Арсюша и Ксюша

Потом мы пили коньяк на Старом Арбате, завершая вечер просто смотрев друг на друга. А потом я окончательно разревелся, когда понял, что дальше всё будет не так. Или не будет никак. Ксюшенька спросила меня: -Арсений,тебе никогда не приходило в голову, почему земноводные живут в море, а птицы на суше?   Я ответил быстро и громко: -Никто не знает. Они просто так приспособились. Многие до сих пор не понимают, как это вышло. Толстой, помнишь, говорил, что если с человеком случится несчастье, то виноваты в этом будут не столько люди, сколько то время, в которое он жил, так и у земноводных проблем нет.Вон, лягушка, и та не может изменить прошлое. -Но время невозможно повернуть назад, Сказала Ксюша. -Не правда ли? —Я не знаю, Ксюх, сказал я, сжимая ее ладонь, — это ведь как с полем. Можно его вспахать и засеять, но так ничего и не вырастет. Просто ветер изменится. И неизвестно, какой силы ветер. То же самое и с прошлым. Оно никуда не денется. Всё останется как было, только будет меняться гораздо медленнее. А когда ты вернешься через десять лет, все это будет совсем по-другому, потому что будет происходить прямо сейчас. Ксю пожала плечами.и чуть улыбнулась, чтобы ободрить меня. -Я думаю, Арсений.  То, о чем ты говоришь, действительно так, согласилась она, помолчала и добавила задумчиво:- Все эти бабы, которых мы видели в жизни… Они просто ничто!  Пустое место! Потому что у них внутри ничего нет — ни любви, ни ума, ничего вообще. Одна видимость. Так что в итоге, мил человек, если мы попытаемся что-то изменить, получится один хуй. Арс сказал: —И это не от того, какая баба внутри, эта фигня не только от этого зависит. Здесь дело вообще в другом! Понимаешь, есть такое выражение «обнаженная душа». Она, по идее, должна быть открытой, беззащитной. Но ведь на самом деле ничего не остается. Никакой души. Ее нет в чистом виде. В теле есть какая-то психическая оболочка.  Я смотрел на свою "подругу" с надеждой. Мы закурили. Еще немного помолчали. Не знаю почему, я вдруг почувствовал, какую-то непонятную тревожность. Я не понимал, откуда она взялась, чувствовал, однако, точно знал — неспроста. Но мне хотелось, чтоб это ощущение переросло в уверенность. Похоже, у меня это получилось. Ксю тоже это почувствовала, спросила: -А куда мы сейчас пойдем? Когда выпьем? Но я уже понял, куда она хочет меня отвезти, поэтому просто попросил: -Возьми денег. Я хотел заплатить сам, боясь, вдруг она откажется. Набралось, правда, всего сто рублей, зато они были новенькие и ещё не успели провонять табаком. Она помотала головой -Вкусы у нас разные. Сейчас поедем ко мне. Мне тебя покормить надо. Кроме меня, кормить тебя некому. Иначе ты стал бы жертвой какой-нибудь формы саморазрушения. Я сразу же почувствовал себя жалким рабом, и настроение у Ксю испортилось. Я был уверен, что это она специально, специально… Я спросил, отчего она такая. Она улыбнулась: -Ведь ты давно хотел, да? Ей было неудобно Перед тем, как пригласить меня к себе домой, послала за деньгами. Хотела показать, какие хорошие у неё друзья, решила как бы смягчить мое крушение в моих же глазах. Она знала про мои пристрастия. Все друзья у нее были девки. Мужиков она с собой не водила. Просто им не особо доверяла. Это на ней было написано по всему. Как сквозь слой черной косметики проглядывали яркие синяки под глазами, выступающие скулы и мешки под бровями,как если бы она всю жизнь собиралась покрасоваться перед зеркалом, но так ни разу и не решилась.Черты ее лица были неправильными. Широкие губы казались надутыми. Я заметил, что Ксюша повеселела. И решил, что ей пора домой. Пока она расплачивалась в машине, я внимательно наблюдал за ней. Мы сидели в полумраке машины. Свет я включил только за минуту до того, чтобы пронестись мимо ее дома. Было жарко. От Ксю пахло какими-то сладкими духами. На ее щеках горел румянец. Мне хотелось провести по ним пальцем, согреть дыханием и поцеловать… С другой стороны, мне казалось, что это слишком неприлично и я потороплю события. Мы же всего-лишь друзья, но я испытываю к ней симпатию... Мне следовало вести себя очень сдержанно и спокойно. В присутствии Ксю я должен был сидеть и молчать. Стараться ничем не выдать своих чувств, а через минуту сделать серьезное лицо и вести машину дальше. Я заранее знал, какой будет реакция Ксю. Она улыбнулась, и это было так не похоже на нее, я даже испугался. Дверь машины захлопнулась.Включились фары, мелькнул ее силуэт, дверь за ней закрылась, мотор взревел. Стало тихо и темно. Поворот. Еще один. Последний. Сворачивать не хочется, словно назад в темноту, откуда я только что приехал… Немного жутковато. Машину стало заносить, она не вписалась в поворот, потом я услышал удар, машина остановилась.Никого рядом не было. Машина на боку, ручка двери разбита, водительская дверь приоткрыта. Капот открыт, над ним капот. Я почувствовал боль в голове. Света нет, фару разбило. Все тихо, кроме шума двигателя. Только с улицы доносился шум проезжавших машин. Откуда-то донеслось еле слышное гудение. Гудение стало слышнее, оно было совсем рядом.Вот оно стало ближе, послышался запах сгоревшего трансформатора. Это пахло и раньше, просто было не заметно. А теперь запах стал явственнее,дымом и чем-то горелым, наверное, проводом. Вот так,подумал я. Потом меня тряхнуло, сумка с формой упала на асфальт, крышка багажника с громким щелчком открылась, и я увидел ее. Она была уже не та. Я потерял свои чувства. У меня просто не осталось тех, кто их испытывал.