Ветер прошлого

— Виктория, — в кабинет вошел взволнованный Аларик. — Нужно поговорить. — Рик, что случилось? Аден, Аласкара и Ирада опять что-то натворили? — взволновано спросила девушка — Нет, еще не успели. Я к тебе по-другому поводу. К нам в школу хотят записать ребенка. Они приедут завтра. — Ну, и что тут такого? — Виктория непонимающе смотрела на своего друга. — Дело в том, что это ребенок Майклсонов. Они вернулись в город и хотят записать дочь Клауса и Хейли, Хоуп. Завтра они приедут. Виктория застыла в немом ступоре, не в состоянии произнести хоть слово. Спустя столько лет они решили вернуться, Виктория понимала, что все кончилось больше 15 лет назад и, если честно, она была бы рада больше никогда их не видеть. — Вик, с тобой все в порядке? — тревожно оглядывая подругу, произнес Аларик. — Да, все прекрасно. Ну, что ж, пусть приезжают. Мы не вправе отказать ребенку в обучении, даже не смотре на все грехи семьи. А так, мне лично все равно. Я забыла их, у меня есть прекрасная семья, которую безумно люблю. Изумительный муж, прекрасные дети, что еще нужно? Никлаус уже давно в прошлом, я не испытываю к нему ровным счетом ничего. — Прекрасно, но необходимо предупредить остальных об их прибытии. — Конечно, я сообщу всем. — Ты будешь говорить Адену? — Придется, иначе последствия могут быть печальными, ты же знаешь его характер. — А Ибрагиму… — Он сейчас в Турции, я не буду его пока волновать. Ты ведь знаешь его, он же мигом примчится сюда. Аларик лишь молча на это кивнул, понимаю, что над их головой вновь начинают сгущаться тучи. ********************** — Дети, я дома!!! — бросая ключи на стеллаж, громко оповестила мать семейства. — Привет, мам, — дети подошли и поцеловали в щеку. — Ты что-то рано сегодня… — произнес Аден, откусывая бутерброд. — Дети, мне нужно вам кое-что сообщить. Спокойный голос женщины еще больше насторожил детей. Они очень хорошо знали свою мать и если она говорит таким тоном, значит случилось что-то серьезное, и это «серьезное» обычно неприятности. — Мам, что случилось, — спросил Аласкар, усаживая в кресле. — Что-то с отцом? — Нет, не приведи Господь, нет, тут дело в другом. Это касается в особенности Адена. Услышав свое имя, парень еще больше нахмурился и непонимающе посмотрел на мать. — Семья Майклсонов возвращается в город, дочь Никлауса и Хейли будет учиться в школе. — Мам, если это такая шутка, то она не удачная, — раздался тихий голос старшего ребенка. — К сожалению, это не шутка, Аден. Они возвращаются, и их дочь будет учиться в школе. После этих слов, эмоции детей вырвались наружу. Крики возмущения были слышны по все дому. — Тихо! — громко закричала Виктория, заставляя детей замолчать и посмотреть на нее. — Дети, я знаю, что вам не нравится, мне это, честно говоря, тоже. Я не прошу, чтобы вы сними сближались. Я хочу просто, чтобы вы не трогали Хоуп. Вы можете не общаться, я вас ни к чему не принуждаю. Я просто хочу, чтобы вы ее не трогали и ничего ей не делали. — Хорошо, мам, — дети со вздохом согласились. — Но если она первой начнет с нами войну, не обессудь, мам. Мы будем воевать. — Только, если войну начнет она первой, а до этого ни-ни, — пригрозила пальцем. — Все ясно? -Да, а папа знает? — Аласкар задал один из самых волнующих вопросов. — Нет, еще не знает. Пока не надо ему говорить, пусть он решит дела в Турции, когда приедет, я ему расскажу. Ребята на это только кивнули и разошлись по своим комнатам, все очень сильно переживали за Адена. Ведь если они узнаю, что Аден сын Никлауса, то беды не миновать. Виктория, устало потёрла глаза и направилась к бару. Отпив бурбона, женщина уставилась в окно в глубокой задумчивости. — Чувствую, что ничем хорошим это не закончится, — прошептала та. **** Майклсоны испытывали разные эмоции, возвращаясь в место, которое они хотели забыть, как страшный сон. Но ради счастья Хоуп она пройдут все круги ада. Фрейя и Килин были смущены, увидев напряжении все семьи, по возвращению в этот город. Хоуп не замечала настроение семьи, в ее мыслях лишь крутилось, что она наконец-то пойдет в школу с детьми, похожими на нее и сможет завести себе друзей, о которых она мечтала. Клаусу было хуже всех. Он сожалел, что предал любовь своей жизни, но не жалеет, что появилась Хоуп. Он просто хотел, чтобы она было дочерью его и Виктории, а не Хейли. Она надеялся, что они снова смогут быть вместе, ведь они созданы друг для друга. Он занял, что это займет время, но однажды она простит его и они смогут стать счастливой семьей. Элайджа и Ребекка чувствовали себя виноватыми. Элайджа пообещал, что не ее, даже если они с Никлаусом разойдутся, то он будет с ней. И он нарушил свои обещания, он бросил, даже за эти 20 лет ни разу не позвонил. Чувство вины сжигало его изнутри. Ребекка было стыдно, что она пыталась остановить Викторию, когда она поднималась по лестнице, чтобы посмотреть, что происходит. Виктория была единственным другом, который был рядом с Ребеккой, а она предала ее доверия, и повернулась спиной. Бросила, даже не оглянувшись. Она просто надеялась, что у них еще есть шанс вновь стать друзьями. Единственная женщина, которая не испытывала вину, а наоборот, лишь садистское удовольствие. Хейли Маршал. Он не испытывает угрызения, что она сделала с невестой Клауса. Ей доставляло моральное удовольствие видеть разбитую Викторию. Она хотела снова увидеть ее, чтобы усмехнуться ей в лицо. Ох… Если бы она только знала…