Под прицелом

      Если бы Афине хоть кто-то сказал, что её утро начнётся со сломанного зуба в результате чистки зубов, она бы рассмеялась и сказала, что это неудачная шутка. Но в данный момент, стоя в пижаме перед зеркалом с телефоном в руках и паникой на лице, она не знала, что делать, потому что на её глазах передний зуб разрушился от соприкосновения с зубной щеткой. Может ли быть что-то менее реалистичное, чем эта ситуация?       Афина не знала, что сейчас делать, где искать врача, который возьмется за решение её проблемы, поэтому она не придумала ничего лучше, чем звонок родителям, ведь они всегда знают, как помочь ей. Объяснив всю ситуацию, услышав утешающие слова и обещания всё исправить, Афина начала собираться, чтобы сразу выехать в сторону больницы, как только мама договориться со стоматологом. Не прошло и десяти минут, как мама сообщила ей адрес и имя врача. Написав на листочек всю необходимую информацию и взяв деньги, Афина выскочила на улицу, стараясь поймать такси. На самом деле в этот момент Афина вообще забыла, что её уже ждут на работе, что один соучредитель «Курс-Инвеста» ходит по офису в поиске богини красоты и занудства, чтобы узнать, как она вчера добралась, не было ли других приключений у неё на пути. Хотя Кирилл сразу же отчитался, что Афина дома и в безопасности, Пчёлкин после вчерашнего инцидента чувствовал какую-то необходимость поинтересоваться у неё лично о благополучии, но нигде не мог её найти. Даже расспросы у коллег о местоположении Афины помогли узнать ровным счётом ничего, она как будто сквозь землю провалилась. Ещё немного поволновавшись, Витя решил, что Афина проспала и приедет позже.       Афина ненавидела врачей. Она искренне не любила медицинские осмотры и посещения этих заведений. Несмотря на доброжелательность докторов, она всегда чувствовала себя некомфортно, уязвимо. И сейчас, сидя в этом неудобном кресле, она пыталась вспомнить, где она нагрешила, что судьба обошлась с ней так несправедливо, отправив проходить через испытание стоматологом. Её лечащий врач был мужчиной средних лет, улыбчивый и добродушный человек. В его планы не входило пугать девушку, но состояние её зуба предполагало озвучивание не самых хороших новостей, поэтому, натянув улыбку по шире, он стал говорить всё, как есть.       Афина старалась мыслить позитивно и не падать духом. Неважно, что лечение зуба затянется на некоторое время, она уже смирилась, что завтра ей опять предстоит приехать в больницу, чтобы довести начатое до конца. Она даже старалась не замечать, что ротовая полость онемела ещё больше, а щека, в которую был сделан обезболивающий укол, опухла так, будто в неё вкололи силикон. Афина за эти часы в стрессе ни разу не подумала о работе и о том, что никого не предупредила о вынужденном прогуле, ей просто хотелось доехать до дома и лечь спать, потому что сил бороться с препятствиями внешнего мира не было. Таксист всю дорогу до нужной улицы пытался разузнать о личной жизни Афины, о том, чем она занимается, чем живет. Его даже не смутило, что девушке тяжело говорить из-за онемения, а игнорирование его вопросов не давало нужного результата, он начинал усерднее расспрашивать о том, что его интересует. Поэтому дорога до квартиры по ощущениям Афины заняла больше времени, чем следовало, будто бы они вставали в пробку на каждом повороте, все светофоры показывали красный и не хотели переключаться на зеленый свет, а на пешеходных переходах люди специально замедляли шаг, чтобы ещё больше увеличить время пребывания Афины в такси. Она уже возненавидела этот день до такой степени, что ей хотелось выделить его в календаре, чтобы никогда в жизни его не отмечать.       Уже дома Афина не стала противиться желаниям своего организма и отправилась в спальню, чтобы несколько часов посвятить сну. Возможно, дневной сон плохо отразится на её режиме сна в целом, но состояние организма говорит об обратном, а его слушаться надо. Только положив голову на подушку, Афина погрузилась в сон.       Разбудил её неожиданный звонок в дверь. Это был протяжный противный звук трезвонящего колокольчика. Афина каждый раз думает о том, что нужно поменять этот звонок, чтобы он так сильно не бил по ушам, но в силу отсутствия частых гостей это не было необходимостью. По пути к двери Афина успела увидеть, что щека всё ещё была опухшей, а вот онемение прошло, но на его место пришла ноющая боль после чистки каналов зуба. Лучше бы она и дальше спала, было бы намного проще пережить остаток этого дня.       Посмотрев в глазок, Афина была удивлена, потому что за дверью стоял мужчина, явно показывающий свое волнение.       – Неожиданно… – первое, что сказала Афина, когда открыла дверь.       – Тебе говорили, что заставлять переживать своего начальника, это не лучшая стратегия для продвижения по карьерной лестнице?       – Я думала, мой непосредственный начальник – это Виктор Павлович Шмелёв, а не Вы, Космос Юрьевич, – со смехом проговорила Афина и пропустила молодого человека в квартиру.       Неожиданный гость смотрелся в её небольшой квартире довольно курьёзно, несмотря на высокие потолки, его рост не позволял ему спокойно проходить в проемы, приходилось нагибаться, чтобы не удариться макушкой. Пройдя на кухню, Афина поставила чайник на плиту, достала сладости, припрятанные, чтобы она не съела их сразу после покупки. Космос молча наблюдал за ней и не понимал, что именно с ней было не так: вроде бы она, а вроде бы и нет. Были какие-то изменения, которые он видел, но никак не мог озвучить, потому что мысль не могла закрепиться в голове и вылиться в текст.       – Что привело тебя в моё скромное логово?       – Пчёла поднял всех на уши в офисе, потому что ты не пришла и никого не предупредила. Он хотел приехать сам, но там возникли какие-то проблемы, и ему пришлось отъехать, а я вот по его наводке приехал проведать тебя. Так что случилось?       – У меня утром случился форс-мажор, пришлось обращаться к врачу, и не было возможности оповестить всех на работе. Не хотела доставлять вам проблем, прошу за это прощения.       – Не надо извиняться. Что-то серьезное? Нужна помощь? – Космос выглядел еще более взволнованным, чем на входе в квартиру.       – Нет, спасибо, всё под контролем. Завтра меня тоже не будет в офисе, поэтому предупреди всех, пожалуйста, чтобы никто не волновался, – Афина не ожидала подобной реакции на её отсутствие, но впервые почувствовала себя нужной в этом офисе, при Лапшине такого отношения не было.       Космос пригляделся к лицу Афины, и только сейчас заметил, что у неё опухла щека, что она не пьёт горячий чай, не ест сладкое, которое горой лежит на столе. Афина прямо не сказала, какие именно проблемы у неё возникли, но исходя из её внешнего вида, можно предположить только о зубной боли. Мысленно пожалев девушку, Космос решил поговорить на отстраненные темы, чтобы отвлечь её и поддержать в этой ситуации своим присутствием. Он так и не понял, почему Пчёла так сильно завёлся из-за её отсутствия в офисе, но спорить с другом было бессмысленно, а причин, чтобы не ехать к Афине домой, у него просто не было, поэтому он сидит на её уютной кухне, пьёт зеленый чай и рассказывает истории из их молодости.       Афина благодаря разговорам даже смогла отвлечься от боли в зубе, но что-то есть не рискнула, потому что в голове звучали слова доктора: «Я поставил временную пломбу, она очень хрупкая, потому что разрушено две трети зуба, зацепился сейчас за оставшуюся тонкую стеночку, сегодня мы ничего не жуем этим зубом, пьем осторожно, во сне стараемся не проглотить зуб, завтра будем думать, как реставрировать всё это недоразумение». Как ни крути, но страх, что она всё испортит, незримо повис над её душой.       Спустя некоторое время Космос сказал, что ему уже пора ехать, но он всегда на связи, если вдруг Афине понадобится помощь. Записав его номер в записную книжку и проводив нового знакомого, Афина вновь ушла в спальню, чтобы попытаться уснуть. Ворочаясь в кровати, Афина не могла найти удобное положение, чтобы не было жарко, не болел зуб, не торчала нога из-под одеяла. Устав от этого всего, она встала и пошла искать обезболивающее, потому что время уже близилось к двенадцати часов ночи, а она всё ещё не могла остаться один на один с Морфеем и погрузиться в свои мечты. Как на зло в аптечке не было ничего, что могло бы её сейчас спасти. Перерыв всю коробку и сумки, она так ничего и не нашла. Уже приняв решение о том, что она пойдет в ближайшую круглосуточную аптеку, Афину ушла в комнату одеваться. Второй раз за день раздался звонок в дверь. Если в первый раз, гость пришел в дневное время суток, то сейчас уже время не для гостей от слова совсем. Испугавшись того, что её ждет за дверью, Афина взяла кухонный нож и пошла навстречу неизвестности. Если она и думала, что уже ничего её не удивит сегодняшним днём, то она глубоко ошибалась. За дверью стоит голубоглазый мужчина, который всем своим видом показывает, что не уйдет, пока не увидит, что с хозяйкой квартиры всё в порядке.       – Это не квартира, а проходной дом какой-то. Виктор Павлович, Вы время видели?       – У тебя свет горит, значит, ты ещё не спишь. Космос сказал, ты плохо себя чувствуешь, я привёз тебе продукты, – Витя осмотрел её с ног до головы, ища признаки болезни, – а ты чего с ножом?       – Да не ожидала никого ночью увидеть. А я девушка хрупкая, одинокая…       – Так давай мы тебе пистолет приобретем. Кто кухонным ножом защищается?       – Спасибо за предложение, но можно просто не приезжать ко мне ночью.       – Я днём не смог, вот только освободился. Показывай, где у тебя кухня, – Пчёла заглянул в её спальню и увидел вытащенную одежду, лежащую на кровати, – а ты собиралась куда-то?       – В аптеку, таблетки закончились. Раз уж ты тут, то располагайся на кухне, прямо по коридору. Чайник на плите, в холодильнике есть еда.       Показав, что где лежит, Афина пошла переодевать свою пижаму, чтобы уже разобраться с этой зубной болью, которая вызывала ещё и мигрень. Такой набор был чреват излишним раздражением и бессонницей, чего уж точно Афине не было нужно. Не успела Афина до конца снять майку, как Пчёлкин вошёл в спальню.       – Скажи, что… – начал говорить Витя, но запнулся, не ожидав, увидеть Афину переодевающейся, – скажи, что купить в аптеке, я схожу.       – Спасибо, конечно, но я сама. Ты и так уже многое сделал. Мне приятно, но не нужно было так хлопотать, все в порядке, вернусь к работе послезавтра, – Афина даже не стала акцентировать внимание Пчёлкина на этом инциденте, ей в целом уже было всё равно на происходящее вокруг, единственной целью была аптека, в которую нужно было попасть, как можно быстрее.       – Просто скажи, какие нужны таблетки. Куда ты на ночь глядя пойдешь. Хватит строить из себя сильную и независимую, просто прими помощь. Я конечно не рыцарь на белом коне, но девушку в беде не оставлю.       Афина смотрела на Пчёлкина, придерживая свою футболку, чтобы убедиться, что он не шутит и серьезен в том, что говорит. Она не ожидала, что кому-то будет хоть какое-то дело до её здоровья, а если и будет, то она не могла бы даже предположить, что этим человеком окажется Виктор Павлович Пчёлкин. Молчание затянулось, да и сама сцена оказалась чересчур наигранной, как будто они на минуточку стали героями фильма, а не обычными людьми со своими проблемами. Отмерев, Афина еще ближе притянула к себе майку от пижамы и наконец произнесла то, что хотел услышать Пчёлкин:       – Недалеко от дома есть аптека, она работает круглосуточно. Купи какое-нибудь обезболивающее, если спросят для чего, то можешь уточнить о зубной боли. Пойдем, я дам тебе деньги, – по-быстрому натянув обратно майку, Афина пошла в сторону прихожей, где лежал её кошелёк.       Витя остановил её в проёме, придержав за предплечье.       – Не надо меня обижать. Если хочешь отблагодарить, то сделай мне, пожалуйста, горячий чай с лимоном и двумя ложками сахара, если есть мёд, то можно добавить ещё и ложку мёда.       – Никогда бы не подумала, что ты пьёшь такой сладкий чай.       Афина не была уверена, что у неё всё это есть, потому что сама предпочитала пить зелёный чай без каких-либо добавок, сахар она в целом не ест, поэтому не задумывается о необходимости его покупать, но наверняка может найти на кухне, если очень постарается. Чтобы Вите было проще зайти в квартиру без лишних хлопот, она отдала ему второй комплект ключей, а сама ушла на поиски всех ингредиентов. Пока она искала мёд среди множества баночек, Афина осознала, что Пчёлкин может быть голодным, потому что работал весь день, а вместо ужина бегал по магазинам для того, чтобы позаботиться о ней. Чтобы хоть как-то отблагодарить его за проявленную доброту и заботу, она решила подогреть ему ужин, который должен был стать её, но в силу обстоятельств так и остался нетронутым. Быстренько нарезав овощной салат к плову и накрыв на стол, Афина ушла к себе в комнату, чтобы взять плед, так как легкая пижама не согревала, а в квартире было на удивление прохладно. Вернуться на кухню до прихода Вити она не успела, а встретила его на входе, улыбчивого и немного уставшего. В этот момент ей ещё больше стало не по себе, потому что она не считала заслуживающей такого внимания к своей персоне. Они были знакомы пару дней, он был её непосредственным начальником, а она его подчиненной, он не должен вести себя, как близкий ей человек, он не должен стать объектом её грёз и мечтаний, потому что это не приведет ни к чему хорошему. С появлением Вити в её жизни она и так стала чаще просыпаться от приятных снов с его участием, а после таких джентельменских жестов она вообще не сможет думать о ком-либо другом, он станет главным объектом её обожания. Такой расклад не устраивал Афину, потому что это затуманивание рассудка, это несбывшиеся надежды и нереализованные, разбитые мечты.       – Замёрзла? Мне показалось, на кухне было открыто окно, надо закрыть, чтобы ты не простыла.       Афина искренне не понимала, как в человеке может уживаться столько личностей. Ещё недавно он был готов по приказу Белого изнасиловать девушку, а сейчас он стоит в ночи с пакетом лекарств и беспокоится, что Афина подхватит простуду. Этот человек, не моргнув, может избить просто за косой взгляд в его сторону, а в её квартире он выглядит самым безобидным парнем на свете. Афина даже не хочет думать, как вчера закончился их разговор с Михаилом Андреевичем, потому что этот момент можно было бы назвать переломным в их общении, Пчёлкин не просто взял бразды правления в сделке, но и защитил её честь, объяснил, что с ней нельзя обращаться, как с куклой из клуба.       Афина смотрела на Витю, который положил пакет с таблетками на тумбочку, снял обувь и аккуратно поставил её рядом с туфлями Афины, расстегнул свой пиджак и верхние пуговицы рубашки. Афина засмотрелась на то, как Пчёлкин поправлял свою причёску длинными пальцами, аккуратно заводя пряди назад, создавая легкую неряшливость, которая добавляла его образу шарма. Она искренне не понимала, почему этот красивый мужчина сейчас смотрит на неё в ответ глазами, в которых явно отражалось беспокойство и чуточку восхищения. Она перевела взгляд в зеркало, где было их отражение: широкоплечий мужчина и девушка, её нельзя было назвать миниатюрной, но в сравнении с ним она казалась маленькой, слабой; её отёкшая щека стала меньше, но всё ещё выделялась, если присмотреться к лицу; тёмные круги под глазами, которые с каждым днём становятся выразительнее, потому что недосып и переживания не проходят без следа. Она смотрела на себя и не понимала, почему этот мужчина в час ночи вместо того, чтобы делать то, что делают молодые люди с деньгами, стоит тут с ней и пытается помочь ей, хотя она даже не просила об этом.       – Я, конечно, мог бы простоять здесь ещё пару часов, но с кухни вкусно пахнет, пойдём, покажешь мне свои кулинарные шедевры, – Витя взял ладонь Афины и потянул её в ту сторону, откуда шёл аромат плова.       Непонятно, что повлияло на Афину этим днём, но она подхватила купленные лекарства, крепче ухватилась за Пчёлкина и пошла за ним. Это было так правильно, так по-домашнему уютно. Витя сел на приготовленное для него место и стал ждать, когда уже сможет попробовать то, что приготовила Афина. Он не стал говорить ей, что за день не успел съесть ничего, кроме какого-то бутерброда и чашки кофе, чтобы не напрашиваться на ужин, но Афина переиграла его в этом вопросе. Он даже не помнит, когда ел в последний раз домашнюю еду, не считая тех выходных, в которые он приходит в родительский дом. В его холостяцкой квартире уже давно никто не готовил, кухня не использовалась по назначению вообще. Наблюдая за тем, как Афина аккуратно накладывает плов, чтобы он красиво в форме иглу лежал в центре тарелки, и заваривает чай, рецепт которого он успел сказать перед тем, как уйти, Витя поймал себя на мысли, что эта богиня красоты и занудства могла бы и задержаться в его жизни. Она не была пустоголовой куклой, с которой хотелось провести одну ночь и отправить гулять по другим квартирам, с ней хотелось говорить, её хотелось слушать, о ней хотелось заботиться. Мама часто говорила Пчёлкину, что девушку, которая сможет поселиться в его сердце, он разглядит сразу. Витя не уверен, что Афина – это та самая девушка, но, по крайней мере, она отличается от тех, что окружали его последние годы.       Афина старалась не замечать, что она улыбается от того, что такой брутальный мужчина пьёт такой сладкий чай. Она старалась не думать о том, что он ест её плов, приговаривая, как она хороша в кулинарии. Она действительно гнала от себя мысли о том, как бы было, если бы они жили вместе, если бы она готовила ему ужины и ждала вечерами с работы. Она не хотела себе представлять то, что любой психиатр назвал бы «больной фантазией». Поэтому выпив лекарства, натянув плед так, чтобы полностью укрыться им, она забралась на стул и села в позе лотоса. Дурацкая привычка, от которой не избавит ни одна книга об этикете и правилах приличия. Пчёлкин только усмехнулся развернувшейся перед глазами картины и продолжил есть свой поздний ужин.       – Космос так и не рассказал, что случилось.       – Я сломала зуб, точнее, он разрушился, когда я чистила зубы. Не смейся! – Афина пыталась дотянуться, чтобы легонько ударить улыбающегося Пчёлкина по плечу, но не дотянулась и чуть не упала.       – Осторожнее! Всё, я не буду больше смеяться! Обещаю.       – Точно обещаешь? – она протянула ему мизинец, чтобы скрепить клятву.       – Тебе точно не пять лет? – несмотря на вопрос, он зацепился своим мизинцем о маленький пальчик Афины, – Обещаю.       – В общем, зуб разрушился, пришлось бежать к врачу. Я думала, что управимся за день, но завтра опять ехать в больницу, потому что зуб оказался проблемным. Надеюсь, что завтра всё сделают. На самом деле врач напугал меня так, что я даже не стала сегодня есть, чтобы не сделать хуже. Но я буду в строе послезавтра, то есть уже завтра, судя по времени.       – Хочешь, найдём тебе других врачей? Если всё так серьёзно, можем поискать в Москве других стоматологов.       – Всё в порядке, это мамин врач, она отправила меня к нему.       – Во сколько тебе завтра в больницу?       – К пяти. Я бы вышла на работу, но не уверена, что смогу спокойно работать. Если зуб будет болеть так, как сегодня, рабочий день превратится в ад.       – Лежи дома, обойдемся без тебя в офисе денёк. Я отвезу тебя завтра.       – Что? Зачем? Я сама доберусь, не надо жертвовать своим личным временем.       – Я не спрашивал, а утверждал. Нечего в таком состоянии по автобусам бегать.       В голове Афины мозг в очередной раз отправил залп импульсов сердцу, что нельзя из-за таких жестов сходить с ума и забывать руководствоваться разумом, а не чувствами. Да, он джентльмен, проявил инициативу и не бросил в беде, но она почти ничего о нём не знает, нельзя бросаться в омут с головой. И вообще, они до вчерашнего дня не могли даже говорить нормально, только и дерзили друг другу. Может, у него диссоциативное расстройство идентичности, не может в человеке уживаться столько личностей: сегодня он спаситель, а завтра опять саркастичный паренёк. Нельзя замечать только хорошее, Афине нужно сопоставлять все факты его личности, всё, как учили на криминологии, нужно учитывать каждый показатель, чтобы была собрана цельная картина.       – Ты чего замолчала, Афродита?       – Да задумалась над тем, что сказал Космос. У Вас, господин Шмелёв, были какие-то срочные дела. У фирмы проблемы?       – Нет, не волнуйся. Всё в порядке. И вчерашняя история тоже закончилась хорошо. Он тебя больше не побеспокоит.       – Я даже не буду спрашивать, что с ним произошло. Не хочу этого знать.       – Он жив, если ты об этом.       – Говорю же, не хочу ничего знать. Спасибо, что вступился. Я бы могла и сама, но рада, что мне не пришлось. Спасибо.       – Это моя работа, по вечерам защищаю честь юных дев.       – А сегодня прогуливаешь?       – Сегодня я подрабатываю в отделе заботы о юных девах.       Афина никак не прокомментировала эту реплику, отвернувшись, чтобы Пчёлкин не заметил её улыбку. Такой Афину ещё не видел свет, эта застенчивая девушка начала терять не только голову, но и себя. Чтобы уж так сильно не портить авторитет Афины, скинем проявление этой слабости на её болезнь, если бы не её самочувствие, сидел бы Пчёлкин уже у себя дома и пил свою холодную воду вместо вкусного плова и горячего чая.       – Уже поздно, я могу постелить тебе здесь на диване, чтобы далеко не ехать ночью. Новую зубную щетку и бритву я найду.       – Неудобно как-то. Не хотел бы тебя напрягать. Я ещё и в офис с утра пораньше планировал поехать, не хочу тебя случайно разбудить.       –  Тем более, куда ты поедешь. Пока доедешь, уже утро наступит. Оставайся у меня, до офиса отсюда недалеко.       – Хорошо, спасибо.       Обменявшись улыбками, они начали убирать посуду со стола, заодно отодвигая его в сторону, чтобы разложить диван. Пока Витя был в ванной комнате, Афина успела помыть посуду и найти постельное белье, которое пахло лимонами. Цитрусовые запахи были слабостью Афины. Она не спеша стала заправлять постель для Вити, который уже вышел из душа и наблюдал со стороны за тем, как Афина без каких-либо резких и истеричных движений надевает пододеяльник. В отличие от неё он всегда бесится в такие моменты, потому что один уголок выпадает, другой сползает. Она же ловко управилась с двумя концами, запихав оставшуюся часть в пододеяльник и забравшись на диван, чтобы потрясти одеяло.       – Ты уже вышел, я даже не услышала. Ты всё нашёл?       – Да, спасибо. Правда, я был удивлён наличием мужского шампуня, –  Витя бросил эту фразу невзначай, хотя самому было очень интересно узнать, почему в её квартире есть и новая мужская бритва, и шампунь, в его голове всё это явно говорило о наличии мужчины в её жизни.       – А, это старая привычка. Когда я жила в Петербурге с родителями, я всегда пользовалась шампунем отца. Не воспринимаю женские шампуни, их ароматы всегда слишком приторные, какие-то цветочные. Не стала изменять себе в Москве и продолжила покупать этот шампунь.       Пчёлкин улыбнулся искренности Афина. Она рассказала эту историю, даже не задумавшись, стоит ли делиться чем-то личным с не самым близким человеком. Она просто открыта к разговору с ним. Ему нравилось это. Ему понравилось то, как она поставила вчера на место Михаила Андреевича, когда он переспросил его имя. Ему понравилось то, как она по-разному вела себя с ним и этим дураком. Ему нравится, что дома она ведёт себя свободнее, беззащитнее. В ней тоже живёт несколько личностей, несколько героев, которых хотелось бы увидеть и раскрыть.       Два человека в одной московской квартире ночью снимали маски друг с друга, открывая свои новые стороны. Два человека, которые не верят в сказки. Афина не принцесса, которую надо спасать от дракона. Она приручит дракона и сама, если в этом будет необходимость. Витя не принц на белом коне. С его то характером его можно перепутать с драконом, до принца он зачастую не дотягивает. Благородство – это точно не его сильная сторона. Но кто сказал, что два человека нуждаются в сказке? Почему это не может быть просто очередная история, в ней необязательно должен быть конец. Обычно сказки пишутся с хорошим концом, но у историй всегда может быть продолжение. Не лучше ли верить в истории с продолжением, чем в сказки с хорошим концом? Побеждённый дракон – это плохой конец для тех, кому полюбился персонаж, кто смог понять, почему дракон стал отрицательным героем в этой сказке. А история – это всегда о главных героях, это не хорошо и не плохо, это просто жизнь. Почему бы не верить в жизнь?       Двое людей: мужчина и женщина стояли на кухне, погасив свет, чтобы ни одна душа не увидела их взгляд, которым они обещали друг другу поверить в эту жизнь и дать шанс всему, что подкинет им судьба. Двое людей: мужчина и женщина наслаждались тишиной предрассветной Москвы и безмолвно обещали друг другу сохранить в памяти этот момент. Непримечательный вечер, диалог ни о чем стал отправной точкой для их жизни, для их истории с продолжением.