в погоне за идеальной статьей

*** – точно тебе говорю, это будет сенсация! - восклицает Алиса и упирается руками в белый стол. Филипп лениво потягивается в кресле, проверяет фотоаппарат на наличие там фотографий со вчерашнего вечера, но ничего не находит, поэтому оставляет фотик на столе и так же лениво смотрит на Юдину. - Лис, к слову, а ты когда этого мужика била сумкой, себе по голове не заехала? - спрашивает Филипп с улыбкой на лице и сразу же получает недовольный возглас Алисы: - да иди ты! сказали же, что можно цепляться за кого угодно! - я помню, Лис, не ори. - Боннэль чешет мочку уха и кладёт ноги на пуфик возле стола. - ладно, рассказывай. девушка улыбнулась и уселась напротив стола фотографа в кресло. - когда я предложила ему помочь, он сначала что-то недовольно пробубнил, а потом уже, после того, как девочка начала его в квартиру тянуть, сам предложил чай попить. - ага. а если бы девчонка была приманкой? - да ты послушай! - Алиса кидает в сторону друга ручку, которую держала до этого, а он мастерски уворачивается. - так вот. девочка эта...на ходунки опираясь шла. я сразу поняла, что либо инвалид, либо недавно ногу ломала. а когда я зашла в квартиру, то сразу заметила, что коробок там было... ну очень мало. будто бы не переезжали вовсе. ремонта там почти никакого нет. напрашивается вывод, что квартиру они снимают. - Шерлок, вам снова это удалось. - лыбится француз. - а потом... *** прошлый вечер. - Кушель, осторожнее. - с нежностью держит за плечо дочь мужчина и даёт пройти Алисе. на кухне пахло выпечкой. девушка неловко улыбнулась, стоило мужчине зайти к ней. - извините, что так вышло...я не подумала даже... - ничего страшного, я понимаю. девушкам в наше время нужно быть осторожнее. - говорит кудрявый, доставая из шкафчика аптечку. оттуда он достаёт уже перекись и ватку, которой профессионально обрабатывает боевое ранение. - Вам какой чай нравится? - поворачивается одноглазый на новую соседку. та перемещается ближе к окну и говорит первое, что ей приходит на ум: - чёрный. и можно звать меня просто Алиса. - Юдина озаряет мужчину искренней улыбкой. - хорошо. - он достаёт из другого шкафчика пачку чёрного чая и включает чайник. - меня зовут Дияр. будем знакомы. - будем. - отвечает Алиса и обращает внимание на девочку. она, все так же передвигаясь на ходунках, подходит к отцу и слабо ухватывается за его руку. - я хочу яблочко в топлёном сахаре...- шепчет она и сразу получает одобрительный кивок со стороны Дияра. мужчина спокойно берет яблоко из небольшой вазы, а после этого ножик. Алиса на этот раз могла осмотреть девочку ближе. она была...в ужасном состоянии. большие, длинные штаны с коровками закрывали ноги ребёнка целиком, а футболка в черно-синюю полоску едва была по размеру. девочка казалась безумно худощавой. об этом говорили её костлявые руки, которые на честном слове держались за ручки ходунков. угольные волосы у неё, хоть и были чистыми, но безумно взлохмаченными, отчего большая их часть падала на веснушчатое личико и закрывала его. впавшие, синие глаза, устало смотрели буквально на всё. под ними красовались мешочки. не рановато ли для первоклассницы? и ходит ли она вообще в школу? навряд-ли. что было интересно: Дияр, сам по себе имел азиатскую внешность. это давало сделать вывод, что он либо дагестанец, либо азербайджанец, либо же вообще какой-то другой восточной нации. а вот девочка, пусть и была с таким же разрезом глаз, но была безумно бледной. может быть, так сказалась болезнь, из-за которой она не ходит без этого приспособления. а тем временем Дияр уже нарезал яблоко на небольшие кубики и отправил всё это в глубокую тарелку, в котороую так же насыпал сахар. он поставил тарелку в микроволновку на сорок секунд, а дочь посадил на стул. девочка смотрела на Алису, как на диковинку. как на первую в её жизни девушку. сама же Юдина с улыбкой протянула ей руку. Кушель, с испугом сначала вжалась в стул, но уже после, подобно зверьку посмотрела на предложенную конечность. аккуратный, белый маникюр. девочка пожала эту руку и Алиса вздрогнула: рука у ребёнка была ледяная. не просто холодная, а такая, как будто малышку опускали этими руками в прорубь в январе. пальцы худые, как спички, а на ногтях потёртый, синий лак. когда микроволновка подала сигнал, Дияр отнёс тарелку с яблоками в комнату дочери, а за ней вернулся чуть позже. - рисовали? - спрашивает мужчина и поднимает девочку со стула на руки. вернее, одной рукой держит её, а второй хватается за ручку ходунков и уносит их вместе с Кушель в комнату. - да, Влад сказал, что у меня уже лучше получается... *** следующий день. - ага, значит у девчонки нянька есть? - спрашивает Филипп, зевая. - наверное...а может это родственник? - Алиса задумчиво придерживает пальцами подбородок. - не боишься, что этот мужик и его...другобрат над ребёнком, ну... Филипп не договорил. в него снова что-то прилетело. - акстись, дурак! - воскликнула Юдина. - вечно ищешь подобный контекст! она же маленькая, ей лет семь! она бы у меня в таком случае помощи просила взглядом. а она спокойно сама подходит к нему и папой зовёт... - ой, я просто предложил. сама знаешь, в какое мы время живём. удалось хоть понять, почему девочка на ходунки опирается? - удалось...но боюсь, что это далеко не основная причина, по которой она так ходит. *** снова прошлый вечер. во время небольшой, милой и приятной беседы, за которой журналистка узнала, что Дияру тридцать два года и что он приезжий из Казахстана, в соседней комнате раздался грохот. красноглазый сразу же поднялся со стула, будто ошпаренный, аж табуретку рядом уронил, но ею занялся чуть позже. Алиса тоже навострила уши. и когда она уловила ими хрипы из соседнего помещения, то побежала туда после мужчины. в комнате, стены которой были окрашены в пепельный цвет, с тупыми узорами, которые только можно было придумать, на зелёном, старом ковре в виде лягушки, в конвульсиях билась Кушель. одну руку она закинула к потолку, а ноги выпрямила и чуть приподняла над полом. один глаз у девочки закатился, а второй уехал влево. рот она держала полуоктрытым. с него сочилась белая пена. жуткое зрелище, от которого Алиса закрыла рот руками, пока Дияр переворачивал ребёнка набок. девушка вдруг вспомнила, что слышала в институте. в таких ситуациях обычно больному меж зубов засовывают что-то. чтобы не прикусить язык. пока мужчина разбирался с предметами, которые находились рядом с девочкой, Юдина подобрала с пола толстый, перманентный маркер и осторожно присела возле Кушель. в этот же момент, когда она почти поместила палец меж зубов, Дияр развернулся и прикрикнул на неё: - дура, нельзя этого делать! было поздно: Алиса вскрикнула. от того, что на неё накричали, девушка вздрогнула и не заметила, как в припадке Кушель укусила её. вернее, начала сдавливать палец журналистки меж своих зубов. а клыки, насколько Юдина поняла, были у малышки очень острыми. Дияр поспешил на помощь: упал на колени возле этих двух и начал силой, при помощи своих пальцев, раскрывать челюсть дочери. не получалось, но даже сквозь боль, одноглазый продолжал тянуть верхнюю часть наверх, а нижнюю - вниз. когда Юдина почувствовала, что её палец больше не сжимают, то сразу же оттянула руку назад и посмотрела на неё. боевое ранение было: девочка прокусила ей кожу. Дияр же осторожно вынул свои пальцы, а рот у Кушель остался приоткрытым. к концу приступа Алиса неловко и стыдливо посмотрела на Дияра. мужчина нежно, с искренней заботой протирал рот Кушель, а она, когда всё закончилось, накинулась ему на шею. - я наверное...пойду...- не дожидаясь ответа, девушка быстро встала и убежала из квартиры. *** прошлый вечер, но уже через час после тех событий. Алиса не могла найти себе место: ходила по квартире так, будто бы это и вовсе не её квартира. кусала губы, стучала пальцами по столешнице, пока ждала закипающий чайник. в конце концов она сдалась и вышла из квартиры, но подойти к соседней двери не рискнула. обошла её и вышла к лифтам, где открыла окно и начала курить. сзади послышался скрип двери из предбанника. Юдина обернулась и увидела знакомую фигуру. - Дияр?...извини, пожалуйста, что я полезла...думала, что Кушель прикусит себе язык...где-то о таком слышала...это же приступ эпилепсии?... мужчина подошёл и спокойно упёрся спиной в стену. - не извиняйся. я и сам виноват, что накричал на тебя. просто...когда кто-то другой делает ошибку в первой помощи для Кушель у меня бзик происходит. всё никак не могу от него избавиться. - я понимаю. - улыбается Юдина. - как она сейчас? - уснула. - оповещает Дияр перед тем, как уйти. а девушка чувствует, как груз падает с её души. она кидает мужчине доброе, ласковое: - спокойной ночи. *** следующий день. Филипп закатил глаза. - о боже, Юдина, если ты ещё раз так сделаешь - я перестану верить в то, что у тебя аттестат с пятеркой по биологии. - я не знала, насколько те слова были правдой! - обижено выдаёт девушка и складывает руки на груди. - на будущее: язык - это мышцы, а во время эпилепсии все мышцы сжимает так, что мама не горюй. поэтому язык она вряд-ли могла прикусить. а вот от того, что ты пыталась засунуть ей маркер в рот она вполне себе могла челюсть сломать. - Боннэль приподнимается и садится уже на край стола. - блин...было бы очень стыдно... - это да. - парень достаёт пачку сигарет и начинает курить, пока дым идёт в открытое нараспашку окно. - давай так. Алиса заинтересованно подняла голову. - в течение недели будешь следить за ним. куда ходит, где работает, когда уходит и приходит. и за девчонкой тоже следи. возьмёшь себе отгул, типа болеешь. - а что, если он увидит меня? - сделай то, чему тебя природа одарила: импровизируй. главное не паникуй. в конце недели жду отчёт, а там уже будем теории продвигать и в зависимости от места работы, времени работы и с кем проводит время Ку...как там её, будем делать выводы. понятно? - понятно... *** неделю спустя. Алиса кидает Филиппу пачку сигарет и садится на любимое кресло напротив. блондин поймал её одной рукой и положил на стол. - я работала как крепостной на феодала. - поздравляю, Лис. нарыла чего-то? - не отвлекаясь от работы за компьютером спросил Филипп. - нарыла. нарыла то, что утром Дияр уходит в автосалон, проводит там несколько часов, а потом ближе к обеду покупает себе кофе ну и булку какую. с четырёх до...семи кажется он уходит в библиотеку, а вечером, с семи до десяти он в кафе. - что на счёт мелкой? - француз поправил очки для сохранения зрения при работе с компьютером. - каждое утро к ним приходит тип. мужчина, русской внешности, немного худой, черноволосый. заходила к ним один раз под предлогом занести муку, которую забирала до этого. посидела у них немного. Кушель к Владу относится даже очень хорошо. ещё она, кажется, очень футбол любит. - а инвалиды они все такие. - перебивает Боннэль. - многие, кто прикован к коляске или к тем же ходункам в душе мечтают мячи гонять, или же стать великими учёными. - наверное. Кушель, кстати, смотрит телевизор тоже с повязкой на один глаз. только повязка белая, квадратная. но это не важно. каждый четверг, в шесть вечера они с Дияром едут в больницу Рудольфа Георга (такой нет, я придумала её сама). там, скорее всего, Кушель занимается лечебной физкультурой или проводит время у врача по поводу эпилепсии. но на счёт первого у меня подозрений больше. - хорошая работа, разведчик Юдина. и та-а-ак..- Филипп закрашивает родинку у девушки на фото, которая попросила это сделать ещё до фотосета. - теперь можем выдвигать теориии. - кхм. - Алиса поправляет волосы. - скорее всего, все эти места, которые Дияр посещает, это его работы. в автосалоне, наверное, механик, в библиотеке работает либо в архивах, либо просто следит за порядком, а в кафе, возможно, бариста. - отличная интуиция, подруга. - щёлкает пальцами Филипп. - спасибо. - Юдина гордо улыбается. - смотри: возможно, этот твой Дияр с дочерью приехали сюда наспех, раз так неожиданно появились. к тому же об этом говорит маленькое количество коробок. Дияр ищет доходы на три расхода: квартира, дочь, продукты. возможно в салоне он получает для квартиры, в библиотеке на девочку, а в кафе на еду. по внешности Кушель, которую ты мне описала, она скорее всего донашивает чьи-то вещи. ну или же просто очень долго их носит. Алиса смотрела на Филиппа яркими, сияющими серыми глазами с искренней благодарностью за такие выводы. Боннэль хмыкнул и посмотрел в компьютер. - кстати, я тут погуглил. от эпилепсии проблем с ногами нет. и она может пройти сама, если лечиться. по любому Дияр тратит деньги с одной из работ на таблетки. так что тут либо травма, либо она с рождения такая. - Филипп? - ась? - можно я тебя в щеку за это поцелую? по-дружески! - Алиса вскакивает, и не дожидаясь ответа, целует Боннэля в щеку. тот улыбается уголками рта и поправляет очки. - думаю, если Дияр будет не против, то в воскресенье забронирую вам столик в кафе, там у него и возьмёшь интервью. - хорошо! спасибо-спасибо-спасибо! *** вечер этого же дня. Дияр водит рукой по детской ноге, нажимая пальцами на икроножную мышцу, колени и стопы. после этого он перешёл на детские руки. начал так же их щупать, с каждым разом переживая за дочь ещё больше, ибо ей было больно. - сегодня во дворе мальчики играли в футбол...- боязливо заговорила Кушель. - обещаю. когда ты полностью поправишься, я найду тебе деньги на секцию по футболу. - а если я там никому не понравлюсь?...как в кружке по инвалидности... Дияра будто переклинило. он сразу же обнял дочь, которая, поняв сигнал, начала обнимать его в ответ. он с ненавистью вспоминал, как смотрели на его дорогую Кушель дети из того злосчастного кружка, в который их направил чертов психолог. они сверлили её взглядом. просто потому, что не были прикованы к коляске. он запомнил на всю жизнь, как Кушель плакала, прижималась к нему после того, как её обозвали безногой. он ненавидел всех в этот момент. ненавидел каждого, кто не так смотрит на его дитя. - обещаю. - снова прошептал Дияр. - я никому не дам тебя в обиду.