Криминал вокруг картин

30 октября 1994 года

Полдень

Войдя в дом, Блэк первым делом разделся, снял обувь и тихонько вошёл в свою комнату. Ему нужно было где-то спрятать лакомства для матери. Выбора особо нет, так что он, немного подумав, спрятал пирожки в своём маленьком комоде, а сам рухнул ээна кровать. Блэк достал из кармана бумагу, внимательно всматриваясь в надпись. —[Улица Арнамент дом 5 — так это же один из недавно набераюших популярность галерей. Наконец-то, удача мне улыбнулась! Окей, запоминай Блэк, встреча у входа в парк в 10:30.] Он поставил будильник на стол, благо тот располагался чуть ли не в притык к кровати нашего Блэка Шора. Он лёгкой и вдохновленной улыбкой смотрел в потолок, крутя излюбленную прядь волос. Но эту идиллию разрушил стук в дверь. Блэк невольно присел, пока дверь со скрипом не отворилась. —Блэки, я тут услышала как ты домой зашёл, решила зайти. Как прошла встреча? Ничего нового не происходило? Блэк неловко вздохнул и, вновь легко улыбаясь, произнёс. Мама всегда заботилась и оберегала его. Всегда спрашивала, как его дела и как прошел день, даже если они не виделись всего-то несколько минут. Но эти признаки внимания вызывали у Блэка лишь умиление и трепетное чувство, как любовь. —Там в «У Цесанны» новый работник устроился, а так всё как обычно. —Ааа, да, мистер Рома, да знаю это… Мисс Роуз слабыми и маленькими шагами шла к сыну. Она всегда была душой компании, правда к старости её единственными друзьями стали её семья и парочку коллег с прошлой работы. —Недавно с ней говорила, рассказывает значит, что — «Хороший паренёк к нам устроился, приветливый да добрый, Роман его зовут». Он присела на кровать рядом с сыном. Роуз легонько погладила сына по плечу. На её устах появилась лёгкая и в тоже время слабая улыбка. Материнская улыбка. —Смотри… Блэк левой рукой показал маме ту самую бумагу, что недавно вручил ему кассир. Она с долей любопытством смотрела на запись. Её старые глаза, казалось, улыбались и не скрывали этого. —Если меня примут, то наши долги наконец-то уйдут и мы пойдём в горы! Он обнял маму правой рукой, пока та с закрытыми глазами положила свою слабую круглую голову сыну на плечо. —Я всегда знала, что ты у меня самый лучший. —Не понял… В комнату вошёл отец. Он наиграно надул щёки и с тем же наигранным видом подошёл к своей семье. Он всегда хотел быть актёром и играть на сцене в театре, но судьба решила расположиться иначе, из-за чего Освальд стал играть для своей семьи, став местной знаменитостью. —А я по твоему худший! Я может быть тоже ничё такой, молодой! Он сел рядом со своей женой и для большего абсурда и комедии согнул руки как это обычно делают накаченные ребята. Он всегда так делает для комедии и этот раз не был исключением. —И сильный! Он одной рукой взял себя за бицепс, а вернее за то что он него осталось. Всё это выглядело так комично, особенно если знать что у него пивной животик, да и вместо мышц у него свисающие жировые складки. Освальд игрался со своими усами и словно кокетливо поднимал и отпускал свои густые брови, от чего Роуз легонько посмеясаль в рукав своей сорочки и, опуская голову уже на плече своего мужа, произнесла. —И ты у меня самый лучший.

***

Тем временем

Тёмная камера пыток и котёл воды. Именно эту картину лицезрел незнакомый нам человек. —Ну… Ну! Заходи… Заложника сильно толкнули вперёд. Он упал на колени, его спина с горбом болезненно выпрямилась из-за чего потерпевший невольно издал болезненный храп. На его малых глазёнках выступили маленькие голубые горошины, иногда стекающие по его круглому измученному лицу. Его взяли за бело-серые волосы и потащили к котлу. Грязные волосы путались в пальцах надзирателя, но он на это вообще не обращал внимания. Заложника небрежно посадили перед котлом с водой. Из уст малого были слышны еле заметные всхлипы от боли, но он терпел. Его силой взяли за волосы и голова парнишки окунулась в качан с водой. Из камеры слышались булькающие и мычащие звуки пыток. Заключённый пытался вырваться из лап надзирателя, но он был итак измотан и побит, что сил на попытки быстро исчезли. Его голову вынимают. Мокрые пряди ложатся на лицо, закрывая ему глаза. Тёмная комната для него, стала будто ещё темнее. —Ну что? Спросил надзиратель будто у самого уха. У парня пробежали мурашки по спине, а слёзы будто пуще пробежались по мокрым потокам на его лице. —Откроешь нам тайны Варнера? Ты, грязный салага? —Ни за что! Прикнул уже истощенный парень. —Я верен господину и никогда не предам его! —Ты, грязная пешка! Надзиратель снова окунул его голову в воду. Снова по камере раздались плески воды и немые крики, умоляющие о помощи. —Горбатик, ты веть прекрасно знаешь, что я добиваюсь своего. Голова по прежнему лежит и бултыхается в воде. Кислород заканчивается, а мысли путаться. —Водичка бодрит, не правда ли? Мужчина будто насмехается над ним. Горбатик уже не в силах, что либо расслышать в его голосе, кроме как издёвки и то с трудом. Его снова вынимают, выгибая его так, чтобы их взгляды могли столкнулся. Кривая спина чувствовала только боль смешанную с усталостью и слабостью. Маленькие глаза со страхом смотрели на мучителя. Они тряслись изредка бегая по комнате. —Теперь расскажешь правду? Горбатик?

***

Вечер

Ясные огни города, блестели в окнах домов. Но это было только в центре. Чем дальше от центра, тем меньше красочных огней разгоралась и танцевали на улицах и во дворах. Ветер легонько докачался до веток деревьев, кустов и стебельков цветов. Ясное фиолето-розовое небо, провожало солнце и встречал луну со звёздами, которых будто бы и не было. Около окна сидел Блэк Шор, что-то изредка чиркая на листке. Родители на удивление уже спали. В квартире словно пусто и темно и только в маленькой комнате сидел будто бы единственный жилец. Волосы небрежно ложились на его плечи, некоторые концы локонов глядели в разные стороны, из-за чего причёска выглядела растрёпанной. Парень вздохнул, смотря куда-то вдаль. На крыши домов изредка садились птицы, что-то щебеча меж собой. В окнах горел тусклый свет и лишь изредка они были и вовсе тёмные. Прохожие на улице стремились дойти до дома. Они все словно были чёрными, несмотря на тусклый свет. Блек задумался — «Неужели, все они лишь государственные пешки, подчинённые мафии или глупые революционеры?». Шор всегда считал, что борьба за власть - это тупо. Просто сменится один правитель на другого. Да поменяется обстановка и порядок, но ничего глобального в этом он не видел. Возможно, он слишком глуп, чтобы понять их, а возможно и наоборот. Он не был ни за кого, ни за мафию, революцию или государство. Он всегда плыл по течению, так как давно понял, что не важно кто лидер, что в жизни, какие условия в этой самой жизни, рано или поздно всё изменится. Всё изменчиво. Он со скукой вздохнул. Закрыв глаза, он встал и направился к кроватке. Как только его голова коснулась подушки, как тут же он провалился в царство морфея.