Обо всем и ни о чем

      За моей спиной послышались шаги. Но это же жилой двор, здесь есть люди… я успокаивал себя, как мог, пока шёл домой.       Но меня нагнал человек. Он схватился за капюшон моей толстовки и потянул на себя, проставляя к моему горлу нож. Настоящий, холодный.       Он приказал мне не дёргаться и не кричать, что он просто заберёт то, что ему хочется, и пойдёт по своим делам. И никто не пострадает.       Но я не я, если не позову на помощь.       И от резкого крика нападавший полоснул меня по горлу своим острым ножом, позволив обмякнуть в его руках и упасть на твёрдый асфальт.       Я буквально на секунду прикрыл глаза и оказался лежащим посреди леса. Я медленно встал, отряхивая себя. Свою… новую одежду. Я был одет в пожелтевшую старую рубаху, льняные штаны и высокие сапоги.       — Папочка! А эти ягодки съедобные? — послышалось сзади.       Я обернулся и увидел маленькую девочку с мужчиной, одетым, почти как я. Я не слушал дальше, о чем они говорили, а лишь пытался понять, где я и что я.       Я быстро пробежал мимо них по протоптанной дороге и вышел к какому-то маленькому городишке: маленькие каменные домики, старомодные кареты, запряженные лошадьми. Стражники в старинных костюмах с ружьями.       Рынок, где женщины в таких же пожелтевших фартуках и странных чепчиках с корзинками наперевес закупаются мясом и овощами, где рядом пасутся лошади.       Бегающие друг за другом с радостным смехом мальчишки, играющие в салочки.       Я пошёл к первому встречному стражнику, чтобы узнать, где я нахожусь.       — Уважаемый, какой сейчас год?       — 1582, мужик. Ты с пьянки что ли? Гуляй!       Он ткнул мне в грудь ружьём и, развернувшись, ушёл.       Я застыл, не осознавая, что происходит. Скорее всего, я просто сплю. И чтобы проверить это, я мог бы сделать какую-нибудь глупость.       Улыбнувшись, я поспешил сквозь толпы людей в костюмах и платьях к рынку. Почему бы не спереть огромный кусок мяса и не отдать его бродячим псам? Пусть терзают.       Я притаился за прилавком и протянул только лишь руку за аппетитным куском, как почувствовал удар прикладом ружья по голове.       Кто-то кричал «Караул! Воры!», а я не слышал ничего, валяясь посреди рынка и пялясь в чистое небо.