Истинные

      Шум двигателя не дает мне сосредоточиться, а проклятый свист преследует уже минут пять. Начинает болеть голова, будто маленькие молоточки стучат по черепной коробке изнутри. Морщусь и тру виски.       Что-то щёлкает в ушах, запуская обратный отсчёт. У меня три секунды. И я не успею спасти всех.       Шаг вперёд, и я падаю на сидение напротив, закрывая ту, что даже не помнит меня. Совсем вытащить ее из-под траектории пули не представляется возможным, поэтому я лишь смещаю ее тело.       Пуля проходит у Лины под рёбрами, застревая в печени. Следующим выстрелом, пролетевшим сквозь тонкий брезент кузова, застрелен в голову один из докторов.       Выкатываюсь кубарем из останавливающегося грузовика, без разбора стреляю по кустам, в которых затаились партизаны. Перед глазами плавают яркие пятна. И пульс бьет по вискам.       Лина ранена.       Даже не осознаю, что уже выпустила весь магазин. И лишь глухие щелчки, оповещающие, что у меня кончились патроны, возвращают меня в реальность.       Грузовик съезжает в кювет, тормозит, ткнувшись бампером в землю. Водитель тоже мертв.       Залетаю в кузов, подхватываю Лину на руки. Осторожно спрыгиваю на землю.       – Саш, ты куда? – суетится Коля.       – Садись за руль, все хорошо. Теперь все будет хорошо.       Он покорно уходит к кабине.       Мое задание окончено.       Благодаря нашим легендам, все знают нас, но никто не помнит. Никто из выживших двенадцати человек не запомнит, что они оставили посреди грунтовой дороги солдата и медсестру. Никто не будет знать, что с ними были Воин и Целитель.       – Ты кто? – слабым голосом спрашивает Лина, пока я отчаянно зажимаю ей рану, а сквозь мои пальцы все равно сочится кровь.       Слишком много крови! Она не переживет переход. И как же это нелепо, потерять Целителя от тупой раны! Бог равновесия позаботился о том, чтобы Целители не могли лечить самих себя. Иначе они могли бы избежать прихода Смерти.       Думай, думай, думай!!!       – Саша из первого взвода. Сейчас это не важно.       Есть только один способ, как я могу помочь.       Окровавленными пальцами вытаскиваю из кармана складной нож. Осторожно раскрываю его и делаю глубокий надрез на своем запястье.       – Выпей. Это поможет.       – Что? – она пытается подняться и сесть.       – Ты Целитель, я Воин, – терпеливо поясняю, хотя внутри все трясется и сковывает от ужаса.       С усилием прижимаю к ее губам руку. Она зажмуривается, когда ее рот наполняется кровью. Знаю, невкусно, но вариантов больше нет.       – Вот и все. Не открывай глаза и доверься мне.       – Что ты делаешь?       «Тебе лучше не знать».       Прижимаю ладони к ее ране. Это все, что я умею. Медленно, по миллиметру кусок свинца двигается по ее телу в сторону меня. И столь же медленно затягиваются мягкие ткани.       Несколько секунд, и мое тело зеркально ей пронизывает острая боль. Пуля проходит под ребрами, чуть ниже сердца, пробивая селезёнку и застревая где-то под легким.       Глаза Лины закатываются, она теряет сознание. Но сейчас это уже не важно. Ее рана стала моей. Она будет в порядке.       Глубоко вздохнув, подхватываю ее на руки. Силы покидают мое тело с каждой каплей крови, что стекает из раны, впитываясь в толстую ткань кителя.       Из-за нехватки сил переход занимает значительно больше времени. Хорошо, что Лина без сознания, и это приходится переживать только мне. Меня мутит. Внутренности то сжимает, то растягивает.       Однажды мы с Линой катались на американских горках. При моем конском здоровье мне было крайне плохо после этого аттракциона.       Сейчас мне значительно хуже.       – Аякс, – зову еле слышно, потому что сил уже не осталось, падаю на колени на каменный пол его гостиной.       Он буквально выбегает из спальни. Растрёпанный, полусонный. В наспех натянутых брюках, с которых свисает расстёгнутый ремень.       – Я выполнила твоё задание, – кривая улыбка.       Во рту появляется мерзкий привкус крови. При переходе пуля сместилась, и сейчас, кажется, воткнулась в легкое. Я чувствую, как там хлюпает и булькает кровь.       – Я знаю, – буркает он, опускаясь рядом. – Что с ней?       – Ранили. Но я ее спасла, – снова болезненная улыбка. – Сейчас ей надо выспаться. Все будет хорошо, я знаю. И мне абсолютно плевать, что скажет Алия.       – Как ты ее спасла? – Аякс недовольно хмурится.       – Я забрала ее рану. И дала ей своей крови, чтобы она пережила переход.       – Ты что сделала? – ошарашенно переспрашивает он.       – Что ты наделала?! – разрывает тишину оглушающий голос, от чего я вздрагиваю, морщусь от пронзившей боли и подкатывающей тошноты.       Поднимаю глаза и сталкиваюсь с полным гнева взглядом Алии. Не знала, что она может быть такой громкой.       Ее перламутровые волосы сейчас растрепаны. Радужка глаз сияет небесным цветом, а белок пронизывают сотни красных жилок.       Жутковато.       Наверное, ей тяжело дался переход без приглашения во владения Бога из другого пантеона. Тем более антагониста. Думаю, она смогла отследить своего мага.       Я, кряхтя, поднимаюсь. Кружится голова. Горят лёгкие от недостатка воздуха, но вдохнуть глубоко не получается, при каждом движении слишком больно.       – Ты забрала моего мага!!! – Алия взвизгивает, приближаясь ко мне.       Аякс вскакивает на ноги, загораживая меня и выставляя защитный контур, но я упрямо отодвигаю его и встаю перед ним, оставляя Бога за спиной.       – Ты забрала моего мага, – с ненавистью шипит Алия.       – Хреново ты за ней следила, – отвечаю, сглатывая кровь, отчаянно пытаясь не упасть. – Она чуть не погибла. Пришлось брать все в свои руки. Я просто забрала ее рану. Она проснется и может возвращаться к исполнению своего Предназначения.       – Не лги мне! То, что ты сделала, можно достичь только с помощью обряда.       – Да о чем ты вообще?! – почти кричу я, ее вопросы раздражают меня, – Ты опять чуть не просрала своего Целителя, причем тут я?! Какой обряд?!       – Ей не надо было проводить обряд. Она дала Линн своей крови. В ответ забрала ее кровь. Этого оказалось достаточно, – холодно и спокойно поясняет Аякс.       Алия переводит на него мрачный взгляд и презрительно фыркает:       – Почему я не удивлена, что она твоя подопечная?       Аякс молча пожимает плечами.       – Подождите, – хмурюсь, – что произошло? Почему ты говоришь, что я забрала твоего мага?       – Потому что ты связала ваши души! Она больше не Целитель!       – А я больше не Воин? – растерянно смотрю на Аякса, обернувшись.       Он с нежной улыбкой качает головой и шепчет:       – Ты нашла, как спасти человека от Смерти. Теперь она проживет значительно дольше, чем мог прожить Целитель.       – Отнеси, пожалуйста, Лину в мою спальню, – устало прошу я. Глаза закрываются, а ноги отказываются держать.       Он хмурится, глядя на меня. Наверняка я уже слишком бледная.       – Пожалуйста, – повторяю дрожащим голосом.       Короткий кивок. Мой Бог осторожно, почти нежно поднимает Лину на руки и несет в мою комнату так, словно это бесценная ноша.       За что я просто обожаю Аякса, так это за то, что наши ценности и взгляды на любовь совпадают.       – Ты нарушила все возможные правила, – как-то безжизненно произносит Алия.       – Мне плевать на правила, – мрачно, с нескрываемым превосходством бросаю я.       Меня шатает, но усилием воли я остаюсь стоять на ногах.       – Теперь я тебе ее не отдам.       – Она тебя не помнит!       – Мне все равно.       – Какая же ты упрямая!       – А ты трусиха! – с неожиданной даже для меня самой яростью восклицаю я. – В угоду правилам ты отказалась от прекрасного Бога. Ты похерила свою Истинную любовь. Ты вообще понимаешь, сколько Истинных пар ты разрушила ради того, чтобы маги исполнили свое Предназначение? Ради того, чтобы Верховные были горды тобой? Ты отказалась от своей любви, потому что струсила. Потому что даже не попыталась почувствовать себя счастливой. И ты даже не понимаешь, что все это значит для других.       Богиня пытается что-то возразить, но я перебиваю ее:       – Послушай меня, Алия. Ты совершила много ошибок в попытках быть идеальной. Но все это не имеет смысла. Потому что никакое Предназначение не должно быть помехой Истинной любви. Поэтому я тебя очень прошу, дай ему шанс. Дай шанс вам. Аякс как никто этого заслуживает.       – Это против правил, – бессильно шепчет Алия, глядя мне в глаза.       В ее голубых льдинках сияет отчаяние.       – Алия, я встану с ним плечом к плечу и разорву в пыль всех, кто будет вам мешать, если ты готова дать ему шанс.       – Вы оба – эгоцентричные засранцы! – буркает она, глядя мимо меня.       А ее глаза постепенно оттаивают. Ей страшно, и я ее прекрасно в этом понимаю. Ведь мне предстоит бороться за сердце девушки, которая даже не знает о моем существовании.       – Ты любишь этого эгоцентричного засранца, как Лина любит меня. Она не помнит ничего из нашего прошлого, твоими стараниями, но от этого ее чувства никуда не делись.       – Кем была его первая Истинная? – Алия вскидывает на меня взгляд, в котором проскальзывает нотка ревности.       Я встречаюсь взглядом с Аяксом. Он уже давно привел себя в порядок и сейчас стоит в дверях своей спальни, слушая наш разговор. Он едва заметно кивает, позволяя говорить.       – Она была человеческой женщиной. Ее звали Алексия. Они были вместе всего пять лет.       – Что с ней случилось?       – Умерла при родах.       Молчит. Чувствую, что в ней идет невидимая борьба.       – Ты слишком много знаешь про своего Бога. Кто ты ему? Любовница?       Фыркаю презрительно, почти брезгливо.       – Она моя дочь, – мрачно припечатывает Аякс, проходя мимо нее и останавливаясь возле меня.       – Ты полубог?! – выпучивает она глаза.       Пожимаю плечами:       – Теперь я, кажется, хрен знает, что.       Аякс опускает ладонь на мою рану, вытягивая пулю и отшвыривая кусок свинца в сторону.       – Я не могу это излечить, – хмурится он.       – Ничего, – ободряюще улыбаюсь я, повернувшись к нему, хотя мне уже слишком плохо.       Цепляюсь окровавленными пальцами за его руку, чтобы не упасть. Он хмурится ещё больше.       – Судьба-злодейка, – усмехается Алия, задрав голову к потолку.       – Что? К чему ты это сейчас? – недовольно спрашивает Аякс, переводя на нее взгляд.       – Я создатель родословной Линн.       Меня накрывает истеричным смехом. Кровь начинает булькать в легких в такт всхлипам и вздохам, меня скрючивает от кашля. Я захлебываюсь, пытаясь вдохнуть. Меня бросает то в холод, то в жар.       Кое-как отдышавшись, поднимаю взгляд на Алию. Перед глазами все расплывается.       – Лина тоже имеет божественную кровь?       – Ну, – она снова усмехается, – в ней ее значительно меньше, но да. Хотя ты и права, теперь никому неизвестно, кем вы стали.       – И это, естественно, против правил, – бросаю насмешливо.       В глазах темнеет, ноги подкашиваются, чтобы не упасть я ещё сильнее впиваюсь пальцами в Аякса. Почти повисаю на нем.       Алия бросает на нас выразительный хмурый взгляд и растворяется в воздухе. От неожиданности я недоуменно фыркаю, а Аякс становится только мрачнее. Поворачиваюсь к нему, стараясь не делать резких движений и шепчу:       – Иди за ней.       Он упрямо мотает головой:       – Из тебя кровь хлещет, и рана не заживает. Похоже из-за обряда нарушилась регенерация.       – Отец, – зову, зная, как на него действует такое обращение. У нас никогда не было роскоши быть обычными папой и дочкой, – иди за своей женщиной и заставь ее поверить в то, что Истинная любовь стоит того, чтобы рисковать. А я пойду к своей. Мне остаётся лишь надеяться, что когда-то у меня получится создать что-то новое, там, где накосячила Алия.       – Ты ее ненавидишь? – тихо спрашивает он, все ещё придерживая меня.       Качаю головой:       – Это не важно, Аякс. Я уже говорила, что хочу, чтобы ты был счастлив. Даже если для этого тебе нужна эта женщина. Я злюсь на то, что она сделала тебе больно. На то, что она забрала у меня так много. Но… Истинную любовь не стереть. Судьба сталкивала меня и Лину так часто, что впору перестать с ней бороться. К сожалению, Алия этого не поняла, но я пришла к такому выводу. Прошлое уже ушло, ты был прав. Но я создам ей новые воспоминания. Я снова покажу ей, что она может ко мне чувствовать. И пока она меня любит, я буду сопротивляться любым правилам и препятствиям, которые будут мешать. И тебе советую то же.       Он нежно целует меня в лоб. Вижу, что его глаза поблескивают, но молчу.       – Иди, – прошу тихо. – Ты сейчас нужен ей гораздо сильнее, чем она это осознает.       Аякс кивает и растворяется в воздухе. Понимаю, что все это время я стояла на ногах только за счет него, поэтому, потеряв опору, падаю на пол. Сил подняться нет. Последнее, что запоминаю – адски болит бок и тянет локоть, которым я ударилась о каменную поверхность. Прикрываю глаза и проваливаюсь в темноту.       Не знаю, сколько я пролежала на холодном полу. Когда сознание возвращается ко мне, я с трудом двигаюсь. Все конечности ноют. За окном привычная тьма. Судя по тишине и пустоте, Аякс ещё не возвращался.       Я медленно поднимаюсь. Кровь, кажется, остановилась. Но меня всё ещё мутит и шатает по сторонам. Так что до своей спальни я добираюсь несколько минут.       Да, во владениях моего Бога у меня есть личная спальня. Односпальная кровать, шкаф, письменный стол. И за что я обожаю эту комнату – темно-серый ковер с густым ворсом.       Медленно подхожу к кровати, где лежит Лина. Она спит. Или же без сознания. Этот обряд… он был странным. Я не могу регенерировать, а она не приходит в себя. Осторожно и нежно касаюсь пальцами ее виска. Склоняюсь и прижимаюсь губами к щеке.       – Я тебя люблю, хоть ты этого и не помнишь.       Опустившись рядом с кроватью на пол, прикрываю глаза. Усталость не проходит, а двигаться все ещё больно.       Но это не важно. Она здесь, в моей постели. Мой Бог отправился завоёвывать свое счастье. А я готова бороться за свое.