Когда дует ветер

            Санеми никогда не понимал женские поступки. Порой пытался это сделать, но наталкивался лишь на полное отсутствие какой-либо причинно-следственной связи, последовательности и осознанности.       Например, поведение Незуко… Казалось бы, у неё есть красавец муж, который любит её и обеспечивает, просто мечта любой женщины. А она, наоборот, открыто говорит о том, что ей не безразличен его бизнес-партнёр. Причём, делает это так искренне, что хочется верить. Смотрит ещё на него своими чёртовыми глазами и постоянно обнимает, прижимаясь всем телом.       И выглядит при этом какой-то странно счастливой.       Хотя… если честно, Санеми казалось, что он уступал Зеницу по многим параметрам. Тот явно моложе, да и характер поприятнее, но почему-то каждый раз любящая жена стучала именно в его дверь. А он почему-то открывал.       Поначалу Санеми был просто не против хорошего систематического секса, а вот после заключения контракта с Зеницу пожалел об этой связи, потому что портить сотрудничество не хотелось. Кто там знает, что придёт в голову этой навязчивой дамочке, и как это отразится на его бизнесе.       Ни одна женская юбка не стоит таких рисков.       Тогда Санеми решил поставить Незуко на место и фатально ошибся, потому что не такой реакции он ждал. Весь тот вечер Незуко выглядела дёрганной и испуганной, казалось, прикоснись к ней, и она заплачет. Ей было больно, и сыграть такое она не могла. В тот момент Санеми чувствовал себя последней сволочью, хотя ни в чём не был виноват. Наверное, тогда всё и полетело к чертям.       В следующий четверг Незуко ожидаемо не пришла. Не сказать, чтобы Санеми ждал её, но время от времени поглядывал на дверь. Чувство вины слегка кололо что-то внутри. Эти глаза её на мокром месте. Чёртова стерва.       Так прошла ещё одна неделя, и всё начинало возвращаться в изначальное состояние, но внезапно Незуко пришла к нему, снова всё руша. Нашла ещё самый неподходящий момент, когда его окончательно скосило от усталости. Думал уйдёт, а она врачей вызвала и сидела с ним, как с маленьким ребёнком. Санеми этой заботы не хотел, но было приятно.       Конечно, после этой встречи Незуко по классике пообещала не влезать в его жизнь. Правда, на этот раз слово сдержала. Он недели две не видел её абсолютно нигде: ни на одном приёме не появилась, хотя именно в эту неделю их было достаточно. В принципе Санеми было всё равно, но само поведение Незуко было детским. Как будто теперь она будет избегать его до конца жизни, у них с Зеницу, между прочим, договор, так что надо вести себя взвешенно и адекватно, а не прятаться по углам.       Именно чтобы объяснить ей всё это, Санеми и приехал в фонд. Просто поговорить и уехать, однако всё опять пошло не по плану. Как-то резко их диалог перерос в секс на диване в кабинете Незуко. И вот, что удивительно, Санеми было на это плевать, хотя раньше он бы посчитал это полной глупостью и безрассудством.       А тут просто всё как-то произошло само собой. Да ещё и снова без предохранения: Санеми банально не рассчитывал на возможность такой ситуации. Паршиво, но Незуко, словно прочитав его мысли по нахмуренному лбу, когда он нависал над ней, раздумывая, заверила, что здорова и пьёт противозачаточные. Она могла, конечно, врать, но интуиция мужчины ей поверила. Слабовольно, но он слился с ней, расслабляясь…       — Сволочь ты, Незуко, — едва слышно выругался Санеми, вторгаясь в податливое женское тело, выбивая сладкие стоны. Незуко отчаянно выгибалась и пыталась притянуть Санеми к себе, смотрела на него своими большущими глазами, в которых плескалось неприкрытое желание. Абсолютно голая с взъерошенными волосами и горящими глазами она выглядела лучше, чем все те молоденькие дамочки, рассматривающие его на прошлых приёмах. — Ещё какая… сволочь…       — Шинадзугава-сан, будете заезжать в кофейню? — голос водителя вырвал Санеми из размышлений. — Вы всегда тут останавливаетесь обычно.       — Нет, сегодня не нужно. Езжай дальше.

***

      Незуко не вернулась домой, понимала, что всё это глупо, но заставить себя сделать это не смогла. Чувствовала, что мужу плохо, но душа противилась этому решению. Зеницу, конечно, нужно было поддержать, успокоить, просить прощения, только внутри для этого больше не было сил. Почему-то раньше она думала, что отомстит ему и станет легче, а на деле стало только хуже.       Было гадко от самой себя, от своей подлости и… Незуко прикрыла глаза, боясь, наконец, признаться самой себе в очевидном. Ей просто хотелось к Санеми. Как оказалось, подойдя к нему тогда, она сама подписала себе приговор, потому что… Он не оказался бездушной сволочью, каким его считали все остальные. Незуко успела узнать его другим. Да, грубый, но при этом очень заботливый. Их поездка к врачу, тот плед и Акеми, которая доверчиво напрашивалась на ласку.       Его поведение в ветклинике, когда он оплатил все осмотры и процедуры, не давая ей вставить и слова, хотя это она уговорила его взять собаку. Эти ночные разговоры ни о чём. Мелочи, только вот именно с ним ей было просто хорошо, несмотря на то, что она почти не знала ничего о нём. Романтичная неблагодарная дура. Санеми на неё наплевать и не надо строить иллюзии. Просто девочка на ночь, чтобы снять стресс и ничего больше.       Хотя странно, что при таком успехе у него нет жены: такой вот безумно красивой и умной. Впрочем, наверное, виной всему его характер. Незуко вспомнила их первую встречу и улыбнулась. Самодовольный хам и грубиян. Так она подумала о нём тогда, а сейчас… В любом случае это ничего не меняет.       Думая обо всём этом, Незуко подошла к зеркалу и посмотрела на себя. Отражение не порадовало.       Если говорить правду, Незуко всегда казалось, что она смотрится рядом с Санеми бледной молью.       Санеми уж тем более это явно понимал: совершенно брезгливо смотрел на неё ещё в первую встречу. Просто никого рядом с ним не было и не охота было искать, а она навязывалась сама вот и всё. Внезапный ком застыл в горле и захотелось отвернуться от собственного отражения, однако в этот момент в квартире разнеслась телефонная трель. Незуко потянулась к мобильнику, удивилась, увидев незнакомый номер, но всё же ответила. Мало ли по работе или…       — Как Акеми? — резкий вопрос и знакомый тембр голоса заставили сердце буквально замереть. Незуко едва не выронила телефон из рук от неожиданности, но всё же удержала аппарат. Так странно думать о человеке и тут же получить возможность слышать его голос. — Ты язык проглотила или просто онемела?       — С Акеми всё в порядке, — фыркнула Незуко, приходя в себя. Первый шок схлынул, расставляя всё по местам. Ей звонил Санеми. Этот невыносимо вредный мужчина, который, кажется, хотел её услышать или просто беспокоился о собаке? — Она спала, но услышала тебя и прибежала. Стоит вот смотрит на меня своими глазёнками и виляет хвостом. И, кстати, не надо мне хамить, я не онемела!       — Я не хамил, просто ты любишь устраивать истерики на пустом месте, — заметил Санеми, сознательно её поддевая. Он не видел реакции, но знал, что сейчас она явно скуксится и будет ещё минуты две подбирать ответ. — Не забудь отвести её повторно к ветеринару в ту же клинику. Приём я оплатил заранее. Обязательно купи ей лежанку.       — Я уже её купила, — хмыкнула Незуко. Аккуратненькая нежно розовая лежанка уже была облюбована собакой и получила наивысшие оценки. Правда, от такого самонадеянного мужского тона распалялось желание спорить. — И сбавьте командный оборот, господин Шинадзугава! Можно подумать я совсем нерадивый безответственный ребёнок… Поменьше самоуверенности!       — Какой корм нельзя Акеми? — с вызовом уточнил Санеми. Даже не видя его, Незуко была уверенна, что он прищурил глаза и ухмыльнулся уголком своих упрямых губ. Почему-то сейчас ей невыносимо захотелось его увидеть.       — Ветеринар сказал с курицей, потому что у собак на неё часто возникает аллергия, — довольно ответила Незуко, слегка задирая подбородок. Улыбнулась, а потом немного подумав, всё же добавила. — Жалко, у тебя на занудство нет такой аллергии.       — Это называется ответственность, — спокойно пояснил Санеми. Он не хотел с ней разговаривать, просто беспокоился о собаке, которая могла пострадать из-за её… недосмотра. — Полагаться на тебя равносильно игре в русскую рулетку.       — Ты в меня не веришь, я уже поняла, но… Как ты? — внезапно для самой себя спросила у него Незуко. — А да… прости…я…       Незуко поняла, что сболтнула лишнее и уже хотела отключиться, только вот после недолгого молчания в трубке снова послышался его строгий голос.       — В норме, — холодно ответил Санеми. — Как твоё плечо?       — Не болит, — отмахнулась Незуко, на секунду разворачиваясь и разглядывая своё отражение. Её лицо буквально светилось улыбкой, преображаясь за пару минут. Она невыносимо изменилась от одного разговора с ним, и это… немного напугало. — И спасибо тебе, конечно, не стоило. Сколько я должна тебе за лечение Акеми? Я сейчас же переведу всё…       — Это для Акеми, а не для тебя, — равнодушно заметил Санеми. — Доброй ночи.       — Доброй ночи и, пожалуйста, береги себя.       — В этом нет нужды, Незуко, — Кажется, неожиданно для себя Санеми впервые произнёс её имя настолько буднично. — Я слишком предусмотрителен для того, чтобы что-то случилось.       — И слишком самоуверен, — ласково улыбнулась Незуко. И почему-то Санеми почувствовал это движение даже через расстояние. — Ладно, я не буду спорить с тобой на ночь глядя. Спасибо, что позвонил. Доброй ночи. И, знаешь, этой ночью мне будет не хватать твоего… плеча.       Сказала это и отключилась. А потом, не думая, наскоро в сообщении прислала ему фото счастливой Акеми, сидевшей на лежанке.

***

      Иногда излишняя самоуверенность играет с нами злую шутку: застилает глаза и мешает трезво оценивать происходящее. В какой-то момент откровенно доводя до того, что мы просто перестаём замечать очевидные вещи. Мир напрасных ожиданий постепенно поглощает нас и не отпускает ровно до тех пор, пока не уничтожит все наши мечты и надежды. Зеницу был уверен, что скоро всё наладится и вернётся на свои места. Впрочем, для этого у него были все основания. Тот разговор с Незуко у центра прекрасно дал понять, что теперь они квиты, и поводов для её «вечной обиды» больше нет. Теперь не получится постоянно укорять его за прошлые проступки и сбегать. И у них, наконец, появится шанс начать всё сначала.       Правда, осознавать причину такого шанса было паршиво.       От одной мысли, что Незуко спала с кем-то другим, Зеницу становилось дурно. Однако он понимал, что если хоть как-то покажет это жене, то по потеряет её навсегда. Она простила ему намного худшее, и нужно попытаться сделать тоже самое. В любом случае разводиться с Незуко Зеницу не хотел.       Их слишком многое связывало. Да и ей просто оставалось вернуться домой, к нему и начать всё сначала. Только вот всё снова не заладилось, словно его кто-то проклял.       Точнее, тараканы в голове Незуко разродились с новой силой.       В один день она перевезла часть вещей, они поговорили, и Зеницу показалось, что всё как раньше, правда, взгляд жены его не порадовал. Она улыбалась, но создавалось ощущение лёгкой натянутости. Хотя им было как и раньше хорошо друг с другом, и, наверное, ему всё это просто показалось. Незуко обещала окончательно перебраться домой в ближайшие несколько дней.       Однако этого не происходило. Они встречались, обедали вместе в свободное время, но не более. Это постепенно начинало бесить, и в один момент Зеницу просто не сдержался. Они сидели в кафе, точнее Зеницу просто пригласил туда Незуко, которая сидела, как в воду опущенная. Он заводил разговор, а она, словно специально пропускала все эти слова мимо ушей.       — Незуко, ты меня вообще слушаешь? — непривычно холодно спросил Зеницу, сжимая ладонью лежащую недалеко вилку.       — Прости, я задумалась, — прошептала она, прикусывая губу и поднимая на него какой-то странный взгляд. — Просто…       — Просто что? Тараканы в твоей голове снова устроили марш? — едко спросил Зеницу. — Хватит уже строить из себя страдалицу, мы — квиты, и этот способ манипулирования больше не прокатит, ясно?       Сказал и тут же понял, что фатально ошибся. Взгляд Незуко мгновенно потух, а сама она тут же поднялась с места, подхватывая сумочку. Зеницу мгновенно перехватил её руку, чуть болезненно сжав запястье.       — Сядь, пожалуйста, я не должен был говорить этого и…       — Неприятно, правда? — устало спросила Незуко, заглядывая в глаза мужа. Она как никто другой понимала его чувства, потому что сама оказывалась в такой ситуации. Но сейчас настроения для жалости не было. Внутри всё горело, хотелось плакать. Ей казалось, ещё минута и она бы рассказала ему о том, что с ней произошло. Проговорилась, если бы, как всегда спросил, но Зеницу был слишком сильно для этого зол. — Мне тоже было. А теперь отпусти меня.       Хватка ослабла, и Незуко тут же покинула кафе, оставляя в душе Зеницу послевкусие горечи.

***

      Как-то совсем незаметно прошла неделя.       Тихо, муторно и спокойно. Настолько, что Незуко даже казалось, что она попала в какую-то компьютерную игру и никак не могла пройти очередной уровень, чтобы продвинуться дальше, застряв в каком-то подвешенном состоянии.       В её жизни, действительно, была куча вопросов, с которыми нужно было разобраться и с которыми Незуко непозволительно затянула. Хотя и отчаянно пыталась вернуть всё на свои места, чтобы уйти от навязчивой мысли под названием «Санеми». Глупо… ведь в один момент она даже позвонила ему сама. Хотела спросить что-то про лечение Акеми и услышать его голос. Всего лишь на пару минут, но вовремя остановила себя и сбросила вызов.       Это было дурацкое наваждение, которое мешало нормально рассуждать.       Их с Санеми ничего не связывает: это просто её глупость. Понравился красивый мужчина, вот и всё. Не надо придумывать того, чего нет. Нужно возвращаться к мужу и жить как раньше, забыть этот месяц, словно кошмар. Тем более что для Санеми… это всё было лишь пустой тратой времени.       Мысли были логичными и правильными, но на душе было пусто. Спасала только работа и Акеми, которая прижималась к ней в сложные минуты размышлений, словно всё-всё понимала. У них была какая-то своя маленькая идиллия и маленький мир, наверное, потому что Незуко искренне полюбила собаку, заботилась о ней и чувствовала любовь в ответ.       Правда, иногда Акеми совсем трогательно бежала к двери и виляла хвостом. Незуко чувствовала: она ждала его. И хотя раз за разом Незуко убеждала её, что Санеми не придёт, это совершенно не помогало. Как и ей самой.       Но Незуко пыталась к этому привыкать. Даже заблокировала номер телефона Санеми, чтобы снова не сорваться и не позвонить ему, попыталась поговорить с Зеницу о ребёнке и Акеми, перевезла часть вещей, максимально загрузила себя делами в фонде и заботами о собаке.       Но сверху, кажется, любят глумиться над идеальными планами, потому что вечером восьмого дня всё снова начало разрушаться. Незуко гуляла с Акеми недалеко от городского парка, наслаждаясь прохладным осенним днём, как неожиданно её буквально оглушил детский истошный крик:       — Айя! Айя!       Акеми необычайно сильно дёрнулась, почти буквально срываясь с поводка. Удушающее чувство кольнуло внутри. Незуко обернулась на голос, тут же замечая стоящую недалеко девочку лет десяти. Она была рядом с мамой и плакала. Незуко ничего не понимала, но видела, что Акеми отчаянно хочет подбежать к ним.       Её Акеми.       — Айя! Айя! Айя!       Девочка неслась к ней, а Незуко пыталась хоть как-то удержать Акеми, чтобы та не напугала ребёнка, но…       — Я тебя нашла Айя!       В этот момент всё стало понятно, а внутри Незуко что-то отчаянно разорвалось.       Они бежали друг к другу так, что у Незуко чуть сердце не остановилось от жалости. Маленькая девочка плюхнулась перед Акеми на колени и гладила, целовала, а собака отвечала ей той же лаской и скулением.       В горле Незуко застыл комок, но она старалась не подавать виду, нужно было сделать хоть что-то. Хотелось малодушно уйти вместе с Акеми, но её виноватый взгляд и искренняя радость ребёнка остановили. Незуко просто наблюдала за ними, чувствуя, что у неё самой сейчас в уголках глаз соберутся слёзы.       А потом к ней подошла мать девочки, такая же встревоженная и радостная. Она быстро-быстро говорила про то, как они уже и не рассчитывали найти Айю, рассказывала всю историю, показывала ей какие-то фотографии в телефоне.       Но всё было понятно и без этого. Хозяйка и друг снова обрели друг друга. А она в очередной раз осталась никому не нужной лишней частью пазла.

***

      Незуко, как и ожидалось, не пришла на запланированный у ветеринара приём. Добавила в чёрный список его номер телефона. И, в целом, в очередной раз поступила по-детски. Неудивительно, но неприятно. К тому же учитывая то, что Санеми совершенно не собирался за ней бегать. Достаточно странно. Хотя…       Должна же была быть поставлена точка у этой долгой истории.       Проблем ему в жизни хватает и без этой чокнутой, которая ровным счётом ничего не значит в его жизни, жаль было лишь Акеми, но, видимо, так распорядилась судьба. Им никогда не было по пути, а всё, что было, лишь внезапные совпадения, которые исчезнут буквально через пару дней.       Правда, почему-то некоторые моменты отчаянно не забывались. Даже когда прошла неделя, они яркими всполохами всплывали перед глазами. И как назло, во время одной из поездок, когда он доставал что-то из багажника, случайно наткнулся на плед.       Совершенно внезапно и нерационально вспомнилась Акеми и… Её беззащитный взгляд и милое виляние хвостиком. То, как она радовалась и ждала его, тогда как одна тупоголовая курица возомнила о себе фиг знает что и наверняка уже навредила собаке своей безответственностью.       Хотя он тоже поступал подло, пустив всё на самотёк, не позаботившись должным образом о том, кого приручил. Осознание этого подтачивало, заставляя слегка наступить на свою гордость. Не ради одной идиотки, а ради ни в чём неповинного животного. Санеми просто хотелось убедиться, что с Акеми всё в порядке. И хотя он не желал разговаривать с Незуко, не хотел даже её видеть, однако без этого было никак. В один день, когда у него был относительно свободный вечер, отменилась одна встреча, Санеми подъехал к её центру. Припарковался, хотел выйти и быстро зайти внутрь, но этого не потребовалось.       Незуко как раз сама выходила из комплекса, совершенно не смотря по сторонам. Какая-то непривычно потерянная. Санеми удивился, рассматривая её через стекло машины и тут же напрягаясь. Она не отрывала взгляд от земли и едва делала шаги. Вся злость на неё почему-то почти улетучилась, не оставляя следа.       Может быть, что-то случилось? Незуко же человек-катастрофа, так что могло произойти всё, что угодно. Немного подумав, Санеми всё же вышел из машины, направляясь к ней. Вблизи всё оказалось ещё хуже. Незуко была бледной, как полотно, осунувшейся и совсем безжизненной. Без привычной дурацкой улыбки на лице, без алеющих от холода щёк и с некрасивым хвостом вместо распущенных волос.       Ей не шло. Совершенно.       И, кажется, Незуко даже бы не заметила его, если бы случайно не задела его плечом. Тут же вежливо буркнула что-то вроде «извините», не поднимая глаз, и хотела пройти дальше, как вдруг запястья коснулись знакомые пальцы. Ей не нужно было поднимать глаза, чтобы понять, кто стоит рядом. Однако сейчас не было сил ни радоваться, ни злиться. Расставание с Акеми, разговор с Зеницу, проблемы в фонде окончательно доконали, не оставляя сил и эмоции даже для этого грубого мужчины.       — Извини, — тихо шепнула Незуко, желая сделать шаг вперёд, но уверенная мужская хватка не давала этого сделать. — Санеми, я…       — Посмотри на меня немедленно, — холодно приказал Санеми, не видя реакции, сам обхватил пальцами её подбородок, приподнимая. Тут всё было ещё хуже. Мешки под глазами и болезненная бледность. — Что с тобой?       Его голос был привычно грубым, но Незуко всё же уловила искреннее беспокойство. Хотя нет. Скорее жалость. А этого ей хотелось меньше всего. Не хватало, чтобы её ещё жалели. Пошли бы все к чёрту.       — Всё в порядке, отпусти меня, пожалуйста, — попросила Незуко, мимолётно заглядывая в его глаза. Хотела выглядеть уверенной, а в итоге не удержала равновесие и неосторожно покачнулась. Наверняка бы упала, если бы не Санеми. И это бесило.       — Я и не держу, не преувеличивай свою значимость. Я лишь хотел спросить про Акеми.       Незуко опустила глаза, чувствуя, как дурнота подкатывает к горлу. Одно упоминание о её маленькой малышке причиняло боль. Подумать только за одну неделю она так прикипела к этой собаке, что вчера придя домой и не увидев её, разрыдалась, как какая-то истеричка.       Однако нельзя показывать это Санеми. Пускай жалеет кого-то другого, а не её.       — Акеми забрали, — шепнула Незуко, пряча глаза. — Нашлась хозяйка, и она осталась с ней. Так что больше не нужно беспокоиться. Мне нужно идти, спасибо за твоё внимание, но этого больше не нужно.       Незуко старалась выглядеть достойно, однако Санеми в очередной раз прочитал её как открытую книгу, да и сложно было по-другому расценить эти подрагивающие плечи и болезненный вид. Только идиот не сложил бы два плюс два.       Санеми выдохнул, решая, как поступить. По-хорошему у Незуко есть муж, так что пусть он и возится с ней, успокаивает и решает все вопросы, а ему этот цирк абсолютно не сдался. Санеми сделал шаг назад, отпуская женское запястье.       Пускай идёт своей дорогой, а он своей. Их больше ничего не связывает. Пора разойтись и забыть всю эту глупую историю. Но… Санеми почему-то инстинктивно обхватил ладонями её талию и притянул к себе, впечатывая в своё тело.       Игнорируя то, что их могут увидеть знакомые или даже Зеницу. Игнорируя вялые попытки сопротивления и тихий шёпот дрожащих губ. Игнорируя нормы логики и здравый смысл.       — Прекрати этот фарс «сильной» женщины, — сухо сказал Санеми, проводя ладонью по её спине, ощущая нежный вдох. Пусть так, потому что эти её попытки превратиться в каменную леди бесили его до чёртиков. Она должна была быть собой, а не этим запрограммированным приведением. — Поехали домой, расскажешь всё там.       — Домой? — с издёвкой переспросила Незуко, чувствуя, что вот-вот истерически засмеётся от абсурда этой ситуации. Она мечтала об этих словах, но сейчас звучали они с неприкрытой жалостью, а не с любовью, и это было паршивей всего. Это было её кошмаром. Всё, что угодно от этого мужчины, но не это чувство. — Санеми, не надо меня жалеть. Всё в порядке.       — Жалеть? — Презрительно фыркнул Санеми, сильнее сжимая её тельце в своих ладонях. — Не за что тебя жалеть. Твои выкрутасы — это нечто, Незуко. Иногда я думаю, что сильнее учудить нельзя, но ты из раза в раз доказываешь обратное.       — Это не твои проблемы, — запротестовала Незуко, пытаясь отстраниться от него, но кольцо его рук было таким тесным, что ничего не выходило. — Я справлюсь сама и без тебя! Знаешь, не строй из себя принца, потому что ты просто самодовольный, чёрствый…       Договорить Незуко не успела, потому что Санеми вдруг внезапно поцеловал. Так грубо, страстно, посреди улицы, словно… словно… Незуко боялась даже думать о догадке, которая блеснула в голове с невиданной силой.       Словно она была ему нужна.       Его губы нагло сминали её, мужские пальцы зарывались в длинные волосы. Так жадно, смело. Так, что внутри что-то начинало оживать и продолжало тянуться к Санеми с невиданной силой. Заставляло отчаянно льнуть к его телу, ласкать, целовать, выдавать себя с головой. Потому что она скучала по нему. Очень скучала.       — Домой? — робко повторила свой вопрос Незуко, когда он всё-таки отстранился от неё. Этот ответ был сейчас невыносимо важен, ведь сейчас его глаза бы ей не соврали.       Санеми чувствовал этот пронзительный взгляд, молчаливо понимая всё то, что она хотела им сказать. Интуитивно он понимал, что сейчас подписывает себе приговор, но…       — Домой. Не стой столбом, а иди в машину.