притяжение ненависти

К вечеру разразился шторм. Он пришёл с севера, подгоняя тучи промозглым ветром. Солдаты, дежурившие в ночь, стоически мокли на постах, изредка вытирая с лица набежавшие капли. Строительные краны скрипели под весом грузов, и Паз, прислушиваясь к их металлическим стонам, несколько минут стояла под козырьком ангара, наблюдая за бурей. Спустя время она, выдохнув облачко пара, двинулась дальше, даже не пытаясь скрыться от потоков дождя. Её упругие кудри мгновенно промокли, повисая на плечах некрасивыми сосульками. Вода забиралась за воротник и, не останавливаясь, текла между лопаток, вызывая противные мурашки. Дверь каюты Миллера выросла перед ней, словно гробовая стена. Паз не решалась постучать. На ум пришли колючие слова Оцелота: «Он не тот, за кого себя выдаёт». Что сукин сын имел в виду? Он пытается её запугать? Настроить против Миллера? Склонив голову, она бесцельно посмотрела на свои промокшие ботинки. Значит, невзирая на общую цель, триумвират не был един. Да и в чём она заключалась, эта цель? Месть Черепу? До боли укусив щёку, Паз гневно стукнула кулаком по скользкой от дождя двери. А что дальше? И, самое главное, какова её роль в этом спектакле? Каз не запирался. Он ждал её, расположившись на металлическом стуле. Перед ним, прямо поверх документов, стояла фляга с открученной крышкой; Паз невольно облизнула губы, представив, как горячий виски проваливается вниз живота, согревая замёрзшее нутро. — Что с тобой? — обеспокоенно спросил Миллер, всматриваясь в фигуру на пороге. — Паз? Эй? Подавшись вперёд, Каз взялся за костыль. Настольная лампа подсвечивала его волосы, и те стали совсем светлые, словно выгорели на солнце. Мгновение он выглядел невероятно уязвимо. Удивлённо поднятые брови и подёрнутый дымкой взгляд придали его лицу слегка наивное выражение, которое сразу же исчезло, стоило Паз шагнуть внутрь. — Что у тебя с Оцелотом? — не здороваясь, отчеканила она. Хмыкнув, Миллер откинулся на спинку стула. Пустой рукав кителя беспомощно повис вдоль его правого бока. — Тебе с самого начала? — Каз усмехнулся, опустив ладонь на колено. Не обратив внимания на его тон, Паз заперла за собой громоздкую дверь. Она прошла к столу и, не спрашивая разрешения, схватила флягу с алкоголем. Пойло ожидаемо прошлось по глотке огненной волной, но теперь губы хотя бы слушались ей. — Кто он такой? — она нависла над Миллером, продолжая гнуть свою линию. Пара дождевых капель с её волос приземлились ему на щёку. Моргнув, он задумчиво провёл ладонью по скуле и только сейчас заметил, что Паз вымокла до нитки. Ирония в его взгляде потухла. Миллер протянул руку и, не колебаясь, расстегнул молнию на пропитавшейся влагой куртке. — Тебе стоит переодеться, — непоколебимо заметил он, глядя на неё из-под нахмуренных бровей. — Ты не ответил на мой вопрос, — резко перебила его Паз. Она не двинулась с места. Пускай руки дрожали от холода, а в горле поднималась противная резь. Паз, чёрт возьми, пришла сюда за ответами. — Хорошо, — вдруг выдохнул Миллер, распуская тугой галстук. — Но сначала расскажи, что он сделал. Мне ведь надо понять, как отвечать. Устало потерев шею, он снова протянул ладонь и мягко дёрнул Паз за рукав куртки. — Правда, переоденься. Заболеешь ведь. Ей пришлось подчиниться. Отступив в тёмный угол, она наплевала на стыд и, повернувшись к Миллеру спиной, стащила с себя мокрую кофту. Следом за ней на пол полетели штаны. Взамен Каз предложил ей одну из рубашек и чистые носки, которые соскальзывали с её тонких щиколоток. В сухой одежде стало легче. Напоследок Паз стащила с кровати покрывало и, завернувшись в него по шею, опустилась на второй стул. — Оцелот нашёл меня на палубе, — произнесла она, глядя Миллеру в глаза. — Спросил, тщательно ли я выбираю союзников. И сказал, что тебе нельзя верить. К её удивлению, он внезапно хохотнул. — Ого, — бросил Каз, потирая переносицу. — А больше он ничего не добавил? — Кроме небольшой тирады про Биг Босса — нет. Повисло молчание. Закрыв глаза, Каз тряхнул головой, словно пытался отделаться от ему одному известных мыслей. — Оцелот не любит терять контроль, — галстук соскользнул с его воротника и лёг на стол. — Все эти годы я работал с ним один на один. А теперь появилась ты. Видимо, он опасается, что мы с тобой объединимся у него спиной. Его речь породила только больше вопросов. Поёжившись, Паз внимательно посмотрела на человека напротив. До неё начало медленно доходить. Это было даже смешно: спустя девять лет она снова работала на людей, об истинных мотивах которых ничего не знала. О чём ещё Миллер не договаривает? Кажется, он разгадал её мысли. Его плечи ссутулились, словно на них разом лёг непосильный груз. Крепче сжав покрывало, Паз прошептала дрожаще: — Зачем ты нашёл меня? За толстыми стенами послышался раскат грома. Капли тяжело застучали по обшивке, напоминая пулевой рикошет. Гроза бушевала так близко, что, казалось, молнии вот-вот рассекут потолок и прорвутся внутрь. Паз была бы рада, случись это на самом деле. — Я уже говорил, — засопев, отрезал Миллер, — Тебе грозила опасность. — Да. Но от кого? — не выдержав, Паз подалась вперёд. — Череп? XOF? Или же мне стоит искать след совсем в другом направлении? Реакция не заставила себя ждать. Миллер замер; его грудная клетка, натягивая китель, принялась тяжело вздыматься, словно ему стало трудно дышать. Пытаясь совладать с эмоциями, он скривился, обнажая зубы, и стал походить на ощерившегося пса. Паз поняла, что попала в цель. — Хорошо, — зло фыркнул Каз, сжимая пальцы в кулак. — Тогда по порядку. Хочешь знать, как именно я вышел на тебя? Он вдруг придвинулся, обдавая её щёку горячим дыханием, и Паз едва удержалась, чтобы не отпрянуть. Миллер был слишком близко. Во всех смыслах. Она снова почуяла запах: одуряющий, с ноткой табака, алкоголя и солёного морского ветра, которым пропитались его волосы за день работы на воздухе. Запах мужчины. Её высокомерная уверенность дала сбой. Тело, подчиняясь каким-то первобытным инстинктам, обмякло, и кровь, отливая от немеющих конечностей, с новой силой ударила в живот. Всё резко перестало иметь значение: Шифр, война, месть. Все призраки прошлого, все угрозы будущего растворились, угасли, не оставив следа, и мир сузился до маленькой комнаты над бездной тёмных вод. А потом Каз обронил фразу, обухом огревшую по затылку. — Оцелот дал мне наводку, — он решительно кивнул, встретив немигающий взгляд Паз. — По приказу Зеро он отслеживал каждый твой шаг начиная с семьдесят пятого. Он вздрогнул, когда Паз, согнувшись пополам, вцепилась в собственные волосы. Идиотка. Как наивно, как глупо было считать, что она сможет сбежать от Шифра. До боли прикусив язык, Паз с силой дёрнула себя за пряди. Зеро знал о её предательстве. При мысли об этом шрам на животе начало жечь. Внутренности, добрая часть которых принадлежала безымянным донорам, скрутило в тугой комок. Впервые за девять лет в её голову закралась очевидная мысль: в каком госпитале так удачно нашёлся целый набор органов, готовых к трансплантации? Вскинув руку, Паз с ненавистью хлестнула себя по щеке. Её спас Шифр. Выловил, собрал по частям и, наделив иллюзией свободы, запустил в выстроенный им же лабиринт. Втянув воздух сквозь сжатые зубы, она с трудом упёрлась локтями в колени и осознала, что Миллер наблюдал за ней. Молча смотрел из-под полуопущенных век, оценивая реакцию на сказанное. Неотрывно пялясь на него, Паз просипела, обхватив себя руками: — Почему они ничего не сделали? — она задрожала. — Почему Зеро… Не избавился от неё. Отпустил. Закрыл глаза на измену. Опережая догадки, Каз потянулся к ней и мягко накрыл ладонью тонкое плечо. — Видимо, не успел отдать приказ, — пробормотал он, погладив ткань рубашки большим пальцем. Прикосновение вызвало щекотку, отозвавшуюся в теле мучительным томлением. Не смея отстраниться от него, Паз пораженчески склонила голову. — То есть? — тихо вопросила она. — Он исчез с радаров, — пояснил Миллер. — Совсем. Никто не может подтвердить, жив ли Зеро вообще. После его пропажи Череп захватил большую часть ресурсов Шифра. Теперь всё это принадлежит XOF. Вот как. Бразды правления империей перешли не в те руки. Стоило ли после этого удивляться произошедшему в Афганистане? Собрав волю в кулак, Паз выпрямилась и стянула с плеч колючее покрывало: слишком жарко. Она утёрла вспотевший лоб рукавом рубашки и вернула внимание молчащему Казу. — Оцелот на стороне Зеро? — Один дьявол знает, на чьей он стороне. Но на Зеро он работал давно. Они сошлись сразу после «Пожирателя Змей» — миссии, благодаря которой Биг Босс получил своё звание. Охрипший голос, словно ледяной ветер, пробрал её насквозь. На миг Паз пожалела, что пришла. С огромной охотой она предпочла бы и дальше оставаться в неведении, но теперь, когда Миллер раскрыл ей глаза, отворачиваться уже поздно. Придётся принять реальность: она подвешена за шею, и в любую секунду стул из-под ног могут выбить. — Он убьёт меня? — сухо поинтересовалась она, имея в виду Оцелота. Рот Каза прорезала снисходительная усмешка. — Не думаю, — он отстранился, убирая руку с чужого плеча. — Ты можешь быть ему полезна. Не так много людей могут пережить бой с Биг Боссом, знаешь ли. «Лучше бы не пережила» — подумала Паз. Ей надо было всего лишь умереть, чтобы предотвратить измену Зеро, гибель MSF и смерть Чико, но даже с этим она не справилась. Чёртова дура. — Мы наводили справки о каждом из нашей старой команды, — добавил Миллер, убирая волосы со лба. — Аманда. Хьюи, Стрейнджлав. И ты. Когда речь зашла о том, чтобы выйти с тобой на контакт, Оцелот высказался против. Он планировал заняться этим сам. От его слов по загривку пробежали мерзкие мурашки. Что, если бы она не приняла приглашение Миллера? Зажмурившись, Паз сглотнула. Фантазия нарисовала убогую хибару, где она провела последние полгода. Ночь. Могильная тишина. И тут раздаётся едва уловимый звук — это шуршит гравий под подошвами ковбойских сапог. Её затошнило. — Я решил опередить его. Понимал, что он ничего не сделает с тобой на нашей же территории, — Каз обвёл её лицо мутным взглядом. — Но решающее слово осталось за Снейком. Это он поручил мне забрать тебя под крыло Diamond Dogs. Начала болеть голова. Мысли роились внутри, словно мухи, чьё жужжание ударялось о кости черепа. Вздохнув, Паз сжала виски. Её хотели устранить без лишнего шума. Ладно. Она переживёт. Куда больше беспокоило другое: сомнение, ложащееся на разум плотной тенью. Каз рассказал не всё. Плевать, что Оцелот хотел устроить ей личную встречу: в конце концов, эти указания дал ему Зеро. Но зачем он предупредил её о Казе? — Почему я не могу тебе доверять? Он замер. Хмуро посмотрел на неё исподлобья, явно не обрадовавшись вопросу. — Можешь, — прошептал Каз, придвигаясь ближе. Его ладонь потянулась вперёд, желая коснуться, успокоить, усыпить. — Можешь, — повторил он таким тоном, будто сам не верил в это. — Я не желаю тебе зла. Никогда не желал. «Не волнуйся, это всего лишь простуда. Давай я спою тебе колыбельную». «Говори, сука! Вставай и начинай говорить!» Сухие пальцы прижались к её щеке. Кожа его руки обветрилась и ощущалась совсем шероховатой. Несмотря на панику, разрастающуюся в районе желудка, Паз не двинулась с места. Ей нравилось. Нравилось, как Миллер к ней прикасался: осторожно и в то же время уверенно, так, будто ему больше нечего терять. Она не помнила, когда в последний раз получала подобную ласку. Получала ли вообще? Оглядываясь на свою жизнь с высоты прожитых лет, Паз видела только чёрное полотно с тонкой линией посередине. Этой белой, как мел, полоской был MSF. Всё, что до — и после него — жалкая попытка выживания среди бесконечного мрака. Именно поэтому её тянуло к Казу — последней частице уничтоженного прошлого, которого никогда не вернуть. Тёплые подушечки погладили её скулу. Скользнули ниже, очертя линию челюсти, и нежно обхватили подбородок. С губ сорвался унизительный всхлип: не выдержав, Паз окончательно сдалась. Она, напоминая бродячую собаку, отчаянно прильнула к его руке; уткнулась носом в линии на ладони, стремясь урвать от момента как можно больше. Разом утолить тактильный голод, накопившийся за тридцать четыре года дрянной, безрадостной жизни. Лицо горело, будто облитое кислотой. От места, где соприкасалась их кожа, по жилам растекался парализующий яд. Она упивалась этими секундами. Потому что впервые по-настоящему ощутила себя на своём месте. До того момента, как осмелилась поднять взгляд. Каз смотрел на неё с невыносимой печалью в глазах. Весь его понурый облик выдавал в нём человека, балансирующего на грани. — Я — единственный, кому ты можешь верить, — тихо произнёс он, отнимая ладонь от её лица. — Потому что я не боюсь правды. Неприятное предчувствие вынудило Паз выпрямиться. Наваждение медленно спало, и она наконец-то заметила, как сильно нервничает Миллер. Его лоб покрылся нездоровой испариной, а нижняя губа покраснела — так часто он её кусал. «Молчи», пронеслось у Паз в голове, «Ради всего святого, молчи. Не разрушай сладкую иллюзию. Не говори того, что собираешься сказать». Мысли, конечно, были не в силах остановить Миллера. — Послушай меня, — он вновь наклонился к ней и, взяв её ладонь в свою, вышиб мозг одной фразой. — Я знал, что ты шпионка. Она забыла, как дышать. Казалось, тело просто отключило эту функцию, чтобы быстрее добить его обладательницу. — Помнишь нашу первую встречу? — хрипло зашептал Миллер ей на ухо. — Хижина у побережья. Кофе. Твой красный плащ. Уже тогда я знал: никакая ты не студентка, и Гальвез — не профессор. Замотав головой, Паз дёрнулась, пытаясь высвободиться. Она так и не поняла, чего хотела этим добиться. Закрыть уши? Сбежать? Миллер держал крепко. — Каз, — взмолилась она, не сумев ослабить хватку. По его взгляду стало понятно: Паз почти добилась своего. На лицо Миллера легла тень болезненной внутренней борьбы; его пальцы разжались, но лишь затем, чтобы через миг переместиться на её запястье. Он долго изучал напряжённое лицо Паз, прежде чем с холодной расчётливостью отчеканить: — Знал, потому что сам работал на Зеро.