В рай после тебя

Промозглая, холодная погода добиралась до каждой частички души. Под ногами шелестели разноцветные листья, грозно нависали корявые стволы деревьев. На небе были одни тучи, солнце не пыталось вырваться из плена непогоды и просто смирилось. Масленников расхаживал из стороны в сторону. Он стоит здесь около получаса, но холод ни капли не напрягал его. Дело было даже не в теплом пальто, которое защищало от подобной погоды и не позволяло мерзнуть. Дима чувствовал, как внутри горят собственные нервы, как с каждой секундой становится всё сложнее оставаться на месте. Совсем скоро все закончится. Он сделает то, что должен и забудет всё страшным сном. Он же не виноват. В конце концов, это не его решение, это контракт, так что не к нему вопросы вообще. Дима думает могло бы быть иначе. Можно было это избежать? Он прокрутил в своей голове столько сценариев этого вечера, но так и не нашел счастливого финала. Значит, он его не достоин. Значит, так было нужно. Значит, он не виноват. Правда? Безвыходность.. Отвратительное чувство. Громкий шум, а после машина черного цвета останавливается в пару метров от Масленникова. Сердце замирает. Прямо сейчас он думает, что лучше бы выстрелил себе в висок. Двое парней открывают багажник и вытаскивают свернувшееся от страха такое родное тело. На голове было что - то типо мешка, руки и ноги были связаны, и верёвки болезненно терли кожу. Мычание, похожее на крик, раздалось эхом, и, кажется, Дима перестал дышать. Падает на колени, явно больно ударяясь о мокрую землю, и жертва послушно остается на месте, хоть и иногда поддергивается. Между ними расстояние где - то три метра. Два незнакомца кивают старшему, на что тот лишь безэмоционально глядит в ответ. — У тебя десять минут, — выплёвывает один из них и садится в машину. Второй снимает с головы жертвы мешок и также, следуя примеру коллеги, возвращается в транспорт. Еще секунда, и они уезжают. Дима остается один на один. Боже, как же хотелось, чтобы всё это был сон. Кудрявые волосы сильно примялись, во рту был кляп, а карие глаза смотрели на старшего с разочарованием и застывшей агонией. Он больше не издавал звуков. Просто сидел на коленях, почти перед парнем, быстро моргая и бегая взглядом. Голубоглазый нервно сглатывает. Нет, он не должен показывать страх. Иначе потом не остановится. — Поездка такая себе получилась, — говорит Масленников, хмыкая и ерничая. В голосе не было того сочувствия, страха и ненависти. Была лишь наигранная уверенность и лживое удовольствие от происходящего. — Наверное, не очень комфортно, но сейчас будет легче. Он подходит к Эмилю ближе, присаживается на колени и убирает кляп изо рта. Сам себе хуже ведь делает, но ничего поделать не может. Нужно срочно услышать его голос, если это последняя их встреча. Руки трясутся от этих мыслей. Но, получив возможность говорить, парень не открывает рта. Просто смотрит в сырую землю, почти даже не моргая. — Что ты, как в рот воды набрал? — с насмешкой произносит старший и присаживается на колени рядом с ним. Ему абсолютно плевать, что одежда испачкается, и вид его будет не такой уж и презентабельный. Сейчас совсем не до этого. — Скажи уж что-нибудь. — Зачем? — вдруг произносит он тихо, на удивление уверенно и без страха. В этой интонации было так много эмоций, что Дима не захотел разбираться в ней. — Зачем так долго делал вид, что любишь? — Делал вид, — хмыкает Дима как - то разочаровано и выдерживает паузу. Он привстает и заходит за спину Иманова, развязывает руки и ноги. Вряд ли парень захочет спастись или скрыться, бессмысленно. Старший знает его, где он живёт, в каких местах чаще бывает, где может спрятаться. Он знает о нем всё, и пытаться обмануть глупо, младший тоже понимает это. Но в его голову этот план даже не приходил. Голубоглазый отходит от Эмиля на расстоянии двух метров, а тот поднимается на ноги, смотрит на него. — Я действительно люблю тебя. — У тебя есть выбор, — произносит Эмиль, и Дима отводит взгляд. Наконец, в нём видны все эмоции, наконец, на глазах появляются слёзы. Впервые Иманов видит, чтобы старший проявлял настолько яркие эмоции. Значит, ситуация совсем плачевная. Эмиль не думает. — Был, — но Дима слишком быстро принимает решение, выхватывает из кармана пистолет и наводит на младшего. Грохот выстрелов звучит эхом по всей округе. Рядом никого нет, бояться некого. Масленникову остается бояться только себя. Руки впервые настолько сильно дрожат, слезы неконтролируемо падают из глаз. Дышать становится тяжело, время замирает, ничего больше не имеет смысла. Эмиль сидит на коленях, жадно забирая воздух ртом, ему точно сильнее его не хватает. Глаза испуганы, а одежда окрасилась бордовым цветом. Кровь из груди лилась ручьем. Предсмертную агонию во взгляде Иманова Дима поймал в мгновение. Никогда он не жалел о том, что сделал. Сегодня это было впервые. — Я выбрал не тебя, — дрожащим и тихим голосом проговаривает Масленников и после этого хотел бы заплакать навзрыд. Он держался. — Я говорил, я не тот человек, в которого нужно влюбляться, — уже более громко говорит он, и голос принимает истеричный тон. Становится не так страшно плакать и кричать. Это его последний шанс. — Почему ты тогда меня не послушал? Перед глазами пролетает вся жизнь. Это банально, но так и есть. Первый поход в школу, появление геометрии и химии, ЕГЭ, выпускной. Вот преподаватель по философии, на пары которой никто не ходил. Вот Артём, с которым они гордо прогуливали теорию физкультуры. Вот первая девушка Эмиля, которая так жестоко предала его. А вот и Дима. Он был с подросткового возраста. Он был во время бедной институтской жизни. Он был всегда. Он был до конца. Перед глазами один Масленников. И не понятно от воспоминаний ли это или от того, что он стоит рядом. Перед глазами столько возможностей. Столько романтичных вечерних прогулок с брюнетом. Столько попоек с Артемом. Столько изящных лепестков роз летят в воздух на свадьбе Полины и Чернеца. Столько сделанных напитков в родном баре. Столько поцелуев в лоб с утра. И столько.. Всего, что будет. Будет без него. А у Эмиля этого не будет. Как и Эмиля. Его тоже не будет. Он помнил это. Все происходящее когда-то уже происходило, только не в реальности. Только сейчас парень вспоминает все свои сны. Будто они были совсем в другой жизни, с другими людьми и в другом времени. "Медленная смерть без возможности хоть как-то подействовать на это". Может быть не такая медленная, но это случилось. То, из-за чего он вставал по утрам в страхе и холодном поту, стало реальностью. Может эти сны были для того, чтобы не допустить этого? Любопытство его и сгубило? Сейчас уже бессмысленно о чём-то рассуждать. Страшно ли ему? Очень. Изменил бы он что-то, если бы мог? Нет. Жалеет ли он? Ни капли. Воздух больше не имеет значение. Кровь больше не имеет значение. Тело больше не имеет значение. Боль больше не имеет значение. Ничего больше не имеет значение. Эмиль тоже больше не имеет значения. — В рай после тебя, — так тихо, болезненно и хрипло произносит Эмиль, а после зрачки замирают, глаза становятся стеклянными, а тяжелые вздохи и хрипы не слышны со стороны младшего. Его сердце остановилось. Он больше не слышит, не видит и не чувствует. Его больше нет. Алкоголь уходил чересчур быстро. Дима обычно не налегал на такое, но в последнее время пачка сигарет выкуривалась за день, а пустые бутылки сложно было сосчитать. Его можно понять. Масленников смотрит на дисплей своего телефона, на котором отображается номер Полины. Она переживала за него, уже неделю он не выходил на связь. Пропущенных было слишком много, слишком много номеров в истории. Он не собирался отвечать, звонить, писать. Ничего. Он будто пропал из жизни. Время для него остановилось. Всё, что он мог, это пить, курить злосчастные никотиновые палочки и погружаться в ненависть на самого себя. Биться головой о стену, разбивать костяшки до крови и кричать в ебанную больную пустоту. Если бы парень мог, он бы давно не следил за временем, числами и т. д. Он не помнил, когда последний раз выходил из квартиры. Наверное, один раз за все время, закупив большое количество пачек сигарет. Алкоголь ему привозили доставкой. Масленников совсем забыл про работу. Сестра и Артём иногда напоминали о себе звонками. Начальник тоже не давал себя забыть, звоня старшему. Дел не было, но так долго Дима не игнорировал его. Обычно боялся последствий, ведь лучше не злить влиятельного человека, но сейчас и этого его не волновало. Ничего его не трогало, ничего не задевало, ничего не чувствовалось. Всю свою последнюю боль и человечность он залил прожигающим спиртом в виде алкоголя. Слышится звонок в дверь и старший в спешке открывает ее. Курьер задерживался, а Дима ещё не делал ни глотка медленного яда. Смотря в дверной проём парень хочет провалиться под землю. Полина. Когда брюнет будет смотреть в дверной глазок? — Дима, — взволнованно проговаривает девушка, проходит на порог и захлопывает за собой дверь. Она пытается рассмотреть своего, почти потерянного, брата, но тот опускает голову и закрывает руки. — Какого черта? — Зачем ты пришла? — отводит взгляд, осознавая, как грубо это звучит. По другому нельзя выразиться. — Серьёзно, Дим? — скрещивает руки на груди и смотрит на него с жалостью и разочарованием одновременно. Дожили, Масленников вызывает жалость. — Ты трубки не берешь, в сеть не заходишь, сообщения не читаешь. Как до тебя еще достучаться? Я могла успокаивать себя тем, что ты занят и работаешь, но что оказалось? — Полин, пожалуйста, иди домой, — стальным голосом просит Дима, но все же голос дрожит. Полина берет старшего за подбородок, поднимая его голову. Картина обретает новые краски. — Господи, Дима, — огромные синяки под глазами, будто тот вообще не спал всю эту неделю. Красные глаза, бледная кожа. Парень был похож на живого трупа, так еще и лица на нем не было никакого. — Я понимаю, что тебе плохо из-за Эми—.. — Замолчи, — хватает девушку за запястье, оттаскивая её руку от своего лица. Это было довольно грубо, судя по шипению младшей. Тогда взгляд падает на разбитые в прах костяшки. На руках синяки и многочисленные раны. Отпускает её руку. — Прошу, пожалуйста, уходи. — Дим, я могу тебя поддержать, помочь тебе, — молящим голосом произносит Масленникова и глядит на брата. — Мне не нужна помощь, — почти огрызается парень, будто он вновь в подростковом возрасте,а родители заставляют мыть посуду. Девушка поворачивается к двери, дергает ручку и выходит в подъезд, но чуть медлит. — Его не смогли найти и объявили погибшим. Похороны в среду, — произносит на рваном выдохе блондинка, вкладывая туда всю скорбь. Диму почти выворачивает наизнанку. — Он бы не хотел, чтобы ты так убивался. Ты это знаешь. Дверь захлопнулась и Дима остается наедине с собой. А в голове голоса перекрикивают друг друга. Все вокруг плывет. "Объявили погибшим". Погибшим. — Дим, что - то случилось? — обеспокоенно говорит Полина и глядит на брата. На дворе ночь, а тот стоит у порога квартиры с не очень здоровым видом. — Позови Артёма, — выговаривает Масленников без какой-либо эмоциональной окраски. Его лицо даже не подавало признаков жизни, пустой взгляд пугал сильнее. Девушка лишь слушается, и через какое-то время приходит молодой человек. По такой же инструкции старшего, он выходит в подъезд и захлопывает за собой дверь. — В чем дело? — вопросительно поднимает брови и оглядывает парня. Одежда была слишком странно подобрана, а в глазах читалась какая-то странная искра, её сложно было разглядеть и понять. Артем и не пытался. В ответ Дима протягивает ему какие-то бумажки. — Сегодня ночью вы должны улететь, — проговаривает тот, и Чернец послушно берет билеты, глядя на все происходящее ошарашено. — Билеты оплачены, там вас встретят и отдадут ключи от квартиры. На работу уже сам устроишься. — Что за бред? — недовольно хмуриться брюнет и глядит на старшего, которому явно не нравится такая реакция. — Полина никогда в жизни на такое не согласиться. — Именно поэтому я даю это задание тебе, — раздражённо говорит Масленников сквозь зубы и смотрит на младшего. Вздыхает. — Подумай о ней, пожалуйста. Я хочу, чтобы она была в безопасности. — Что? — растеряно произносит парень и бегает взглядом то по билетам, то в пустоте. — Я не хочу больше делать что-то против своей воли, — говорит Дима и стискивает зубы. В носу неприятно жгло, глаза заново наполнялись эмоциями, что было совсем не на руку. — Поклянись, что будешь рядом с ней, что сможешь её защитить. — Клянусь, — так же шокировано произносит Артём, но теперь относясь более серьёзно ко всему этому вопросу. Кажется он понял, к чему весь этот разговор. Зачем такие меры. Так что же такое счастье? Такое ли оно долгое? Полина и Артём улетели в другой конец страны в ту же ночь. Много криков, ссор, слез и нервов ушло тогда. Полина брыкалась, пыталась звонить брату, уговаривала своего жениха и закатывала истерики. Было тяжело смотреть на всё это, но Артём, как и Дима, хотели для неё лучшего. Только в аэропорту парень рассказал всё, что произошло в эту ночь. Все свои догадки насчет Масленникова и его предполагаемый поступок в сторону лучшего друга. Для начала Полина не верила, но слушая больше аргументов и доказательств, глаза наполнялись новыми слезами. В самолете её лицо замерло и окаменело, будто она не билась в истерике перед этим рейсом, будто совсем не была против. Может осознание всей ситуации дало ей понять весь ужас происходящего? Полина точно знала, что в этом городе ее ничего не держите. Ни квартира, ни друзья, ни брат. Брат, которого она вычеркнула из своих родственников. Он никогда не был ей родным и никогда не будет. Именно так она решила. Весь этот ужас забудется. Через какое-то время они узнали пол ребенка. Это была здоровая девочка, беременность протекала хорошо и ничего не угрожало ни ребенку, ни маме. Артём устроился на работу и смог заработать на коляски, пелёнки и другие важные вещи. Полина обустроила квартиру, которую они получили от Масленникова. Как он её выбирал и в какой момент купил было неясно, но уже неважно. Девушка старалась лишний раз не вспоминать эту фамилию. Она ходила к психологу и прорабатывала детские травмы, а так же готовилась к материнству. Через несколько месяцев они поженились, а потом и родился малыш. Девочку они назвали Женей. Полина впервые за долгое время была счастлива. Она находилась с любимым человеком, ей ничего не угрожало, никто не будет играть с ней в эмоциональные качели. Артём впервые за долгое время был счастлив. Он наконец мог спать спокойно, ведь рядом та, с которой горы по колено и сразу всё возможно. Парень будет вкладываться в счастье девушки всю оставшуюся жизнь, будет держать обещание и просто наслаждаться жизнью. Оба будут воспитывать ребёнка в бесконечной любви, заботе и понимании. Все у них будет хорошо. Весь этот ужас забудется. И только повзрослевшая Женя, найдя старые фотографии или подслушав разговор взрослых, спросит кто такой Эмиль и почему такая смешная фамилия заставляет маму злиться. Но никто ей так и не ответит. Маша и Аля будут счастливы. Они будут пытаться наладить общение с друзьями, дозвониться до Полины или дописаться до Масленникова, но все будет напрасно. Маша будет долго вспоминать долгую дружбу с Димой, а Алия иногда упоминать этот период жизни с улыбкой и разными историями. У них будет своя жизнь и никаких подробностей они не узнают. Может это и к лучшему. Пара уедет в другой город, а может и в другую страну, дабы узаконить свой брак и взять ребенка, но это не обязательно. Возможно, они так и останутся "сожителями", но их это устраивало и торопиться было некуда. Аля продвигалась по карьере фотографа, её снимки часто хвалили на просторах интернета и совсем скоро её позовут работать в крупную компанию. Маша будет искать себя, находить занятие души и спустя время его найдет. Она вернется на работу учителя начальных классов и будет практически воспитывать маленьких детей в душном кабинете какой-нибудь школы. Для многих эта профессия была нервной и раздражающей, с чем девушка не могла не согласиться, однако с этого она получала удовольствие, а это ли не главное. Аля будет любить Машу вечно. Постоянно крутиться вокруг неё, показывать свою любовь разными способами, устраивать фотосессии и так далее. Маша будет охотно получать эту здоровую любовь, отвечать на нее своими методами и почти петь серенады о любви к девушке. Они больше не слушают мнение окружающих, они теперь слушают только себя. И все у них будет хорошо. Дима останется там же, где и есть. На той же работе, в той же квартире, с теми же эмоциями. С постоянной ненавистью к себе, с разрушающим его прошлым, с любовью к тому, кого уже нет. У него нет будущего. Он его и не хочет. Парень задумывался о пули в висок после очередного сна с кудрявым, но смог ли он решиться уже неизвестно. Известно только то, что эмоции его больше никогда не накрывали. Он остался совсем один. Навсегда один. Он смог бы любить? Да. Нашелся бы человек, с которым говорил бы по душам. Нашел бы человека, которого целовал перед сном. Нашел того, кто будет знать все его травмы. Может даже нашел бы ту, что родила ему ребенка. Он смог бы полюбить. Смог ли он полюбить так же, как его? Открыться с закрытыми глазами и дырой в сердце? Видеть пистолет в его руках и быть уверенным, что он разряжен? Рассказать что скрывается под слоем пафоса и холода? Признаваться в любви до потери пульса? Шептать какой-то несвязный любовный бред, но главное со всей душой? Говорить искренне «люблю»? Смог ли он? Нет. Никогда. Никогда не сможет. С кем бы он не встретиться. Кого он бы не полюбит. Он никогда больше не заплачет перед кем то. Он никогда не будет жаловаться на усталость кому-то. Он никогда не сможет довериться настолько сильно. Никогда. Иманов был готов получить пулю за него. Масленников не смог защитить его даже от себя.