60 seconds

— Блять, Хёнджин. Чан бегал по кабинету, толкая мешающегося под ногами Хвана. Блондин паниковал и пытался чем-то помочь, но в итоге лишь мешался. Минхо стоял в дверях и смотрел в пол. Он думал и думал много. Ему, честно говоря, вся эта ситуация была не до лампочки. Далеко не. В душе он тоже бегал как Бан и думал, что ему делать, чем помочь. У Чана было всё под контролем. Ну, по его словам. Он ничем не отличался от Хёнджина, на чьём лице застыл ужас. — Расскажи ещё раз. – Обратился Минхо к нему, пытаясь как-то успокоить парня. — Как и когда он пропал? Хван рвано выдохнул, переводя взгляд на Ли.

***

Покинув гостиную, Хёнджин медленно шагал по тёмным коридорам. Думать совсем не хотелось, как и идти сейчас куда-то. В прострации он добрался до своей комнаты, хлопнул дверью и упал на кровать. Хотелось ровным счётом ничего, так же как и жить. Хотя, тут не верное слово. Хёнджин существует уже очень долго. Жизнь закончилась вместе с родителями, в далёком прошлом, которое спустя годы кажется страшным сном. Сном, который оставил после себя большие последствия. Сон, который опустошил абсолютно всё. Жизнь потеряла смысл и интерес, но Хёнджин продолжает цепляться за мелочи, пытаясь выискать в них крупицу света, счастья и жизни. Именно поэтому он уже второй раз находится на месте объекта Y. Всё это ему уже знакомо. Он двигается тихо, потому что дальше будет громко. Финальное испытание сломало его когда-то, но в этот раз он настроен серьёзно. Он должен доказать, что способен на большее. Если не сестре, то хотя-бы себе. Себе трудно что-то доказывать. Он постоянно видит изъяны и снова закутывается в одеяло, пряча голову. Костюм замялся под ним и на утро точно останутся складки, но это – последнее, что волновало сейчас. Нужно было смыть макияж, переодеться и, в конце концов, хотя-бы растелить постель. Это казалось пыткой, трудной задачей, которую он не в силах решить. Погрузившись в сон, его больше ничего не волновало. Там спокойно. Там дом и тепло, без серых картин реальности и существования. Он устал цепляться за мелочи. Это его последняя попытка. Попытка вынести своё существование в успех. В дверь раздаётся стук, заставляя громко выдохнуть. Хёнджин скинул с себя одеяло, встал на ноги и быстро глянул на себя в зеркало. Причёска растрепалась, пиджак был ужасно мятым. Хван скинул его с плечь, кидая куда-то в угол комнаты, шагая в сторону двери. Дёрнув, ручку, он увидел перед собой Феликса. — Привет. – Легонько помахав ладонью, сказал Ли. — Ага. – Хёнджин опёрся плечом о дверной косяк и сложил руки в замок. Взглянув на Феликса отстранённо, он желал поскорее снова оказаться в постели, что бы парень ни хотел ему сказать. — Тебе что-то нужно? — Ох, прости, я разбудил тебя? – Замялся Ли, сминая в руках край футбоки. — Я просто хотел спросить, не у тебя ли Джисон? – Феликс аккуратно заглянул в комнату Хвана, тут же возвращаясь взглядом к нему. — Я зашёл к нему по одному вопросу, но его там не оказалось. — С чего ты взял, что он может быть у меня? – Задал вопрос Хван и тут же продолжил, не давая Феликсу как-то ответить. — Он в магазин ушёл. — На два часа? – Неловко спросил Феликс. — Два часа?

***

— Пиздец. – Сказал Чан, отвлекаясь от поиска чего-то в ящике стола. — Где Феликс? – Минхо нахмуренно глянул на Хвана. Блондин сидел в кресле и кусал свои губы. — Он там остался. Я сразу к вам побежал. — Нашёл! Чан вытащил из полки планшет и стал что-то тыкать в нём. Хван с Ли ожидающе уставились на него, ожидая дальнейшего. Спустя пару секунд Чан нахмурился, облизывая губы. — Он в своём доме. Нужно ехать. – Сказал он и посмотрел на Минхо. Ли сразу всё понял, оборачиваясь на Хёнджина. — Жди нас тут. Хёнджин нахмурился, собравшись встать, но путь ему преградил Минхо, поставив перед лицом руку. — Ты не едешь с нами. Блондин цокнул и устроился обратно в кресло, показательно отворачиваясь. Минхо двинулся на выход, Чан поспешил за ним, хватая с собой планшет. Они быстро оказались на улице, садясь в машину. Минхо сел за руль, тут же заводя её и снимая с ручника, чтобы поехать по адресу. Чан сел рядом и указывал дорогу. Когда они остановились на светофоре, он вдруг тяжело выдохнул, обновляя координаты. — Его местоположение сменилось.

*

Джисон обмотал руку в старую футболку, которую забыл здесь, и быстро надел кофту, что взял перед уходом из штаба. Он продолжал сидеть у двери и слушать звуки на кухне, которые то были, то их не было. Иногда это был звук стекла об стол, иногда отец кашлял. Это не пугало так сильно, как тишина. Джисон боялся её, потому что в тишине всегда всё плохо. После неё идёт боль, разрыв чувств и гром. Джисон привык ждать всё это, когда тишина затягивалась. Сердце билось так громко, что оглушало. Что-то разбилось, от чего пришлось прижать ладонь ко рту, чтобы не издать громкого звука. Послышались шаги, двигающиеся в сторону двери. Джисон как ошпаренный отполз от неё, оказываясь около кровати. Шаги приблизились, а потом зазвучали дальше по коридору. Немного, но легче стало. Хан выдохнул, откидывая голову на кровать. Слёзы текли по щёкам, падая и впитываясь в ткань на рукаве. Всхлипы были еле слышны. За двадцать один год Джисон научился плакать тихо, почти не издавая звуков. Это явно не достижение. Хотя, много раз спасало. В конце коридора послышался хлопок двери – отец скрылся в своей комнате. Наверно, снова для того, чтобы достать бутылку спиртного. Джисон прислушался и стал двигаться, пока отец мог не слышать его. Он поднялся на ноги, держась за предплечье правой руки, которое продолжало сочиться кровью. Длинный порез щипал, каждый раз вызывая покалывание эмоций на лице. Хотелось вылечить рану или отрезать руку. Джисон не мог сделать ничего из этого. Он оглядел комнату, ещё раз прислушался и зашагал в сторону окна. За пару секунд открыв его нараспашку, Джисон глянул вниз. В лицо ударил прохладный воздух и мелкие капли дождя. На улице стояли сумерки, фонари в их районе включали примерно никогда. Джисон глянул в сторону переулка, замечая молодую пару. «Надеюсь, они не станут свидетелями этого побега.» – подумал он прежде, чем свесить ноги за оконную раму. Было довольно трудно слезать вниз с больной рукой, но Хан игнорировал это. Благо, они жили на первом этаже и это принесло меньше проблем. Дотянувшись рукой, он закрыл окно и перешёл на бег, покидая родной двор и, желательно, улицу. Он бежал всю жизнь, но это всегда было бесполезно. Тогда почему сейчас это ощущалось, как свобода? Почему сейчас, когда он сидел на бардюре, приводя дыхание в норму, всё казалось чем-то живым? Молодая пара поссорилась. Девушка в скором шаге ушла от парня, утирая слёзы и кидая розу куда-то в сторону. Красный цветок приземлился прямо в лужу, рядом с Джисоном. Он смотрел на это и чувствовал себя точно так же. Как цветок, который кинули в лужу, который больше никому не нужен, и кто знает, может быть, кто-то заберёт его ночью или уже следующим днём. Кто-то, кто принесёт его домой и вылечит, будет ухаживать, как за чем-то особенным... За цветком, конечно, но не за Джисоном. Ему никогда не выглядеть так же прекрасно, как роза в ебаной луже. Даже в грязи этот цветок создаёт контраст чего-то прекрасного, выражает любовь. Но розы быстро вянут. Так же быстро, как проносится мысль и человеческая жизнь. Джисон думает, что даже завязшие розы выглядят прекрасно. Они прекрасные даже когда колят шипами, даже когда становятся сухими и даже тогда, когда мокрые. Джисон не долго думает и берёт розу из лужи в руку, прокручивает между пальцами и боль в руке больше не ощущается. Он смотрит, как мокрые лепестки розы загнулись, но она все ещё выглядит по-живому. Её всё ещё можно кому-нибудь подарить. Молодой человек ушёл в противоположную сторону от девушки, поникнув. На улице стало тихо. Было по-ночному свежо, прохладно, но комфортно. Было свободно и тихо. Так тихо, словно продолжительный шум вдруг прекратился. Джисон устремил взгляд в небо. Звёзд не было видно. Были тёмные тучи, затягивающие своей мрачностью. Джисон не услышал, как рядом припарковалась машина, заметил это лишь тогда, когда лицо Чана появилось в полезрении. Первая мысль была «блять», потому что яркое раздражение на лице Бана не вызывало ничего хорошего. Джисон округлил глаза, в страхе смотря на своего куратора, следом замечая оперевшегося на капот машины Минхо. Он прожигал его взглядом, но в отличии от Чана, в его глазах была пустота. Такая, что становилось спокойнее. Чан вскипал. — Джисон. – Голос его был непривычно низким, таким, словно он мог задушить без рук. По спине пробежали мурашки, стоило только вернуть свой взгляд ему. — Почему ты сбежал? — Я не сбегал...я сказал Хёнджину, что ухожу в магазин.. – Пытался оправдаться Хан и унять дрожь в теле. То-ли из-за холода, то-ли из-за страха. — В магазин на несколько часов не уходят, Джисон. – Продолжал давить мужчина. Пальцы на его сложеных в замок руках сжали собственную кожу. Он поджал губы, смотря на парня с необъяснимым волнением. Взгляд напоминал разочарованную маму. От этого дыхание спирало. — Ты сбежал и не сказал об этом. Что тебе не нравится? Ты ведь сам подписал контракт! Джисон не мог произнести и звука. Было откровенно стыдно и страшно. Страшно от того, что Чан сейчас выглядел отчаянно, это слышалось в его голосе. Мужчина зачесал потные волосы рукой и посмотрел куда-то в сторону. У него тоже не было слов. — Я не хочу тебя отчитывать как ребёнка, но ты вынуждаешь. Ты поднял на уши всех агентов! Я.. аргх. – Он отвернулся и пошёл в сторону машины, оставляя Джисона со странным чувством внутри. Хан проводил его взглядом и только потом заметил, как сильно сжимал руки в кулаках и насколько сильные следы от ногтей остались в его ладони. Красные полумесяцы чуть ли не сочились кровью. Что ему теперь делать? Бан хлопнул дверью, откидываясь на переднем сидении и тяжело вздыхая. Минхо кинул на него взгляд и направился к Джисону. Не так напрягающе и устрашающе, как Чан до этого, но уверенно. Он остановился перед ним, смотря на его макушку. Джисон не мог поднять взгляда. — Тоже будете ругаться? – Пробормотал парень, не поднимая головы. Минхо хмыкнул, доставая руки из карманов пальто. — Я не твой куратор и не имею на это право. – Равнодушно ответил он. — Вставай. Мы поедем обратно в штаб. Джисон закусил губу и даже не двинулся. Он упрямо продолжал сидеть на бардюре сам не зная почему. Он не мог ни головы поднять, ни пальцем дёрнуть. Хотелось, чтобы время остановилось и он смог уйти куда-то, подумать или сделать чего. — Хан. Не испытывай моё терпение. — И мысли не было. Минхо тяжело втянул воздух через нос. — А вот дерзить не стоит. Вставай. Он взял Джисона под руку и потянул на себя. Парень тут же зашипел и дёрнулся, вырывая руку из хватки. Минхо в шоке уставился на него, смотря на такой же испуг в глазах Джисона. Губы парня затряслись, он тут же вскочил на ноги и сам умчался в машину. Минхо нахмурился, посмотрев на свои пальцы. На них были капли крови. Это заставило нахмуриться и быстро вернуться в машину. Ехали молча. В салоне буквально-таки ощущалась напряжённая атмосфера, она стреляла молниями, но все трое игнорировали это. Чан отвернулся к окну, Минхо нервно вёл авто, а Джисон просто сидел и смотрел в лобовое стекло, наблюдая за попутными машинами и проезжающими мимо домами. Он мял в руках край толстовки и кусал губу. Было нервно. В голове так и всплывали догадки будущих развитий. Как быстро Джисона убьют? Как его отчитают и какое наказание он понесёт? Мысли трепали, а от тишины становилось только хуже. Тревога нарастала. Джисон блуждал взглядом по салону и вдруг упёрся в чужой, отражающийся в зеркале. Глаза Ли Минхо словно говорили ему что-то, в них читалась настойчивость. Скорее всего, он намекает на руку Джисона. Похоже, ему придётся объясниться. Джисон закатывает глаза и наблюдает за реакцией Ли. Мужчина фыркает, снова возвращаясь к дороге. Больше они не пересекались. Когда машина остановилась у секретного входа в штаб, первым вышел из машины Чан. Он молча открыл дверь Джисону и повёл его. Хану не оставалось ничего, кроме как следовать. За ним шёл Минхо и чувство неизбежности выросло. Он понимал, что ему некуда бежать, но можно было попробовать отговориться. Но, скорее всего, когда он откроет рот, ему скажут молчать и идти молча. Поэтому он шёл за Чаном, с каждым шагом поникая плечами всё больше. Вскоре они пришли к какому-то кабинету, первым зашёл Джисон, остальные следом. Чан огляделся и указал ему на кресло. — Сядь. Джисон послушно сел, не поднимая глаз на мужчин. В обзоре была только обувь и гачи спортивных брюк. Парень кусал губы и мял край толстовки, пока Чан молча включал настольную лампу, а Минхо стоял где-то в стороне. — Ты был не в курсе, но в пунктах контракта было написано одно правило. – Начал Чан. — Оповещать кураторов о каждом своём выходе из штаба. Особенно, если это надолго. И как назло, Джисон не читал контракт, бездумно подписав его по примеру Хёнджина. Хотелось ныть от несправедливости. — Если сегодня днём ты уходил в свободное время, то сейчас – поздний вечер. Что случилось, Джисон? Чан звучал отчаянно. Он правда хотел знать, что происходит, но Хан не мог сказать. Даже если бы очень хотел, он никогда и никому не расскажет про то, что происходит. Никому нельзя знать про его жизнь. Только Чонин в курсе, и то Джисон успел уже тысячу раз пожалеть. Ему не нужно, чтобы кто-то волновался за него, заботился. Он справится сам, потому что по-другому никак. Всем всё равно на его проблемы. Чан тяжело вздохнул, оглядываясь в сторону Минхо. Он молча просил поддержки, но Ли нечего было сказать. — Ты не понесёшь наказания, но предупреждение будет вынесено. В следующий раз мы выгоним тебя. – Сказал, словно выплюнул, он вышел из кабинета, хлопнув дверью. Слёзы уже жгли глаза. Хотелось их вырвать и больше не чувствовать этого. Идентичное действие хотелось повторить и с сердцем. Минхо облизнул губы, оглядывая парня с головы до ног. — С кем подрался? Джисон шмыгнул носом, не поднимая взгляда. Он потёр щёку и поморщился, задев участок пощёчины. — Ни с кем. – Пробурчал он в ответ. Минхо хмыкнул. Это напомнило ему сцену на бардюре. Только теперь он стоял неподвижно и не желал вывести парня на эмоции. Ему хотелось помочь. — Ага. – Недоверчиво сказал Ли и поменял позу, облокотившись на стену сзади. — Ты ведь не был в магазине, я прав? — Был. — Да? И что купил? Минхо улыбался, не веря ни единому слову Джисона. Он легко видел ложь и сейчас тоже. Но каково было его недоумение, когда парень снял рюкзак с плечь и засунул руку внутрь. Из содержимого он вытащил сжатые в руке браслеты. — Сладкие браслеты. – Ответил он, вытягивая руку и показывая их Ли. Минхо стоял в недоумении, смотря прямо на конфеты в руке парня. — Сладкие браслеты? – Переспросил он, встречаясь взглядом с Джисоном. Парень кивнул и убрал их обратно в рюкзак. — Вкусные, так-то. – Хан пожал плечами и снова уставился в пол. Минхо хмыкнул. — А с рукой что? Джисон замер, перестав трогать край кофты. Глаза забегали в стороны, то и дело цепляясь за рукав правой руки. Она вдруг кольнула болью и он мог буквально чувствовать, как капли крови сочатся из раны. — Ничего. Минхо цокнул и в два шага оказался около Джисона. Он сел на колено и взял его руку за запястье, одним рывком задирая рукав до локтя. Хан зашипел, попытался вырваться, но хватка мужчины была сильнее. Он кинул на него строгий взгляд, заставив не двигаться, и рассмотрел предплечье. Футболка, намотанная на руку, была полностью пропитана кровью. Страшная картина. Но Ли видал и пострашнее. — Что...что вы делаете..? – Нервозно спросил Хан, когда мужчина стал разматывать футболку. — Тихо. Джисон не мог сопротивляться. Сил не было, да и бессмысленно. Он лишь шипел и жмурился, когда мужчина медленно и аккуратно разматывал его рану. Кровь засохла и снимать ткань с пореза было больно. Но когда это всё таки произошло, Минхо внимательно осмотрел предплечье парня. Его лицо было серьёзным. Джисон, честно говоря, ожидал какого-то удивления на его лице, но он совсем забыл, кем является этот мужчина. Ли откинул футболку в сторону и прошёл к столу, открывая ящик. Он недолго пошарился там и вытащил бинты с ватой и ещё несколько странных баночек. Он вернулся к Джисону, заняв ту же позицию – на колено, взял его руку и баночки. Всё это время они молчали. Мужчину, кажется, ничего не волновало, а вот Джисон в этот момент искусал все губы, измотал все нервы и готов был потерять сознание. Но ощущение холодных пальцев на руке возвращали на землю, а вдруг появившееся жжение на ране привело к прокусанной губе. — Ай! – Воскликнул Джисон и выдернул руку, тут же прижав её к груди. Минхо так и замер с перекисью в воздухе. — Че как маленький? – Закатил глаза он. — Это больно, между прочим! – Возмутился Джисон. Он надул губы, от чего капля крови появилась из маленькой трещины. — Поболит и перестанет. Не дёргайся. – Ли цокнул и взял его за руку, возвращая в прежнее положение. Он кинул на парня взгляд, смыкая пальцы на запястье крепче, и снова брызнул перекисью. Очередной крик и шипение вырвалось из парня и он задёргался. Но он замер, стоило почувствовать холодок на щипавшем месте. Опустив глаза, он изумился. Ли Минхо дул ему на рану, продолжая обработку. Хан почувствовал, как его уши покраснели. Он надул щёки и отвернулся. Чуть позже Ли уже наматывал бинты, делал это осторожно и аккуратно. Джисон поджал губы. — Зачем вы делаете это? – Спросил он тихо. Минхо кинул на него равнодушный взгляд. — Сам бы ты не сделал этого. – Ответил непринуждённо мужчина и завязал узел. Выпрямившись в ногах, он похрустел пальцами, собрал медикаменты с пола и понёс на место. Джисон со странной бурей эмоций рассматривал перемотанную в бинты руку. — Это ведь не настоящая причина, да? Минхо замер с мазью в руках, поднимая взгляд на парня. В его глазах так и читалось «я всё знаю», но Ли успокаивал себя тем, что «что он может знать?». Он усмехнулся, кидая тюбик куда-то в полку и задвигая её обратно в стол. — Да. Настоящую тебе знать не стоит. – Серьёзно сказал он, словно отрезал эту тему. Ли достал пачку сигарет из кармана и закурил прямо в кабинете. Он отошёл к окну и приоткрыл форточку, смотря на тёмные пейзажи улицы. Джисон продолжал сидеть неподвижно, слегка ошарашенно смотря на мужчину. — Вам можно тут курить? – Всё-таки спросил он. Минхо хмыкнул и сделал затяжку, даже не взглянув на него. Выдохнув дым в открытое окно он слегка нахмурился. — Мой кабинет – хочу и курю. Джисон тут же захотел встать, потому что думал что это кабинет Бан Чана. А желания испачкать что-то в кабинете Ли Минхо не было. Джисон и думать об этом боялся. Но прежде чем полностью встать, мужчина устремил в него взгляд, который тут же приземлил обратно в кресло. Сопротивляться ему было страшно и, возможно, опасно для жизни. Хан не спешил рисковать и вряд-ли когда-то это сделает. Минхо отвернулся к окну и сделал очередную затяжку. Даже через затылок Джисон мог наблюдать вдруг навеявшую тоску. И непонятно, отчего она появилась. Но ощущалось это тяжело. — Ты на Чана не обижайся. – Словно прочитал его мысли Ли. Джисон действительно всё это время думал о том, что Бан был слишком строг. Видеть его таким было непривычно, да и вообще-то мужчина всегда только улыбался. Подумать только – Хан мог так сильно вывести его из себя. — Он зол не на тебя. – Вновь заговорил Ли после недолгой тишины. — А на себя. Странные ощущения от этих слов. Обычно все злились на Джисона. Он кругом был виноват. — Вы не умеете успокаивать. Минхо пожал плечами. — Это правда. Но я не пытаюсь тебя успокоить. – Он осторожно обернулся. — Просто..не считай, что Чану на тебя всё равно. Он напуган не меньше тебя. Джисон закусил губу, опуская взгляд на свои пальцы, которые игрались друг с другом. Неожиданно тон Ли Минхо стал тихим и каким-то виноватым. Похоже, Чан был для него дорогим человеком. Но спросить об этом Хан боится, не его это дело. — Вот увидишь, уже завтра он будет добрым.

***

Но Чан был хмур и почти не смотрел в сторону Джисона. Когда практиканты спустились на лифте под землю и обнаружили там огромный спортзал, кураторы уже ждали их там. Чанбин поприветствовал всех свистом в свисток, чем нехило напугал Хёнджина. Мужчина показал им встать в строй, пока остальные кураторы общались о чём-то. — Доброе утро, практиканты! – Весело говорил Бин, осматривая их. — Ваша подготовка к шпионажу начнётся с тренировок на выносливость и силу. Мужчина ярко улыбнулся. Физические нагрузки были по его части, более того, он любил тренировки и призывал всех любить спорт. А от четверых парней им и не пахло. Разве что Джисон качался на досуге, но это бывало до того редко... Мужчина подал знак в свисток и парни побежали круг по залу. Зал был большой. Достаточно, чтобы устать. Сынмин с Хёнджином выдохлись почти на половине, а Феликс с Джисоном ещё бежали, бросая друг на друга косые взгляды, будто это соревнование, а не тренировка. Чанбин их старания оценил и на финише призвал отдохнуть и попить воды. Так они и сделали. Упав на скамьи они жадно глотали воду, не заботясь о том, что впереди ещё много всего и она им явно понадобится. — Не пейте много, а то сердце остановится. – Как гром с небес объявился Ли Минхо. Четверо парней кинули на него взгляд и медленно отставили бутылки в сторону. Всё таки его слова казались устрашающими, похожими на угрозу. Будто если он захочет, у них обязательно не только сердце прекратит свою работу. Рисковать не стали, да и Бин позвал всех обратно. — Как у вас с мышечной массой? – Задал он провокационный вопрос и хитро улыбнулся. — Пятьдесят отжиманий. Кроме Джисона. Парни с ненавистным взглядом посмотрели сначала на Бина, потом на самого Хана. Сынмин поднял руку и открыл рот, чтобы выразить общее недовольство, но был перебит. — Без вопросов. – Рыкнул на него Ли Минхо, напугав всех. Сынмин нахмурился, но продолжать не стал. Хотя, ему даже начать не дали. Они вместе с Феликсом и Хёнджином принял положение лёжа и стали отжиматься. Ноющие звуки заполнили зал, а следом – кряхтения, которые сопровождали попытки парней отжаться. — Как умирающие. – Посмеялся Чанбин, проходя вдоль них. Он подошёл к Хёнджину и ткнул его в таз. — Не задирай задницу. Блондин фыркнул в ответ, но послушался. Джисон прошёл к скамейкам и сел, странное чувство трепало его. Почему он не отжимается? Минхо рассказал Чанбину про руку? Но почему нельзя было дать ему двадцать отжиманий? Куча вопросов роились в голове, пока трое парней пытались сделать пятое отжимание. — Как рука? Джисон вздрогнул, поднимая голову и замечая стоящего рядом Минхо. Мужчина смотрел прямо, на объектов Y, со сложенными в замок на груди руками. — С обработкой явно лучше. – Ответил Хан, автоматически трогая рану через бинты. — Спасибо. — На здоровье. – Хмыкнул мужчина. — После тренировок сделай перевязку. И он ушёл обратно к Йеджи с Чаном. Джисон остался сидеть с ещё большим количеством вопросов и чувств внутри. Странный и непривычный диалог. Слова Ли были сухими и холодными, но в них всё равно была какая-то забота или ответственность. Джисон точно не знает, ведь мужчина всегда очень отстранённый и закрытый. Кто знает, может он показывает ненастоящие эмоции. А это точно так.

*

— Сейчас у вас индивидуальные тренировки с кураторами. Все разошлись в разные стороны по разным агентам. Джисон потоптался на месте ещё минуту, не зная, стоит ли ему подходить к Чану. Во-первых, он его вчера сильно разозлил. Во-вторых, нарушил правило контракта и возможно не одно. В-третьих, Чан выглядит так, словно готов вцепиться в глотку каждому. Было глупо страшно смотреть или дышать в его сторону. Кто знает, что может случится. Но подойти всё же пришлось. Джисон смерил расстояние и встал в двух метрах от сидящего на стуле Бан Чана. Мужчина что-то записывал в блокнот и не обращал внимания на окружение. Лишь когда в зале их осталось двое, он захлопнул записи и поднял голову. Джисон задержал дыхание, опуская взгляд в пол, чтобы не увидеть эмоции на чужом лице. Было чувство нахождения на Великом суде. Словно сейчас решится судьба. Мурашки бежали по коже. Чан молчал, словно ждал чего-то. Джисон решил начать. — Я должен извиниться? Ну, конечно, должен... Мне очень стыдно за свои действия, мне правда... Его вдруг прижали к себе, крепко обнимая руками. Тепло тут же разлилось по всему телу, руки обмякли и Джисон только моргал, утыкаясь носом в чужое крепкое плечо, потому что рост отличался. Его крепко прижимали к себе, руки лежали на лопатках. Он медленно выдохнул, не зная, что ему делать. — Джисон, прости меня, – Слова теплом оставались на затылке. Голос Чана был тихим. — Я не должен был кричать на тебя. Я просто испугался, не подумав о том, что перенёс ты. — Хён, всё хорошо. – Джисон более уверенно обнял мужчину в ответ, медленно и почти неощутимо поглаживая его спину. — Я знаю, что ты испугался. Я не виню тебя. И ты меня, пожалуйста, тоже. — Ты ни в чём не виноват, Джисон. Мгновение – и тишина. Так тихо, даже биение сердца не слышно, ни мыслей. Слова уносят далеко отсюда, куда-то в детство. В разноцветную комнату с разукрашенными обоями – от которых сейчас не осталось и следа –, где мальчик замер с игрушкой в руках, а в голове только «...из-за меня...из-за меня...из-за меня...». Мальчик ни в чём не виноват. Он ничего не делал для этого. Просто жизнь такая, но он не понимает. — Мне кажется, этот разговор не для сейчас... – Неуверенно проговорил Джисон, начиная отстраняться из объятий. — Да, ты прав. – Чан отпустил его и заглянул в глаза. — Как ты себя чувствуешь? Минхо мне рассказал, что замотал тебе вчера рану. — Я в порядке. – Кивнул Джисон и натянуто улыбнулся. Печаль в глазах куратора льстила. — Я рад. Они замолчали. Неловкая тишина повисла в помещении и оба рады, что она именно неловкая, а не напряжённая. — Я думал на нашей с тобой тренировке позаниматься мышцами, но...тебе будет больно. – Чан задумчиво надул губы. — Можем перепрыгнуть вперёд и заняться оружием. Когда последний раз держал его в руках? — В средней школе. Чан звонко засмеялся и повёл Джисона на выход из зала.