Два лица Избранного

— Я хочу знать правду. Всю, — тихо, но твёрдо произнёс юноша, вцепившись в подлокотники кресла, словно в спасительный круг, чувствуя, как земля стремительно уходит у него из-под ног, — с самого начала и до сегодняшнего дня. — Знать правду это большая ответственность и не менее большой риск, — произнёс сидевший за обширным дубовым столом пожилой мужчина с длинной и ухоженной бородой, — впрочем… кто как не ты заслужил ответы на все свои вопросы. Этот разговор не будет простым, но я надеюсь, что мы сможем решить нашу общую проблему, мальчик мой. Гарри Поттер… вернее тот, кто до этого вечера считал себя Гарри Поттером, смотрел на живого, бодрого и прекрасно себя чувствующего Альбуса Дамблдора, который уже год как лежал в могиле возле Хогвартса. Или не лежал вовсе? При иных обстоятельствах он бы при виде живого Дамблдора скакал до потолка от радости, но сейчас, после всех событий и тех откровений, что на него вывалили… Парень подозревал, что если бы его перед этим в Больничном крыле не опоили мощным успокоительным зельем, он бы уже разнёс кабинет директора. Или хотя бы попытался. — Верно мыслишь, — сказал Альбус, поняв, о чём думает молодой маг, — мне бы не хотелось, чтоб ты совершил какой-нибудь необдуманный поступок и навредил себе. — Спасибо за заботу, профессор, — ядом в его голосе можно было отравить василиска, — как мило, что Вы решили проявить своё понимание именно сейчас. Так Вы расскажете, что меня волнует, или, как обычно, будете говорить загадками, да намёками? Вы же это так любите. — Расскажу, — вздохнул Дамблдор, — что ж, слушай. Твоё настоящее имя — Ирвинг Родерик Кастер… Альбус говорил долго, обстоятельно и подробно. Говорил о том, как после того, как было произнесено Пророчество, которым стал так одержим Волдеморт, в голове директора Хогвартса созрел план по уничтожению Тёмного Лорда. Нужно было заманить Волдеморта в ловушку, а приманкой для этого послужил бы ребёнок, о котором говорилось в Пророчестве. И так уж сложилось, что дети Поттеров и Лонгботтомов идеально подходили под все условия Пророчества, о чём, конечно же, быстро стало известно Волдеморту. Однако мало какой родитель захочет подвергать своего ребёнка такому ужасному риску. Дамблдор, конечно, мог бы решить этот вопрос силой, но он слишком ценил жизни и лояльность своих людей для настолько радикальных мер. Тем более, что подвернулся другой вариант. Зачем подвергать опасности кого-то из своих, если можно подставить под удар чужого ребёнка? И эта честь выпала Ирвингу Кастеру, последнему отпрыску старинного волшебного рода Кастеров. План, прорабатываемый Дамблдором в течении года, сработал практически идеально. Питера Петтигрю, о предательстве которого Альбусу было известно уже давно, в нужный момент назначили хранителем тайны Поттеров, и Питер, предсказуемо, поспешил передать местоположение своих друзей Волдеморту, ну и тот не заставил себя долго ждать. Отправившись в дом Поттеров, где их, конечно же, не было, Тёмный Лорд угодил в заботливо подготовленную Дамблдором западню. Двое волшебников, из числа тех, что сочувствовали Пожирателям Смерти, играли роль Джеймса и Лили Поттер. Не добровольно, разумеется. Но директор неспроста считался могущественным мастером ментальной магии, и потому, превращённые в живые куклы на ниточках, «Джеймс» и «Лили» выполнили свою задачу безупречно. Волдеморт до последнего момента так и не заподозрил подвоха. Великий тёмный маг, возможно, почувствовал бы, что что-то не так, но Реддл был слишком ослеплён своей самоуверенностью и чувством собственной неуязвимости. Когда он направил свою волшебную палочку на младенца, капкан окончательно захлопнулся. Могущественная магия, призванная проведённым Дамблдором древним ритуалом и оплаченная кровью двух принесённых в жертву волшебников, обрушилась на ничего не подозревающего Волдеморта и испепелила его тело. — Вот так просто? — произнёс не-Гарри, которого несмотря на успокоительное стало ощутимо потряхивать, — просто взять и использовать младенца? — Это не тот поступок, которым я горжусь, — спокойно ответил Дамблдор, пронизывая своим взглядом парня насквозь, — но на одной чаше весов была жизнь одного младенца, а на другой — жизни тысяч колдунов и ведьм. Для меня выбор был очевиден. Подозреваю, ты бы со мной согласился, если б речь шла не о тебе. — Жертва моей матери, сила любви… — протянул Ирвинг, — а на деле кровавый ритуал с жертвоприношением. Да Вы тот ещё шутник, профессор. Что ж, это многое объясняет. Так значит, мои… — Ирвинг запнулся, едва не сказав «родители», — Поттеры живы? — Да, они живы, — подтвердил Альбус, — также, как и Сириус Блэк. Поверь, они были совсем не в восторге от моего плана, но… — Своя рубашка ближе к телу, — кивнул Кастер, — и между жизнью своего ребёнка и чужого выбор также… очевиден, — горько произнёс последнее слово юноша, — но зачем Вы заставили меня все эти годы прожить чужую жизнь? Зачем я Вам был нужен всё это время? Почему Вы не отпустили меня? — Видишь ли, здесь имели место быть два обстоятельства, — начал говорить Дамблдор, — во-первых, Волдеморт хоть и потерял своё тело, но всё ещё оставался живым. Во-вторых, и в главных, я не предвидел, что ты станешь носителем его крестража. Ты не задумывался о том, почему Реддл был так одержим тобой? — чародей сделал паузу, а затем продолжил, — крестражи имеют свойство делать своих владельцев зависимыми от себя. Вот почему он так хотел тебя найти, но в то же время и не мог причинить тебе серьёзный вред. Ты был слишком большим преимуществом, что б просто так отказаться от тебя. — Ну конечно, — зло ответил не-Гарри, — зачем рисковать самому, если есть кто-то, кто абсолютно добровольно примет этот риск на себя и ничего не попросит взамен? Но что-то опять пошло не плану, верно? Я ведь должен был тихо-мирно сдохнуть в Запретном лесу, но, подлец такой, опять выжил. А эти призраки моих якобы умерших родителей, которые я видел в лесу… — Всего лишь наваждение, подаренное Воскрешающим камнем, — сказал Альбус, — ты увидел то, что хотел увидеть. Я действительно рассчитывал, что ты погибнешь тогда, а настоящий Гарри нанесёт по Волдеморту последний удар, но ты оказался настоящим баловнем судьбы. — Баловнем судьбы?! — вскипел Ирвинг, подскочив с кресла и ударив кулаком по столу, — это Вы называете хорошей судьбой?! Вся моя жизнь была обманом, а теперь Вы мне тут спокойно рассказываете, что я должен был сдохнуть, как шелудивая псина?! — Я не собираюсь перед тобой каяться, — ледяным тоном ответил Дамблдор, а воздух вокруг ощутимо похолодел, — я всего лишь говорю правду, как ты и хотел. В истории ещё не было случаев, когда кто-то пережил целых два Смертельных заклятия. Так что с моей точки зрения ты редкий счастливчик. Вспышка гнева Ирвинга также быстро угасла, как и появилась. Не было сил, ни душевных, ни физических, чтоб что-то доказывать человеку, у которого в груди вместо сердца был камень. Ещё буквально вчера у него были друзья, идеалы, в которые он верил, будущее, его собственная личность, в конце концов. А сегодня он проснулся совсем другим. Даже его внешность оказалась лишь умело наведённой иллюзией. В зеркале он впервые увидел настоящего себя. Тёмно-коричневые взъерошенные волосы, отличные от привычных черты лица, чуть более высокий рост. Тело ощущалось всё таким же своим, родным, но выглядело оно иначе. А когда за ним пришёл восставший из мёртвых профессор Дамблдор, его реальность окончательно треснула по швам… — Мои друзья, — тихо сказал Кастер, — Рон, Гермиона, Джинни… Они знали? — Нет, — коротко ответил Дамблдор, — и до сих пор не знают. Я не посвящал в свои замыслы больше людей, чем это было необходимо. Особенно детей. Ваша с ними дружба была искренней и добровольной. Тоже весьма редкое явление. Я не вмешивался в твои отношения с ними. Кастер кивнул. Хоть что-то от теперь его уже прежней жизни было не ложью. Уже неплохо. — Вы говорили, что под условия Пророчества попадали только Поттеры и Лонгботтомы, — сказал не-Гарри, — но ведь именно я победил Волдеморта. Я, а не настоящий Поттер! Я не улавливаю смысла. — Дьявол кроется в мелочах, — ответил бывший директор Хогвартса, — пророчества никогда не следует воспринимать слишком буквально, уж очень легко обмануться. Я ведь не сказал, что Поттеры и Лонгботтомы были единственными подходящими кандидатами. Под условия попал в том числе и ты. — Я? — нахмурился Ирвинг, — исходя из Ваших же слов, никакого отношения к этой истории я не имел. — Ты родился двадцать девятого июля тысяча девятьсот восьмидесятого года. На исходе седьмого месяца. А касаемо твоих родителей… Признаться, я не сразу об этом догадался. Кастеры хоть и имели репутацию тёмных магов, но от Пожирателей Смерти предпочитали держаться в стороне. Твой отец, Родерик Кастер, был слишком гордым человеком, чтобы стать чьим-то слугой. Подозреваю, что он не раз отказывал Волдеморту, что тот, конечно же, расценивал как вызов. Дамблдор бросил на бывшего Поттера неопределённый взгляд. — Что стало с моими настоящими родителями? И как я оказался в руках Ордена? — сухо спросил Кастер. — Я мало могу тебе что рассказать об этом. Насколько мне известно, Родерик Кастер погиб почти сразу после твоего рождения при невыясненных обстоятельствах. Не исключено, что Пожиратели всё же добрались до него. Про твою мать, Нессу Кастер, информации ещё меньше. Она бесследно исчезла одновременно с гибелью Родерика. Вероятно, либо их убили тогда обоих, либо Несса успела скрыться где-то на континенте. Род твоего отца происходит от датских колдунов, и у них могли остаться какие-то связи там. Что же насчёт тебя, то сначала ты попал на попечение своего троюродного дяди. Но у твоего родича были крупные задолженности перед гоблинами, поэтому вскоре он продал тебя мне за значительное денежное вознаграждение. — Просто прелесть, — Ирвинг рассмеялся не своим, дурным голосом, — так Вы ещё и купили меня… Тёмная магия, убийства… может, у Вас ещё и крестраж найдётся, профессор? — Ты бы предпочёл услышать сладкую ложь? — приподнял бровь великий светлый волшебник. — Вы меня кормили ею семнадцать лет, — заметил не-Гарри, — а теперь выясняется, что Вы, в сущности, ничем не лучше Реддла. — Мальчик мой, если бы я был таким, как Том, — тихим, обманчиво ласковым голосом произнёс бывший директор, — то ты был бы либо уже мёртв, либо твоя судьба была бы гораздо хуже. — Раз уж мы заговорили о моей судьбе, — не-Гарри пропустил мимо ушей завуалированную угрозу Дамблдора, — нам осталось решить последний вопрос. Теперь я Вам уже не нужен, а, значит, моя жизнь под большим вопросом. А уж после всех этих ваших откровений, тем более. И что же мы будем со всем этим делать? — Как ты догадываешься, для меня самым простым вариантом было бы избавиться от тебя. Здесь и сейчас, — ответил Альбус, — однако, что б ты обо мне не думал, я не чудовище. И по возможности стараюсь избегать пролития крови. Поэтому я хочу, чтобы ты дал мне Непреложный Обет, что ты никогда не используешь те знания, что ты сегодня получил, против меня и Ордена Феникса, ни прямо, ни косвенно. Ты никогда не будешь искать встречи с кем-то из своих друзей или иных близких знакомых. И ты никогда не раскроешь миру тайну Поттеров. Взамен я дам тебе возможность тихо уйти и исчезнуть, а твоё место займёт настоящий Гарри Поттер. Ты же будешь жить спокойной жизнью, в стороне от политики, как ты сам этого и хотел. — Очень щедрое предложение, господин директор, — ответил Кастер, — свою работу я выполнил, теперь могу убираться восвояси? — Ты не в том положении, мальчик мой, чтобы торговаться, — пожал плечами Дамблдор, — всё просто. Либо ты соглашаешься на моё предложение, либо нет. Ирвинг молчал. Зелья всё ещё действовали, эмоции по прежнему были притуплены, а разум относительно чист. Он понимал, что ему не оставляют другого выхода. Какие ещё были варианты? Броситься на Дамблдора в самоубийственную атаку? Очень смешно. Он этим ничего не добьётся. Дать волшебную клятву и потом нарушить её? Тоже равносильно смерти. Но здесь есть хоть какие-то шансы… Так он сможет хотя бы выжить. Но жить ли? — Я готов принести Обет, — наконец, произнёс Кастер, — но я хочу попрощаться с Роном и Гермионой. — Исключено, — жёстко ответил Дамблдор, — твоя история, как Мальчика-Который-Выжил, должна закончиться здесь и сейчас. — Но нам всё равно нужен свидетель для Обета, — заметил не-Гарри. — Я буду свидетелем, — неожиданно раздался новой голос. Ирвинг резко дёрнулся и посмотрел в сторону, откуда донёсся звук. Из стоявшего в углу кабинета кресла, которое, как казалось Кастеру, было всё это время пустым, поднялся… он сам. Вернее тот, чью роль он всё это время играл. Высокий рост, чёрные волосы, которые были аккуратно пострижены и уложены, стройное, гибкое тело. Простая, но со вкусом подобранная одежда. Настоящий Гарри Поттер собственной персоной. Когда он подошёл ближе, Ирвинг подметил, что всё же небольшие отличия от его привычной внешности есть, правда, он не мог с определённостью сказать, в чём именно они заключаются. — Сомневаюсь, что тебе приятна наша встреча, — обратился к Ирвингу Гарри, — поэтому предлагаю поскорее закончить дело и не нервировать друг друга своим присутствием. — Согласен, — после секундной заминки процедил Кастер, всматриваясь в лицо Поттера, — можем приступать. Дамблдор поднялся со своего места и, приблизившись к Кастеру, протянул ему руку. Ирвинг с силой сжал ладонь Альбуса, а Поттер, достав волшебную палочку, начал озвучивать текст клятвы: — Обещаешь ли ты, Ирвинг Кастер… Через минуту слова Обета были произнесены, и магический договор был закреплён Гарри. Убрав палочку, Поттер вернулся на своё место, а Дамблдор и Кастер вновь уселись за стол. — Тогда осталось последнее, — сказал Альбус и положил на стол небольшой ключ, — это ключ от сейфа Родерика Кастера. Он и его содержимое принадлежат тебе. Кроме того, у Кастеров осталось поместье где-то в Дареме. Оно уже давно осталось без присмотра, но, думаю, что-то от него должно было остаться. Кастеры редко кого пускали в свою вотчину, так что информацию о точном его местонахождении тебе придётся поискать. Возможно, либо у гоблинов, либо в архивах Министерства она есть. И от меня лично, — рядом с ключом на стол лёг увесистый кошель, — этого на первое время тебе должно хватить. — Мне не нужно Ваше золото, — грубо сказал Ирвинг и резким движением выхватил ключ, — надеюсь, это всё, профессор? — юноша буквально выплюнул последнее слово. — Да, Ирвинг. Наши дела окончены, — произнёс Дамблдор, — ты можешь идти. И помни про Обет. — Непременно, — бросил через спину Кастер и покинул директорский кабинет полуразрушенного после недавней битвы Хогвартса. Впереди Ирвинга ждало очень туманное и неопределённое будущее, в котором ему не на кого будет положиться. Но одна мысль, бившаяся в его голове, придавала ему сил. Он ничего не забудет и ничего не простит.

***

— Тебя что-то беспокоит. Говори, — не спросил, но утвердил Альбус, когда за Ирвингом закрылась дверь и горгулья преданно заняла своё место подле неё. Дамблдор покосился на усевшегося на краю стола Поттера, выражая лёгкое недовольство манерами своего ученика. — Да, учитель, — ответил Гарри, — я всё ещё считаю, что было неразумно его отпускать. В конце концов, мы поступили с ним, как последние ублюдки, украли и сломали его жизнь. Мы для него теперь враги ничем не лучше почившего Реддла. Не было бы милосердней и практичней убить его? — Мы не убийцы, что б там не думал о нас мальчишка, — ответил Дамблдор, — волшебников и так слишком мало. Нет нужды лить кровь юноши, который, пусть и не своей воле, но очень хорошо послужил нашему делу. — Ну, можно и не убивать. Можно, скажем, стереть память, — начало было Поттер, но Альбус прервал его. — И это будет ничем не лучше убийства. А, вернее сказать, даже хуже. К тому же, стёртую память можно восстановить, это не решение проблемы. — Он захочет мести. Может, не сейчас, когда он потерян и раздавлен, но потом он обязательно её возжелает. К тому же, учитывая репутацию его семейки… Кастеры славились тем, что должки они возвращали сполна. — Ирвинг — не его отец. И не его дед. Обет удержит его, — с уверенностью проговорил Альбус. — Любую клятву можно разрушить, если знать как, — заметил ученик Дамблдора, — особенно, если клятва выбита силой. Сами знаете, что такие клятвы стоят гораздо меньше. Если стоят вообще. — Даже если и так, то всегда остаётся радикальный способ решения проблемы, — подвёл черту в дискуссии Альбус, — но меня сейчас не Кастер волнует. У нас с тобой, мальчик мой, очень много работы. Кингсли вот-вот станет министром магии, а, значит, пора и тебе выходить на сцену. — Да, Вы правы, — ответил Поттер, — осталось только заткнуть рты паре болтунов и решить вопрос с Грейнджер и Уизли. Сомневаюсь, что я смогу долго ломать перед ними комедию. Лучше сразу разобраться с этим делом. — С этого и начни, — кивнул Дамблдор, — объясни им сложившуюся ситуацию и отговори от поспешных шагов и импульсивных решений. Такие талантливые молодые волшебники нам ещё очень пригодятся. — С Грейнджер проблем не возникнет. Она умная девушка, и намёки понимает, а вот шестой Уизли сначала кулаками машет, а потом думает, — поморщился Гарри, — не люблю таких. Разговор может зайти в нежелательное русло. — Я верю в твой дар убеждения, ученик, — слегка улыбнулся великий светлый волшебник, — а в крайнем случае, принудишь их к сотрудничеству силой. Но постарайся до этого не доводить. И ни в коем случае не переусердствуй с убеждением. Гарри иронично ухмыльнулся. Он уже передавал предложения Дамблдора, от которых нельзя было отказаться. А, случалось и так, что в некоторых случаях особо непонятливых отправлял на тот свет. — Я понял. Разрешите идти, учитель? — Да, мальчик мой, — кивнул Дамблдор, — ступай.