Сердце льва. Противостояние

      И снова в дворцовом саду накрыты столы. Снова члены султанской семьи собрались вместе, но на этот раз по печальному поводу: Хюррем Султан отошла в мир иной. Она уже давно болела — ее мучил нарыв на левом плече. Лекари после осмотра разводили руками, не знали, как вылечить госпожу.       Ее смерть стала страшным ударом для Михримах. Луноликая госпожа была очень привязана к матери, и эта весть сильно опечалила ее. Михримах почти не выходила из опустевших покоев рыжеволосой султанши, проводя дни в горьких слезах.       Шехзаде были в сильном потрясении. Баязед и Джихангир находили утешение рядом с сестрой и своими семьями, а Селим топил свое горе в вине.       Шехзаде Мустафа спокойно встретил весть о смерти Хюррем Султан. Однако, хотя она не раз пыталась убить его и опорочить, шехзаде не испытывал ни намека на радость. За столько лет он привык к Хюррем Султан и смирился с тем, что его усилия против нее всегда терпели крах…       Если шехзаде пытались найти утешения и успокоения, то повелитель был безутешен. Неделями он не принимал у себя ни пашей, ни беев, совсем отойдя от государственных дел. По вечерам он часто сидел на балконе, смотря вдаль и держа в руке изумрудное кольцо, которое он сделал сам для рыжеволосой госпожи.       Падишах часто видел во сне ее и день их первой встречи. Вот она падает к нему в руки, красивая, молодая с нежным взглядом голубых глаз.       Вот звонко смеется над его шутками и заучивает новое имя:       — Хюмрем. Хюмрем.       — Хюррем! — улыбается Сулейман.       — Хюр-рем, — повторяет она.       Повелитель помнил все. С утратой Хюррем Султан он почувствовал, что лишился если не всего, то самого дорогого в жизни… Но у него были дети, внуки. Прекрасная луноликая дочь, так похожая на матушку, и мужественные сыновья, в которых он находил черты любимой жены.       В эти скорбные дни Фетхийе и Айше Хюмашах почти не отходили от Михримах. Фетхийе Султан было очень жаль госпожу, и она старалась поддержать ее. Ее поддержка распространялась на всех: на Баязеда и их детей, на Джихангира и даже на Селима…       Сама же Фетхийе чувствовала, что из ее жизни ушло что-то очень большое и значительное. В последние годы Фетхийе и Хюррем Султан плохо ладили из-за событий, связанных с шехзаде Мустафой, но госпожа была частью семьи и даже частью дворца Топкапы, и Фетхийе, несмотря на разногласия, уважала покойную султаншу.       Хюррем Султан была похоронена на территории мечети Сулеймание, которая была построена по приказу повелителя.       Еще долгое время вся семья оставалась в Стамбуле. Но время летело вперед. Санджаки требовали управления, а государственные дела — разбирательства, и поэтому все шехзаде стали разъезжаться по своим дворцам.       Повелитель постепенно вернулся в русло жизни. Он нашел отдушину в управлении делами и долгих беседах с Михримах Султан.       Шехзаде Баязед и Джихангир тоже погрузились в дела, едва приехав в свои санджаки. Фетхийе же проводила дни в заботах о дочерях, сыновьях и управлении гаремом.       Шехзаде стремились уделить своим обязанностям как можно больше времени, пытаясь не впасть в отчаяние и уныние после кончины Хюррем Султан, чего нельзя было сказать о Селиме. Он продолжал пить вино, переложив дела на пашей и слуг. Нурбану Султан много раз просила его прекратить, но шехзаде не слушал ее. Она опасалась, что пьянство Селима не доведет его до добра, и она не ошиблась. Слух об его образе жизни вскоре дошел до повелителя. Поначалу падишах не стал гневаться на сына, зная о его характере. Он вынес ему несколько предупреждений. Однако Селим не прислушался к словам отца. Тогда повелитель разгневался и принял решение: отправить шехзаде Селима управлять санджаком Конья, а шехзаде Мустафу — Манисой.       Известие о том, что теперь главным наследником престола стал другой шехзаде, мгновенно отрезвило Селима. Он хотел отправить письмо повелителю с просьбой о прощении, но Нурбану остановила его: этим посланием уже ничего не исправить. Выходом из этого для шехзаде могло послужить лишь добросовестное исполнение своих обязанностей и отказ от вина. Тогда повелитель перестанет гневаться на сына.       Но Нурбану думала об ином. Есть немало других способов помочь шехзаде оказаться в Манисе, и если к ним еще прибавить исправившегося Селима… Да, возвращения не придется долго ждать.

***

      Мустафа получил от повелителя известие, что он снова стал санджак-беем Манисы. Сначала шехзаде не поверил в это. Но, перечитав письмо еще раз, убедился в правдивости своего назначения. Михриниса, Мехмед и Махидевран Султан были несказанно счастливы.       — О Всевышний, благодарю Тебя! — шептала Махидевран, сложив руки на груди. — Какое счастье!       — Да, матушка, — улыбнулся Мустафа.       Госпожа перевела взгляд на сына.       Увидев на его лице задумчивое выражение, она спросила:       — Что такое?       — Меня беспокоит состояние Селима, — ответил шехзаде, посмотрев на седую голову матери.       — Это не твоя забота, Мустафа. Все давно знали о том, что нескончаемое пьянство шехзаде не доведет его до добра. В конце концов, это все равно бы случилось.       — Он страдает. Смерть Хюррем Султан так повлияла на него, а теперь его еще и отослали из Манисы. Мне жаль брата, — произнес Мустафа.       Махидевран Султан укоризненно покачала головой. Ее сын никогда не изменится…

***

      Прошло несколько дней пребывания шехзаде Селима и его семьи в Конье. Поначалу у Селима совсем опускались руки, но вскоре он принялся за свои обязанности. Трудной и длительной работы в санджаке не было: шехзаде Мустафа хорошо заботился о народе и справедливо вершил правосудие. Но старшему наследнику пришлось разбирать множество дел, когда он приехал в Манису.       Убедившись в том, что Селим на верном пути, Нурбану стала думать о том, как побыстрее вернуться в Манису. В ее голове роилось множество мыслей, но почти все они не могли привести к тому, чего она желала. Однако вскоре представился случай помочь шехзаде Селиму снова стать главным наследником престола.