Стихи для Хио.

Танцуй в ночи как можно тише,

Чтоб не настигло тебя зло.

А если вдруг не повезло,

Беги на свет скорее от него.

Кайен Кросс часто поглядывал на девушку во время разговора с Ичиру. Она молчала с тех пор, как они вошли в кабинет ректора, предоставляя Кирию рассказать о ней. Впрочем, он нигде не солгал. «Асуко-сан — дочь Хио Шизуки, которая росла в старом имении рода Хио… Она никогда не ходила в школу… Думаю ей стоит научиться жить среди своих сородичей и привыкать к жизни в людском обществе…». Ректор лишь отстраненно кивал, вслушиваясь в его слова, смотря на Хио после каждой фразы, словно ожидая подвоха. Та же спокойно осматривала обстановку в кабинете, что скорее напоминал уютную комнату в светлых тонах, чем строгое служебное помещение. С открытого окна доносился голос учителя в другом здании. «Не забывайте, что мы — первые опробовавшие кровяные таблетки — гордость не только этой школы, но и всей расы вампиров. А теперь можете подготовиться к следующему уроку и отдохнуть…» Асуко уже перестала слушать Ичиру и Кросса, пока не ощутила жалостливый взгляд второго на себе. Она посмотрела в глаза ректора, которые тут же посерьезнели, не желая смущать ее. Оказывается, Кирию рассказал, что юная Хио никогда не видела свою мать, а лишь только слышала о ней. Он не знал? Или солгал, чтобы Кайен меньше сравнивал Асуко с ее матерью Шизукой? На самом деле, Хио видела свою маму в детстве, но только один раз, и ее образ размылся за годы. — И да, я хотел, чтобы Асуко-сан училась со мной в дневном классе. В кабинете резко повисло напряжение. Кайен Кросс перевел строгий взгляд на Кирию и похоже больше не собирался смотреть на девушку. — Думаю, ты понимаешь, что подобное невозможно. Дневной класс создан для людей. По голосу Кросса было понятно, что он не сдаст позиции. Одно только обращение к Ичиру на «ты» заставило чувствовать себя неуютно. Ректор быстро понял, что именно парень решает тут все, а девушка лишь скучающий слушатель. — Госпожа Асуко, могу ли я поговорить с ректором лично? — обратился к ней Ичиру. — Да, конечно. Девушка вышла из кабинета и ощутила облегчение. За закрытыми дверями все еще был слышен их разговор. Кирию прекрасно знал, что она слушает и просто хотел немного убавить напряжения в комнате. — Вы ведь понимаете, что при сложившихся обстоятельствах, появление Хио-сан в ночном классе вызовет непонимание и панику, — Кирию продолжал настаивать на своем. — Я все понимаю. Но не преследуешь ли ты, Ичиру-кун, собственные цели, привезя ее сюда… Снизу послышались шаги. Асуко перевела взгляд в окно коридора. Там медленно и грациозно ступали вампиры-аристократы в белоснежной школьной форме. Девушка невольно засмотрелась на них, скрыв собственное присутствие. (Она была чистокровной, поэтому это не составило труда.) Прекрасные, молодые и полные сил вампиры, которые в скором времени могли стать ее одноклассниками. Если только Кирию не сможет убедить Кросса. С каждым рассмотренным ею учеником ночного класса она понимала, что желала этого все больше. В один момент все учащиеся повернулись в одну сторону и уважительно склонились. В поле обзора медленно вышел еще один ученик в той же белой форме, но явно постарше. Темные, почти черные волосы, карие, бездонные глаза, белоснежная кожа, симметричные черты лица, без единого изъяна, утонченность в каждом движении и при этом вырывающаяся во все стороны, сдерживаемая мощь. Истинный вампир. Чистокровный. Даже Асуко почувствовала желание склониться перед ним в этот момент. Она более не слышала голосов за дверью ректора, полностью захваченная силой Курана Канаме. Силой, что была невозможна для Чистокровного. Той, что отдавала ароматом сакуры в начавшуюся зиму… Канаме осмотрел учеников ночного класса, уважительно склонившихся перед ним. Сделав аналогичный жест к нему подошел верный подчиненный Такума Ичидзе. — Где Айдо? — голос Чистокровного был бархатным и спокойным, но даже в нем ощущалась сила. — Не знаю. Он сбежал с урока первее всех и даже Акацуки не захватил, — Ичидзе с улыбкой отвечал господину, однако, спустя мгновенье посерьезнел, ощутив его напряженность, — Что-то не так? Многие удивлялись, как кто-то способен вести себя так открыто с Чистокровным. Некоторые осуждали, другие — завидовали, а его дед и вовсе приказал следить за действиями Первородного. Но для Такумы, Канаме всегда оставался другом, с которым он рос и которого понимал лучше других. Об этом знал весь ночной класс, поэтому после вопроса Ичидзе все резко умолкли и прислушались. Куран посмотрел на окно второго этажа, которое находилось вблизи кабинета ректора и за которым никого не было, а затем вновь смерил взглядом всех присутствующих и остановился на ожидавшем ответа Ичидзе — Неожиданный ход, — мужчина слегка улыбнулся, позволяя ученикам расслабиться. Всем, кроме одного, понимающего, что это лишь уловка, — надеюсь, она не испортит эту партию. *** Асуко спокойно шла в место, где запах крови чувствовался сильнее всего. Тропинка под обувью становилась заросшей, а впереди виднелось старое здание с выцветшей краской и потрепанной крышей. Некоторые окна на первом этаже были разбиты, а маленькая рассада рядом давно увяла, на входной двери висел новый замок. Девушка прошла вверх по скрипучим доскам старого общежития и, оказавшись на пороге, пару раз слабо толкнула запертую дверь. Сломать ли? Ичиру говорил, что она может делать, что желает, но вламываться в заброшенное здание академии еще даже не вступив в нее… Хотя она могла соврать, что решила поймать аристократа незаконно блуждающего по общежитию. Сделав обреченный вдох, девушка закрыла глаза, а открыла уже по ту сторону двери, внутри здания. Асуко не любила телепортации, потому как они требовали много сил и после них наступал голод и головная боль. Особенно здесь, где запах крови буквально мешал соображать. Он был повсюду, но на втором этаже чувствовался намного ярче. Держась за перила, она поднялась наверх, и в нее буквально уткнулись испуганные голубые глаза вампира-аристократа, которого она почувствовала еще до «входа» в общежитие. Высокий, стройный блондин в одежде ночного класса не скрывая разглядывал ее лицо, волосы, одежду и глаза, явно отмечая схожесть с матерью, которую он видел лишь дважды: спящую в кристалле и пробитую насквозь Кураном. — Ты закончил? Спокойный вопрос Чистокровной, как звонкая оплеуха Канаме-сама, отрезвила Айдо и заставила почувствовать настоящий ужас от понимания, кем может быть стоящая перед ним девуш… женщ… Чистокровная! Он рефлекторно упал на одно колено и опустил глаза в пол. — Прошу прощения. Госпожа Ши… — Айдо прикусил язык, понимая, что перед ним явно не Хио Шизука, — Госпожа. Я просто… Я просто хотел… — Когда что-нибудь придумаешь, подойдешь, — ее голос был безразличен, — А сейчас оставь меня. Девушка спокойно прошла мимо аристократа, который успел попрощаться с собственной жизнью. Все еще пребывающий в шоке от произошедшего, он не рискнул даже уважительно попрощаться с незнакомкой. Лишь быстро спустился по лестнице, затем в подвал откуда был запасной выход наружу, а потом, как не полагается утонченному аристократу, сбежал в ночное общежитие. Хио улыбнулась, слыша как быстро отдаляются шаги. Это было забавным зрелищем перед настоящим кошмаром. Она стояла напротив комнаты с которой несся этот волшебный аромат сакуры, который не развеется и через тысячи лет. Отведя ручку, она толкнула скрипучую дверь и медленно вошла в комнату. Как и ожидалась, запах тут был наисельнейшим и глаза вмиг стали красными, а язык поцарапали выступившие клыки. Темную комнату освещала неполная луна, а в воздухе еще сверкали микроскопические осколки. Асуко тут же поняла, что зря сюда пришла. Она была не готова к этому запаху, виду осколков, чувству голода, боли в голове и видению, что вызвали эти вещи. Она обернулась, собираясь сбежать от сюда, но услышала такой знакомый голос. — Несчастное дитя, — нежный и хитрый, родной. Она медленно повернулась к окну, где ее встретила взглядом беловолосая женщина в традиционном японском кимоно. Размытый с детства образ приобрел очертания, Асуко вновь увидела свою маму. Прекраснейшую, утонченную, нежную и сильную, великую Чистокровную. — Обреченная вечно винить себя за то, на что она не могла повлиять. Свет от луны проходил сквозь тело женщины, прямо говоря, что она — только мираж, созданный в голове Асуко. Но та все равно открыто рассматривала каждую деталь, вслушивалась в каждое слово. — Неужели, милосерднее было бы убить тебя еще в детстве? Голос призрака не менялся, но с глаз сияющим осколком стекла слеза. Асуко вновь ощутила невыносимую печаль от понимания того, что ее мама ненавидела ее даже после смерти. Стоило ли разговаривать с ней? Она была не настоящей. Да и что она могла сказать? Из размышлений «выбросил» звонкий звук цепи, прикрепленной к пистолету. Асуко резко обернулась и встретилась взглядом с… Ичиру? Нет! Не Ичиру. Красные глаза одного из низших классов в иерархии вампиров впервые пугали девушку, а на оружие, направленном в ее грудь, виднелась эмблема клана охотников. Она не смогла сдержать панический вдох, когда неизвестный опустил предохранитель и нажал на курок. Над академией раздался выстрел…