На войне как на войне

Пятикратный залп крупнокалиберных пушечных орудий отозвался в апартаментах королевы – долгим хрустальным звоном оконных витражей. Придворная артиллерия салютовала в честь очередного дня рождения его высочества принца Ансельма – наследника престола Танхагенского королевства. Сегодня ему исполнялась круглая дата – целых пять лет. Улыбающийся виновник торжества сидел на подоконнике и, болтая ногами, наблюдал, как её величество королева-мать заканчивает свой туалет. Молодая камеристка тщательно укладывала золотистые локоны Геммы в сложную парадную причёску – совсем скоро должен был начаться торжественный банкет. Маленький принц, в свою очередь, был уже полностью готов к предстоящему событию: облачённый в тёмно-синий праздничный костюм, раздушенный и напомаженный, своей милой, румяной мордочкой, в обрамлении медно-каштановых кудряшек, он смахивал на благонравную девочку. Однако, несмотря на то, что большие, ангельски-невинные синие глаза Ансельма взирали на мир с подкупающе-беспечной доверчивостью, всё это было весьма обманчивым впечатлением. Простенькая улыбочка и конфетная внешность скрывали под собой дерзкого затейника – прирождённого лидера. - Не упади, милый, – сказала королева, обеспокоено покосившись в сторону скользкого мраморного подоконника. - Я не упаду, – прозвучал в ответ мелодичный голосок и добавил со сдержанным нетерпением. – Мы скоро? - Да.., да… Король зайдёт за нами… В коридоре послышались громкие, быстрые шаги – походку Тайрона можно было узнать безошибочно. Двери распахнулись – на пороге комнаты появился его величество король, одетый, по обыкновению, в строгий чёрный бархатный костюм без каких бы то ни было излишеств, если не считать украшенных серебряными вензелями воротника и манжет. Лицо короля сияло. - А вот и я! – сказал он звучно. – Вы готовы? - Да, папа! – маленький принц спрыгнул со своего места и подбежал к Тайрону – тот подхватил его на руки, прижал к себе и расцеловал: - С днём рождения, Ансельм! - Где подарок? – тотчас последовал быстрый вопрос. Король усмехнулся: - Ждёт тебя в конюшне. Восточный дракон-иноходец, весь белый, как ты хотел, дружок… - Он объезжен? – поинтересовалась Гемма между прочим. - Совершенно дикий! – радостно заявил король. – Всего неделю назад пойман в горах. Настоящий бешеный дьявол! Маленький принц издал восторженный вопль. - О, Боже! – в свою очередь воскликнула королева с неподдельным испугом. - Я лично займусь им, – поспешил развеять её опасения король. – Самое большее – через две недели всё будет в порядке. С этими словами Тайрон осторожно опустил принца на пол. Причёска королевы была уже почти готова – оставалось только сбрызнуть её лаком, и закрепить сверху трёхъярусную бриллиантовую диадему… Роскошная фамильная драгоценность являлась свадебным подарком короля, и, наверное, поэтому, Гемму неизменно тяготило это украшение. Тем не менее, её величество смотрелась в зеркало, не скрывая своего удовлетворения – сегодня она была хороша, как никогда! Гемма перехватила восхищённый взгляд короля, он также довольно улыбался: на торжество по случаю дня рождения августейшего наследника престола были приглашены многочисленные высокопоставленные иностранные гости, и ослепительная красота его царственной супруги, безусловно, как всегда, должна была произвести дипломатически верное впечатление. Они шествовали вниз по лестнице, весёлые и счастливые: Тайрон и Гемма – по бокам, Ансельм – посередине, держа короля и королеву за руки, поминутно отвечая на любезные приветствия и поздравления придворных, встречающихся им на пути в Тронный зал. Монаршую семью с нетерпением ожидали собравшиеся гости: представители зарубежных королевских домов, дипломаты, министры, журналисты, и, конечно, вся столичная знать города Бленды – предвкушали грядущее торжество. Среди этого блестящего аристократического общества бросалось в глаза преизбыточное количество малолетних девочек, разряженных несоответственно своему нежному возрасту. Их высокопоставленные родители заранее преследовали совершенно ясные интересы – на принца Ансельма уже имелись виды: в перспективе, он, несомненно, представлял собой наиболее заманчивую партию в королевстве. Придворный оркестр, расположившийся на специальном лепном балконе, возле открытых настежь парадных дверей, играл торжественный туш. Заканчивая последние приготовления, взад-вперёд с подносами в руках мелькали слуги в разноцветных ливреях. Ответственный за всё это королевский метрдотель, распоряжался с видом генералиссимуса, накануне решающего сражения. Банкетный стол, накрытый в виде огромной буквы «Т», украшенный букетами цветов, сверкал столовым серебром и хрустальной посудой, наполненными изысканнейшими деликатесами. Всяческие безалкогольные коктейли, лёгкое мартини для дам, и более крепкие, джентльменские напитки – охлаждались в ведёрках с колотым льдом. Главное блюда банкета – фаршированный благородный пегас, запечённый целиком, возлежал на гигантском серебряном подносе, утопая в тушёной зелени приправ. Его победоносно расправленные белые крылья, украшенные дольками лимона и цукатов, гордо реяли в своём последнем, кулинарном полёте. Размах их достигал свыше четырёх метров – как раз во всю ширину банкетного стола. Исходящий от крылатого коня горячий пар – струил по залу аппетитнейшие ароматы фаршированной курятины… Гости пока развлекались тем, что рассматривали уникальные коллекции холодного оружия и картинную галерею, с изображение различных эпизодов хроники царствования его величества короля Тайрона Танхаген (в основном, это были маринистско-батальные полотна), которые украшали стены Тронного зала. У пространного триптиха, с инструкторской точностью запечатлевшего мельчайшие подробности основных этапов коронационной церемонии, стояли двоюродный брат короля – герцог Абрамесс, и его официально признанная пассия – графиня Лилиан Инфандуя. Лица их имели самое, что ни на есть нейтральное выражение, однако содержание разговора выходило весьма далеко за рамки обычной светской беседы. - Какое лицемерие!.. – с презрением роняла слова графиня. – Вся столица посмеивается, и только мы делаем вид, что ничего не замечаем… - Вся столица – это преувеличение, – мягко отвечал ей герцог Абрамесс. – Не пристало вмешиваться в частную жизнь королевской семьи… Тайрон – абсолютный монарх. Если он считает нужным закрывать на всё это глаза – закроем их и мы. - Но принц Ансельм – явно незаконнорожденный ребёнок! Он до неприличия похож на бывшего оруженосца короля, этого невыносимого типа, Эльстеда Бреальдьеге. Да что там похож – он точная его копия! - Тише, тише! Вы злитесь потому, что этот… невыносимый тип – отверг вас в своё время, – молвил герцог. – И не только – он отверг всех придворных красавиц, которые вешались ему на шею. - Он слишком много о себе воображал! – воскликнула уязвлённая собеседница. - И не напрасно, как выяснилось! – Абрамесс ухмыльнулся. - Герцог!.. - Миледи! Я вовсе не такой идиот, каким вы меня считаете! Конечно, Ансельм не сын короля… Это видят все, кто не слепой, и все – молчат… И мы должны молчать, потому что Тайрон официально провозгласил его своим наследником, и потому что… потому что… - Потому что вы также – весьма неоригинально – влюблены в её величество, и наравне с ней готовы восхищаться этим незаконнорожденным ублюдком, – процедила графиня, раздражённо обмахиваясь веером, – который, кстати, займет королевский трон, тогда как его вполне успешно могли бы получить вы сами, дорогой мой герцог! - Вы не правы, графиня, – хладнокровно возражал на это Абрамесс. – Эмоции губят вас… Осторожней! Он хотел ещё что-то добавить, но в этот момент в залу вошли король с королевой и маленьким принцем; герцог, оставив фаворитку, поспешил вперёд, дабы засвидетельствовать монаршей семье свои самые искренние верноподданные чувства. Надо сказать, что разговоры, подобные этому, велись по всему дворцу, втайне, полушёпотом, и – далеко за его пределами, без особого стеснения, в полный голос. Конечно, Тайрон прекрасно знал, какие слухи ходят за его спиной, но решение короля быть выше всего этого, также крепло, тем более, чем сильнее он привязывался к маленькому принцу. Словно все чувства, которые он ранее питал к Эльстеду, покинувшему их так трагично и безвозвратно – любовь, нежность, запоздалое раскаяние – перешли теперь к его сыну, Ансельму…