Хроники Соллирии

Возврат отправителю

            Высокие многовековые дубы мерно раскачивались, касаясь друг друга ветками в своеобразном танце земли и ветра, мощные кроны, покрытые зелеными листьями, даровали этому месту глубокую тень, создавая мрачную и одновременно  уединенную атмосферу. Молодое дитя шло по этому сказочному месту и испытывало довольно противоречивые чувства: с одной стороны это место действовало успокаивающе, успокаивая напряженные нервы и даруя чувство умиротворения, но с другой-же, вся эта неясность и недосказанность действовала на эти самые нервы, не давая им полноценно успокоится и, нервируя уже их хозяина, но хозяина ли? Александр окончательно растерялся в своих чувствах, если в той пещере он не мог полноценно осознать то тело своим, то здесь, он шел, как будто всю жизнь прожил в нем, но оставался чуждым ему, а может  он был лишним в этом теле как и в этом месте? Забывшись в своих мыслях, он чуть не прошел мимо поворота в другую сторону. Если до этого момента он не обращал на дорогу внимания ввиду отсутствия альтернатив: сзади подпирал лес, слева и справа тоже лес и только впереди была словно специально подготовленная просека, то сейчас пришлось выбирать путь, а следовательно присмотреться к обоим вариантам, и если с путем вперед всё было понятно - дорога ничем не отличалась от той по которой он шел эти пол часа…час? То поворот в сторону выводил на округлую поляну, окруженную деревянными исполинами.             Взвеся все «за» и «против», он свернул и поплелся к названой поляне. Оказавшись на ней, он почувствовал на себе обжигающие лучи дневного солнца, что слепили глаза и заставляли чувствовать себя довольным жизнью. Купаясь в этом океане света время, пролетало мимо него, со скоростью просачивающегося сквозь пальцы песка. Хотелось расправить руки, да руки!  Снова стать собой, да!             Но ничто не вечно под луною.             «хр-Хр»–раздался рокочущий, утробный звук справа от него. Повернувшись к источнику шума его глазам предстало нечто, наблюдавшее за ним из лесного массива, два крупных янтарных глаза с еле-видимым золотым вертикальным зрачком наблюдали за ним из темноты леса. Испугавшись, он сделал прыжок назад, и не заметив, как вполне человеческие конечности из его грез вновь покрылись грубой чешуёй, а на удлинившихся пальцах заблестели длинные черные когти.             Нечто или же некто, наблюдавшее за ним, вновь издало свой сдавленный фыркающий звук и показалось из темноты. Взору Александра предстал огромный крылатый ящер чьи черты были схожими на таковые у него. Его голову венчала корона из направленных в разные стороны рогов, некоторые из них уходили назад, другие же закручиваясь уходили вверх с небольшим наклоном в сторону спины, третьи следовали за остальными но на пол пути закручиваясь меняли направления указывая вперед.             В оцепенении наблюдая за показавшимся знакомым существом, Саша всё больше убеждался в своих мыслях, понимая, что он практически такой же, как и он! Если убрать разницу в размере, как тела, так и рогов, то их можно было бы назвать идентичными, интересно, а какой только цвет у его глаз, размышления снова, как и в прошлые разы были прерваны тем странным ворчанием, которое издавало оказавшееся перед ним существо.             Отливающие золотым свечением глаза проходили по каждой чешуйке тела Александра, не оставляя никакую деталь упущенной. От такого пристального внимания он смутился и невольно опустил свой хвост, на голове стукнувшись об рожки то же действия повторили вытянутые ушки. Ушки?             Поборов страх, он отвел взгляд от старшего собрата, вновь начав изучать своё тело, всё такое же нечеловеческое, оно продемонстрировало некоторые отличия, на которые он сначала не обратил внимая, и которые отличали его от смешливого существа. Помимо ушек у него так же  были не настолько крупные костяные образования на груди и животе, но, видимо взамен, были волосы проходящие от его головы по шее к хребту а после, по нему, к кончику хвоста, такая бросающаяся в глаза черта, что осталась для него не замеченной наводила на мысли о начинающейся слепоте, ну или о непроработаности сна. Это точно был сон, драконы, а его гость и он сам к ним точно относились, всегда были лишь плодом человеческой фантазии, а значит что это, точно так же как и те события в пещере, просто сон. Просто сон!             Только окончательно успокоившегося Алекса вновь вывел из себя уже откровенный заливистый смех его товарища.             «Дитя, у меня для тебя очень плохие новости» – отсмеявшись, ответил, теперь уже его собеседник, – хотя, признаюсь, я давно не видел столь наивных детёнышей»             Возмутившись подобными заявлениями Александр, не остался в долгу и огрызнулся на крылатую рептилию: «К твоему сведению, дружище, я уже перерос звание детёныша!»             Смирив насмешливым взглядом героя, ящер, никак не отреагировав, на заявление  вновь залился громоподобным смехом.             «Дитя, прошу, пощади старого» – закончив с речью тот снова принялся рассматривать его , но только заметив что тот вновь собирается огрызнуться перебил его, перекрывая его слова своим мощным голосом «Не нужно спорить, ведь я хочу тебе всё объяснить» – начал тот, постепенно убавляя свой голос до обычной громкости, - « тебе выпала великая честь, которой ты должен гордиться и держаться, хрх, всеми семью конечностями, мой век подходит к концу, но не болезни и старость возымеют надо мной силу, а обычное и ужасающее в своей простоте забвенье».             «Скоро никто не вспомнит о том кто я и что я сделал, мои дети бросили меня… отвернулись от меня и терпят несчастья одно за другим, но ни я ни они сами не могут себе помочь, они потеряли саму суть своего существования а скоро потеряют и надежды на выживание, как для себя так и для своих потомков.»             Александр смотрел на него со смесью подозрения и не понимания. Чего он хочет от него и зачем .             Услышав его мысли, а в том, что он их слышит он уже не сомневался.  Тот усмехнулся и произнес «хватит и того чтобы ты проснулся»             Александра словно начало затягивать в воронку. Его крутило и мутило, его мозг, как будто, пытался покинуть дурную голову, но получалось у него это из рук вон плохо.             Вновь оказавшись на пыльном и твердом полу и оглядевшись, он,  усмехнувшись, только и произнес «Ничего не понимаю» и снова отключился.