нежеланием поднялся и добрался до письменного стола, ведь там стояла белая баночка с таблетками.       Тео уверенно отщелкнул крышку и перевернул баночку в свою ладонь, но привычного звука падающих таблеток не последовало.       Пусто…       Все мысли о Бартоломео исчезли, как по волшебству. Тео интересовал теперь только Кайл, его местонахождение… и его товар. Пальцы будто сами собой набрали номер корейца, Тео постукивал ладонью по столу, звук ударяющихся о столешницу ногтей быстро начинал раздражать. Гудки в телефоне тоже подбешивали — заунывные, они тянулись так долго, что мужчине начало казаться, будто он звонит по стационарному телефону и слышит каждое мгновение, с которым сигнал тянется по проводам. От самого дома Тео до квартиры Кайла, или где он там находился…       — Здравствуй, Тео.       — Привет. Ты еще ждешь меня?       — Я всегда жду тебя, дорогой лейтенант. Я сижу в «Ренаре», но готов поехать в квартиру прямо сейчас, — Кайл звучал как-то непривычно, слишком холодно, Тео даже напрягся. — Давай встретимся там через час?       — Тебе привезти что-нибудь?       — Да нет. Чай мы сегодня пить не будем, — снова неприятный тон. Мужчина не привык к тому, что Кайл настолько не заинтересован в их предстоящей встрече, — Хотя, купи пару банок энергетиков. И побольше резинок.       — У тебя все хорошо?       Кайл хотел улыбнуться и мотнуть головой, убеждая себя, что он в полном порядке, но вместо этого невольно задержал взгляд на пустующем столике у окна. Этот вечер определенно не задался, но Тео был в силах его исправить просто своим присутствием. Кайлу хотелось прижаться к его плечу и пусть даже помолчать так, но ощущение кого-то столь приятного рядом было способно поднять ему настроение и заставить улыбнуться. Единственное, что лучше не скидывать на него свои проблемы. У него и самого их достаточно…       — Если хочешь поговорить по душам, давай дождемся встречи.       Матео согласился. Душ на скорую руку, два нажатия на дозатор духов, мелко покрывших только что насухо вытертые полотенцем шею и грудь. Мужчина втянул воздух носом и прикрыл глаза, когда легкие наполнились запахом тархуна и морского бриза. Тео стоял перед зеркалом в ванной и пригладил ладонью волосы, на секунду убирая их с лица, чтобы они под своей тяжестью свалились на него снова.       Мужчина рассмотрел как следует свое лицо, глаза цвета лазурита, густые черные брови и коснулся пальцами собственных губ, слегка выпячивая их. Разве мог он… притянуть к себе хоть чье-то внимание? Он столько уже потратил и до сих пор тратит времени и сил на то, чтобы кожа подростка, покрытая мелкими прыщами, превратилась в гладкий бархат. Наверное, парням просто нравится ухоженность? И его внешность тут играет малую роль…       Тео ехал в машине и думал о прошедшей встрече с отцом Бартоломео и предстоящим свиданием с Кайлом. Эти двое были такими разными: Бартоломео ощущался словно сливочное мороженое или сладкая вата, он таял на губах, оставался нежностью шелка на коже после каждого разговора с ним. Его взгляд всегда сулил погружение в эфемерную радость, глаза Бартоломео содержали в себе желание жить и быть счастливым, и это было заразно.       В свою очередь, Кайл… как густая масса, в которую проваливаются руки, стоит только прикоснуться к нему. От него задыхаешься и получаешь при этом мазохистское удовольствие, хочется, чтобы он сжал пальцы на твоей шее крепче и смотрел в глаза, пока душит тебя. Если при этом он тебя поцелует, ты испытаешь истинное блаженство и погрязнешь в нем окончательно без желания выбираться и дышать полной грудью.       Голова Тео снова раскалывалась. Нога невольно давила на педаль газа чаще, чем стоило бы, но он хорошо знал, где какие камеры могут поймать и где стоят радары. В некоторых местах мужчина ехал достаточно быстро. Могло показаться, что он так торопится на встречу к Кайлу, и он оправдывал себя именно этим. Для него прекрасное лицо Кайла само по себе становилось наркотиком, ведь он почти каждый раз получал свое любимое лакомство, когда видел его. Секс, однозначно, был между ними всегда, а порой Кайл передавал ему экстази, и это было еще прелестнее.       Когда Тео оставалось три светофора до дома Кайла, тот вышел из душа. Чистый и готовый на все молодой мужчина не стал одеваться, даже не завернулся в полотенце, а замотал его башенкой на волосах. Он спокойно вышел на балкон, чтобы быстро скурить одну сигаретку и к приезду Тео не отвлекаться ни на что.       Юный азиат чувствовал себя очень дрянно. Эта ситуация с Вивьеном теперь казалась ему неправильной, ведь он разозлился просто из-за того, что Тео ответил ему не так, как он хотел бы. Кайл начал винить себя в том, что требует от окружающих чего-то определенного, но у него была и своя обида на многих, в том числе Тео и Виви. Все будто хотели от него только одного — своего кайфа. Мало кто пытался разглядеть за званием дилера его настоящую личность. Даже учитывая то, что Кайл сам охотно открывался всем, кто ему нравился, многие попросту игнорировали его разговоры и послушно молчали только ради того, чтобы угодить и получить свою дозу.       Раздался тихий стук в дверь. Кайл быстро подошел и первым делом глянул в глазок. За дверью Тео пристально рассматривал что-то, что держал в руках. Кайл, как только его увидел, почувствовал, что губы сами собой начинают дергаться, превращаться в улыбку, ради чего ему пришлось несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть. Не хотелось выглядеть радостным песиком, только и делающим, что ждущим своего любимого «хозяина».       Матео поднял глаза, отрываясь от разглядывания банки энергетика. Дверь перед ним открылась и взгляду предстал нагой Кайл. Гладкое, светлокожее тело с заметными изгибами ожидало вторжения Тео в свой покой. Мужчина не заставил себя долго ждать — ладонь потянулась вперед, прикоснулась к груди Кайла одновременно с шагом за порог. Кайл, который не хотел сдаваться и кидаться на шею Тео, стиснул зубы, позволяя ему трогать себя. Чуть надменный взгляд на эту паршивую ладонь, что касается его после холодной банки с энергетическим напитком, прохладную, но нежную до того, что сосок твердеет мгновенно.       Кайл осторожно перехватывает баночку из чужой руки, пока мужское тело медленно напирает на него. Ловкими пальцами кореец оттягивает «ключ» на крышке железной банки, она шипит и позволяет ему сделать несколько жадных глотков. Яркий клубничный вкус остается на языке Кайла, которого Тео тут же касается своим. Молодые люди целуются, держась телами на небольшом расстоянии, в это время Матео расстегивает молнию своей флисовой толстовки с капюшоном. Под ней у него ничего не оказывается, что удивляет Кайла настолько, что он разрывает поцелуй.       — Ты так и планировал наброситься на меня с порога? — полушепотом спросив, он сделал еще несколько глотков и поделился напитком с Тео. — Очаровательно. Я до сих пор удивляюсь, как ты умудряешься заводить меня, просто появляясь в поле моего зрения…       Нервный Дюран был молчалив. Его ладонь продолжала гладить кожу Кайла, пробралась назад и водила пальцами вдоль спины по впалому позвоночнику. Ощущения под пальцами были смазанными, казалось, все нервные окончания постепенно отмирали в ожидании новой дозы экстази. Тео часто моргал, под густой челкой мелко проступила испарина. У него было дикое желание оприходовать Кайла, но он не мог решиться на продолжение, пока не получит горсть таблеток.       Зато Кайл был смелее. Глубокий поцелуй заставил полотенце на его волосах окончательно развязаться и соскользнуть по плечам и руке на пол. Влажные взъерошенные волосы рассыпались, пряча уши, в то время как Кайл впивался в желанные губы. Матео едва успел поставить открытую банку на тумбочку у кровати и скинуть рюкзак с плеч вместе с толстовкой. Кайл тут же кинулся трогать его приятнейшее тело, привычно пересчитал пальцами слегка заметные под кожей кубики пресса. Молодой мужчина не сдержал стона, оказавшись прижатым к постели этим сексуальным до умопомрачения молодым лейтенантом полиции…       — Дай мне пару дисков, Кайли… — Матео сладко шептал, невесомо касаясь губ Кайла своими, — Хочу почувствовать тебя, как следует.       Губы Тео продолжили путь по телу азиата, ласкали шею, изучали прожилки вен и сухожилий, пока Кайл огромными глазами смотрел в потолок, где для него проезжающие под окнами машины писали светом фар тревожные слова.       «Ты же отдал весь стафф Вивьену, идиот».       — Не хочешь почувствовать меня таким, какой я есть на самом деле? — Кайл нежно коснулся руками волос Тео, добравшегося уже до середины его живота. Мужчина лишь на миг приподнял голову и посмотрел на Кайла, но ему удивительным образом удалось поймать оттенок страха в его глазах. Тео выпрямился на руках, их лица оказались друг напротив друга, а волосы мужчины щекотнули плечо Кайла.       — …ты пуст?       — Да…       Тео заметно поджал губы. Кайл тяжело сглотнул, глядя в оба темно-синих глаза по очереди. Отчего ему вдруг стало так страшно? От Матео, не пропитанного экстази, веяло какой-то дикостью и готовностью к глупостям. Мужчине понадобилось несколько долгих секунд, чтобы переварить новость. У Кайла с собой ничего нет. Ты, Матео, остался сегодня без привычной дозы. Внезапно все в его теле стало сыпаться прахом, слои с внутренней стороны кожи начали отпадать высохшими кусками, как пепел с давно обгоревшего полена…       — Тео?       Кайл не видел внешних проявлений, но ощущал, что Матео полностью глух в этот момент. Сильные руки без затруднений перевернули его хрупкое тело на белой постели. Юный азиат обернулся, чтобы увидеть, что Тео разрывает фольгу презерватива и едва дрожащими руками начинает натягивать, даже не сняв толком штаны. Кайл отвернулся и зажмурился. Хотелось ударить себя по лбу. Как он мог? Теперь Тео зол и наверняка будет обижен…       Скользкий от смазки и в латексе член прикоснулся к его ягодицам. Молодой мужчина охнул и попытался взяться за одеяло, чтобы немного отползти, попросить Тео дать ему еще немного времени для подготовки. И только худое тело сдвинулось вперед на пару сантиметров, как мужчина схватил его за тазовую косточку ладонью и надавил, возвращая на место. Кайл ощутил горячий член рядом со входом снова, но его страх не был оправдан.       Тео не мог нарочно причинить вред. Сейчас он находился в максимально слабой позиции, он начал чувствовать себя гадким утенком, которому лишь посчастливилось встретить Кайла и каким-то чудом уложить его в постель. От былой уверенности в себе и своих половых достижениях не осталось и следа. Таков был настоящий Тео — жалкий и трясущийся от мысли, что кто-то и правда согласился переспать с ним…       Молодой мужчина крепко закрыл глаза, когда Тео начал входить. Он не был так медлителен даже в самый первый раз, как сейчас. В какой-то момент Кайл сам, тихо мыча, начал подаваться ему навстречу. Скользко, туго, наполнено. Кайл несдержанно простонал, ощутив, как Матео прижался к его бедрам своими.       — Тебе больно?       Неожиданный вопрос привел Кайла в растерянность.       — Что? Нет, мне очень приятно, — молодой азиат сообщил о своих ощущениях прямо, немного обернувшись назад. Он смог лишь на секунду увидеть лицо Тео и его уже мокрое и пылающее тело. — Продолжай…       Кайл чувствовал, что что-то не так. Движения рваные и неглубокие, дыхания Тео почти не слышно. Он не прикасался к Кайлу, словно старался быть тенью, ничем не выдать своего присутствия в этот момент рядом с ним. Неужели Дюран перевернул его на живот ради того, чтобы он не видел его лица? Что с ним такое происходило, что он настолько изменил свое поведение в сексе?..       Кайл боялся сказать хоть что-то, чтобы не спугнуть несчастного зверька. Если он спросит, все ли хорошо и хочет ли Матео этого на самом деле прямо сейчас, это может прозвучать как желание самого Кайла остановиться. Тогда Тео и вовсе захочет посыпать голову пеплом и исчезнуть. Пусть хотя бы попробует насладиться настоящим сексом без примеси синтетики в крови…       Тео вытер тыльной стороной ладони пот со лба. Тонкое, изящное тело под ним звучно стонало, член исчезал между округлых ягодиц и появлялся вновь, и так раз за разом. Разум мужчины снова распадался, стоны казались глухими, эрекция часто на несколько секунд ослабевала и после восстанавливалась вновь.        Сосредоточиться не представлялось возможным. Тео смотрел на затылок Кайла и думал о цвете его волос. У всех азиатов они темные из-за адаптации к специфическим климатическим условиям. У тебя, Тео, волосы тоже черные, но с другим оттенком. Не пора ли тебе подстричься? Завтра обязательно нужно обсудить с Люсьеном то интересное дело, которое им попалось под конец рабочего дня. Стоит предупредить Авеля, что на этих выходных он собирается поехать к нему в гости…       — Тео, — сладкий голос Кайла вынудил все нити нервов вдруг объединиться в один толстый жгут, — почему ты остановился?..       Мужчина шумно выдохнул и возобновил движения, хмуря брови от того, как старательно он смотрел на приятное тело под собой и пытался не отвлекаться от него ни на что…              Кайл прижал к головке своего члена белую салфетку и выдержал еще несколько механических толчков в свое разморенное тело, уже лежа на спине. Громкие, всхлипывающие стоны сопровождали его второй оргазм, пока Матео безрезультатно бился в попытке кончить хотя бы один раз. Молодой азиат после того, как аккуратно закончил в свою ладонь снова, начал мелко дрожать из-за продолжающихся толчков в глубину своего ануса. Было приятно, но уже щекотно, а Тео тупо смотрел в стену перед собой, игнорируя присутствие Кайла.       — Матео, — нежно протянул молодой мужчина, касаясь пальцами низа живота лейтенанта, — не мучай себя…       Мужчина даже не сразу понял, что это значит. Он осторожно замедлился, пока совсем не замер, войдя на всю длину. Его тяжелое дыхание казалось заразительным, Кайлу самому не хватало воздуха, пока он смотрел на то, как на подбородке Тео собирается тяжелая капля пота. Юный азиат никогда ранее не видел, чтобы Матео так потел. Он старался так остервенело но, кажется, даже не был близок к оргазму.       Мужчина мягко отстранился. Не глядя Кайлу в глаза, он спустился с кровати и ушел в ванную комнату. Кайл присел в постели и лишь посмотрел ему вслед до момента, пока тот не скрылся за углом стены и не хлопнул дверью ванны. Кореец тогда спрыгнул на пол и начал искать хоть какой-нибудь запас в своей квартире. Может, где-то завалялась одна жалкая таблеточка… но нет. Кайл же не идиот, чтобы хранить такие вещи дома. Если придут с обыском и найдут хоть что-то, есть шанс уже не отвертеться.       Что же ему делать? Как загладить вину? Откупиться сексом не вышло — Матео отработал только ради удовольствия Кайла и ушел мыться со стеклянными глазами. Ему наверняка будет все равно сейчас на любые попытки Кайла извиниться и тому подобное. Молодой мужчина остановился рядом с диваном, когда осознал, что все тщетно. Захотелось покурить, но он решил дождаться Тео и предложить ему сделать это вместе.       Матео уперся ладонями в края раковины, глядя на свое мокрое теперь от воды лицо в зеркале. То, что с ним происходило в эти минуты, кажется, для него было впервые. Отражение казалось ему отвратительным. От длинных ресниц до формы ногтей, все было не таким, как должно. Некрасивым. Тео чувствовал себя разбито и униженно. В постели с таким потрясающим партнером не смог закончить, не смог даже ощутить что-то похожее на привычное удовольствие. Что ты такое, мерзкое отродье за слоем стекла и серебра? Почему ты настолько жалок? Зачем вынудил Кайла делать вид, что ему нравится спать с тобой?..       Хотелось содрать кожу с лица. Оно не его, чужое, не принадлежит ему. Все, что у него есть, ему не может принадлежать. Эта гладкая кожа всего лишь маска, прикрытие для ничтожного нутра. Вывернуть бы его наизнанку, показать, что он представляет из себя на самом деле. Вскрыть бы полосу кожи и заглянуть под нее, увидеть, что же там такое прячется, что вызывает тупую, давящую боль под грудиной…       Взгляд Тео заметался, стал цепляться за все, что видел. Зубная щетка, паста, ирригатор, мыло… Мокрыми пальцами мужчина открыл дверцу зеркального шкафчика. Тюбики с кремом, маски, бритва. Перед глазами Матео пронеслась картина бегущей по коже крови из пяти ровных порезов, пяти потому что именно столько лезвий было в этом маленьком приспособлении. Тео зажмурился, сжал кулаки и стал старательно отгонять эту мысль. Опомнись, Матео, ты не дома. Никто не должен видеть твоих слабостей… Выдохнув, он снова поднял голову.       Пластыри, бинт, «Но-шпа», «Ибупрофен», «Стрепсилс», «Солпадеин»… Тео задержался на последнем. Быстрые руки схватили картонную упаковку и развернули задней частью к лицу. Мужчина пробежался глазами по составу, выхватывая взглядом нужное вещество.        Кодеин.       Зрачки его жадно расширялись, пока он выдавливал в ладонь четыре, нет, пять таблеток и быстро клал на язык, запивая водой из-под крана. Упаковка закрыта, как была, шкафчик тоже, и он стер полотенцем свои мокрые следы на зеркале и следом протер свое влажное лицо…       — Тео? — Кайл осторожно приоткрыл дверь и заглянул в момент, когда мужчина поправлял растрепанные волосы. — Ты в порядке?       — Ничего, держусь.       — Ты сердишься на меня?       — Вовсе нет, — мужчина нарочно усмехнулся, делая вид, что ему вообще все равно. Кайл вдруг открыл дверь шире и подошел, чтобы обнять Матео. Его руки обвили мужскую талию, он весь прижался к высокому телу и закрыл глаза. Снова Кайл слушал стук сердца Тео, и он был куда быстрее, чем у спокойного человека. Юный азиат понимал, почему его сердечная мышца работает так активно и не стал ничего говорить об этом.       — Может, все-таки останешься у меня сегодня, Матео?       — Пожалуй, да, — мужчина погладил обнаженную спину корейца, когда тот повернул голову и озарил его радостной улыбкой. Несмотря на то, что причина согласия была очевидна, Кайл очень обрадовался и не мог этого скрыть. Они покинули ванную и вернулись на кровать, сели. Кайл взялся за холодную ладонь Тео и притянул к себе, положил на свое горячее бедро.       — Давай покурим перед сном?       — Хорошо.       Тео начал чувствовать, что сердцебиение затихает и замедляется. Лекарство начало понемногу действовать, он переставал испытывать бесконечный страх и желание спрятаться ото всех. Кайл находился рядом с ним и это не раздражало, но и не успокаивало. Он оставался нейтрален, этого было вполне достаточно.       Матео вытащил из рюкзака пачку своих сигарет. Снова они с Кайлом на балконе, снова поменялись сигаретами.       — Знаешь, мне пришлось отдать те таблетки, что я держал при себе для тебя, новому парню своего бывшего. Если он опять придет ко мне за дозой, я, наверное, уже просто вышвырну его. Я от него устал…       — Ты знаком с новым парнем своего бывшего?       — Да. Я знал его, когда мы с Берни еще встречались.       — Кто он — твой бывший?       — Никто. Простой парень, работает журналистом в городской газете.       — Он тоже был твоей серьезной любовью?       — Конечно, Тео. Каждая моя любовь была серьезной, — Кайл печально опустил глаза, еще не понимая, включен ли сам Матео в этот список или еще нет. Молодому азиату до безумия нравилось проводить каждую минуту рядом с ним, не важно, говорили они или трахались, или даже молча курили. Когда Тео пришлось присутствовать на расправе с той девушкой, Кайл тоже чувствовал себя хорошо просто от мысли, что мужчина где-то за спиной.       — Но вы расстались.       — Берни решил, что этот наркоман Вивьен — лучшая партия для него. Я надеюсь, он ни о чем не жалеет.       — Говоришь так, будто все еще любишь его.       — Нет. Но я все еще злюсь на него и обижаюсь. Знаешь, я давал его парню граммы чистого кокса, думая только о том, чтобы он однажды передознулся им и захлебнулся собственной рвотой в туалете клуба. Это так глупо.       — Вовсе не глупо для злого и обиженного человека.       — Для злого и обиженного Кайла это и вовсе повод для гордости. Я делаю ужасные вещи из-за собственных негативных эмоций. Чужие страдания… могут доставить мне удовольствие, особенно если страдающий как-то сам причинил мне боль.       — Так значит, ты любишь месть.       — Сложно согласиться. Я просто не могу без нее обойтись, а удовольствие — это второстепенное.       Тео затушил сигарету в пепельнице, тогда как у Кайла от нее оставалось чуть меньше половины. Мужчина глубоко вдохнул и выдохнул, почти чувствуя себя нормально. Состояние было иное, не было желания броситься на Кайла и отыметь, но это и к лучшему. Матео нужна передышка от бешеного темпа, который он набрал благодаря МДМА. Он даже не заметил, как прошли те две недели, на которые у него был запас таблеток.       — Так ты, Тео, никогда всерьез не любил и отношений у тебя тоже не было?       — Парни, которые мне нравились, всегда боялись вступать со мной в долгосрочную связь. Иногда я получал отказ сразу после того, как снимал штаны.       — Я слышал, что иногда большой размер становится проблемой… А мне нравится. Ты заполняешь всю пустоту внутри меня.       Кайл усмехнулся и дотянулся до освободившейся от сигареты руки Тео. Мужчина все еще чувствовал отголоски неуверенности и того, что Кайлу не стоит даже смотреть на него, что он не заслуживает всего этого. Но Кайл смотрел и делал это с огромным удовольствием. Влюбленный взгляд, увы, обходил стороной постепенно проступающие круги под глазами у Тео и увеличивающееся количество лопнувших капилляров на белках глаз.              Тео пришлось проснуться раньше, чем он делал это обычно. После сна в чужой постели еще нужно было добраться до дома, привести себя в порядок, переодеться. Будильник в телефоне яро вынуждал Тео открыть глаза, и он сделал это. Летнее утро радовало солнцем спозаранку, даже подарило ему желание жить новый день.       Первое, что он почувствовал, была легкая тяжесть на своей груди. Человек, который много лет не спал ночь нигде, кроме собственной постели, естественным образом испугался. Но стоило опустить взгляд, как все прояснилось. Спутанные волосы Кайла и сладко спящее лицо дернуло губы Тео в улыбке.       Кайл повел бровями, повернул голову вверх и приоткрыл глаза. Он увидел освещенный солнцем потолок и понял, что настало утро. Но почему подушка такая твердая?..       — Доброе утро, — нежный шепот дошел до уха корейца, он повернулся снова и увидел перед собой лицо только что проснувшегося Тео. Они оба были окутаны солнечным светом, словно мягкой периной. Он согревал кожу и укрывал, не давал никому из них пошевелиться и попытаться встать. Кайл впервые подарил Матео взгляд своих настоящих карих глаз, темных, словно густой черный кофе. Эти глаза казались слаще, чем уже привычный слегка покалывающий морозом голубой цвет линз.       Кайл был прав. Просыпаться утром и видеть самым первым его сонное лицо оказалось невероятным блаженством.              После великолепного завтрака, приготовленного самим Кайлом, а именно омлета с рисом и фирменной капустой кимчи, Матео, как и планировал, собрался и уехал к себе домой. На прощание Тео поцеловал Кайла все еще горящими после кимчи губами, получил от него привычное приглашение на встречу после работы и сел в машину. Как бы хорошо он себя ни чувствовал, ему пришлось снова втайне взять несколько таблеток «Солпадеина» из аптечки Кайла, чтобы выстоять на ногах этот день и дождаться новой встречи с корейцем.       Кайл смотрел на отъезжающую машину Матео в окно, приложив к щеке ладонь и невольно улыбаясь. Сегодня Кайл показался перед Тео в своем естественном, беззащитном обличии. Молодой мужчина носил линзы не только ради стиля, но и ради эффектности, которую придавал несвойственный для типа внешности цвет. Взгляд на Кайла у любого человека вызывал резонанс в мозге, и это автоматически давало ему преимущество. Но не теперь. Ныне Тео знал, как выглядит обнаженный Кайл, в самом глубоком смысле этого слова.       Для лейтенанта Дюрана и сержанта Декарта в графике значился день патрулирования района. Погода разгулялась, июньское солнце начинало жарить, и Тео, откинувшись на спинку пассажирского сиденья, сдвинул черную бейсболку с гербом Квебекской полиции на глаза. Возможно, благодаря принятым таблеткам ему теперь очень хотелось спать, а может просто ночь была нервной и он не смог толком выспаться. Поневоле мужчина все время вспоминал произошедшее в ночи и не мог успокоиться до конца. Его тревога не исчезла, как это бывало, когда он принимал экстази, а лишь притаилась, словно ждала подходящего момента для выхода.       Декарт предложил сегодня вместо привычного кофе выпить глясе — кофе с мороженым. Тео оценил вкус данного напитка по достоинству, потому что еще долго ругал Люсьена за то, что он не говорил ему о его существовании раньше. Но кофе с мороженым был освежающим и вкусным, а не бодрящим, и поэтому Тео сидел с закрытыми глазами уже минут десять, норовя вот-вот провалиться в сон.       Весь день был обычным. Скучным. Люсьен перевел двух старушек через нерегулируемый пешеходный переход. Тео трижды объяснил маршрут туристам. В такой солнечный день никто не шастал по злачным местам, да и в целом в Монреале происходит так мало преступлений на один квадратный метр, что это даже кажется смешным. Люсьен мысленно радовался тому, что все в их районе настолько хорошо и тихо, что не приходится даже напрягаться… Может, у тех, кто ступит на пост после них будет больше забот, ведь многих тянет на преступления после захода солнца, а не тогда, когда тебя видно чуть ли не с окраины города.       Тео вдруг проснулся от шипения голоса диспетчера в рации. Диспетчер переговаривался со всеми машинами в течение всего дня, но именно сейчас что-то зазвучал слишком громко. Невольно мужчина взглянул на наручные часы, показывающие стрелками, что через пятнадцать минут стукнет четыре часа. Рабочий день приближался к концу, но именно сейчас диспетчер решил связаться с их машиной. Люсьен и Матео почти синхронно пригнулись к динамику, чтобы получше расслышать женский голос в нем.       — …2715, Аляске.       Декарт, активно переписывающийся с кем-то в телефоне все это время, наклонился еще ниже и дотянулся ладонью до рации, где нужно было нажать кнопку для ответа.       — 2715 на связи, — Люсьен приподнял козырек бейсболки, словно это помогло бы ему лучше слышать. Тео беззвучно зевнул, пряча рот ладонью и сладко жмурясь. Вот бы сейчас снова оказаться в теплой постели Кайла и уснуть с ним в обнимку. Даже несмотря на нестабильное состояние, Тео очень понравилось касаться кого-то, одновременно с этим проваливаясь в сон…       — Вызов из клуба «Комплекс Скай» по адресу 1478 Сент-Катрин. Нашли парня в мужском туалете. Возможно, передозировка.       — О черт, — Люсьен быстро обернулся, чтобы встретиться с уже распахнутыми глазами Тео и тут же передать ему рацию. Молодые люди мгновенно напряглись, Матео начал доставать блокнот с карандашом и записывать адрес, по которому их отправляли.       — Он жив? Скорую вызвали?       — Скорую вызвали, но… звонящие думают, что он уже все…       — Да ну нет... Какого хрена… — лицо Люсьена будто потемнело, настроение в их сонной машине сменилось за секунду. Только что все было так хорошо, и вот, какой-то парень решил испортить им почти идеальный рабочий день. Солнце знаменательно скрылось за тонкими облаками, позволяя Люсьену спокойно смотреть на дорогу через лобовое стекло и вести машину. Если там действительно нашли труп, это не закончится ничем хорошим...       Тео вернул блокнот в карман на поясе, и, ответив, что вызов принят, попрощался с диспетчером. В любом случае, подробности им лучше выяснять на месте. Он привычно положил карандаш за ухо и поправил бейсболку, чтобы выглядеть более серьезно. Вероятно, им предстояли долгие разговоры с очевидцами, чтобы исключить вариант умышленного (или даже непредумышленного) убийства. Но если окажется, что этот парень передознулся по своей воле, то с полиции взятки гладки и дело быстро закроют.       Двое полицейских скоро вошли в гей- и лесби-клуб «Комплекс Скай», чтобы сразу оказаться в кругу любопытных зевак, встречающих их. Сержант Декарт попросил всех немного расступиться и дать им пройти туда, где находился несчастный наркоман. Позади них шел администратор смены и тихо подсказывал, куда повернуть, какую кабинку открыть. Лейтенант Дюран самостоятельно потянул закрытую дверцу, и три пары глаз заглянули внутрь.       Молодой человек с копной черных волос, в белой обтягивающей футболке, коротких кожаных шортах и, кажется, колготках с рисунком чулок почти лежал на полу в неестественной позе лицом вниз. Одна его рука зависла на унитазе, под головой на белом кафеле виднелись кровавые разводы… Взгляд Матео быстро начал выискивать странные детали, которые могли бы говорить об убийстве. Все-таки кровь присутствовала, это уже было странно.       Когда Люсьен сделал несмелый шаг вперед, чтобы прощупать пульс, Тео заметил аккуратное тату на теле пострадавшего — черную розу на предплечье. Мужчина ненадолго замер и поводил глазами, погружаясь в собственные воспоминания. Где-то он ее уже видел…       — …пульс есть! — Люсьен радостно воскликнул, пугая и Тео, и администратора, — Где носит этих медиков? Парень еще живой!       Администратор быстро выбежал из туалета на поиски скорой помощи. Тео смотрел на сержанта, подергивая ладонью над кобурой своего пистолета словно в ожидании, что полуживой парень вскочит, как зомби, и наброситься на Люсьена…       — О Боже… у него что-то… с лицом, — Льюсен вдруг спрятал сгибом локтя свой нос и отстранился, несмело пятясь назад и выходя из узкой кабинки. Тео тут же охватило больное любопытство — захотелось сейчас же посмотреть, что с ним такое, чего сержант так испугался. Несколько тихих шагов по кафелю, и мужчина смог разглядеть повернутое и почти прижатое вплотную к стене лицо. В небольшой лужице крови лежала ладонь парня, маленький перочинный нож и его же голова. Прикрытые глаза наркомана кровоточили, из-под тонких век по нежному лицу стекали алые слезы.       Матео отшатнулся. Запахом крови сперло дыхание, и в голове вспышками полароида начали появляться отрывки. Это тату, черные волосы средней длины, худощавое тело… Мужчина зашагал назад еще, быстро отворачиваясь. Этот парень… это с ним тогда Кайл разговаривал, когда Матео пришел к нему в бар. Мужчина без труда складывал слагаемые в голове и быстро пришел к выводу, что этот тот самый Вивьен, о котором Кайл рассказывал…       Тео почувствовал стену за собственной спиной. В голове начинали роиться пчелы ворохом бессвязных мыслей, но лейтенант был пока в силах выделить среди них одну самую главную. «Как я скажу об этом Кайлу?». Тео боялся, что кореец начнет винить себя в том, что случилось с этим парнем, хотя они еще даже толком не знали, что именно с ним случилось.       Наконец, явились работники скорой помощи. Уже под их наблюдением спасательной бригаде из полицейских и медиков удалось найти в вещах наркомана удостоверение личности и еще несколько интересных вещей. В паспорте говорилось, что его зовут Вивьен Нуаре и что ему девятнадцать. Помимо перочинного ножа в луже крови, при Вивьене нашелся клочок бумаги, на котором с трудом были нацарапаны плохо пишущей ручкой следующие строки:       «они видят то же, что и я. я не могу так подставлять вас. потому, простите»       Последней важной находкой был маленький зип-лок с одной единственной таблеткой в нем. Алое сердечко с молнией. Разбитое сердце…              Распахнутые от продолжительного шока глаза Кайла продолжали упираться в бар с огромным количеством разнообразных бутылок в нем. К его уху был надолго прижат мобильник, в котором уже слышались только короткие гудки. Телефонный разговор с Тео начался так же внезапно, как и закончился, перевернув внутри Кайла все, что было, вверх дном…       «Вивьен в больнице. Он словил бэд-трип и вырезал себе глаза. При нем нашли твою таблетку. Будь осторожен».       Тупой взгляд в черный экран телефона, издающего короткие гудки. Чувство реальности происходящего никак не наступало.       Тео же просто шутит. Верно? Этот Дюран, он такой шутник, просто ты, Кайл, еще не знал об этой черте его характера… Ох, Тео, за такие розыгрыши тебе не поздоровится! Разве можно шутить над такими вещами?! На лице корейца возникла глупая улыбка. Немигающие глаза, уставившиеся в телефон, начали поблескивать от собирающихся в них слез.       О Вивьен…       Ватные ноги Кайла с трудом повели его наружу. Его всегда счастливый бар показался ему насмешливым, просто издевательством над его чувствами. Почему люди вокруг смеются? Почему улыбаются? Разве они не видят, что по лицу Кайла катятся тяжкие слезы вины и презрения к самому себе? Молодой мужчина, словно расплывчатая тень, открыл ослабшей рукой стеклянную дверь.       Теплое вечернее солнце коснулось его лица. Лучи его просачивались между высотных зданий и ложились желтой пленкой на маленькие дома, деревья, дороги… Почти бесшумная река продолжала течь, была такой же, как и утром. И солнце в небе тоже было тем самым солнцем, которое поднялось утром из-за горизонта. Все было такое же… кроме самого Кайла.       Уходящего прочь из «Ренара» азиата начала бить мелкая дрожь. Страх и отчаяние принялись сводить конечности судорогой, но на венце всего стояла вновь проснувшаяся ненависть к себе. Чувство, на подавление которого у него ушел не один год. Чувство, от которого было невозможно избавиться окончательно. Любой подходящий триггер снова заставлял Кайла погружаться в это отвратительное и совершенно ненужное самокопание.       Да, он виноват. Его товар нашли при Вивьене, значит, это он виноват. И сколько еще было таких молодых пострадавших или умерших парней, о которых он не знал? Скольким геям в радужном квартале толкнули экстази его барыги, чтобы один случайно задушил второго в порыве безудержной страсти? Сколько девчонок, наглотавшись е-шек, отдавались шести парням, а потом кончали с собой, когда видео с их участием попадали в сеть?.. Сколько крыс он самолично вытравил из своей стаи самыми разными изощренными способами, после которых не каждому дано вернуться жить нормально в здоровое общество?       Юный азиат приехал в свою квартиру. Родную, ту самую, где он жил. Она сильно отличалась от той, где он предпочитал проводить время с любовниками. Квартира для встреч казалась довольно пустой, словно обставленной нарочно по основным человеческим нуждам без лишних деталей. Эта же была наполнена жизнью Кайла настолько, насколько это было возможно.       Множество картин на стенах. Кайлу нравилось отмывать нелегально заработанные деньги не только при помощи бара, но и через покупку и продажу предметов искусства. Одна картина покупалась за бесценок и якобы продавалась через месяц-другой за бешенные деньги. Стоимость таких вещей невозможно оценить, как нечто материальное. Продавец имеет право выставить любой ценник на торгах, и дурак тот, кто согласится купить…       Вазоны с сухими цветами, статуэтки из белого и черного камня, азиат явно знал толк в эстетике расстановки мебели и аксессуаров — ни одна комната, наполненная украшениями, не выглядела перегружено. Все было в меру. Единственное, что не выдерживало критики — гардеробная. Там всегда был полнейший бардак, потому что Кайл выбирал себе наряды, как сумасшедший. Было утренней трагедией придумать себе с ночи образ и осознать, что нужная для него вещь осталась в другой квартире…       Кайл уселся за стеклянный обеденный стол и принялся ждать.       Бернард обязательно придет…              Тео за вечер благополучно извел себя безответными звонками на телефон Кайла. Сообщения не прочитывались. Звонки игнорировались. Мужчина обеспокоенно смотрел в экран и пытался выровнять сбитое дыхание. Постепенно родная комната начинала расплываться перед глазами, даже любимая пластинка под иголкой проигрывателя не выручала. Порой он пытался использовать музыку, чтобы себя успокоить, но увы, его состояние уже доходило до ручки и не помогало абсолютно ничего.       Проклятый Кайл не реагировал на его вой. Тео казалось, что он вот-вот начнет лезть на стены — так плохо, одиноко и пусто он не чувствовал себя уже давно. Не помог теплый душ, не помог и холодный. Есть вообще не хотелось. Спать тоже. Сидеть, стоять, лежать, да вообще ничего! Хотелось только увидеть лицо Кайла снова, оно навевало Матео чувство удовлетворения.       Съесть таблетку и прижаться к телу Кайла. Вылизать его сладкую шею, слушая нежные стоны. Ощутить тонкие пальцы в волосах и его крепкие ноги вокруг своей талии… Даже от мыслей об этом у Матео побежали мурашки по всему телу. Ну где же этот чертов Кайл?! Где его милый, страстный, бесподобнейший Кайли?..       Матео рухнул на кровать лицом вниз. Пронзительный крик пытался разорвать подушку, но остался приглушенным ею. Тео становилось настолько жутко и больно где-то внутри, что он запустил пальцы в свои чистые волосы на затылке и сжал их до боли. Волосяные луковицы запищали бы, если бы могли…       Вибрирующий в кармане телефон показался раскатом грома для воспаленных ушей Тео. Ему пришлось найти в себе множество сил на то, чтобы перевернуться и вынуть мобильный из кармана. Где-то в глубине души он успел понадеяться, что ему не решил внезапно позвонить отец Бартоломео, ведь у него были бы все шансы остаться посланным ко всем чертям.       — Матео? — расплывшиеся на экране буквы так и не смогли превратиться в имя. Тео пришлось узнавать звонящего по голосу и контексту разговора. — У меня от тебя куча пропущенных… Что случилось?       — Кайл? — измученный мужчина резко сел на кровати, благодаря чему ощутил сильное головокружение и приступ тошноты. — Что ты… Где ты? Почему ты не отвечал мне?!       Кайл почувствовал себя растерянно. Такая настойчивость казалась чем-то приятным, но он не понимал ее причин. Неужели Тео так волновался о нем, что теперь возмущается? Кайлу хотелось в это верить, но теперь для него это было в точности невозможно. Может быть еще утром, когда он был в ином состоянии, поверил бы. Но не сейчас, когда Кайл уже успел вновь пропитаться презрением к себе.       Да кто вообще может переживать о нем всерьез? Тео думает только об обещанной ему дозе…       — Ты у себя? Я могу приехать? — Матео спрашивал, сидя на кровати и вытирая воротом футболки взмокшую шею. Стоило ему слегка занервничать, как на каждом миллиметре тела проступал холодный пот, а в том состоянии, в котором он находился уже около нескольких часов, его уже можно было выжимать, — Кайл? Ты в порядке?       Последний вопрос прозвучал дежурно. Тео не мог спросить прямо, в силе ли обещание насчет передачи экстази. Этими холодными вопросами Тео словно протаптывался по молодому мужчине своими идеально вычищенными туфлями. Кайл спрятал лицо ладонью, снова чувствуя прилив слез и пытаясь сдержать их. Если голос дрогнет, Тео услышит, что он может быть слабым. Этого не должно случиться.       — …Кайли?       Тео напрягало долгое молчание на другом конце трубки. На долю секунды ему показалось, что с Кайлом действительно что-то не так, и поэтому он позвал его по имени. Именно так, как кореец всегда просил называть его. Мужчина надеялся, что это позволит ему немного приблизиться к Кайлу, добиться правды, ответа, наконец, на вопросы. Тео терпеливо сжимал пальцами одеяло на краю кровати. Ну отвечай же, Кайли…       — Извини, Тео.       Кайл убрал ладонь с лица и в который раз за вечер посмотрел в большое зеркало в своей спальне. Ссадина под глазом от колец на пальцах Бернарда. Запекшаяся кровь на линии губ благодаря случайно прикушенной щеке во время очередного удара. Тео не должен этого видеть. А если быть честным… Кайл не может появиться перед Матео в таком виде и понять, что его взгляд при виде ран совсем не переменится.       Ему все равно на тебя и то, кто ты. Отдавай таблетки и уходи прочь.       — Мне нужно уехать на какое-то время из Монреаля, мой дорогой лейтенант.       Матео стиснул край одеяла пальцами до боли. Рука с телефоном начала трястись от ярости и ненависти, охватившей Тео в миг. Ну и проваливай, Кайл! И больше никогда не возвращайся! Не хочу тебя видеть, слышать, не хочу больше тебя знать!! Ты ничтожество. Ты убиваешь меня прямо сейчас, уничтожаешь все, что я так сильно люблю. Почему? Почему?! Ну почему…       — Не злись, прошу тебя. Я вернусь. Но сейчас мне… правда нужно уехать.       И почему Тео должен злиться? Ему плевать, просто смирись с этим. Все, что было между вами — приятный секс и не более. Вспомни, что Матео даже не мог получить с тобой удовольствие, когда остался без МДМА. Ты ему совершенно безразличен без примеси химии в крови. А с ней он готов лечь в постель, с кем угодно. Кайл обещал, что вернется, но вряд ли Тео будет это нужно. Он просто найдет другого дилера и продолжить жить, как жил. Тогда Кайл хотя бы не будет причастен к тому, что однажды Матео нажрется этих таблеток до беспамятства и выйдет в окно или что-нибудь вроде того…       — Хорошо, — голос Тео предательски сорвался на высокую ноту в конце. Ничего хорошего. Кайл бросает его здесь одного, поломанного, опустошенного. Тео снова схватился рукой за собственные волосы, невольно вырвал несколько, крепко сжав пальцы. Ничего, он просто позвонит тому парню, у которого всегда раньше покупал. Снова сходит в «Ренар» и найдет человека, с которым можно весело провести ночь. Ничего страшного, он справится с этим… справится…       — Вернусь к следующим выходным. Ты ведь не будешь скучать? — Кайл решил попробовать разбавить разговор привычным кокетством. Он не ожидал, что этим вопросом сам себе разобьет сердце на тысячи мелких осколков. Тео не мог соврать, пока его руки и ноги выкручивала неведомая сила и кожа начинала чесаться изнутри, он просто не мог догадаться и обмануть Кайла ради того, чтобы он улыбнулся.       — Нет, не буду.       Кривая улыбка на лице Кайла отразилась в зеркале и его остекленевшем взгляде в нем. Кореец тут же посмотрел в телефон, где еще шел вызов, и мягко нажал кончиком пальца на красную кнопку. Да пошел ты, Тео. У тебя нет парня не потому, что у тебя слишком большой член, а потому что ты тормоз.       Кайл в действительности начал собирать вещи. Ему было необходимо уехать, исчезнуть ненадолго из этого города. Если начнутся поиски дилера, продающего таблетки в виде красного сердечка, то они легко могут выйти на него. Кайл такие продавал только сам лично из собственного кармана для особенных клиентов, самых близких, дорогих. В них были крайне чистые вещества, да эти таблетки стоили приличных денег. Их изготавливали по его заказу в окрестностях Нью-Йорка, и как раз подошло время получить новую партию.       Кайл собирался туда. Обычно на такую поездку у него уходил день-два, но в этот раз он решил взять небольшой отпуск и провести на Манхеттене недельку-другую. Конечно, он бы хотел, чтобы в это время рядом с ним был кто-то, кто скрасит эти дни, но увы… придется развлекаться со случайными партнерами. В Нью-Йорке он знал несколько классных парней, с которыми можно было провести пару ночей… но Кайл уже осознавал, что ему будет не хватать запаха терпкого жасмина на их коже и прикосновения длинных волос к телу.       

      Баночка «Апо-флуоксетина» вновь полна разноцветными таблетками. Дни протекают по старому сценарию, разве что, может, приходы стали чуть жестче. Когда глотаешь таблетку Кайла, тело наполняется чувством эйфории и желанием жить. Принимая же таблетки с неизвестным до конца составом, можно нарваться на солевой приход или убитое состояние, будто после опиатов.        За пару дней на чужих е-шках Тео успел познать различные грани наркозависимости. Поначалу было невозможно остановиться, но, обнаружив себя среди ночи в постели с двумя совсем уж юными на вид парнями, Тео решил притормозить. Ситуация становилась опасной…       Кайл не писал и не звонил. Тео боялся его побеспокоить. Нужно быть полным идиотом, чтобы не понять, что его отъезд как-то связан со случившейся с Вивьеном трагедией. К слову, парень, конечно же, выжил, но полностью потерял зрение. Уголовного дела не завели — Виви сам рассказал о том, что никто, кроме него, к произошедшему не причастен. Тео даже не знал, как относиться к случившемуся. С одной стороны, Вивьен сам виноват, но все же было как-то жаль настолько молодого парня, оставшегося без глаз. История-то ужасная, жуткая. Матео невольно примерял ее на себя и думал, что это — одна из самых страшных вещей, которая могла бы произойти с ним… Но разве такое могло случиться с Тео? О нет, никогда. Он ведь не настолько конченый торчок, чтобы калечить себя, находясь под влиянием веществ. Так думал сам Матео о себе, не осознавая, насколько он на самом деле близок к чему-нибудь подобному.       Наконец, наступило третье июля. Матео договорился с Авелем, чтобы поехать в церковь на первую службу Бартоломео вместе. Тео не терпелось сначала увидеться с братом, а затем и со священником. День обещал быть наполнен приятными впечатлениями.       Тео пока сидел в своей машине прямо перед церковью и ждал появления Авеля. Тот сказал, что на службу приедет один, потому что в это время его возлюбленная Магда как раз будет готовиться к приезду Матео в гости. Мужчина чуть волнительно пригладил белоснежную футболку на своем теле. Вновь денек был жарким, одеться иначе было бы просто самоубийством. Тео даже осмелился натянуть сероватые шорты и белые кеды. В первый раз за лето надел шорты и даже в церковь…       Авель также позволил себе неформальные одежды. Тео даже не узнал его сначала, тот был тоже в простой белой майке и легкой голубоватой рубашке поверх, но шорты на нем были джинсовые. Матео нехотя вышел из машины с кондиционером на жару, где Авель встретил его не менее жаркими объятиями. Вероятно, впервые за несколько дней без Кайла губы Тео тронула такая искренняя и радостная улыбка. Авель сжал его крепкими руками, заставляя с трудом вдохнуть.       — Я уже успел забыть, как ты выглядишь, — Авель и впрямь отстранился от брата на вытянутую руку и оглядел его с ног до головы. Тео, конечно, мало изменился, ростом выше Авеля не стал, но как будто бы немного похудел с прошлой их встречи. Черты лица стали четче и острее. Может быть, Тео много работает и потому выглядит таким уставшим?..       Зато, как отметил Матео, Авель похорошел. В нем всегда было больше стати и мужской энергии, чем в Тео. Авель был сыном своего отца, в то время как Тео предпочитал роль маминого сыночка. Так до сих пор все и осталось — когда они были рядом друг с другом, определить старшего и младшего не составляло труда. И хотя их лица оставались до боли похожи, у Авеля были короткие волосы, приглаженные назад, и это сильно их отличало.       — Магда готовит овощное рагу с олениной и сливочный торт. Я ей сказал, что ты этот десерт просто обожаешь. Она так обрадовалась, ведь это единственная сладость, которая у нее хорошо получается.       Тео усмехнулся. Авель всегда вселял в его душу спокойствие. Когда он был перед глазами Матео, тот был уверен, что с ним не случится совершенно ничего плохого. С тех самых пор, когда они остались одни, младший ребенок привык опираться на старшего. Это Авель помог ему окончить школу и поступить в полицейскую академию в другой провинции. Это Авель поддерживал его, когда Тео собирался сдаться и бросить учебу, думал, что не справится с нагрузкой. Он был довольно хилым тогда, но брат помог ему взять себя в руки. Даже учитывая то, что в то время связь между ними поддерживалась только звонками и смс…       Тео уверенно мог сказать, что гордится своим братом. Другого настолько сильного духом человека он, может быть, никогда не встречал и не встретит в жизни.       Уже сидя в церкви, они без конца переговаривались, ожидая начала службы. Они отвлеклись друг от друга только на пару минут, чтобы немного помолиться за родителей, а затем продолжить вновь обмениваться событиями из жизни. Тео даже рассказал о случае с парнишкой Вивьеном, и Авель был удивлен. Таких историй в Монреале случалось критически мало и каждый раз они становились шоком для общественности.       И вот, когда солнечные лучи нежно спустились через витражные окна на золотой крест, висящий на стене позади алтаря, появился Бартоломео. В привычной черной рясе, обтягивающей верхнюю часть тела сильнее, чем та, белая, он вышел к людям и остановился прямо у алтаря. Он был не один — за ним вышел и другой священник, тот, что постарше. Видимо, Бартоломео был нужен помощник для первого раза.       Свечи были зажжены. Ладан медленно сгорал в кадиле, распространяя не самый приятный и для Тео, и для Авеля запах. Они притихли и стали следить за происходящим. Бартоломео начал рассказ, касающийся религии, Тео его слова вообще мало интересовали. Мужчина уделял все внимание его голосу и нервным касаниям белоснежным платочком к блестящему от испарины лбу. Матео с трудом отводил взгляд, когда чувствовал, что фантазии заходят слишком далеко и могут стать чересчур заметными в прямом смысле. Тео глубоко дышал, чтобы сбавить напряжение и перестать возбуждаться.       Бартоломео в черной рясе с белым воротником, что может быть сексуальнее? Тео закрыл глаза, чтобы перед глазами четко предстала картина, как он забрался бы руками под полы его одежд сзади и обнаружил, что под ней у священника ничего нет. Обнаженные телеса, нежная под пальцами кожа. Бартоломео покраснел бы и спрятал рот рукой, боясь издать лишний звук, пока Тео ласкал бы его невинное тело…       Молодой священник взял в пальцы и поцеловал крестик, висящий на шее. Касание пухлых губ выглядело трепетно. Хотелось, чтобы Бартоломео повторил это, но не с крестом. Интересно, какие его губы наощупь? Такие же мягкие, какими кажутся на вид? Как он целуется? Умеет ли он вообще целоваться? Может, Бартоломео еще девственник или вроде того… Тео распахнул глаза, шумно выдохнув. Лучше ему прекратить размышлять обо всем этом.        К счастью, священник и сам поспособствовал успокоению Матео, под конец служения решив исполнить церковную песню. Его бархатный голос в стенах церкви звучал с небольшим эхом, это поистине завораживало. Тео смотрел на поющего священника пристально, даже успел позабыть о том, что пришел на службу вместе с братом и тот сидел прямо в эти минуты рядом с ним.       Матео показалось, что служение закончилось очень быстро. Может быть, причина была в том, что он слишком сильно увлекся разглядыванием Бартоломео. Люди начали расходиться, кто-то оставался, чтобы задать молодому священнику вопросы и поблагодарить его. Авель сообщил брату, что хочет выйти наружу и подышать воздухом, так как из-за ладана ему стало дурно, и тогда Тео решил тоже подойти к Бартоломео, похвалить за отличную работу…       — Матео! — воскликнул священник, увидев мужчину перед собой. Они оба сначала лишь неловко посмотрели друг на друга, но затем будто ощутили обоюдный сигнал и обнялись. Буквально несколько секунд их груди прижимались друг к другу, Тео почувствовал свежий аромат волос Бартоломео и отстранился.       — Это было чудесно, отец. Вы так красиво поете.       — Благодарю тебя, сын мой. Я так нервничал… заметно было? Весь мокрый, — Бартоломео шумно выдохнул, так, что его челка приподнялась, и тут же снова протер платком свой лоб.       — Вы большой молодец. Люди в восторге.       Бартоломео хотелось рассмеяться, но он только улыбнулся.       — Знаешь, я даже подумываю глотнуть вина в каморке, чтобы успокоиться, — очень тихим шепотом сообщил священник, вызывая улыбку и на лице Тео. — Или, может, лучше потерпеть до вечера и выпить его с тобой?       Растерянным взглядом Матео уперся в смущенно лицо Бартоломео. Мужчина замялся. Что ответить?! Что сказать? Соглашаться? Или это просто шутка? Священник продолжал молчать и смотреть в пол, по привычке поглаживая пальцами пуговицы на животе. Его губы подергивались в мягкой улыбке…       — Авель пригласил меня сегодня в гости, но до вечера я уже освобожусь.       Тео рискнул и попал в яблочко. Бартоломео, наконец, полноценно улыбнувшись, кивнул и снова на секунду обнял мужчину, обхватывая руками за шею. Даже Матео показалось странным такое проявление чувств прямиком в церкви, на глазах у оставшихся прихожан, но с другой стороны, может, это только ему кажется странным? Стал бы священник вот так на виду обнимать его, имея какие-то двоякие намерения? Вряд ли.       — Значит, до вечера. А где же твой брат? Не терпится увидеть и его.       — Он только что вышел на воздух. Сейчас вернется.       — Хорошо… Можешь пока поставить свечку за упокоение родителей.       Тео кивнул и обошел священника, довольно неожиданно почувствовав поглаживание по плечу вслед. Чересчур много Бартоломео сегодня к нему прикасался… Матео, на пару секунд обернувшись, увидел, что священник так же обнимает какую-то женщину, и ему стало немного легче. Было страшно вызвать ненужные подозрения или вынудить людей пускать слухи. И ладно, если о нем, но если заговорят о Бартоломео, у него могут быть проблемы.       Матео поставил свечу за упокой родителей… и еще одну за здравие Кайла и Вивьена. Мужчина и сам до конца не понял, зачем это было ему нужно. Он ощущал, что здравие Вивьена может повлиять и на здравие Кайла. Хотя этих двоих, кроме Бернарда и передачи наркотиков одного другому ничего не связывало, их коммуникация была очевидна. Кайл чувствовал свою вину за произошедшее… Матео подумал, что все же стоит попробовать потревожить его и хотя бы спросить, как его самочувствие.       Когда Тео закончил с молитвами, оказалось, что Авель уже вернулся и общался с Бартоломео. Матео наблюдал за ними издалека, боясь вмешаться в разговор. Они оба держались непринужденно, улыбались, Авель, похоже, рассказывал что-то о своей работе или жизни в целом. На прощание Бартоломео так же обнял его, как Тео, и это окончательно успокоило второго.              Авель и Тео уехали на машине старшего из братьев. Матео оставил свою на том же месте, это стало для него будто бы якорем, ради которого он должен будет однозначно вернуться к церкви и увидеть Бартоломео снова. Интересно, станет ли тот и правда пить вино? Или это просто был предлог для встречи?.. Не важно. В прошлый раз они хорошо пообщались даже без алкоголя.       В дороге Тео и решился позвонить Кайлу. Без сообщений, предупреждений о желании позвонить, он смело набрал его номер и приложил телефон к уху под пристальным наблюдением Авеля. Гудки без ответа казались долгими. Матео быстро терял надежду на то, что ему ответят… Может быть, зря он решил потревожить его? Вдруг Кайл уехал, чтобы забыться и больше никогда не вспоминать о случившемся, а Тео сейчас возьмет и припомнит?.. Мужчина уже убрал телефон от лица, пальцы потянулись к кнопке завершения вызова.        На экране начался отсчет. Секунда, вторая…       — Алло?       Тео быстро притянул мобильный к лицу вновь.       — Привет, — мужчина был растерян. Мысленно он уже отказался от разговора и позабыл все, что так хотелось сказать, — как ты?       — …Тео, тебе что-нибудь нужно?       — Только узнать, как ты себя чувствуешь.       Недолгое молчание и шорох в трубке. Звук, похожий на затяжку сигаретой.       — Дерьмово. Я думал, что успокоюсь, сменив место обитания, но не могу перестать думать обо всем этом. Я хотел погулять по центральному парку, а в итоге торчу в отеле все это время и не могу никуда выйти. Моюсь по три раза в день от жары и скуки, представляя, что гуляю под проливным дождем…       Кайл безостановочно выдавал откровения. Матео был рад слышать все это. Ему доверяют. Снова забытое приятное чувство начало сладко жечь в груди. Что-то теплое и тягучее, как свежий мед…       — …а еще, если честно, я начинаю скучать по тебе, Тео. Мне не хотелось писать тебе, ведь ты сказал, что ты скучать не собираешься.       — Я… я могу объяснить это.       — Тебя ломало, да?       — Что-то вроде того…       — Прости меня еще раз. Я был совершенно не в состоянии видеться с тобой в тот день. Я тебя бросил…       — Это не страшно, — Тео вдруг даже улыбнулся. Чувство отторжения от Кайла, возникшее в день его отъезда, начало постепенно улетучиваться. Кайли был, как всегда, учтив и чувствителен к переживаниям Тео. Кажется, он знал о проблемах мужчины и понимал их, как никто другой, — до следующих выходных со мной ничего не успеет случиться.       — Говоришь так, будто рядом с тобой тот, кто не должен знать о тебе всей правды.       — Так и есть.       Послышался смех Кайла и снова затяжка сигаретой. Матео поневоле представлял в голове его пухлые губы, улыбающиеся и выпускающие сизый дым ему в лицо. Поскорее бы увидеть это зрелище вживую…       — Что ж, тогда давай прощаться. Спасибо, что позвонил. Мне приятно знать, что тебе не все равно… Знаешь, было бы здорово, если бы ты не дожидался моего возвращения к выходным, а сам приехал сюда на них.       — Я подумаю и дам ответ чуть позже.       — Хорошо. Не пропадай, пожалуйста… Ну вот, я услышал твой голос и понял, что уже сильно соскучился. Придется найти какого-нибудь шоколадного мальчика и попросить отыметь меня так, как это умеет делать только бесподобный лейтенант Дюран…       Тео тихо посмеялся и услышал радостный смех в ответ.       — Как жаль, что тебе не получится найти того, кто сможет так же потрясно отдаваться тебе, как это делает Кайли.       — И все же, я попробую.       — Не стоит. Разочаруешься. Чао, Тео.       Кайл не любил дожидаться ответных прощаний. Матео с улыбкой и тихим вздохом посмотрел на экран телефона и быстро убрал его в карман. Он начал ощущать непривычное воодушевление после этого простого разговора. Им не удалось донести друг до друга истинные чувства при предыдущем звонке скорее всего только потому, что им обоим тогда было больно и плохо… Но в этот раз, кажется, разговор был очень даже ничего. Даже Авель заметил.        — У тебя подружка появилась?       — …друг.       — Друг? С привилегиями?       Матео только согласно промычал в ответ. Одновременно с этим он вдруг вспомнил о Бартоломео, и его бросило в неприятный холод. Разговоры с Кайлом тоже могут быть приятными, даже если он лезет под корочку ран. Естественно, Тео не хотелось, чтобы в его душе ковырялись, он даже к психотерапевтам перестал ходить поэтому. Терпеть не мог, когда его боль пытались вытащить наружу. Он так долго закапывал ее глубоко внутри, что ее прорыв наружу может обернуться катастрофой…       Авель ранее уже догадывался, что Тео интересуется не только женщинами, а может даже только не женщинами, но теперь ему это, можно сказать, сообщили прямо. Просто они никогда не обсуждали именно вопрос ориентации, но старший брат, очевидно, не имел никаких возражений.       Он знал, как Тео относится к тому, что кто-то пытается лезть в его жизнь и учить его, когда тот не просит. Это был пройденный этап, причем Авель видел это между Матео и их бабулями. Раньше, когда родители были живы, они всегда защищали маленького Тео от нападок бабушек, когда те пытались исправить в нем что-то. «Почему ты не хочешь стричься?», «почему играешь в куклы, Тео?», «почему пишешь левой рукой?». Никого не волновало, что Тео просто нравится трогать свои длинные волосы, что в куклы играть интереснее, развивая социальные навыки, чем тупо гонять машинки, и что, наконец, он амбидекстр и прекрасно пишет обеими руками.       Но когда мамы и папы не стало, Тео начал воевать с бабушками. Он дрался и визжал, когда его пытались отвести на стрижку. С истериками добился того, чтобы его не отправили учиться на преподавателя. Немало скандалов было связано и с его бешеным желанием оставить себе лично отцовскую коллекцию грампластинок. В итоге Матео просто перестал общаться с оставшимися, кроме Авеля, родственниками, а не так давно они тоже покинули этот мир…       Сейчас по Тео и не скажешь, что он поднимал оглушительный визг, когда кто-то из бабушек пытался подойти к нему с ножницами. И это в пятнадцать-то лет…       — Мне нужен твой совет, Ави.       Авель, который только что в голове прогонял события былых лет и вспоминал отношение Тео к указкам от окружающих, должен дать этому самому Тео совет. Видимо, дело серьезное. Старший брат взглянул на Матео с особым интересом и немного нахмурился, готовясь слушать.       — Мне кое-кто нравится. Вернее, мне нравятся… два человека. Но я не могу определиться, к кому меня тянет больше.       Авель ненадолго задумался.       — Расскажи что-нибудь о них.       — Один симпатичен мне уже около полугода. Он… очень добрый, можно сказать, возвышенный человек. Мне кажется, что ему не место рядом со мной. У меня слишком много нерешенных проблем, в которые я не хочу его погружать.       — Ты никого не хочешь погружать в свои проблемы, даже меня, Тео. Я чувствую, что ты скрываешь от меня что-то серьезное, но не могу догадаться, что именно…       Матео ощутил укол вины. Пришлось смотреть прямо на дорогу через лобовое, чтобы случайно не встретиться глазами с братом и не выдать ему о своей зависимости, как на духу.       — Что насчет второго?       — С ним я знаком буквально пару недель. Я не понимаю, что чувствую к нему, но знаю, что сам ему нравлюсь. Наверное. Он такой непонятный. Кажется, что все время лжет, даже когда говорит правду. Но с ним я будто лучше гармонирую… с ним мы на одной волне, в отличие от первого.       — Ты выбираешь между своей противоположностью и кем-то похожим на тебя самого?       — Не сказал бы. Они оба на меня не похожи.       — Насколько ты близок с каждым из них?       — С первым мы были на «свидании», — Тео обозначил кавычки пальцами в воздухе, — один раз. Со вторым я виделся регулярно с дня знакомства и спал много раз. Сейчас он в отъезде…       — Это с ним ты говорил по телефону, правда?       Тео кивнул. Похоже, это было довольно очевидно. Вряд ли можно обмениваться подобными словами с тем, с кем был на якобы свидании только однажды. Матео не понимал, какого совета ждет от Авеля. Ему просто было необходимо рассказать кому-то о своих стенаниях… На самом деле, ему просто придется выбирать, и вряд ли что-то внешнее, вроде совета брата, повлияет на окончательное решение. А вообще, может оказаться, что Бартоломео не интересны мужчины, а Кайлу просто нравится с ним трахаться и не более.       — Можно попробовать познакомить их друг с другом.       Неожиданно Тео повернулся всем телом к брату. Авель выглядел забавно, странно улыбался и метал острый взгляд в сторону младшего брата.       — Ты это всерьез? Зачем?       — Когда они будут стоять рядом, тебе станет проще понять, кто тебе нравится больше. Я так делал с потенциальными подругами. Только так я смог понять, что Магда — лучший вариант. Как видишь, мы с ней все еще вместе.       Матео нахмурился. Идея была странная, но, может быть, рабочая. И как он, интересно, должен их познакомить? Об этом еще предстоит как следует подумать, если Тео в действительности решит это провернуть.              Потрясающий обед от Магды и сливочный торт удовлетворили гастрономические прихоти Матео где-то на неделю вперед. Оленина у нее получилась замечательно, торт тоже оставил только хорошие впечатления. Авель, как всегда в присутствии любимой женщины, много шутил, заставляя ее хохотать, а Тео только время от времени издавал скромные смешки.       Магда и сама была великолепна, не хуже ужина. Русоволосая красавица с большими глазами и нежной, тонкой фигурой. Тео, глядя на нее, казалось, что Авель может обхватить ее талию одними только ладонями. Ее смех, улыбка, восторженный взгляд — все это заставляло Матео продолжать по-своему любить женщин, хотя в его жизни их и было крайне мало. В общих чертах, конечно, Тео не ощущал какой-то ненависти к женскому полу или вроде того, он мог бы дружить с девушкой, просто они совсем не встречались на его жизненном пути.       — Пожалуйста, Тео, приезжай почаще, — хрупкая, но громкоголосая девушка висела на шее у мужчины в дверях, вызывая улыбку на его лице, — Авель так по тебе скучает, да и я тоже! Я буду готовить этот сливочный торт хоть каждый день, ты только приезжай!..       — Лучше мне не есть такой торт ежедневно, иначе перестанет нравиться. Я приезжаю не ради него…       — О Тео!.. — женские руки сжались на нем еще крепче на секунду, чтобы тут же совсем разжаться. Магда опустилась на пол, оставив ладони на плечах Матео, и стала горячо целовать его в обе щеки. — Хоть раз бы остался ночевать…       — Тео не любит ночевать нигде, кроме собственной квартиры, — Авель пытался успокоить свою женщину, и это помогло. Она отпустила мужчину и подошла к Авелю, чтобы оказаться в его объятиях. Только так Тео смог, наконец, попрощаться с ними и уехать. Глянув на часы, он понял, что вполне еще успевает встретить Бартоломео после работы и уехать вместе с ним куда-нибудь, снова поесть пиццы или пасты и при этом не рассказывать ему ничего о том, что с ним творится где-то в глубине души…              Кайл не стал звонить никакому шоколадному мальчику ради того, чтобы он его удовлетворил вместо Тео. Молодой мужчина не врал, что сидит в гостиничном номере и не может заставить себя выйти и просто погулять. Но разговор с Матео помог ему немного успокоиться и почувствовать, что он все-таки остался все тем же Кайлом, с которым Тео познакомился, и после беды с Вивьеном он ничуть не изменился.       В этом нет твоей вины. В этом нет твоей вины. Кайл пытался внушить себе эти слова, пока в его же голове их перебивали яростные крики Бернарда о том, чтобы он горел в адском котле за то, что дал Вивьену эти чертовы таблетки. Это то, что Берни говорил, пока бил его по лицу, прижав к полу своей тяжелой, крепкой тушей.       Странно, что все, что думал о произошедшем Кайл, это «Тео никогда бы себе такого не позволил». Но причем вообще тут был Тео? Почему он думал о нем и сравнивал его со своим бывшим? Просто из любопытства? Да, этим Кайл и оправдывал свои мысли. Он еще не устал себя обманывать и пытаться сделать вид, что не питает интереса к Тео, как к потенциальному партнеру. Не важно, что у него поднялось настроение от двухминутного разговора с мужчиной…       Кайл вышел из номера. В желтом комбинезоне, объединившем рубашку с коротким рукавом и карманами на груди с шортами. Шорты всегда были большой страстью Кайла. Он, наконец, шагал по центральному парку тоже желтыми, яркими кроссовками с нашивками в виде цветов и бабочек, иногда поправляя заколку в волосах, тоже бабочку.       Молодой азиат и сам превратился в распустившийся цветок, которым хотели напитаться бабочки, пялящиеся на него со всех сторон. Вот у фонтана стоит симпатичный мужчина и смотрит на то, как двигаются бедра Кайла от его летящей походки. Вот парень на лавочке отвлекся от книги, чтобы понаблюдать за Кайлом, подставляющим под брызги воды из устройства, поливающего газон, лицо и вьющиеся волосы.       Юный кореец ловил все эти взгляды на себе, ему нравилось приковывать их. Где быть самим собой, если не в Нью-Йорке — городе, где никто никого не осуждает и закрывает глаза на то, что не нравится, а на то, что нравится, наоборот, открывает? Кайл наслаждаться дивной погодой и самим собой, грустя только о том, что Тео остался в Монреале и не может подержать его за руку здесь, пока он улыбается жизни.       Кайлу не составило труда найти компанию на остаток дня. Его угостили мороженым, показали симпатичную квартирку в районе Сохо и неплохо отымели на обеденном столе. Время близилось к девяти вечера, когда все закончилось, кореец вновь оделся в свой яркий комбинезон и, сообщив хозяину квартиры, что тот справился на четверочку, снова ушел гулять.       Кайли бродил по привычным, любимым улочкам, знакомился с интересными людьми, играл в любимые картишки на деньги, а напившись, поставил на кон собственный зад. Двое молодых туристов из Финляндии оказались не против, и Кайл, незаметно поддавшись, проиграл.       Быть опьяневшим до небольшого головокружения и зажатым между двух крепких молодых тел в туалетной кабинке того же казино стало новым впечатлением для него. Финские парни оказались весьма хороши и довели его до оргазма своими скользящими внутри него с небольшим рассинхроном членами. После они настойчиво требовали у него номерок, но Кайл лихо улизнул от них в подъехавшее такси и отправился в свой отель.       Теперь слишком пьяный, он прижался лбом к окну машины и смотрел на проносящиеся мимо яркие огни ночного Нью-Йорка, пытался разглядеть верхушки небоскребов, но ничего не выходило. Оставшись в одиночестве после столь бурного дня, он вдруг почувствовал что-то грузное и тяжелое внутри своей груди и долго не мог понять, что это. Вместо осознания к нему пришли слезы, он оставил их все на том же окне в такси, после в номере в душе и на подушке в кровати.       Кайл обнимал себя за плечи и снова плакал, не понимая, что так болит его одинокое сердце, которое невозможно было заполнить ни алкоголем, ни азартом, ни сексом. Он все это уже испробовал сотню раз и никогда не выходило до конца наполнить себя смыслом. Кайл не принимал наркотики, но у него тоже случались моменты отменного кайфа и отхода после него. У него тоже есть свои зависимости, которые помогают бежать от проблем, пусть и на очень короткий срок…