весна безлюдна

я помню, как открыл глаза и встретил в них тебя как первый луч, как тихий звон как первая гроза

ты словно в небесах заря ты — полная луна я помню лишь твои глаза а дальше пустота

сотни ночных дорог напомнят мне тебя я в них терял свою любовь и заново встречал

лишь дай мне посмотреть в последний раз в твои глаза я потерял дорогу к ним я потерял себя

и стук колёс, как эшафот уносит тебя вдаль «я выберусь, моя любовь!» — тебе я вслед кричал

я научусь тебя любить мне без тебя не жить твой голос — мой ориентир я сам себя казнил

сотни ночных дорог напомнят мне тебя я в них терял свою любовь и заново встречал

лишь дай мне посмотреть в последний раз в твои глаза я потерял дорогу к ним я потерял себя

лишь дай мне посмотреть в последний раз в твои глаза я солнцем обернусь, и в них останусь навсегда

прошёл год.

Арсений научился быть собой. Совершенно случайно обнаружил в себе то, чего никогда не видел. Его природные навыки медиума усилились. Он пытался понять, почему не потерял связь со своей сущностью, но дошло чуть позже. Он не ведьма. Именно они теряли свою связь с природой, как только обращались или что-то происходило. Но Арсений был медиумом. И превращение лишь усилило связь с теми, кому нет места в мире живых. Теперь он был самым лучшим следователем в своём отделе. Даже если звучит это абсурдно. Нет, он был осторожен, но голод в большом городе мучал его сначала слишком сильно. Дошло до того, что Серёжа пытался достать донорскую, но Арсений слишком быстро понял, что ему нужна свежая и горячая. Пришлось привыкать. Но было легче в том плане, что существовали целые районы с вампирами, у которых всегда была кровь. Свежая. И люди, которые готовы были отдавать её. Арсений смирился со своей сущностью, хоть это и было трудно. Совесть, человечность, доброта. Ему не хотелось и вовсе испытывать всего этого, но чем больше он испытывал, тем больше понимал, как же ему этого не хватало. Быть не человеком, но человечным. Спустя полгода после возвращения он смог найти ведьму, которая помогла наложить заклятье на свою тёмную сущность. И теперь его Тьма была под замком. Казалось, что ничего не наладится. Но всё потихоньку действительно налаживалось. Единственное, что волновало Арсения слишком сильно — он не мог найти Антона. И весточек от него больше не было. Арсений потерял с ним всю связь, но и Эдик на связь не выходил. Арсений даже пытался связаться со Славой, но эта затея быстро покинула его голову, потому что для этого пришлось бы возвращаться в родные края. А этого уж очень не хотелось. И Арсений, правда, не хотел туда снова возвращаться. И он не собирался бы вообще, если бы не звонок в один из вечеров, когда они с Серёгой решили выпить и отметить очередное успешное дело. Номер неизвестный, но Арсений трубку взял. Чувствуя, что это нужно сделать. А своему чутью он теперь доверял. — Да? — Арсений? Арсений сначала не узнал этот женский голос, но до него дошло. — Ира? — Да. Прости, что так неожиданно. Я просто почувствовала, что должна тебя найти. Волнение стремительно накрывало с головой. Арсений вышел из бара, шепнув Серёге о том, что скоро вернётся, и остановился за углом. Здесь тише. — Что-то случилось? — Не знаю. Но что-то мне подсказывает, что нам нужно увидеться. Я не знаю, как это объяснить, я просто чувствую это. Понимаешь? — Понимаю. Просто это неожиданно. Ира вздыхает. И Арсений понимает. Действительно понимает. — Ты в порядке, Арсений? — Да, я в порядке. Теперь — да. Арсений не помнит, когда в последний раз мог вот так открыто и спокойно сказать о том, что он в порядке. Вот так честно. И так свободно. — Приедешь? Они разговаривают ещё минут пятнадцать. Ира пытается объяснить, но Арсений знает, как иногда сложно объяснить то, чего даже ты сам не можешь понять. И спустя эти пятнадцать минут Арсений принял важное решение. Он согласился приехать, но лишь на день, а там — по обстоятельствам. Потому что в тот город ему больше возвращаться не хочется. Ира была согласна даже на это. Серёжа отреагировал бурно. Отговаривал, бросался колкими словами переживаний, но знал, что остановить Арсения не сможет. И спустя год изменений и поисков себя, Арсений взял билеты, выдохнул и сел в поезд для того, чтобы выяснить, что же всё-таки случилось. Он знал, что Ира позвонила не просто так. Он чувствовал, что что-то грядёт, но не знал, что именно. В его власти была лишь койка в поезде, вид за окном и шёпот рельс. Арсений снова смотрел в окно, смотрел на то, как меняется вид и казалось, жизнь пролетает перед глазами, как эти степи. Арсению казалось, что он не может дышать. Но вера во что-то хорошее давала надежду, что всё это не просто так.

***

Арсений не заходил в квартиру. Арсений прошёл мимо своего дома по другой улице, кинув взгляд лишь единожды. Ему не хотелось смотреть. Здесь он чувствовал себя так, будто находится в клетке. И это чувство было настолько велико, что к сестре он домчал на такси. В окно он больше не смотрел. Лишь застыл на пару минут, когда вспомнил. На этом месте они с Антоном наблюдали за Ирой. Было сложно что-либо оценивать. Арсений просто пошёл к нужному дому. Адрес Ира скинула по смс. — Арсений. Объятия выходят скомканными, но крепкими. Арсений отстраняется первым, замечая на лице девушки удивление. С примесью сожаления. — Почувствовала? — Да. Как это произошло? — Я не должен был остаться собой, но остался. Меня обратили, потому что это был единственный вариант. И это помогло. — Мне жаль. — Нет. Не стоит. — Арсений проходит внутрь. — А где…? — Отправила её к бабушке. У меня непростой период. Мои способности стали сильнее. Арсений улыбается, оказывая мысленную поддержку. Чай на столе появляется через пару минут. Они садятся на диван в кухне, выдыхая. Арсений выдыхает, потому что с сестрой всё в относительном порядке. Ира выдыхает, потому что Арсений действительно здесь. И с ним всё тоже в относительном порядке. Они разговаривают о семье, смотрят альбомы, обсуждают то, что обсуждают обычные люди, у которых полно проблем. Школа для дочки, пробки, степи и ничего такого, что могло бы натолкнуть на мысли о том, почему Арсений здесь сейчас. В какой-то момент начинает темнеть. И Арсений будто просыпается. Ира ловит его взгляд, но смотрит стойко. — Прошёл год. Что случилось, Ир? Скажи честно. Ты бы не стала просто так звать меня в этот город. Руку Арсения бережно сжимает ладонь сестры. — Я хотела передать важную информацию. Я не могла сказать раньше, но… — Что случилось? Арсений даже не представляет. Но не торопит, давая время. — Тебе нужно заглянуть в участок. Кое-кто очень хочет увидеться. А в сердце резко появляется надежда. Но Арсений даже не успевает спросить. — Не задавай вопросов, ладно? Просто иди, Арсений. Иди. Арсений вылетает из дома в ту же секунду, мча на всех парах, потому что надежда расцветает в душе бутонами наикрасивейших цветов. Участок кажется абсолютно чужим, но таким родным, что охота выть. Арсений залетает в здание, чувствуя что-то знакомое до боли. И видит ту самую машину, оборачиваясь. В кабинет Арсений заходит с замирающим дыханием. И когда видит за столом человека, которого так долго искал, перестаёт дышать вовсе, на ватных ногах подходя ближе. Антон оказывается ближе слишком быстро. И Арсений начинает понимать, но не сразу. Сейчас ему ничего не хочется понимать. Лишь видеть его. — Привет. — Антон. Арсения обнимают до хруста костей. С такой силой, что она не человеческая. Точно не человеческая. Арсений хватается руками, не в силах справиться с эмоциями, но когда его целуют в щёки, губы, скулы, лоб, становится очевидно, не он один хотел этого. Не он один искал встреч. Не он один изменился. Арсений чувствует себя настолько хорошо, что плохо. Его слёзы стирают пальцами. И смотрят с улыбкой. Арсений улыбается в ответ, не находя себе места, но Антон берёт на себя ответственность. И усаживает его на стол. Ноги не держат. — Как… — Я всё тебе объясню. Дай мне просто на тебя посмотреть. Я слишком сильно скучал. — Где ты был всё это время? — В Цитадели. У меня был выбор. Переродиться человеком или… стать бессмертным, обрекая себя на вечность. И я выбрал второе, лишь бы всегда быть с тобой. В любом случае, они отобрали у меня жизнь, но наделили бессмертием. И у меня забрали память. Весь год я пытался тебя вспомнить. Мы даже нашли ведьму, которая смогла вернуть мне память. Это долгий процесс. Потому что проблемы бывают даже у Высших существ. Мне даже показалось, что я в МФЦ всё это время зависал, Арс. Арсений смеётся. Смеётся, понимая, что смех медленно превращается в слёзы. И Антон стирает слёзы уже губами, обнимая более бережно. В этот момент всё становится на свои места. Арсений тянется руками, прикасается губами к губам и понимает, что теперь дышать он может. Теперь он дышит полной грудью. Будто не было всех этих лет в потерянности. В прострации. В ужасе. Арсений никогда не приезжал сюда, никогда не убивал, никогда не пытался себя найти. Этого всего будто не было, но в глубине души Арсений понимает, что благодарен этому пути за то, что теперь они с Антоном снова рядом. И это выше, чем любовь. — Я так скучал. — Я знаю. Я тоже. Эдик приглядывал за тобой. У тебя всё хорошо? — Теперь — точно. Антон улыбается, своим светом наполняя изнутри. Арсений кое-что понимает. Даже если Антон теперь бессмертный, свой свет он не потерял. — Нам ещё о многом нужно будет поговорить, но кое-кто за дверью не даёт мне покоя. Арсений прислушивается, улыбаясь ещё шире. В этот момент в кабинет заходит Эдик. И Арсений действительно рад его видеть. — Не помешал? Арсений смеётся, потому что может. И тонет в объятьях, пока за окном ночь берёт всё в свои руки. Они никогда не знали, что их ждёт. И подумать не могли, что окажутся здесь. Арсений потерял себя. Арсений искал ответы. Но никогда не мог подумать, что все ответы найдёт в глазах напротив, что своей зеленью согревают по сей день. Теперь, спустя столько лет, Арсений обретает покой, которого так желал. И самое важное — Антон держит его за руку. В последний раз Арсений идёт в то место, где всё началось. Но больше он не чувствует страха. Антон стоит рядом, не говоря ни слова. Они и не нужны. Теперь не страшно. Теперь спокойно. Арсений улыбается, закрывает глаза и дышит полной грудью. Впервые за много лет он действительно счастлив. С ним рядом нужные люди. И ничего больше не имеет значения.

на носочках. точечно. по гвоздям. по стёклам.

а я в бреду пытался найти какой-то смысл, как безликий. умалишённый.

в груди как-то гулко, глухо. совершенно блёкло.

и вроде бы мой путь уже судьбою предрешённый.

по коже мурашками, по затылку, немотой в руках.

и не сбежать никуда, потому что некуда больше.

я никогда не хотел всего этого, разрывая вены хрупкие напополам.

знаешь, на что это похоже?

болючее оно. и тело сковывает, ударом по мозгам.

дыханье по частям не соберёшь.

и если я когда-нибудь обмолвлюсь словом кратким о том, что счастье есть. и оно где-то там.

это будет самая настоящая ложь.

на носочках. точечно. по гвоздям. по стёклам.

и страшно. взрослым тоже бывает страшно.

в груди гулко, в руках тремор. всё это блёкло.

но именно всё, что в тебе есть — это, правда, важно.

10.04.23-12.08.24

edy byun