dance with a devil

      — С Днем Рождения!       Тео сегодня уже очень много раз слышал эту фразу, начиная буквально с первых минут наступления 27 августа. Люсьен беспощадно разбудил его звонком в полночь с поздравлениями и обещал завтра на работе оттаскать за уши. В полицейском участке к ним с Люсьеном в кабинет явилась небольшая делегация сотрудников и чисто символически преподнесла небольшой набор из разных сортов кофе. Больше времени и внимания они посвятили все же теплым словам, благодарности, радости за то, что им посчастливилось работать с таким талантливым человеком и напоследок приправили пожеланиями о прекрасном будущем. Конечно, их поздравление по большей части было ярким прощанием с ним. Все уже знали, что после успешно закрытого дела его рекомендовали в лучшие отделы провинции и, конечно же, в управление города Нью-Йорк. Начальство было уверено, что его пригласят во все, но ему самому придется выбирать то, что больше всего по душе.       В очередной раз Тео услышал поздравление от Бартоломео. Священник стоял на пороге его дома в нарядной кремовой кофточке и светлых брюках. Конец лета, которое само по себе выдалось не самым жарким, и в этот день не порадовало погодой. Солнце светит, но уже почти не греет…       — Спасибо, отец…       — Тео, пока я не вошел, могу я попросить, чтобы ты никому из гостей не говорил, что я — священник? Мне эта неловкость на всех праздниках уже надоела. Хочу хоть раз нормально повеселиться, — Бартоломео смотрел умоляющим взглядом, и Тео, конечно, не мог отказать. Мужчина принял коробку с подарком в руки, она оказалась тяжелее, чем он мог бы ожидать.       — Обязательно открой коробку сразу же, — Бартоломео оказался первым прибывшим гостем. Он обещал приготовить парочку блюд для праздничного ужина, остальное Тео все же заказал на дом. Должны были привезти к семи, и священник обещал управиться с готовкой к тому же времени. — Одолжи мне какую-нибудь домашнюю одежду, чтобы я не испачкался, пока буду готовить.       Тео и Бартоломео уже общались совершенно спокойно и безмятежно, словно знали друг друга с детства. Постоянные вечера за просмотром фильмов вместе очень их сблизили и они уже скоро могли бы называться лучшими друзьями.       — Возьми что-нибудь в спальне, в шкафу на полках слева, — сам Тео послушно развязывал простой бантик на коробке, поставив ее на столик перед диваном. Стоило ему снять крышку, как стенки коробки, как и было запланировано, развалились во все четыре стороны. Внутри оказался кристально прозрачный пятилитровый аквариум кубической формы, наполненный водой и приглядными украшениями. Среди маленьких гротов в виде полуразрушенных амфор медленно и с замиранием плавала рыбка Бетта. Расправленный веером плавник-хвост переливался глубокими оттенками синего цвета. Тео принялся завороженно смотреть, даже не веря, что рыбка настоящая…       — Расцветка напомнила мне цвет твоих глаз. Поэтому я выбрал именно его, — Бартоломео, переодетый в пока скучную серую одежду Тео, подошел к мужчине и вдруг поцеловал в висок, мягко улыбаясь. Жест исключительно дружеский и безумно приятный для обоих. — Я уверен, ты сможешь о нем позаботиться.       Сам Тео в этом очень сомневался, но все-таки идею о питомце они с Бартоломео очень долго обдумывали, и пусть лучше его первой жертвой безответственного отношения станет маленькая рыбка, чем что-то посерьезнее…       — Спасибо, Мео. Она очень красивая.       — Это самец. На случай, если решишь придумать ему имя, — Бартоломео упорхнул в кухонную зону. Пара незамысловатых, но вкусных блюд ждали своего приготовления. Тео разглядывал прилагающиеся к рыбке принадлежности вроде пакетика с кормом и маленького скребка для стекол.       — Может быть, включить музыку? А то как-то тоскливо, пока никого нет.       — Что тебе включить?       — Любой музыкальный канал подойдет.       Тео не возражал и включил для заскучавшего за готовкой Бартоломео телевизор. Мужчина сам не очень любил те клипы, которые обычно крутят на телевидении, но Бартоломео оказался очень современным парнем и знал практически каждую песню. Он с удовольствием подпевал, пока нарезал продукты на разделочной доске, а Тео болтался рядом, накрывал на стол и помогал священнику по мелочи. В маленькой квартире уже царила приятная атмосфера, тепло, уют, непринужденные, иногда даже веселые разговоры.       Следующим гостем оказалась Ясмин. Тео пригласил ее в качестве вежливого жеста и она согласилась заскочить на пару часов. Матео, встречая ее в дверях, не знал, как к ней подступиться — они были не слишком близки, поэтому он ждал какого-то знака. Им стали ее сложенные бантиком губы, протянутые в его сторону. Мужчина любезно подставил ей щеку и получил отчетливый алый отпечаток на коже, отчего Ясмин тут же посмеялась.       — Помнишь, Тео, ты обещал не покупать торт.       — Помню.       — Ты сдержал обещание? — Тео кивнул в ответ на вопрос. Тогда Ясмин подняла крышку с коробки своего подарка — это и оказался праздничный торт, украшенный кремом и фруктами. На нем даже были выведены тонкие буквы «С Днем Рождения Тео». Ясмин очень постаралась в этот раз, она давно увлекалась приготовлением тортов дома, но раньше готовила только для себя. Тео выглядел, как человек, ради которого можно потратить вечерок и преподнести мало того, что вкусный, так еще и приятный подарок. Матео жутко польстило то, что он был приготовлен ею самостоятельно.       Ясмин и Бартоломео принялись знакомиться. Мужчина снова был немного оторван от них, ставил торт пока что в холодильник, чтобы он терпеливо дождался момента, когда его выставят в сердце стола.       — Я и свечи принесла, если что, так что обязательно придумай какое-нибудь желание. Будешь задувать свечи.       Тео улыбнулся. Весь его вид сегодня говорил о том, что он счастлив, но разве можно быть счастливым, когда тебя уже не первый день гложет одна и та же мысль? Матео с усилием отмахнулся от нее снова, стал протирать тарелки на столе сухой салфеткой, лишь бы только занять себя чем-нибудь. Бартоломео и Ясмин увлеченно общались, священник никогда не был против поболтать, да и Ясмин была достаточно разговорчива для этого. Тео пытался вслушиваться в звуки музыки из телевизора…       Люсьен пожаловал с бутылкой любимого вина Тео подмышкой и довольно маленькой коробочкой с подарком. Матео обнимал его в дверях, искренне радуясь его появлению. Ему не верилось, что на его день рождения пришло так много (по его личным меркам) людей. Раньше он проводил этот день в одиночестве или вместе с Авелем, если у него был свободный день. В прошлом году Тео ездил на свой день рождения тоже к брату и Магда присутствовала. Конечно, Матео не имел ничего против того, чтобы праздновать с ними, но каждый раз возвращался домой с чувством полного опустошения. Он был одинок… и одинок остался. Появились близкие люди, друзья, но…       — Держи, Тео. Я считаю, тебе уже давно была необходима хотя бы какая-нибудь игрушка, — Люсьен вручил ему коробку в золотой блестящей обертке, в которую сам лично ее завернул час назад. Сержант отдал ее и очень быстро отвлекся на происходящее в квартире. — У вас тут и музыка играет… без меня выпиваете уже?       — Нет, приятель, только тебя одного и ждем, — дружелюбно ответила Ясмин, помогающая Бартоломео расставлять еду на столе, приготовленную ими и привезенную доставкой уже тоже. Когда Люсьен увидел Ясмин, у него, как и ожидалось, загорелись глаза. Многозначительно переглянувшись с Тео, он незаметно расстегнул верхнюю пуговицу своей нарядной рубашки цвета морской пены с принтом в виде сочных зеленых листьев какого-то растения.       Люсьен разлил принесенное вино в четыре бокала. Матео сидел на диване и вертел в руках подаренную Декартом портативную игровую приставку, когда Бартоломео поднес ему наполненный бокал. Мужчина взглянул на священника, вновь одетого в свой собственный наряд, бокалы в их руках тихо встретились и оба сделали по скромному глотку. Эх, Бартоломео… а ведь говорил, что выпивает только на причастии. Неужели ему надоела праведная жизнь? Тео спросил бы, если бы они были наедине. Если не забудет, обязательно спросит позже.       Матео не слишком пристально слушал историю от Люсьена, когда все четверо сидели за обеденным столом. История, призванная впечатлить Ясмин, которую Тео уже слышал. Для общего вида он и делал вид, что ему тоже интересно. Вино в его бокале быстро закончилось, это напрягло его, и когда Люсьен собрался подлить еще, он помотал головой. Снова жизнь творилась где-то рядом с ним, вокруг него, но он в ней будто не участвовал. Матео ощущал, как его и его близких в моменты, когда они общаются не наедине, разделяет невидимая пелена. Тео всегда чувствовал ее, не важно, кто был рядом с ним. Такого не происходило, пожалуй, только когда Авель был рядом. Связь с ним у мужчины была нерушима.       — В Анжу двери запирать не принято? — со стороны входной двери послышался родной голос, и Тео, нашедший возможность сбежать из-за стола, сразу же сделал это. Авель и Магда с ослепительными улыбками на лицах. Нежная Магда привычно бросилась на шею к Тео и повисела пару секунд, поздравляя. От нее мужчине досталась совсем крошечная белая коробка. Авель свой подарок осторожно водрузил на столик перед диваном рядом с подаренным ранее аквариумом.       — Привет, Авель!       — Добрый вечер, от… — Авель с трудом вспомнил сообщение, написанное ему Тео, когда они с Магдой уже были в пути. Просьба не выдавать священника, — …отлично выглядишь, Бартоломео.       — Спасибо. Твоя девушка, оказывается, просто невероятная красавица.       — У вас тут сегодня большая компания. Тео, познакомишь нас со своими друзьями? — Авель усиленно искал глазами знакомое лицо с азиатским разрезом глаз, но его среди присутствующих не было. Странный бледноватый вид Матео говорил все за него, задавать вопросы брату не было нужды. Пока все знакомились, Тео оценивал подаренные ему Магдой серебряные запонки для рубашки и думал, стоит ли открывать подарок Авеля, раз уж повелась традиция вскрывать все подарки сразу.       — Кто приготовил этот восхитительный торт?.. — вопрошала Магда, пока Тео возился с довольно большой коробкой на столе. — Ясмин? Я думала, он, как обычно, попросит свой любимый сливочный торт на праздник, но накануне он позвонил и сказал, что готовить ничего не нужно!.. Я не знала, что и думать. Побоялась, что он вообще передумал отмечать, а теперь оказывается, что для него готовит торт другая красивая девушка.       — У меня совсем не было времени купить что-то в подарок и я решила, что будет лучше приготовить самой.       — Тео, как можно заставлять свою девушку так много работать? — Магда возмутилась, но все вдруг начали смеяться и они ощутила дикую неловкость и растерянность.       — Кто-то ввел тебя в заблуждение, Тео не мой парень. Я была его психотерапевтом.       — Была? — Авель даже обернулся на брата, как раз снимающего крышку с подарка.       — Мы подружились и я больше не могу проводить с ним сеансы, — Ясмин озаряла всех улыбкой своих белоснежных зубов, — к тому же, мы проработали с ним все по максимуму и больше я ему ничем помочь не могу.       — Но это не значит, что я полностью выздоровел. Чтобы вы не ожидали от меня слишком много.       Снова все посмеялись. Люсьен вдруг осторожно наклонился в сторону Авеля и, следя, чтобы Тео не услышал, спросил:       — Разве у него не было подружки?       — …об этом лучше забудь.        Тео, наконец, высвободил подарок Авеля на свет. Минималистичный, стильный, современный проигрыватель для грампластинок. У мужчины на пару секунд даже перехватило дух от восторга. Неужели Авель помнил, как однажды он невзначай пожаловался, что его старый граммофон иногда будто живет своей жизнью и самостоятельно меняет скорость вращения пластинки время от времени? Авель не придумал ничего, кроме как просто подарить ему новый.       — Ави…       — Знаю, знаю. Только, пожалуйста, не прячь его в шкаф, чтобы хранить там до старости. А вообще, включи что-нибудь прямо сейчас, надо же проверить, работает он или нет.       — Тео, поставь что-нибудь романтичное. Всегда мечтала потанцевать медленный танец под музыку на пластике, — Магда просила в своем духе. Матео не видел причины отказывать и отлучился в свою комнату. Легкий беспорядок в ней по прежнему царил, но спальня выглядела не так ужасно, как в ту ночь, когда старший брат узнал о его зависимости. Теперь Тео казалось, что все это было тысячу лет назад. Все события казались призрачными… особенно те, в которых фигурировал один особенный для мужчины человек.       Матео ненадолго замер перед коллекцией пластинок. Все, что он имел в своей собственной, казалось ему слишком депрессивным для того, чтобы танцевать на празднике... Взгляд несмело переметнулся на полку с отцовскими пластинками. Он невольно вспомнил, как однажды смелая рука касалась их и разглядывала обложки… Матео резко выдохнул. Он тоже так мог. Он был достаточно смел, чтобы прикоснуться к своему прошлому…       The Beloved. Sweet Harmony. Все-таки немного дрожащей рукой он держал пластинку с именно этой песней, надеясь, что никто не будет жаловаться на старье, когда он ее поставит. Тео вернулся в гостиную и тенью прошел к проигрывателю, пока все снова о чем-то увлеченно болтали. Пришлось несколько минут повозиться, чтобы разобраться, и тогда, когда иголка коснулась нужной дорожки, голоса притихли. Авель резко обернулся.       — Это же…       — Да, — Тео решительно перебил его и посмотрел прямо в глаза, так похожие на его собственные. — Их песня.       — Ави, давай станцуем?       — Конечно, дорогая.       Авель, даже поднимаясь с места, еще долго не мог оторвать глаз от Тео. Он видел, какая буря эмоций бушует внутри младшего брата и как умело он ее скрывает. Мужчина следил за тем, как тонкие ручки Магды обвивают шею Авеля, как учтиво Люсьен целует руку Ясмин, выводя ее из-за стола ради танца. Тео отвернулся и начал наблюдать за скольжением иглы по черному винилу, но через несколько секунд почувствовал, что его плеча кто-то касается.       — Похоже, нам с тобой выпала честь танцевать друг с другом, — Бартоломео мило улыбался, мягко растягивая губы и прикрывая глаза. Тео видел в нем свое спасение и освобождение от гнета одиночества в этот день. Его светлые ресницы и голубые глаза, взгляд, словно поцелуй херувима. Матео, давно привыкший танцевать с дьяволом, теперь был приглашен на танец с ангелом во плоти.       Тео был ведом маленькой ладонью Бартоломео. Они обнялись, присоединившись к двум другим парочкам. Щеки священника тут же зарделись, Матео прикрыл глаза и обнялся с ним нежнее. Бартоломео прижался всем телом, хватаясь за спину мужчины руками, касался кончиком носа его шеи. Тео представлял, как они смотрятся со стороны и улыбался, ведь в его голове постепенно начинал всплывать яркий, отчетливый образ из прошлого…       Мамины длинные волосы качались в движении. Папины руки на ее талии. Широкие улыбки, нежный взгляд, грациозные па. Мама любила танцевать, а папа любил ее. Маленький Тео смотрел на них и учился, как быть счастливым, заботливым, влюбленным. Невесомо пальцы мамы скользили по сильным отцовским рукам, пока не схватились за его большие ладони. Она тихо и искренне смеялась, пока отец целовал ее в висок. Мама увидела своего сына, скромно подглядывающего за ними, и заулыбалась шире. Ее рука потянулась к Тео, приглашая присоединиться. Папа тоже улыбался и ждал, когда он подойдет. Детские ручки взялись за две руки взрослых, и они тут же затанцевали все вместе. Матео смеялся и смотрел на счастливых родителей. Они ждали его. Они любили его. Они ни в чем его не винили…       — Тео? — голос Бартоломео ласково ворвался в голову мужчины. — Все хорошо?       — Все прекрасно, Мео. Это мой лучший день рождения.       Снова взгляд в небесно-голубые глаза. Да, они теплые, согревающие собой, но все же больше не милы Тео. И хотя он постепенно начинал учиться быть счастливым, видя радости в простых мелочах жизни, как и все остальные, невозможно было вывести из-под кожи отпечатки тонких пальцев и поцелуи раскаленных до красна губ. Каждая родинка помнила его касание, каждый волос ощущал его теплое дыхание на себе. Ресницы не высыхали от слез, которые Тео ронял из-за него. Взгляд не уставал блуждать в поиске тех самых пронзающих сердце глаз. Но не тех голубых, выпускающих ледяные стрелы, стоило только в них заглянуть, а бездонных, теплых, как любимый кофе Тео с ореховым сиропом… карих глаз его милого Кайли.                     Новый вид из окна на новом балконе. Предрассветное солнце подает в небо свои первые лучи. Прохладный ветерок в приоткрытую форточку несет ставший холодным в конце августа воздух, предзнаменующий скорое начало осени. Усталый взгляд на горизонт, за которым невозможно увидеть родной и все еще любимый Монреаль. Чьи-то мимолетные объятия на плечах и холодный поцелуй в висок. Не важно. Он уйдет через двадцать минут и больше никогда здесь не появится…        В руке начинает нехотя тлеть сигарета. Что за день будет сегодня? Ответа даже не приходится искать. Очередной бессмысленный и совершенно пустой день, такой же, как теперь он сам. Легкое нажатие зубами на фильтр, выпускающее из капсулы слабый аромат ментола, как единственное напоминание об одном любимом лете. Лучше бы он и дальше сидел за барной стойкой и каждый вечер перебирал свои лучшие наряды в ожидании, когда он к нему подойдет…       Прочь пустые сожаления. Быстро исчезнувшая в легких сигарета остается дотлевать в пепельнице точно так же, как его изничтоженное сердце тлеет в груди. Он обещал себе, что будет готов к новым шрамам, но лезвие оказалось толще, а рука разлуки сильнее и жестче, чем он мог представить. Выбора нет. Уже создана новая личина для вечного маскарада, прячущего отчаяние, боль и изъедающее изнутри, будто коррозия, одиночество. Страх, от которого он никогда не избавится, потому что больше никому не позволит войти в свое сердце.       Солнечный диск начинает виднеться над линией на окраине Нью-Йорка. Новый день, новый круг ада. Привлекательная высота… но не хочется остаться лишь мокрым пятном на асфальте. Кто-то снова ходит по спальне за спиной, одевается в свои вещи. Пахнет не так, как хотелось бы. Трогает не так, как хотелось бы. Целует, смотрит, дышит… противно. Небрежный взмах рукой на прощание, не оборачиваясь. Все равно все их лица уже сливаются в одно. Сколько их было? Кто-то новый почти каждую ночь, иногда даже по двое, значит, точно больше трехсот…       На губах кривая улыбка. Даже перебрав тысячу, он все равно не найдет того, кто будет хоть немного на него похож. Да и просто похожим быть мало. Нужно быть самым что ни на есть настоящим Матео, чтобы получить доступ к такому же настоящему Каылю. То, что до сих пор заставляет его продолжать ходить по бренной земле — малая крупица надежды на случайную встречу в городском потоке. Только ради этого он каждый вечер выходит из дома и бродит по переполненным людьми улицам.       Когда-нибудь он обязательно увидит его среди тысячи чужих лиц и позовет по имени. А сейчас приходится только закрывать глаза и репетировать.       — Тео... Моя беспечная любовь. Моя лучшая любовь.       Сладкий вздох с привкусом горечи в саднящей от выступивших слез глотке.       — Моя обреченная любовь…                     Первым делом из картонной коробки был распакован аквариум с измученной в нем рыбкой. Тео вез свою Бетту на пассажирском сидении, пристегнутую к нему же ремнем безопасности, по дороге даже покормил, боясь, что у рыбки будет стресс и она не переживет переезд. Компактный аквариум оказался у мужчины в руках. Тео помнил — под солнечные лучи, рядом с техникой и на сквозняк не ставить. Он остановился посреди комнаты в своей новой квартире и начал пристально осматривать ее.       В дальней части вдоль стены стояла кровать полуторка прямо у большого окна в стене. При ней тумбочка и сквозная полочка, как перегородка, на которую он планировать выложить все свои самые приметные и красивые предметы декора, фигурки. На нее все же падали солнечные лучи из этого окна, так что это было неподходящее место. Ближе к Тео слева — длинные светлый диван, напротив которого мощная полка прямо на стене. На ней стоял телевизор. Она тоже уже не подходит.       Небольшой столик у подлокотника дивана между ним и проходом в ванную подходил больше всего. Ни сквозняка, ни света. Тео нежно поставил кубик с водой и заметавшейся в нем рыбой на столик и, наконец, подключил встроенную к аквариум лампу в розетку. Над его несчастной рыбкой, которую он сразу после дня рождения вместе с Люсьеном понарошку назвал Лохом, наконец, загорелся полезный для нее и для растения рядом с ним свет. Да, Тео покупал в аквариум подводные растения, незамысловатые и неприхотливые, Лох их постоянно съедал, но на этот раз зелень держалась достаточно долго. Видимо, невкусная.       Перевезти вещи Тео помог только Авель потому, что у него была возможность пригнать грузовую машину к старой квартире брата и даже припрячь своих грузчиков, чтобы все загрузили. Мужчина до этого несколько дней складывал свои вещи в коробки, иногда слишком долго думая, брать ему с собой это или нет. Сложнее всего было разобраться со спальней. Естественно, пластинки он забрал все до единой. С книгами было посложнее. Их оказалось слишком много и ему приходилось выбирать самые дорогие сердцу, чтобы взять с собой. В итоге несколько книжных шкафов превратились в несколько скромных коробок. Тео выбирал по принципу ценности лично для себя, только то, что было в его воспоминаниях связано с мамой.       Первое время в новом городе ему было крайне нелегко. Жизнь в Нью-Йорке требовала от Тео титанической силы воли. Каждый вечер лежа на кровати и смиренно читая книгу, в своем новом окне он видел множество неоновых вывесок где-то внизу и вдали, ощущал, как его манят эти злачные места, словно там ему медом намазано. Но то, чем там было на самом деле намазано для Тео, казалось ему куда интереснее любой книжки. Не раз он одергивал себя, когда уже в коридоре под дверью натягивал ботинки на ноги. Осознание приходило, как пробуждение от дурного сна. Где он и что делает? Мужчина совсем не понимал, как в этот момент работал его мозг и почему он совершенно не помнил моментов, когда принимал решение встать с постели и одеться, чтобы отправиться навстречу приключениям, ведущим прямо в могилу.       Другой сложностью для Тео стал его тотальное одиночество в новом городе. В Нью-Йорке у него не было никого, кроме новых коллег в управлении и Лоха в кубическом заточении. На работе в личном кабинете он теперь сидел совершенно один и каждое утро сам приносил себе кофе… Может быть, со временем он и подружится там с кем-то, но любой взрослый знает, что чем старше становишься, тем сложнее заводить новых друзей. Пока приходилось только поддерживать связь со старыми друзьями. Люсьен, Бартоломео и Авель уже приезжали к нему в гости за несколько прошедших месяцев. С Ясмин он иногда созванивался и слушал новые истории из ее жизни.       Однажды у них произошел разговор, который на короткий отрезок времени выбил у Тео почву из-под ног и хорошо, что он в этот момент сидел в кровати, укрывшись по пояс одеялом и рассматривая довольно скромный пейзаж за окном.       — Тео, я… не знаю, к месту ли спрашивать об этом у тебя, но может быть ты все-таки знаешь, куда делся Кайл? — от услышанного вновь имени у мужчины засвербило в сердце. Сотни коротких приятных мгновений моментально ворвались в мозг, голова наполнилась воспоминаниями, особенно ярко в них виднелись е-шки, которыми Кайли его угощал. Отсюда Тео казалось, что в их отношениях кроме наркотиков толком ничего и не было, он боялся копать глубже и оставался на этом уровне, внушая себе такую «правду».       — Нет, не знаю.       — Вы ведь… были вместе, я правильно понимаю? Прости, если тебе неприятна эта тема, я сейчас же от тебя отвяжусь.       — Это все в прошлом. Я в порядке.       — Хорошо… Я всего лишь надеялась, что хотя бы у тебя осталась какая-то весточка от него. Полгода прошло с моего последнего с ним разговора… Он спрашивал, как у меня идут дела с тобой, а после попросту исчез. Надеюсь, он жив.       — Я больше чем уверен, что он жив, — легкая обида слышалась в голосе мужчины. Раз жив, так хоть связался бы с ним. Тео долгое время смотрел в соцсети на надписи в духе «был в сети два дня назад», был в сети месяц назад», пока эти обозначения попросту не исчезли. Это говорило только о том, что страница напрочь заброшена. Номер телефона Кайла больше не существовал — так мужчине заявлял оператор, когда он пытался звонить. Все потеряно. Кайл умело растворился в толпе из миллиардов людей…       Тео, кажется, провел всю зиму на своей новой кровати в компании книг, хорошего кино или просто глядя в потолок под звук крутящейся в новом проигрывателе пластинки. Свои, отцовские, новые и старые — он, наконец, мог слушать все вперемешку. Книги тоже читал и мамины, и новые, которые сам покупал. Все-таки теперь ему было необходимо хорошее знание английского языка, здесь все говорили на нем и привычных вывесок на родном французском не было. На работе коллеги почему-то спрашивали, не приехал ли он из Великобритании, а потом ссылались на похожий на британский акцент. Тео поначалу не понимал, а после, когда принялся перечитывать пыльные книжки и в голове поневоле звучал голос мамы, он осознал, что это она его научила так говорить на английском.       Иногда для разнообразия Тео даже включал музыкальные каналы на телевизоре. Под них было лучше всего заниматься уборкой. К счастью, никто не видел его в моменты, когда он собирал высокий хвост и надевал на голову плюшевую повязку с маленькими медвежьими ушками, чтобы волосы не лезли в глаза. Так уборка проходила куда комфортнее, но приходилось отводить глаза от Лоха в заточении, потому что казалось, что он насмехается над ним.       — Чего смотришь? Хочешь себе нормальное имя? Даже не мечтай. Тем более после таких презрительных взглядов. Наслаждайся своей пятилитровой банкой, несчастное создание, — Тео замер среди комнаты, держа в руках ручку от швабры, которой усердно мыл пол. — А чем ты сам, Тео, лучше него? Ты до сих пор в восторге от своей квартиры на тридцать восемь квадратных метров. Считаешь себя свободным человеком? Как бы не так. Эта рыбка… явно чувствует себя свободнее, чем ты. Кто еще из вас настоящий Лох в заточении…       Матео с недавних пор взял в привычку иногда говорить с самим собой. Моментами казалось, что он слишком одинок, за весь день мог переброситься лишь парой слов с бариста в кофейне и секретаршей на работе, если не считать грубых изречений в сторону нерадивых водителей на дороге или глупых пешеходов, бегущих через дорогу там, где это запрещено… В целом, на работе он практически все время занимался бумажной волокитой, дела теперь поручали не лично ему, а целому отделу, который он курировал. Ребята собирали всякую информацию, проводя расследование, а он только складывал все, что они принесли, воедино. Не хватало только карты с красной нитью на стене и лопнувших капилляров в глазах не спавшего сутками человека. Но нет, до такого фанатизма он не доходил. Просто делал свою честную работу.       Здесь все же было беспокойнее, чем в Монреале. Очень часто за окном звучали полицейские сирены, свист тормозов, чьи-то пьяные разборки и просто гулянки, соседи за стенами тоже могли устраивать вечеринки и шуметь, но Тео это будто даже нравилось. Соседи сверху и за стенкой… для него это было странно и не привычно. Но интересно. И все же здесь ему чаще приходилось встречаться со зверской сущностью людей, чем в родном городе в родной стране. Отчасти это угнетало, отчасти стимулировало к действию. Нечисть нужно искоренять, как бы безнадежно это не казалось. Зло никогда не исчезнет… но его хотя бы может стать меньше с его помощью.       После зимы мужчина снова переоделся в любимое черное пальто, в котором любил ходить нараспашку. Однажды он стоял в прихожей и смотрелся в зеркало, сжимая в зубах незажженную сигарету. Лишь на долю секунды в голове пронеслась мысль о том, что Кайл по достоинству оценил бы его образ, но именно она и повлекла за собой череду событий, превратившихся в цепочку неприятностей. Мимолетная мысль укоренилась в голове. Тео стало сложнее изгонять его из своих грез. Именно его. Кайла.       Глупо отрицать, что мужчина вообще о нем больше не думал. Это было просто невозможно. Но он сумел сделать так, чтобы мысли о нем оставались незаметны и проносились мимо, как стая паршивых голубей за окном. По весне у Тео, вероятно, случилось обострение и именно оно заставило его начать думать о Кайле чаще и четче, чем обычно. Покупка сладостей под утренний кофе, и в носу уже стойки запах калиссонов, от которых кореец был без ума. Надевая клетчатое пальто, Тео натыкался на воспоминания об ощущениях прохладных рук наркодилера на талии под этим самым пальто… Проходя мимо цветочного, мужчина видел в нем только белые розы, остальные цветы значения не имели. Маленькие белоснежные бутоны в густых вьющихся волосах…       Тео вздыхал и шел дальше. Он совсем не помнил своих чувств к Кайлу, но такие короткие воспоминания не вызывали ничего, кроме болезненной тоски. Порой Матео начинало казаться, что в груди что-то болит, будто чего-то не хватает в ней. Он прикладывал ладонь и убеждался, что сердце все еще на месте и исправно стучит… но все-таки что-то было не так. И ничем не получалось наполнить эту пустоту, если она там действительно была. Сначала он пробовал отвлечься, проводил много времени в тренажерном зале и в бассейне. Конечно, все это шло на пользу, но для тела, а не духовного равновесия. В последний раз мужчина пытался восполнить нехватку тепла в себе самом присутствием Бартоломео…       Священник приехал погостить на день-другой. Они по традиции смотрели фильм, сидя вместе на диване. Бартоломео перекинул ноги через Тео и сидел так до момента, пока фильм не начал подходить к концу. Лента оказалась очень романтичной и с счастливым финалом, Матео сам не заметил, как его руки начали обвивать талию священника. Когда голубой свет экрана перестал озарять их и оставил им исключительно приятные впечатления, их лица оказались слишком близко, чтобы просто начать обмениваться мыслями. Бартоломео повернулся и машинально взглянул на губы Тео. Для изголодавшегося мужчины это было, словно открытый призыв к действию.       — Те… о… постой… — мужчина обнаружил себя, когда Мео уже лежал на диване под ним и сильное тело прижимало его своим весом, не давая пошевелиться. — Не думаю, что ты и правда этого хочешь…       И священник был прав, Тео этого не хотел, но он хотел хотя бы кого-то. В этот вечер он понял, что уже больше полугода у него вообще не было физической близости ни с кем, кроме себя самого. И тогда, испуганно глядя в глаза Бартоломео он осознал, что его вообще больше никто не интересует. Что за все время нахождения в Нью-Йорке он ни на кого даже не посмотрел с заинтересованностью, и уж тем более никого не снял на одну ночь. Он ведь перестал употреблять, а таким мог заниматься как раз только принявший пару веселых таблеток Матео.       Очень медленно мужчине снова становилось хуже. Порой книги, которые он смирно читал, лежа в постели, летели в стену напротив, сминая страницы. Мысли вновь путались, и как бы он не старался отгонять самое плохое, тяга к саморазрушению была навязчива и хитра. Зависимость умела выжидать годами, а Тео, у которого пошатнулось состояние по весне и который пил антидепрессанты в очень малой дозировке, стал слишком восприимчив к зову больного подсознания.        Возвращалось желание что-нибудь принять. Он перестал хранить дома таблетки в больших количествах после того, как однажды после очередного такого позыва увлекся Фенибутом. Тео понимал — к нему снова возвращается жажда запретного, желание изменить свое сознание, перестать существовать в своей реальности. Не удавалось даже убедить себя в том, что такая жизнь, какая у него началась в Нью-Йорке, была не так уж плоха и кто-то мог ему даже завидовать. В его жизни все по сути своей было хорошо, даже одиночество можно было воспринимать, как нечто положительное, да в чем угодно можно разглядеть приятную сторону. Только Тео этого было уже не объяснить.       Книжки становились скучными. Пластинки надоедали однообразием. В подаренную Декартом приставку он больше не играл. Потолок над кроватью он мечтал пробить шваброй просто потому, что его нервировал его цвет. Разве он всегда был таким белым? Матео не мог перестать ненавидеть все вокруг и видеть только два выхода из сложившейся ситуации — окно или вещества. Какое-то время ему удавалось сохранять равновесие в этом треугольнике, где ему здравому принадлежала самая короткая сторона, но все окончательно дошло до края, когда ему пришлось на пару дней вернуться в Канаду.       Причиной поездки стал Авель и его свадьба с Магдой. Осенним вечером Авель позвонил брату, как делал это обычно, они немного поговорили обо всем и ни о чем и Авель неожиданно выдал новость о том, что Магда в положении. Несомненно, Тео обрадовался и поздравил брата со скорым прибавлением в семействе и отпустил шутку на тему того, что вся ответственность за продолжение рода лежит именно на нем, потому как от Тео он племянников не дождется. Авель хоть и посмеялся, в глубине души ему было жаль. Хотелось увидеть, какие у Тео родились бы дети…       Появление ребенка планировалось в середине лета, а свадьба назначена на апрель. Об этом Авель и сказал Матео и предупредил, что в скором времени пришлет приглашение и Тео будет просто обязан явиться. Мужчина не имел ничего против, ведь этот разговор был еще в ноябре, но то, что с ним успело вытвориться за эти несколько месяцев, могло повлиять на его окончательное решение о поездке. И все же как бы плохо ему не было, он просто не мог себе позволить пропустить свадьбу старшего брата. Такое событие у многих людей бывает в жизни только раз и Тео хотелось бы верить, что Авель — один из них. Магда была прекрасной девушкой, даже слишком доброй для этого жестокого мира, но наверняка она будет потрясающей женой и не менее хорошей мамой.       Наступил апрель, и Тео полетел в Монреаль, чтобы увидеть его снова. Перед самой свадьбой у него было где-то полдня, чтобы погулять по городу, несколько часов он делал это в одиночестве, пока ждал Люсьена, заканчивающего свой рабочий день. Мужчина посетил некоторые свои любимые места, в которых ему было хорошо. Ветер путался в волосах и напоминал ему о времени, когда он был по-настоящему счастлив. Оказавшись снова здесь, он уже не мог себя обманывать тем, что получал удовольствие от отношений с Кайлом только благодаря экстази. Кайл и сам был нехилым наркотиком, на который было проще простого подсесть.       Он снова встретил здесь всех своих близких, кроме одного единственного и причем самого желанного…       Свадьба Авеля и Магды прошла, несомненно, замечательно, Матео на удивление удалось по-настоящему повеселиться, его звали танцевать подруги Магды и очень много расспрашивали о его жизни, но в конце праздника, когда время уже было после полуночи, музыка стихла и многие разъехались из ресторана по домам, на плече у Тео лежала голова Бартоломео, пока они плавно двигались в полупустом зале под звуки ласкающей душу музыки.       — О Тео… мне так жаль, что ты переехал. Я очень по тебе скучаю. И мне безумно жаль, что эти слова ты хотел бы услышать совсем от другого человека.       — Мео… — священник глубоко ранил мужское сердце. Стало обидно и одновременно жаль, что он не может дать Бартоломео в полной мере то, чего так хочет его нежная душа. — Почему ты так уверенно говоришь об этом?       — Я весь вечер смотрю в твои печальные глаза. Ты улыбаешься, а сердце тоскует. Все время смотришь в окна или на дверь, будто ждешь кого-то. Не говори, что я не угадал, кого именно… Хотел бы я послушать рассказы о его путешествиях снова. У него такой приятный голос. Я понимаю, почему ты до сих пор в него влюблен. Такого человека забыть просто невозможно.       Бартоломео, сам того не зная, вытащил голое сердце из груди Тео и нашептал все это именно ему, быстро стучащему в его заботливой ладони и судорожно подергивающемуся от нехватки кислорода. В конце священник его сжал и швырнул им под ноги, чтобы они могли на нем танцевать. Матео чувствовал все именно так. Бартоломео его уничтожил. Мужчина больше не мог игнорировать тот факт, что Кайл все еще существует где-то в этом мире и возможно даже совсем рядом.       Попрощавшись с Бартоломео, Авелем и Магдой, он вызвал такси и поехал на пересечение улиц Визитасьон и Сент-Катрин. Добравшись до места назначения, он взялся за ручку и собрался выйти из машины, но вовремя поднял глаза. Привычной, элегантной вывески «Ренара» на месте больше не было, лишь ее силуэт на запекшейся стене. В окнах черно, дверь на замке. Матео медленно отвернулся и сообщил водителю новый адрес, куда ему отправиться.       Набережная реки Флев Сен-Лоран. Ему когда-то нравилось стоять у высоких перил и смотреть на прохладную реку, размышляя о тяготах своей жизни. В этот раз ничего не изменилось — холодный речной ветерок подхватывал дым сигареты в его пальцах и быстро развеивал прочь. Жаль, нельзя было пустить дурные мысли по ветру… Но Тео оказался здесь не ради молчаливой медитации. Рука смело забралась в карман и достала злосчастный пакет и двумя разбитыми сердцами, чудом дожившими до этого момента. Мужчина смотрел, как они лежат в ладони, готовясь к расставанию с ними. Он четко ощущал, что как только швырнет их в холодную реку, то тут же отпустит все мысли о человеке, который дал их ему…       Довольно неожиданно кто-то возник буквально рядом с ним, вынудив спрятать руку в карман. Тео лишь мельком взглянул на незнакомца, увидел, что его волосы собраны в высокий, но крайне небрежный хвост, что он кутается в куртку и шарф, пряча руки в карманы, но при этом на его глазах — солнечные очки.       — Мне казалось, солнце уже давно село, а до рассвета еще рано, — Тео сделал странное замечание, испугав человека неожиданно раздавшимся в двух шагах голосом. Голова повернулась в его сторону и он убедился, что парень действительно в очках, но только теперь отчего-то его общий вид стал подозрительно знакомым для Матео…       — Простите, я вас не заметил… — оправдывался незнакомец, отворачиваясь лицом к реке.       — Еще бы.       Повисла неловкая тишина на несколько секунд, пока парень в очках не заговорил снова.       — Вы курите?       — Да, буквально прямо сейчас.       — Не угостите меня, пожалуйста, сигаретой?       — Нет проблем, — Тео забрался в карман за пачкой сигарет и зажигалкой. Парень выглядел действительно неважно, мужчина подумал, что за очками он скрывает синяки или вроде того. Матео протянул парню открытую пачку сигарет, чтобы тот мог взять из нее сам… но незнакомец только держал руку развернутой и ждал, когда в нее вложат сигарету. Тогда-то Тео и понял, что повстречал Вивьена, несчастного мальчика из туалетной кабинки гей- и лесби-клуба.       Тео положил в его ладонь сигарету. Поднес зажигалку к ее кончику, когда Вивьен положил ее в рот. Первая затяжка и облегченный выдох после, словно он ждал ее целую вечность…       — Скажите, здесь за перилами сразу начинается река или еще берег?       — У вас что-то случилось? — Матео не мог не спросить. Слепой парень один посреди ночи спрашивает сигарету и задает вопрос о том, разобьется он тут о берег или упадет в воду. Тонкая сигарета таяла в дрожащей руке Вивьена, пока он будто бы смотрел куда-то вдаль над рекой, а на деле лишь слушал, как тихо шумит вода.       — Не думаю, что вам и правда интересно.       — Спрашиваю из вежливости и чувства долга. Я работаю полицейским, правда, сейчас не на службе. Но я обязан помочь человеку в беде. Расскажите. Иногда, когда проговариваешь проблемы вслух, можно почувствовать, что они растворяются воздухе...       Двое молодых людей печально курили в весенней ночи, Тео рассматривал блики света, отражающиеся от воды, делая короткие затяжки и терпеливо ожидая, пока Вивьен соберется с мыслями. Парень весь дрожал и явно не от холода, он очень плохо себя чувствовал, у него буквально недавно закончилась истерика и он просто не знал, куда пойти. Ноги привели его сюда. Его словно манило ощущение чьего-то еще одиночества на этом холодном берегу реки…       — Меня сегодня бросил парень, с которым я встречался около трех лет. Как только я потерял зрение… то, похоже, стал ему больше не нужен. Ничего удивительно, не правда ли? Кому я вообще теперь нужен такой? Обуза для всех, и все… — Вивьен ненадолго замолчал, делая очередную затяжку. На губах засияла ироничная улыбка. — Я ведь не умею ничего гениального, чтобы прославиться на весь мир, как какой-нибудь слепой скрипач… или хотя бы просто быть полезным хоть кому-то. Простите, что вываливаю на вас свои проблемы, у вас наверняка полно своих. Не будет счастливый человек приходить сюда ночью один и печально курить, глядя на реку…       — Не бывает жизни без проблем.       — И то правда.       Снова тихое молчание, прерывающееся только вздохами, изредка проезжающими поодаль за спинами автомобилями и ветром в ушах, гоняющим маленькие волны на речной глади.       — Вы замерзли? — зачем-то спросил Тео. Вивьен лишь слабо кивнул. — Позволите мне получше завязать ваш шарф?       — Конечно…       Вивьен, казалось, был согласен на все. Первым делом подошедший к нему со спины мужчина начал перевязывать его волосы в новый хвост, пониже и аккуратнее.       — Теперь даже не могу представить, что мне делать дальше, — говорил Виви, ощущая лишь тепло рук в волосах и тела Тео в целом, стоящего ближе, чем он был до. — Мои родители живут в Америке, но у меня совсем нет денег, чтобы улететь домой. Я ведь приехал когда-то сюда, чтобы учиться, но учебу я бросил давно и вместо нее увлекался наркотиками. Боже… может быть я все это и правда заслужил?       Вивьен вдруг начал плакать. Он снял очки рукой, держащей сигаретку, рукавом стал стирать слезы, стекающие из незрячих глаз. Тео смотрел на его дрожащие плечи и начал его обходить, чтобы заняться шарфом. Вивьен послушно убрал руки от лица, заметно подергиваясь от рыданий, Матео даже стер крупные слезы с его щек подолом его же шарфа. Он смотрел в плачущие, бледно-голубые травмированные глаза и думал, что у парня даже с изъяном красивое лицо и очень нежный вид. Он выглядел не старше двадцати лет, и хотя был действительно приятной наружности, Матео не мог поверить, что кто-то в здравом уме мог променять Кайла на него. Лично для него эти двое не шли ни в какое сравнение…       — В Америке? Твои родители.       — Да… во Флориде. Знаете, там всегда тепло и… черт, простите. Мы с вами даже не знакомы, и все же… у меня почему-то такое ощущение, что я вас уже встречал.       — Может быть, мы и встречались раньше.        Вивьен тихо замер, приоткрыв рот после потока слез, который прекратился как только Матео начал перевязывать широкий шарф на молодом парне. Он сделал один оборот вокруг его шеи серым шарфом, продел оба конца в получившееся кольцо и приподнял шарф сзади, укрывая теплой тканью чужую голову. Как только мужчина закончил, тот вдруг потянулся свободной рукой к Тео. Пришлось вышвырнуть окурок прямо в реку, чтобы Виви случайно не обжегся. Его ладонь прикоснулась к груди Матео и начала изучать, пальцы гладили ткань нарядной белой рубашки и пальто поверх нее.       — Кто вы? — хрипло спросив, Вивьен поднял руку выше и начал жадно трогать лицо Тео, изучил все вплоть до линии роста волос, но, конечно же, для него все это было совершенно новой информацией, — Я вас не знаю, но у меня такое чувство, что я слышал ваш голос во сне.       — Поверь, не важно, кто я. Завтра меня уже не будет здесь, и тебя, возможно, тоже.       — Вы что… меня убьете?       Тео улыбнулся, и Вивьен почувствовал это ладонью, лежащей на его щеке.       — Нет. Думаю, я должен сказать, что твой парень — кретин, раз решил оставить тебя только потому, что ему стало тяжело с тобой, Вивьен. Похоже, Бернард не любил тебя достаточно сильно, — Матео смотрел в ошарашенные глаза и чувствовал, как отчетливо рука на щеке начинает дрожать от страха. Такой реакции он ожидал, но очень надеялся, что Вивьен не сбежит от испуга. Надежда не была пустой, парень не убегал. Бежать ему было некуда и совершенно бессмысленно. Он бы не ушел, даже если бы Тео сказал, что убьет его этой ночью…       — Откуда вы так много знаете обо мне?! Вы — мой ангел-хранитель?       — Надеюсь, что нет, иначе я был бы самым ужасным ангелом на всем белом свете…       — Тогда почему меня, как и вас, завтра здесь уже не будет, о заботливый таинственный незнакомец?       — Потому что я хочу отвезти тебя к родителям, домой.       Вивьен снова начал дрожать и снова не от холода. Покрасневшие пальцы схватились за хорошо повязанный шарф и крепко сжали, а через секунду он бросился на грудь Тео, заливаясь слезами, природы которой сам сначала не понимал. Жалость к себе, страх, ненависть, благодарность в конце концов — все смешалось, он плакал, пропитывая парадную рубашку Тео горькими слезами. Вивьен оказался невероятным везунчиком в том смысле, что в самые ужасные моменты своей жизни натыкался на Матео, доблестного полицейского, всегда помогающего тем, кому это необходимо.       Так Тео в апреле оказался во Флориде. Там и правда была замечательная погода, но может быть так было только потому, что на рейсе рядом с ним сидел Вивьен и вез солнце вместе с собой в своей улыбке, болтал без умолку и требовал описывать ему словами наряды на моделях в журналах. На одном из разворотов Тео увидел модель в брючном костюме, одна половина которого была черной, другая — зеленой. Естественно, он сразу вспомнил Кайла и день, когда увидел его в подобном костюме. Корейцу, кажется, все было к лицу и этот костюм, собственно, тоже…       Тео привез Вивьена по указанному им адресу. К счастью, его родители все еще жили там и Матео стал невольным свидетелем воссоединения семьи. И хотя Виви всю дорогу переживал, что семья прогонит его после всего, что он натворил, его с порога встретили теплыми объятиями и мама, и папа. Мужчина смотрел сквозь оконное стекло в машине такси и поневоле улыбался. Вивьен в какой-то момент радостно начал показывать пальцем в сторону машины, откуда сам вышел несколько минут назад, но на ее месте остался только теплый воздух. Тео спешил и должен был возвращаться к себе домой, в Нью-Йорк, так и не избавившись от двух несчастных таблеток и, соответственно, от воспоминаний о Кайле.       Было немыслимо, что их с Вивьеном судьбы пересеклись по случайности дважды. Он практически спас его тогда, в кабинке, и спас теперь. Может, он и правда был его ангелом-хранителем? Тео лишь усмехался собственным мыслям. Он с охотой верил в совпадения и это было одно из них, не более. Поездка в Монреаль оказалась богатой на различные впечатления: свадьба брата, эта роковая встреча на берегу Флев Сен-Лоран и самое главное и страшное, что там случилось с Тео — он узнал, что «Ренара» больше нет.       Эта новость повлияла на него самым ужаснейшим и разрушительнейшим образом. Увидев труп любимого бара, он еще сильнее испугался за Кайла. Понятно, что в Монреале его больше нет, но что, если он тоже… остался копотью на какой-нибудь стене и больше не сможет сказать ни слова, даже если случайно встретит Тео еще раз? Мужчина начинал медленно погружаться в злость. Почему Кайл ему не звонит? Так легко сохранить номер и позвонить потом с другого телефона. Могло ли быть такое, что азиат просто решил, что ему не место в новой жизни Тео? Мужчина верил, что это — наиболее возможный вариант.       Но от этого не становилось легче жить. Жажда отыскать Кайла усиливалась. Матео не мог заниматься его поисками официально через полицейский отдел, хотя это могло быть проще и быстрее. Но время шло, а он так и не мог нащупать ни единой ниточки, убивая большую часть свободного времени на поиски. Каждый день мыслей о драгоценном Кайле было все больше и больше. Тео вставал, думая о том, что его не хватает в постели рядом и ложился с той же мыслью. Матео в порывах безумия даже начал посещать места, где они с Кайлом бывали в прошлом году при поездке на Манхеттен.       Для Тео было рисково появляться в таких местах. Он буквально чувствовал по старой памяти, кто из окружающих может продать ему что-то, а кто точно нет. Было невыносимо сложно смотреть в милые зеленые глаза парня с ярко накрашенными алой помадой губами и бритой наголо головой, прямо съедающего его взглядом в том самом клубе, где Тео когда-то неистово танцевал, а Кайл проигрывал деньги в карты. Матео всерьез начал задумываться, подойти к нему или нет, скромно сидя на диване и глядя издалека на то, как в карты играет кто-то другой… но алые губы сами пришли к нему. Они возникли рядом с его ухом, он почувствовал их жар и то, как от них сладко пахнет аптекой и маслом лаванды…       — Что-то ищешь, приятель?.. — от завораживающего голоса Тео прикусил кончик своего языка и закрыл глаза. Мысленно он призывал себя сопротивляться, вспоминал все сеансы с Ясмин и то, как они прорабатывали его убеждения, все аргументы против всплывали длинным списком в голове… — Не хочешь пообщаться наедине?       У Тео в голове все продолжался тянуться свиток с изречениями, идущими против употребления, он был готов открыть рот и смело отказаться. Но в голове слабой искоркой мелькнуло имя человека, которого он потерял, и все моментально обрушилось. Посыпались тысячи уговоров себя самого в том, чтобы он сказал этому парню «да». Какой смысл отказывать? Тебе все равно нечего терять, Тео. Помнишь свой первый раз? Ты так давно чист, что это снова будет фантастически. Всего один раз… ты же сможешь держаться после. Поддайся один раз…       — …хочу.       Жаркий секс на заднем сидении машины бритоголового красавчика. Алые губы оставили десятки отпечатков на бледной коже Тео, сгорающего в страстном приходе от измельченных в порошок кристаллов МДМА. Незнакомец долго сидел на нем верхом и пристально смотрел в широкие зрачки, пока они бесконечно улыбались друг другу. Тео смеялся. Наконец, он снова был по-настоящему счастлив. Жаль, что такое счастье всегда берется в кредит и придется возвращать долги с огромным процентом…       Тео искусывал шею угостившего его парня до самого утра. Многие месяцы воздержания превратили его в монстра, не один раз за ночь доводящего симпатичного юношу до исступления. Матео целовал его и все его тело, думая, что по-настоящему влюбился и они останутся вместе навсегда… Ближе к рассвету мужчина обнимал его, положив его голову на свою грудь и закрыв глаза. Поглаживая его, уже спящего, по голове, он отчего-то начал думать, что ему не хватает густых черных волос… и хотелось, чтобы он повернул лицо и посмотрел на него своими узкими, теплыми глазами.       Хорошая только что жизнь мгновенно превратилась в сущий кошмар. Тео сбежал и в лучах рассвета добирался до дома пешком, он, наверное, прошел на ногах через полгорода. Мужчина невольно вглядывался в каждое лицо, которое ему встречалось, ему казалось, что он вот-вот встретит Кайла. Это он? Нет. Значит, следующий точно будет им. И так сотни раз, пока его обессилевшее, измотанное в край тело не рухнуло на еще промерзший асфальт. Матео задыхался, не чувствовал уставших ног, холодным утром люди шли мимо по своим делам. Сквозь мрачную пелену отчаяния и полной пустоты в голове он успел подумать, что неужели сейчас он, наконец, умрет?..        Увы, его надежды не оправдались. Тео вновь послушно плелся на работу, чтобы с трудом высидеть на ней все восемь часов и после отправиться, куда глядят глаза. Процесс саморазрушения начался снова и он не соизволил никого посвятить в то, что происходит в его жизни. К счастью, Авелю пока было не до него, ведь он возился с беременной женой, да и остальные его близкие жили теперь достаточно далеко, чтобы с легкостью скрывать от них свое положение.       Тео находил мимолетное счастье вечерами в компании точно таких же, как он, зависимых ребят. Сколько раз он уже успел рассказать незнакомцам историю своей несчастной любви? Сколько раз он просыпался на холодной земле, укрытый кем-нибудь заботливым его собственным пальто? Сколько раз его выворачивало наизнанку желчью и кислотой, скопившейся в пустом, голодном желудке?.. Обнаруживать себя в чьей-то квартире в городских трущобах для него стало привычным делом. Его вышвыривали за дверь, как только у него начинались отхода. В отвратительном состоянии он плелся домой, мог добраться, а мог и нет, зависело от того, встретит ли он кого-то интересного по дороге.       Тео пришлось нажать на тормоза в день, когда он оказался стоящим на балконе своей маленькой любимой квартиры и смотрел вниз с четким желанием прекратить свое жалкое существование. Он простоял там несколько часов и скурил почти целую пачку сигарет, пока в конце концов не улыбнулся от всей нелепости ситуации. Матео просто не мог спрыгнуть, потому что тогда никто не покормит его любимую Бетту и она умрет от голода. Жить ради аквариумной рыбки…       — Какая же ты жалкая, — Тео, обращаясь к своей депрессии, швырнул докуренную сигарету вниз и, развернувшись, вошел в комнату. Темно. Свет падал на пол сквозь незанавешенные балконные окна и дверь. — Ну, давай. Трусливая ты сука, убей меня сама. Хватит провоцировать меня и делать свое дело моими руками… Хочешь, чтобы я сторчался или прыгнул в окно во время очередного прихода? Не дождешься. Меня дома рыбка ждет, ясно? Я не умру… не умру от собственной руки…       Тео уперся одной ладонью в стол и быстро вытер мокрые глаза другой. Он не понимал, слезятся ли они от ветра или еще чего-то, но когда через секунду он уже сидел за столом, то держался за голову и крепко жмурился. Матео не выдерживал всего того, что с ним происходило, в частности вся боль шла от пропажи Кайла из жизни и у него больше не хватало сил, чтобы справиться с этим. Сердце бесконечно тянулось к нему, ведь это именно он надоумил его забыть о таблетках «молли» и он даже с легкостью заменял их собой… но теперь его опять не было рядом и у Тео как будто не оставалось выбора.       Мужчина решительно взял больничный и заперся в квартире. Оказалось, что на дворе уже лето и Магда скоро родит. Тео собирался поехать к брату в гости, как только ребенок появится, и естественно, что никто не должен был увидеть его в плохом состоянии. Удивительно, что Тео смог перенести одни из самых ужасных последствий наркомании в одиночестве, похоже, мотивация оказалась для него достаточно сильной. Спустя полторы недели он вернулся на работу и там даже услышал теплые слова от своих коллег. Все были рады, что он выздоровел и вернулся в команду, потому что без него сразу стало как-то сложнее и никто не отпускал нелепых шуток…       После нескольких тяжело прошедших месяцев его здоровье, как физическое, так и ментальное здорово пошатнулось, к счастью он обратился к дорогой Ясмин и выложил ей все, что с ним творится, срываясь на жалкие, как ему казалось, слезы и плача в телефонную трубку. Он ненавидел себя, все свое существо. То, с чем он жил еще год назад, вернулось к нему снова и стало вдвое хуже. Ясмин выдала ему номер отличного психиатра в Нью-Йорке, но предупредила, что ценник может быть высоковат и ходить к нему не стоит, если нет искреннего желания выздороветь.        Тео не было жаль никаких денег, но с желанием возникали проблемы. Мужчина выждал еще неделю ради того, чтобы убедиться, что ему точно нужна помощь и сам он не справится. Как итог, в конце этой недели он проснулся утром, а рядом с ним в постели спал прелестный азиат с кудрявыми волосами. Но не Кайл, лишь кто-то безумно похожий. Матео осознал, что сходит с ума и это нужно срочно прекращать, пока это не привело его ко дну пропасти. Что будет в следующий раз? Вдруг ему придет в голову задушить красивого мальчика, похожего на Кайли, чтобы он от него больше никуда не делся?..       Тео посетил психиатра уже дважды, когда пришла новость о рождении ребенка. Маленькая девочка, названная Камиллой, появилась на свет в конце июля. Матео снова отправился в Монреаль, чтобы увидеть ее. Крошечная, она так сладко спала в колыбельной, когда Магда впустила его в детскую. От нее пахло присыпкой и парным молоком. Когда она проснулась, Тео дали подержать ее на руках под пристальным наблюдением Магды и Авеля.       — Я ужасно боюсь брать ее на руки, — Авель смотрел на младшего брата с каким-то восхищением, когда тот придерживал рукой нежную голову младенца, — так что сейчас я тебе жутко завидую, Тео. Мне кажется, я такой неловкий, тут же ее уроню или сожму слишком крепко. А она такая хрупкая на вид… Я смутно помню тебя, когда ты только родился. Тоже был таким маленьким, что помещался на одной руке у папы. Мне так хотелось с тобой играть, но мне говорили: «Авель, подожди, он ведь еще даже не может сидеть». Ты был милым ребенком…       — …и вырос красивым мужчиной, — Магда постаралась вырвать братьев из печальной ностальгии. — Мы по тебе так скучаем, Тео. После того, как ты уехал, Авель почти перестал ходить в церковь. Представляешь? Отец Бартоломео очень ждет вас обоих, наверняка он будет рад снова увидеть вас вместе. Матео, ты можешь остаться еще на денек у нас?       — Конечно. Честно говоря, у меня уже были кое-какие планы. Ави, — маленькая ручка Камиллы сжалась на одном из пальцев Тео, крепко, как это обычно бывает у новорожденных, — я бы хотел съездить к родителям. Можешь поехать со мной?       В глазах старшего брата ненадолго появилось смятение. Тео никогда раньше не бывал на кладбище у родительских могил, он совершенно никак не мог себя заставить посетить их и взаимодействовал с ними, грубо говоря, только когда бывал в церкви. Авель согласился коротким кивком головы. Он и сам уже давно не ездил на кладбище и у него накопилось много новостей для своих предков.       — Так хотелось бы, чтобы они увидели Камиллу, — Авель стоял и смотрел на две надгробные плиты по соседству. Тео сидел рядом с ним на корточках и касался ладонью зеленой травы ровно между плитами и смотрел на даты, выгравированные на них. Рожденные в разные дни, но погибшие в один. Сюжет практически каждой сказки.       — Да. Наверное, они бы радовались, что в семье появилась девочка.       Авель усмехнулся. Тео мог быть прав, потому что старший брат однажды слышал разговор, что когда мама вынашивала Тео, то они долгое время думали, что будет девочка, даже результаты УЗИ предполагали женский пол. Повезло, что не стали покупать одежду заранее, планировали, что младенец сможет пока носить вещи старшего брата вне зависимости от пола. А когда Тео родился, обновлять гардероб уже не пригодилось. Но все равно все ужасно радовались…       Матео гладил пальцами нежную траву и был очень задумчив. Он и сам не знал, какие мысли так тревожат его, а если быть точнее, наоборот, успокаивают. На кладбище, как всегда, было приятно тихо, атмосфера городского парка, но без откровенного веселья вокруг. Только шелест листвы, отдающиеся эхом шаги по плиткам на дорожках. Над головами снова горячее солнце, ожидающее законного отдыха, как только лето закончится. В этом году уже июнь и июль невероятно радовали приятной погодой, возможно, август тоже не уступит.       — Мам. Пап, — Тео поднял голову и снова посмотрел на две безликие плиты с буквами и цифрами. В горле моментально встал ком. Он хотел сказать так много, что слова застревали в горле и вынуждали говорить обрывками. — Я не помню, о чем мечтал, когда вы были живы. Но моя взрослая мечта стать полицейским исполнилась. Я теперь живу и работаю в Штатах, в Нью-Йорке. Можете себе такое представить? У меня свой кабинет.       Тео постепенно выкладывал все о себе, ощущая, как медленно с сердца начинает спадать какой-то сухой налет, отваливаться засохшими кусочками и открывать его сердце перед родителями.       — Но, знаете, после того, как вас не стало, я жутко винил себя в случившемся. Со временем мне становилось все хуже и хуже… я начал принимать наркотики. В прошлом году я все-таки бросил их, — Тео вдруг обернулся и встретился взглядом с пристально слушающим его Авелем, — но недавно опять сорвался. Поэтому, пожалуйста, помогите мне справиться со всем этим. Знаю, что никто, кроме меня самого, мне не поможет, но мне будет легче, если я буду знать, что вы поддерживаете меня.       Сделав два шага к Тео, Авель прикоснулся ладонью к его длинным волосам на макушке. Голова мужчины аккуратно припала к бедру старшего брата, глаза увлажнились и смотрели вниз.       — Они всегда и во всем тебя поддерживали и продолжат делать это, Тео. Я тоже. Я буду рядом, когда тебе это будет нужно, — Матео, слушая, закрыл глаза и проронил слезы. — Даже если умру первым, я продолжу за тобой приглядывать, обещаю тебе. Но я хочу, чтобы ты был счастлив безо всякой дряни… Какая помощь тебе нужна? Я сделаю все, что угодно.       — Ничего, Ави. Продолжай быть моим старшим братом. Этого достаточно.              На прощание Тео запечатлел крепкий и горячий поцелуй на лбу Камиллы, обнял Магду и Авеля, с последним долго и без слов глядя друг другу в глаза. Он обещал приезжать почаще, чтобы малышка к нему привыкала. Матео, вдохнувший свежего воздуха в этой поездке в родной город, вернулся в Нью-Йорк в состоянии, похожем на то, какое у него было еще при переезде. Он не понимал, что именно побудило в нем такое рвение стать лучше — рождение племянницы или визит к родителям, а может, и то, и другое. Пока это работало, причина была не так важна.       Работа. Тренажерный зал. Бассейн. Книги, пластинки, кино. Уборка. Каждый из этих пунктов приносил ему очевидное удовольствие. Тео постоянно держал в голове какую-то призрачную цель и стремился к ней. Может, это визиты теперь уже к психиатру так подстегивали его и откорректированная дозировка лекарства тоже. Матео будто бы даже смирился, что эти препараты останутся с ним на всю жизнь, иначе он просто сойдет с ума. Меняться будет только доза.       Тео только что досмотрел очередной арт-хаусный фильм и, выключив телевизор, запрокинул голову на спинке дивана. В приятной, теплой тишине конца лета тикали настенные часы и он, услышав их, на секунду задумался. Рука дотянулась до телефона и нажала на кнопку, экран загорелся. На цветном фоне четкими пикселями была обозначена дата: 08.26. Мужчина неприятно удивился и снова откинулся на спинку. У него же завтра день рождения…       «...там даже можно неплохо отметить день рождения. Это мое любимое место… и я бы хотел посмотреть на него еще разок, но твоими глазами».       Матео резко поднял голову, когда эти мысли неожиданно в нее ворвались. Слова, сказанные Кайлом в день их прощания друг с другом. Растерянный взгляд в стену прямо перед собой. Как же называлось то место?! Тео не был уверен, что записал хоть где-то название, но все же добрался до своего письменного столика. Распахнув ежедневник, мужчина стал судорожно искать среди записей что-то хотя бы отдаленно похожее на название ресторана…       «Продлить грин-карту (!)»       «Дозировка AquaSafe: 5 мл на 10 литров»       «Список документов для продажи квартиры»       Тео пробегался глазами и мысленно сверялся с картой в свой голове, чтобы понять, какая заметка когда была оставлена и уловить нужный временной промежуток. Пальцы пролистнули еще несколько страниц и глаз вдруг зацепился за полупустую. Страница была чиста, кроме одного размашисто, в спешке написанного по центру слова:       «Скайларк».              Отчего-то Тео волновался, собираясь отметить свой День Рождения в полном одиночестве. В прошлом году он провел этот день невероятно хорошо и успел поверить, что так будет всегда. Но увы, его новая жизнь еще не успела обзавести его новыми друзьями, а старые были далеко и заняты своими делами. Конечно, каждый из них поутру поздравил его, Люсьен даже не нарушил традицию и разбудил его звонком ровно в двенадцать ночи. Странно, но Тео накануне своего праздника всегда будто нарочно ложился пораньше и позволял Декарту так над собой издеваться.       Он всем пообещал, что соберет всех снова, но только немного позже. Сейчас у него, якобы, было слишком много работы. Получив слова поддержки, он с улыбкой завершал разговор, чтобы мгновенно стать серьезным снова. В целом, его день прошел хорошо, только вот на работе никто не поздравил, наверное, просто не знал, что для Тео эта дата знаменательна. Мужчина не сильно расстроился.       Погодка в этот раз оказалась не ахти, Тео пришлось натянуть черную водолазку и пиджак того же цвета поверх. По его наряду можно было подумать, что он отправляется на похороны, а не на праздник, но на эту тему Тео не стал шутить даже в своей голове. Его вполне устраивал черный и он не считал этот цвет траурным. Мужчина завязал волосы в аккуратный, тяжелый пучок на затылке, чтобы ветер не трепал их, пока он будет ужинать на крыше. Когда он смотрелся в зеркало перед выходом, не хотелось говорить себе о том, какое он ничтожество. Теперь он знал, что срывы бывают у всех и без них практически никто не проходит путь ремиссии. Не выздоровления, а именно что ремиссии, и чем дольше она будет тянуться, тем лучше для него и всех его близких. Он хорошо поужинает, побудет наедине со своими мыслями, при желании даже выпьет чего-нибудь, потому как с алкоголем Тео не имеет никаких моральных проблем. Больше бутылки вина в него не влезает, ему довелось проверить, когда его мотало по притонам…       Мужчина сел в свою машину и отправился навстречу своему празднику. Теперь он не гнушался слушать радио, а не просто включать его ради звука, чтобы не чувствовать себя одиноким в дороге. Тео даже подумывал о том, что себе подарить, но в голову пока ничего не шло. Может быть, купить аквариум побольше? Идея неплохая, но нужно придумать, куда его ставить. Матео теперь иногда бывал в магазинах, где торговали всякой утварью для аквариумных рыб и видел там крутые дизайнерские тумбы с большими аквариумами, смотрелось стильно, а наполнение аквариумов и вовсе выглядело, будто кусочек естественной природы вырезали и вставили в этот прямоугольник. Глядя на свою рыбку впервые, он бы никогда не подумал, что это так сильно ему понравится и увлечет его, и тем более, что это может быть настолько прекрасно.       На входе в ресторан Тео сообщил свое имя, так же, как и тогда, когда бронировал столик накануне. Ему повезло, что кто-то отказался от брони и освободил для него стол. Матео считал, что это тоже подарок от самой судьбы. Ресторан оказался на вид не хуже, чем на фото в интернете. Лаконичный интерьер под открытым небом, много стекол, металла. По периметру перегородка выше роста Тео из прозрачного стекла. «Драматично спрыгнуть с крыши тут не удастся», подумал он, но только в качестве шутки, и это удивило его самого. Неужели мысли о смерти начали отступать? Что же такого чудесного с ним делал его психиатр… Тео и сам не знал. Много хвалил мужчину за работу над собой, только и всего.       — Мистер Дюран, прошу прощения, — официант подошел через минуту, как Тео расположился за столом. Он оставил перед мужчиной меню и небольшой крафтовый конверт с красивой печатью из сургуча, как гарант того, что никто другой не увидит содержимое, кроме адресата. — У нас для вас небольшое послание. Пока вы ознакамливаетесь, я буду неподалеку. Дайте мне знать, когда вам что-то понадобится.       — Больше спасибо, — Тео кивнул, глядя официанту в глаза, и тот с улыбкой покинул его. Мужчина только хмыкнул. Послание. Новый маркетинговый ход? Может быть, презент от заведения? При бронировании он все-таки указывал дату рождения, возможно, на это обратили внимание… Тео осторожно открыл конверт, но печать все равно повредилась. Жаль, но это и была ее основная функция. Пальцами мужчина достал аккуратно сложенный листок и, тихо шурша, развернул.       Письмо. Красивые буквы складывались в слова, а те в предложения. Тео, еще даже не вчитываясь, осознал, что оно написано на французском языке. Мужчина нахмурился и, дрожаще выдохнув, взялся за чтение.              «Мой дорогой лейтенант Дюран...              Первые строки повергли мужчину в шок. Это же… Тео было некогда думать, он жадно продолжил читать нежно написанные на бумаге слова.              Я решил покинуть Монреаль отныне и навсегда. Мне, конечно, жаль расставаться с моим родным истинно европейским городом, в котором не хватает, пожалуй, только Эйфелевой башни, чтобы окончательно превратиться во Францию. Прогулки по брусчатке в Старом городе, звук цоканья лошадиных копыт в фиакрах, шумные фестивали в китайском квартале — это весьма ценные достопримечательности города, но они никогда не затмят самую главную лично для меня. Само собой, я говорю о тебе, Тео.       Увы, Нью-Йорк — это совершенно не мой город. Он слишком торопливый и наполнен людьми, не то, что нужно для такого любителя тихих вечеров на диване с бокалом вина, как я. Но этот город — твоя мечта, Тео. А я мечтаю только о том, чтобы быть с тобой, так что я буду счастлив с тобой в любом городе, в любой стране. Будет ложью сказать, что мне не понравилась та безумная ночь на Манхеттене, которую мы провели вместе. Вспоминая ее, всегда забываю о том, что в конце мы поссорились, ведь мне было так хорошо, что это стерлось из памяти.       Тебе передадут это письмо, как только ты появишься. Если у тебя нет времени ждать, просто оставь им свой номер телефона, и я вскоре свяжусь с тобой. Если же у тебя есть несколько свободных часов впереди, то прошу, закажи для меня сазерак с корицей, а тебе советую попробовать красное вино «Шатуа де Мерсо». Главное, дождись меня. Ты легко меня узнаешь — я буду в саду месье Ли…       Целую и не люблю. Твой Каыль».              Тео быстро поднял взгляд с дрожащего в руках и расплывающегося в глазах листа. Он слышал стук своего взволнованного сердца в ушах и судорожно осматривался. Казалось, что это чья-то глупая шутка. Письмо, написанное самим Кайлом… Матео не мог поверить в его правдивость. Дикий страх охватил все его тело, оно порывалось подняться с места и тотчас убежать прочь. Это же не правда? Это не может быть правдой. Кайл… просит его дождаться. Разве это возможно? Он здесь, в городе? Столько вопросов…       Тео охватила паника. К счастью, на столе стоял стакан воды и он сделал несколько глотков, пытаясь успокоить себя. Откуда такое страшное волнение? Теперь, спустя год, Тео казалось, что это письмо из прошлого. А что, если бы он приехал в «Скайларк» еще тогда? Неужели Матео по своей глупости упустил целый год времени? Причем за это время он успел прийти к своей вершине и низвергнуться в самый низ, засыпая на грязной, холодной улице. Как же он все это теперь ему расскажет?.. Тео снова мучительно оглянулся. Ждать. Как можно ждать, зная, что Кайл где-то тут? Свободные несколько часов… Матео готов ждать несколько дней, недель, если это понадобится. Только бы снова его увидеть. Хотя бы увидеть.       В сердце мужчины скреблось сомнение. Он не был уверен, что хочет этого всеми фибрами души. Что-то противно скрипело в груди и он не понимал, что это. Будто неопознанное чувство стыда за все, что он успел наделать или страх, что встреча с Кайлом испортит ему жизнь. Что, если кореец снова появится и исчезнет, как сделал до этого? Тео больше не вынесет таких поворотов в своей и без того непростой жизни. Только бы Кайл не поступил с ним так жестоко.       Только бы он даже год спустя все еще любил Тео…       — Выбрали что-нибудь, мистер Дюран?       — …да, — Матео всецело собрался с мыслями. Кайл был ему необходим, как воздух, отказываться от встречи было бы глупо. Он рано или поздно доберется до могилы и это будет не в старости, если оставит все, как есть, если отвернется от самой большой и сильной любви в жизни. — Сазерак с корицей. И вино… «Шатуа де Мерсо».              Ожидание. Одно из самых худших чувств. Для Кайла оно растянулось сначала на дни, потом на недели и месяцы. Печально глядя на 27 число августа, он начал задумываться о том, что вот-вот его ожидание начнет считаться годами. Разве можно столько ждать? Голова болела ежедневно, он измучивал себя, истязал себя самого, снова ложась под кого попадет. Так Кайл всегда пытался справиться с одиночеством и теперь тоже ничего не изменилось. Он дал себе выходной лишь в этот день, святой для него день. Он ждал его в том числе, как последнюю надежду на чудо. Если не сегодня, то уже никогда.       День постепенно проходил мимо, как и любой другой до этого. Кайл закурил в неимоверных количествах и выпивал теперь чаще. Иногда он уже просто не мог раздеться перед кем-то, пока хотя бы немного не опьянеет. Любовники были хороши, были и не очень, но увы, почему-то никто не мог быть таким же, как Тео. Это обрекало Кайла на одиночество до конца его дней. Вопрос был только в том, когда этот конец наступит. Молодой мужчина обещал себе, что точно дождется следующего дня рождения Тео, а дальше придется подумать. И теперь, когда ничего не случилось, он думал…       Вены. Таблетки. Золотая доза. Петля на шее. Столько разных вариантов. Кайлу было, честно, страшно думать о каждом из них, но жизнь без Матео казалась еще страшнее. Сигареты быстро кончались, он хотел докурить свою пачку и тогда все решить. На часах минуло шесть вечера. В пачке осталось две сигареты. Юный кореец размышлял. Могло ли быть такое, что Тео уже бывал в «Скайларке», но никак не отреагировал на его письмо? Что, если он… по глупому совету Кайла и правда присмотрелся к Бартоломео, например? Наверняка он был бы счастлив, если бы ему удалось что-то построить со священником. Но, к сожалению, Кайл не мог узнать.       Азиату пришлось удалить все контакты Тео и исчезнуть в одно мгновение. Он не оставил ни следа о себе лишь потому, что ему не хотелось влезать в новую жизнь мужчины. Тео хотел стать успешным полицейским, разве мог такой иметь хоть какие-то отношения с преступником? Нет, конечно. Эта мысль в том числе мучила Кайла настолько, что он распрощался со своим бизнесом раз и навсегда. Он заплатил, кому надо, чтобы взяли вину на себя и посидели за решеткой. Деньги огромные, но он собрал их со всей своей банды, чтобы обезопасить и их. Все ребята поклялись перед ним на крови, что больше никогда не будут заниматься преступной деятельностью. Совесть юного корейца была чиста, но их дальнейшая жизнь все же была в их руках, а не его.       «Ренар» пришлось просто закрыть из-за якобы банкротства. Продавать такое прекраснейшее место у него не поднялась рука. Он не видел бар после закрытия, не хотелось, чтобы такой печальный вид испортил ему приятные воспоминания о своем любимом и лучшем месте в Монреале лично для него. Все-таки именно там он и встретил свою лучшую любовь.       Последняя сигарета в пачке. Кайл решил, что выберет кучу таблеток и крепкий алкоголь. Его жизнь оказалась совершенно бесценной без одного единственного человека в ней. Разлука с Тео показала то, как сильно он на самом деле боится остаться один. Для Кайла нет ничего хуже, чем пустая подушка рядом. Может, только потому он и был так одержим сексом? Чтобы партнеры оставались спать рядом с ним и он не ощущал это гнетущее чувство опустошения и холода на второй половине кровати…       Кайл невольно вздрогнул, когда на столике перед диваном, где он лежал совершенно обнаженным, зазвонил его телефон. Молодой мужчина с надеждой в глазах кинулся к нему и обомлел, увидев лаконичное «Скайларк». Ему звонят. Оттуда. Ему не могут звонить оттуда по причине, кроме той самой… ведь Кайл самолично оставил там письмо, как символ хрупкой надежды на то, что он все еще нужен Тео, и каждый месяц выделял средства на его хранение в кабинете администратора. Символические деньги. Просто чтобы о его простой человеческой просьбе не забывали.       С дрожью в голосе юный азиат ответил.              Кайл с трудом вел машину, стирая с лица слезы одной рукой и глупо улыбаясь, иногда переходя на смех и громко хохоча под звуки музыки из аудиосистемы. Вечерний Нью-Йорк стал самым прекрасным местом, виды из окна автомобиля — потрясающим пейзажем, глупая музыка на радио это настоящий рай для ушей Кайла. Жизнь вновь заиграла красками, ведь Тео… его любимый лейтенант Дюран ждал его в «Скайларке». Так ему сказали по телефону. Так оно и было на самом деле.       Кайл чувствовал приятную дрожь во всем теле, поднимаясь на лифте, нервно поправлял укороченный свитер бордового цвета и его рукава-фонарики длиной в три четверти, свободные черные брюки с высокой посадкой, разглядывал свои ботинки с матовым блеском. Напоследок нанес на себя тот самый подаренный Тео аромат, но без фанатизма. Пригладил отросшие волосы, часть которых пришлось собрать в крошечный хвост на затылке. Ох, как же он себя запустил. Даже за прической было сложно уследить… а сейчас ему вообще не верилось, что он, час назад думавший о способе самоубийства, так радостно жаждал встречи с мужчиной. А ведь все дело было именно в мужчине, в том, кто он. Кто он такой именно для Кайла.       Молодой кореец, который так несся вперед, внезапно замер прямо в дверях ресторана. Здесь ничего не изменилось, это было все то же дивное место с замечательным видом на город. Отражения в стеклах, нежный синий неон, все столики заняты. Нью-Йорк, как приятный пейзаж на фоне. Ненавязчивые запахи вкусной еды, тихие разговоры. Его туго завязанные на затылке волосы и рука с бокалом красного вина в ней. Он только покачивает ей в воздухе и смотрит сквозь него на город, на свою исполнившуюся мечту. Кайл же готовится вот-вот исполнить свою.       — Мой дорогой лейтенант Дюран.       Голова мужчины поворачивается и не верящими глазами смотрит на Кайла. Тео, не моргая, пытается поверить в реальность того, что видит. Каыль Со собственной персоной прямо перед ним, и Матео протягивает руку, чтобы прикоснуться к ладони юного азиата. Как только под пальцами оказывается нежная кожа его кисти, Тео выдыхает и закрывает глаза. «Это и правда он, — думает Тео. — Как жестоко было назначать встречу в таком людном месте, где нельзя просто взять и… а знаете, черт с ним».       Кайл успевает только охнуть, когда любимые руки обхватывают его талию и приподнимают тело над полом. Кайл ощущает себя летящим на крыльях собственной любви, пока обнимает Тео за шею в ответ. Их наполненные сотней чувств взгляды не могут разорваться. Так много хочется сказать, так много сделать. Матео мягко отпускает Кайла, они целуются, плюя на все. По щекам корейца бегут слезы и говорят о том, как сильно он скучал, как долго ждал этой встречи. Пальцы мужчины судорожно сжимаются на бордовой ткани свитера, отвечая, что он тоже скучал и безумно.       — Вообще-то, — Тео с трудом выпускает Кайла из своих объятий и слегка отодвигает стул для него, — инспектор Дюран.       — Примите мои извинения, уважаемый инспектор.       Кайл видит на столе бутылку вина и коктейль, который попросил заказать еще в написанном год назад письме. «О Тео… разве есть на свете кто-то лучше, чем ты?» Молодой мужчина пытался проверить это и за год так и не повстречал кого-то лучше, так что теперь он попросту в это не верит. Тео рассматривает черты лица Кайла, словно видит их впервые, и влюбляется в него снова…       — Похоже, я вынужден вас немедленно арестовать, месье Со. Вы нарушаете все возможные законы природы своей красотой.       Кайл смущенно делает глоток коктейля. В происходящее до сих пор не верится. Может, Кайл сейчас дома, наглотался таблеток, и все это — его предсмертная фантазия? Только прикосновения Тео к его руке могут немного убедить его в том, что все это взаправду.       — А ты не растерял хватку, Тео.       — Я читал много книг и теперь знаю немало вычурных комплиментов. Кайли…       — Ты можешь называть меня по имени, если хочешь.       Конечно же, Тео хочет.       — Каыль, — полушепотом слетает с губ мужчины, пальцы сжимаются на чужой ладони крепче, а кореец улыбается в ответ, — я хочу потребовать у тебя одно единственное обещание. Что бы не случилось, прошу тебя, не исчезай из моей жизни больше.       — Любой твой каприз, инспектор Дюран, будет безоговорочно исполнен.       Мужчина притягивает ладонь Каыля к губам и горячо целует, закрыв глаза. Их ожидает хорошее вино и вкусный коктейль, бесконечное множество новостей друг для друга, возможно, приятный ужин и, несомненно, одна из лучших ночей в их жизни. После Каыль вернется в съемную квартиру лишь однажды, чтобы забрать свои вещи, а затем больше никогда не покинет своего драгоценного Тео. Он будет смеяться над тем, как Матео назвал свою несчастную рыбку, читать для него вслух книги на английском и танцевать с ним, ставя его любимые пластинки в проигрыватель. Каыль будет принадлежать ему целиком и полностью, так же, как и ему будет принадлежать Тео...                     — …Тео, ты слушаешь? — Каыль на секунду поднял взгляд с книжных страниц и увидел, что мужчина лежит на его коленях, плотно закрыв глаза.       — Конечно.       — Твои глаза закрыты…       — Я ведь слушаю ушами, а не глазами, — Тео повернулся лицом к лицу корейца и увидел, как тот улыбается. — Я правда тебя слушаю. Только немного задумался.       — О чем?       — Не знаю. Может, купим аквариум побольше?       — Сто литров тебя уже не устраивает? — Каыль заулыбался еще шире и отложил читаемую книгу в сторону на кровати. Его ладонь легла на голову Тео и мягко погладила, азиат насладился гладкостью его ухоженных волос и вызвал у мужчины короткую улыбку прикосновением. — В любом случае, давай подумаем об этом всерьез позже. Совсем скоро Рождество и мы ведь позвали всех твоих друзей в гости. Не говори, что ты забыл.       — Значит, промолчу, — Тео поднялся с колен Каыля и сел в постели рядом, лицом к лицу. — Я что, был пьян, когда приглашал их?       — Может, самую малость.       — И они все согласились?       — С превеликим удовольствием. А у нас ведь даже нет рождественского дерева дома.       — Ничего, отведем их посмотреть на ель в центре города, — Тео встретил неодобрительный взгляд. — Разве ты видишь здесь место, чтобы его поставить?       Каыль быстро окинул взглядом квартиру Тео, в которой они жили вместе уже полгода. Она немного преобразилась с момента, как кореец переехал в нее, например, теперь рядом с диваном стоял упомянутый столитровый аквариум с прекрасной стаей рыб внутри и все тем же Лохом, по-хозяйски оплывающим свои владения, гардероб был забит практически только одеждой Каыля, а также тут и там лежали его вещи вроде ключей от «Мерседеса». Из автомобилей у него остался только он. Все остальное, буквально все, чем Каыль владел, было продано и он уже долго думал, в какой бизнес ему вложить свою невероятную кучу сбережений, но они с Тео так пока ничего и не решили.       — …ну разве что очень маленькое. Настольное, например.       Тео усмехнулся. Идея, вообще-то, была неплохой, да и гости удивятся и, скорее всего, повеселятся. Мужчина сладко поцеловал Каыля в щеку и повалил его на кровать, крепко обнимая. Азиат только хихикал и прижимался к возлюбленному, наслаждаясь каждым сантиметром соприкосновения их тел. В очередной раз в голове Тео промелькнула мысль, что все это нереально и стоит открыть глаза, как он окажется в кровати один или с кем-то другим. Но нет. Каыль лежал рядом и стойко держал данное обещание.       — Я думаю, как мне объясняться перед Люсьеном, когда он увидит, кто моя «девушка», — вдруг выдал беспокойство Тео, чем заставил корейца рассмеяться.       — Если он и правда твой хороший друг, он все поймет.       — Даже то, что ты был наркодилером? Представляю, сколько у него будет вопросов.       — Все легко объясняется. Я подсадил тебя на таблетки и этим в себя влюбил, вот и вся история.       Тео улыбнулся и пригладил пальцами вьющиеся волосы Каыля. Свет из окна красиво падал на его лицо и тело, Матео мечтал о картине с изображением любимого, чтобы повесить ее на стену и любоваться каждую секунду, даже когда его нет дома. Он и так прожигал на работе глазами маленькое фото в рамочке, а по дороге домой слишком часто отвлекался на телефон, в котором держал на заставке уже другое его фото. Может быть, он сошел с ума, повернулся на Каыле и его любовь была слишком сильна, но он наслаждался каждой ее секундой, не боясь, что она сгорит слишком быстро. Если так, то она уже сгорела бы где-то в притоне, пока он ловил приход после очередной дорожки.       — Кстати, не забудь, что у тебя в конце недели прием у психотерапевта.       — С твоей памятью я могу перестать делать записи в ежедневнике, — Тео снова подарил азиату горячий поцелуй, а после осторожно встал с кровати, хотя совсем не хотел оставлять там Каыля одного. — Мне захотелось перекусить. Сделать тебе пару сэндвичей?       — Да. Спасибо, Тео.       — Не люблю тебя.       — И я тебя, дорогой, — Каыль, смеясь, перевернулся на живот и, слушая удаляющиеся в сторону кухни шаги, стал смотреть в окно. Видок не шикарный, увы, но уже так ему полюбившийся. Он ни за что не променяет этот вид ни на то, что видел из окна в Монреале много лет, ни тем более на то, что видел год из съемной квартиры в Нью-Йорке. Тео на кухне мурчал и делал что-то на перекус, вероятно, они поедят и отправятся спать. Мужчине завтра на работу, а Каыль, пожалуй, займется организацией праздника в их маленькой квартире. Купит украшения, маленькую елочку, подумает над праздничным меню...        Кореец с улыбкой вздохнул, вспомнив, как Тео показывал ему фото Камиллы, ему не терпелось увидеть эту малышку вживую. Каыля забавляла мысль о том, что Матео так влюблен в этого ребенка, но это также наталкивало его на мысли иного рода. Может быть, и у них когда-то появится такой… только тогда уже придется покупать квартиру побольше. Азиат старательно отмахнулся от этих размышлений, но не мог отрицать, что думать об этом приятно. Скоро он увидит, как Тео держит младенца на руках и смотрит на него, и тогда все точно станет понятно…       — Все готово, Каыль, — Тео позвал с кухни, приглашая молодого мужчину присоединиться. Каыль еще пару секунд смотрел на то, как беззвучно падают крупные хлопья снега за окном, отбрасывая тень на его лицо и постель и, улыбнувшись, спустился на пол. Его шаги также отдалились от кровати, где осталась лежать только раскрытая книга в ожидании, когда они вернутся к ней и продолжат.