Наш поединок

—Подруга, этот фестиваль запомнится всем надолго! —шутит Доминика. —Я чуть от смеха не померла, глядя на вас. Мы сидели за большим квадратным столом, один из многих в студенческой кафешке. Я села в уголке, но все равно замечала на себе заинтересованные взгляды. Напротив меня сел Бан Чан, а рядом с ним Минхо. Сынмин сидел где-то вдалеке. —Надеюсь, что надолго он не запомнится. —я мрачно беру палочками кимпап, закидываю его целиком в рот, и запиваю все большим глотком пива. —Тебе, конечно, жаловаться не на что. Все твои пирожные раскупили кому не лень. Рецепт от бабушки? —Нет, из интернета. Просто там калорий мало. —Будет караоке. —я смотрю на телевизор, который включён с парой песен. —Кто захочет спеть перед всеми? —Терпения. Пара кружек пива, пару бокалов соджу, и все будет. —обещает Минхо, который почему-то прислушивался к разговору. Бан Чан улыбается мне. —Какая у тебя любимая песня, Эрика? —Можешь называть меня Рики. —напоминаю я. —Точно. Извини меня. —я смущаюсь от вежливости парня. —Знаешь песню "Shinunoga E-Wa"? Я стараюсь улыбнуться. Наивные корейцы хоть знают ее перевод? Думают она сладкая и розовая? Про любовь конечно... —Конечно. Она сейчас популярна. Грустная немного... —Тогда спою ее. —Кристофер встаёт, и берет пульт, ища ее в поиске. —Ого, надеюсь, он хорошо поёт. —с надеждой вздыхает Доминика. Видимо знает, как с этим дела обстоят. Кристофер не показал свой талант на сцене, возможно он из тех парней, кто любил веселиться, а не красиво выступать. Но он приятно меня удивил. Его вокал был приятным, а что ещё на редкость странно: он попадал в ноты. Его японский был таким ломаным, но я умилялась. —Как это мило. —заметил Минхо. —Не знал, что он реально решит спеть красиво ради Эрики. —Что ты сказал? —я гневно смотрю на парня. В кои-то веет почувствовала себя особенной, и тут кто-то со стороны все портит. Странно, что Сынмин не высказался. Хотя может у него дела поважнее с Ен А, которая так хотела быть ведущей вместе с ним. Я смотрю на Сынмина, но тот сверлит взглядом Бан Чана. Внезапно Сынмин встаёт, и идёт к нему, что-то говоря Бан Чану, увлечено смотрящему на экран, дабы прочесть написанный японский текст. Он берет микрофон, и продолжает петь песню вместо Кристофера. Кристофер неловко улыбается мне, отходя в сторону. Я на секунду застываю, думая: послышалось ли мне? Ким Сынмин не только умел петь. Он обладал ангельским голосом, которого не могло существовать в реальности. Он был прекрасным. Поющий Сынмин.   それでも時々 浮つく my heart、 И все же иногда мое сердце бывает неверным. 死んでも治らな治してみせます baby。 Даже если это никогда не будет вылечено, я найду способ, детка. Yeah, I ain’t nothin’ but ya baby。 ”失って初めて気がつくなんて。” Да, я не кто иной, как ты, детка. “Ты не знаешь, что у тебя есть, пока это не исчезнет”. そんなダサいこと もうしたないのよ goodbye。 Oh, don’t you ever say bye bye, eh. Я устал повторять это клише на прощание. О, никогда не говори “пока-пока”, эх Я открываю рот, поддавшись эмоциям. Я только что назвала своего врага талантливым? Мне же просто нравится, как он поёт, что тут такого? Сынмину шло быть таким парнем, какой описан в этой песне. Могло же мне нравиться творчество человека, который мне был неприятен? Он завершает песню, резко смотря на меня. Так как я тоже пялилась на него, мы встречаемся взглядами. На секунду я теряюсь в пространстве, так как у меня запирает дыхание. В его взгляде было что-то непонятное. И именно это что-то и смущало меня так сильно, что я готова была сойти с ума. В реальность меня возвращает то, что Ен А встаёт, что-то весело говоря Сынмину. Он улыбается, и убирает ей какую-то пылинку с кофты. Король флирта, ага. Все было ради того, чтобы потешить своё эго. От этой мысли мне становится горько. —Ты очень красиво спел. —говорю я Бан Чану, садящемся рядом со мной. —Благодарю. —он улыбается. —Хочешь, принесу нам ещё выпивки? —Я могу сама. —не знаю почему, мне хотелось побыть наедине. Но так как мое отсутствие будет вызывать вопросы, по-другому мне никак не уйти. Я быстро встаю, выходя на улицу и вдыхаю городской воздух. Солнце давно зашло, поэтому на улице было прохладно. Но мне это доставило удовольствие—в ресторане было жарко. —Эй, чика, сигаретки не найдётся? —сначала я не понимаю, что это обращено ко мне. Я поворачиваю голову и вижу уродливого типа, с некрасивой бородой и лысиной. Он похож на извращенца. —Нет, не курю. —говорю я, снова отворачиваясь на ночной сеульский воздух. Но атмосфера была нарушена. —Вообще не куришь? —тип патетично удивляется. —Может тогда номерок дашь? Он подходит ближе, и меня обдаёт диким перегаром. От отвращения после нахождения рядом с ним я делаю шаг назад. Тип приглашает меня вступить в его объятия, потянув меня за руку к себе. —Извините, мне надо идти. —я вырываюсь из его цепких мерзких лап. Вот типичный корейский алкаш извращенец. Сейчас начнёт говорить, что я не уважаю старших... Самые весомые аргументы. —Ты что, старших не уважаешь? —С чего вы взяли? Уважаю! —говорю я. Логика была железная. Чтобы уважать старших надо терпеть приставания. Рука мужчины опустилась ниже, и я не стала сдерживать инстинкт самосознания: пнула его от души в пах. —Ах ты!!!—возмущению его не было предела. Я поняла, что мне стоит бежать, иначе сейчас случиться что-то плохое. Я угадала: почувствовала, что меня взяли за часть кофты сзади, не давая мне убежать. И тогда меня сковал страх. —Живо отпустил ее. —я не могу обернуться, но знаю, что там стоит Сынмин. Он пытается заступиться за меня? Я так не хотела, чтобы он видел меня в такой ситуации, мне становится стыдно и досадно. —Ты кто такой? Только родился, а уже смеешь так разговаривать с теми, кто старше тебя? —тип отпускает меня, и переносит весь гнев на Кима. По лицу Сынмина можно было понять, что ему сложно без отвращения смотреть на пьяного типа. —Мерзкий дед. —вздыхает Сынмин. Я вопросительно поднимаю брови: не послышалось ли мне? Сынмина можно вывести из себя. И сейчас он именно так и выглядел: разозлённый всей ситуацией. —Я сейчас тебе покажу! —Не надо! —говорю я, беря ситуацию в свои руки, но меня никто не слушает. Сынмин и тип, казалось бы, сейчас подерутся, вставая в защитные позиции. —Эй, Сынмин прекрати! —все останавливает вовремя появившийся Чанбин. —Я и не собирался начинать. —передергивает плечами Ким, не смотря в мою сторону. — Ты идёшь, или нет? —Да... —я глупо топчусь на месте, идя следом за парнями. Все как ни в чем не бывало веселятся, но я уже больше не могу сесть со всеми как прежде. Я сажусь на диван, ожидая, что вечеринка скоро закончится. Как организатор я должна буду проследить за всем. —Что случилось? На тебе лица нет? —Доминика подбегает ко мне. —Яяя... Хнык...—не выдерживаю я. Поплакав, я начинаю с печалью рассказывать, что произошло. —Не люблю я отмечать что-то. —Как же хорошо, что Сынмин за тебя вступился! Не такой уж он и плохой, как я думала... —задумчиво говорит подруга, приобнимая меня, и поддерживающе хлопая по плечу. —Тебе меня совсем не жалко? Я ещё опозорилась перед своим врагом. —замечаю я, оглядываясь на компанию парней, и встречаюсь только с двумя взглядами: Минхо и Бан Чаном. Сынмин опять разговаривал с Ен А. Он даже не посмотрел в мою сторону. Отчего-то мне стало нехорошо. —Все равно он поступил как джентельмен. Хоть ты ему и не нравишься, он заступился за тебя. —Да, я точно ему не нравлюсь. —заключаю я.

***

С вечеринки прошло всего несколько дней, а казалось, что целая вечность. Дел было по горло, а я была девочкой на побегушках, которые выполняла их ради социального рейтинга. После фестиваля моя с Сынмином популярность в университете возросла, а на его спектакль захотело прийти много народу: в основном девушки. Хотя этот спектакль и был не скоро, но зрителей на него нашлось уже достаточно.  Ему повезло: он обладал красивой внешностью, и благодаря нашему выступлению обрёл кучу поклонниц. Я же лишь мрачно отвечала на бесконечные вопросы про себя. —Это твои настоящие волосы? —мимо проходит девушка, панибратски кивая в мою сторону подбородком. —Чего? —я сужаю глаза, вопросительно смотря на неё и на ее компанию. Те прыскают от смеха. —Ты спрашиваешь, покрасила ли я их или родилась такой? —Я думала, ты их в мороженое окунула. —она фыркает, довольная своей шуткой. В университете было не так много людей с покрашенными волосами: пара людей с факультета дизайнера, и я. А так, с покрашенными волосами ходить можно только айдолам. Другие подвергались критике и насмешкам. Даже в нашем новомодном университете, который находился в Сеуле. Я зло упираю руки в боки, смотря им вслед. В последнее время я становлюсь жертвой для таких шуток, и это не здорово. —Да, в мороженое. —замечает Минхо из компании Ким Сынмина (так я окрестила эту четверку), которая наблюдает за всем этим с излюбленного подоконника. —Клубничное? Малиновое? —спрашивает Сынмин. —А может какое-нибудь извращённое. —В Японии много таких сладостей. Я видел мороженое со вкусом языка коровы. —задумчиво чешет щеку Джисон. Они все хохочут, смотря на меня, словно я являлась главным его разработчиком. —Мороженое со вкусом победы. —гордо говорю я. Вообще, в последнее время я не была уверена, что одержу победу над Сынмином. Он не собирался уступать и оправдывать мои ожидания. Более того, его социальный рейтинг был немного повыше из-за участия в театральной постановке. Поэтому в глубине души я готовилась к отчислению—на медицинском факультете меня уже терпеть не могли. Столько раз облажаться, и не знать элементарных вещей. Мне стало тяжело даваться держаться на плаву. А ещё недавняя ситуация с мужчиной, который ко мне приставал. Сынмин вёл себя так, словно ничего не было. Но я не могла этого забыть. —Давай придумаем тебе прозвище? —предлагает Чанбин. —Вишенка? —Если ты забыл мое имя, я могу тебе его напомнить. —тяжело вздыхаю я. Порой надоедали их подколы до ужаса. —Клубничка. —говорит Минхо. —Я не буду на это отзываться. —я делаю вид, что меня тошнит. —Отстаньте от меня. —У, как это мило. —Сынмин улыбается. —Кажется, пора спешить на репетицию, парни. Увидимся. Он неопределённо машет рукой, и я, нахмурив брови, смотрю ему вслед. В последнее время я ничего не могу ему ответить стоящего. А ещё, он словно стал избегать меня, хотя с его компанией это сложно получалось. Хотя, какое мне должно быть дело? Чем реже его вижу, тем лучше. Минхо взлохмачивает мои волосы, и прощается со всеми, уходя вслед за Сынмином. Джисон с Чанбином неопределённо переглянулись. —Удачи устроить стоящий бал-маскарад. Если там будет алкоголь, считай ты самый лучший организатор. —замечает Хан Джисон. —Ещё как. —гордо говорю я. —А твоя подруга пойдёт тоже с тобой, да? Или учиться будет? —А тебе зачем? Может сам спросишь. —не удерживаюсь я от взаимного подкола над Чанбином. —Да я просто поинтересовался. —Чанбин чешет голову. —Будет. —улыбаюсь я. —Но не расслабляйся. Если будешь называть меня чмошными ягодными именами, я скажу ей, что ты плохой человек, и сидишь на тестостероновых таблетках. —Ха-ха-ха-ха, тестостероновые таблетки. Если бы такие существовали, хен бы не переставал бы их пить ни на одну секунду. —ржет Джисон, хлопая в ладоши. —Эй! Эрика, ты такая добрая! Не знаю, как ты нас терпишь. Я буду рад, если ты скажешь своей подруге, что она красивая леди. —милым голосом говорит Чанбин.

***

—Я хочу перекраситься. —уныло говорю я Доминике, придя в общагу, и садясь на кровать. —Весь универ надо мной смеётся. —Они завидуют твоей смелости, малыш. —уверенно говорит Доминика. —Посмотри, много таких людей, которые осмелились оставить свои консервативные скучные цвета, и поменять свою жизнь?! Я бы тоже сделала со своими волосами, но они жесткие как проволока! —У тебя они необычные и красивые от природы… —И твои. Немного таких. Есть Хван Хенджин с дизайнерского факультета с красными волосами. Видела его? —Да. Ты права. —я уверенно выпрямляю плечи. —Мы должны пойти на бал-маскарад идеально красивыми и загадочными. —Разумеется. Подберем себе костюмы. —Доминика открывает свой яркий шкаф. У неё, в отличии от моего много ярких вещей. Лишь у меня черный шкаф. Много раз я хотела отказаться от черного, но он как наркотик. —Что хочешь? —Замутишь аниме косплей? —спрашиваю я. —Да… что-нибудь. А ты? —Я не смотрю аниме. —говорю я на шок Доминики. —Практически. И по мне не скажешь, да. —Ничего страшного. Иди как крутая “Japan girl”. Сделаем что-то с твоей «hime cut.» (название японской стрижки, где часть волос подстрижена под «шапочку».) Я не любила стереотипы, связанные с национальностями, однако от Доминики это можно было принять. —Чтобы быть сногсшибательной, надо не бояться жить. —заключаю я, приходя в восторг от этой идеи. Сердце почему-то начинает биться чаще, едва я думаю о реакции конкретного человека. Я пугаюсь этого. Я все ещё не могу забыть, глядя на Сынмина, как он пел. А потом я вспоминаю про Бан Чана, с которым мы так и не поговорили после вечеринки, и чувствую укол вины. Надо ему написать.