Я брошу тебя завтра в 25:15

I made you think that I would always stay I said some things that I should never say Yeah, I broke your heart like someone did to mine And now you won't love me for a second time Save Your Tears – The Weeknd

— Я люблю тебя! Только представь, ты можешь забрать моё сердце, делать со мной всё что угодно! — Стой, подожди. — Что? Что? — цепкие пальцы хватаются за одежду и тянут к себе ближе. —Пожалуйста, отойти. Ты ничего обо мне не знаешь, всего четыре месяца! — Четыре месяца? — В глазах столько безумной любви и обожания, — я знаю тебя всю свою жизнь. — Всю жизнь? — Это правда. Когда я хожу по улице и вижу звëзды, я думаю: «они похожи на его глаза», когда я завариваю чай, в моей кружке только заварка с голубикой. Я бы набил татуировки на своём теле с твоими поцелуями и именем. — Подожди...подожди, — Тэхён отцепляет от себя каевы руки и трëт свою шею. Как так, насколько он был слеп, что не видел одержимость Кая. Младший буквально дышит Тэхёном, — всего два месяца, Кай, за два месяца ничего не поменяется. — Только моя любовь к тебе, не заставляй меня биться в агонии без тебя. Но Тэхён заставит, заставит биться в горящей клетке, дышать дымом и задыхаться либо без него, либо с ним. Тэхён будет своими руками душить Кая, шептать слова, которые хочет слышать младший, что бы быстрее захлебнулся. Тэхён настолько продвинулся вперёд, что даже изначально не мог предположить, насколько Хюнин будет им одержим. Кай слеп, слушает голос Тэхёна и собакой ходит за ним, со своей преданностью. Аж жалко. Тэхён знает, насколько Хюнину будет плохо без него, как сильно соскучится, ведь потом он ещё больше будет им одержим. Тэхёну нравится, нравится ломать ему и так сломанные крылья, вырывать их и ковырять раны раскалёнными руками. Ведь Кай этого хочет, хочет слепо, Кантэ даже самому не нужно затягивать ошейник, младший сам это сделает. Безусловно, когда Тэхён уезжает, Кай тускнеет, ели горит. Юта обещал не Тэхёну, а самому себе приглядывать за Каем. Он обещание выполнял. Юта отвлекал младшего разговорами и делами, рассказывал истории, водил по расцветающему городу и показывал огни ночами. Кай смотрел на маленькие бутоны цветов, он бы мог подарить их Тэхёну. Кай горит всегда, не важно, от рук Тэхёна или без него. Кай страдает всегда и не важно, с Тэхёном или без. Но Кай со временем привыкал, дышал и унимал огонь внутри. Но Тэхён, Тэхён как раз никогда не горел, но за эти два несчастных месяца почему-то загорелся. Тэхён помнил того милого наивного юношу с белыми кудрями и чистыми крыльями, с такими яркими огнями в глазах, с нежной улыбкой и розовыми очками. Тэхён никогда не видел в Кае каких-либо ран и не важно от чего. Тэхён видел в Кае ненавистного человека и мечтал растоптать собственными ногами. Кто бы мог подумать, что сделать это куда легче, чем можно было представить. Кай падший ангел. Кантэ видел собственными глазами, как белые крылья медленно падали на землю, как окрашивались в чёрный, как в глазах исчезал блеск. Брюнет всё это делал собственными руками. Делал и не замечал, что с каждым своим поджогом, он поджигал и себя. Что иногда, когда он смотрит на младшего, то в его собственных глазах появляется чуждый ему блеск. В его груди расцветали цветы, жили там, где летает порох и гремит гром. Кай одуванчик, ветром разнёс свои семена и те проросли в Тэхёне маком. Тэхён Кая не любил и никогда не полюбит, но далеко на затворках сознания он знает, к Хюнину есть привязанность. Возможно, он бы даже выстрелил человеку меж глаз, если б тот посмел тронуть Хюнина. Тэхён мог бы раздобыть Каю любой бриллиант, мог бы поймать птицу и свернуть ей шею. Мог бы встряхнуть облака что б пошёл дождь. Тэхён многое мог бы, если б не был Тэхёном и если б он любил Кая. За два месяца, у Тэхёна много раз проскакивала мысль, что он скучает по младшему и каждый раз он душил эту мысль руками и топил глубоко в колодце. Кай с видом Хатико стоял под снегопадом и провожал машину, Юта долго уговаривал его зайти домой, но младший отказывался, стоял долго, смотрел с надеждой. Юта всё же силой повёл Кая домой, напоил чаем, к сожалению без голубики, и отогрел Тэхёновым свитером. «Глупый, не знаешь ведь что тебя ждëт» — Юта поправляет одеяло, натягивает выше, до каевого носа. Прикрывает окно и выходит из комнаты. У Юты на глазах стреляют в белую ласточку из лука, стрела попадает прямо в сердце и перья разлетаются по округе. Кап, кап, кровь падает на цветы.

* * *

— Мне они не верят. — Значит, сделай так, что бы поверили, — Юнги кидает на стол конверт с фотографиями, на каждой из которых содержимое нескольких чужих сумок, — отдай ему. Скажешь, что это ты сделал эти фотографии. — Ты всё запомнил? Пожалуйста, не облажайся. Кай кивает уверенно. Ему всего-то нужно дать ложную информацию, запомнить всё что видит и не дать одурить себя. По словам Юнги и Юты, Пак мутный, ему легче обмануть и убить человека, нежели заключать сделку и платить суму. Во что ввязался Кай? — Тэхён так и не приехал? Уже конец апреля, — Кай ковыряет дырку на перчатке, Юта качает головой. — Ладно. Кай пустой в голове, если раньше он был сладким шоколадом, пыльцой феи и яркой звездой, то теперь он растаявший шоколад, вялый одуванчик и размазанный таракан по стене. У Кая несколько дней буря в груди, с громом и молнией. Буря ходит ходуном, прошибает током и жить не даёт. У брюнета чувство плохое в груди, отвратительное, остаётся сжимать футболку в ладонях да вдыхать дешёвый ароматизатор в машине. Кай уверен, посмотрит на Юту и увидит на задумчивом лице такое же беспокойство и тревогу в желудке. Хюнин считает мелькавшие деревья и дома, считает снежинки на окне и хочет засунуть два пальца в рот да выблевать желчь. В багажнике стучат сумки и пистолеты, Кай едет отдавать наркотики, а по ощущениям заключать сделку с мафией. Бери оружие для самообороны и что бы быть уверенным, но Каю ещё ни разу не предавалась возможность пригрозить кому-то в лицо дулом пистолета. Хотя грудь трещит от чувств и Кай всё же открывает окно на заднем сидении. Если Кай успешно всё сделает, то Тэхён будет им гордиться. Поэтому Кай надевает маску на глаза, поправляет перчатки и спускается в подвал. Сыро и холодно, темно и жутко, Кай всё ещё не привык за полтора месяца. Повороты и комнаты, Хюнин не смотрит никому в глаза, держится стойко, заходит в большую комнату с кучей ящиков, бочков, сумок, контейнеров. Хюнин видит рыжую голову Пака и на дрожащих ногах подходит к нему. — А, Камал. — Кай, — поправляет младший. — Плевал я на твоё имя, ты принёс? — Кай отдаёт конверт, чужие пальцы выхватывают бумажку и перебирают фотографии. Рыжеволосый хмурится и хмыкает, — такую дешевизну продают, безвкусица. Кто-то действительно это покупает? Кай плечами пожимает и неуверенно кивает. Пак отдает конверт какому-то парню с маской на всё лицо, тот уходит, а Пак странно щурится на Хюнина. — Теперь я могу попробовать понять тебя, почему ты ушёл от них. Я бы на твоём месте тоже там долго не оставался. Хюнин губы поджимает да кивает. Он вытягивает из кармана маленький пакетик из-за которого с самого начала он здесь, из-за которого Пак нервно облизывает губы и тянет руку к своему заднему карману, но останавливается на полу пути. У Хюнина сердце вот-вот выпрыгнет, тревога давит в груди. — Удивительный ты, играешь роль крысы, твои дружки наверняка тебе очень верят, а ты вот так сдаешь их. — Вы ведь и копейки не заплатите по договору. — Умный, легче избавиться от тела, — Пак низко смеётся и бьëт прикладом пистолета по виску Кая, — например, от твоего. Думаешь я глуп, не вижу как ты рыщешь здесь? Кай мычит от боли, держится за висок и чувствует липкую и горячую струю крови. Везение на его стороне, он даже не потерял сознание. Но везение уходит быстро, ведь дышать ему осталось не долго, можно начинать прощаться с жизнью. Холодное дуло упирается в макушку, Кай вдыхает запах железа, и готовится слышать последний звук в своей жизни — выстрел. Он даже не успел ничего сделать, а уже провалился как только мог. Кай ведь прав был, зря Тэхён решил доверить ему это дело. И брюнет действительно слышит выстрел, но не пистолета Пака. Секундное замешательство одного даёт преимущество второму. Хюнин находит в себе силы отбить пистолет, и отползти за какое-то ограждение, видимо, ящики. Пак роняет пистолет и смотрит на один из выходов, несколько его людей в маске падают замертво, начинается спектакль с композицией из выстрелов и галдежа. Рыжеволосый поднимает оружие и исчезает в толпе нескольких людей, до младшего ему дела нет. Кай за ящиком вытирает кровь, достаёт свой пистолет и снимает предохранитель. Странное чувство не исчезает, наоборот, нарастает. Немного мутным взглядом брюнет замечает красное пятно волос и двигается к нему, бегая меж контейнеров и стреляя по сторонам, раня людей и уворачиваясь от пуль. Хюнин был всего-лишь студентом, стал наркоторговцем и сейчас играет со смертью. Глупо, даже в фильмах торговля так не проходит. Глупо. Кай бежит слега пригнувшись, обегает всех, подальше от центра, прикрывает голову и шипит от боли в виске. Чужие руки затягивают его в узкий проход между ящиками, прижимают к дереву и срывают с глаз маску. Кай смотрит на Тэхёна, вдыхает родной запах грозы и пороха, радуется глазами, сдерживает порыв бросится в объятия, поэтому лишь шепчет родное имя. Так неожиданно, почему старший тут, разве он не должен быть в другом городе. Каю на это плевать, главное, что Тэхён вернулся. Тэхён делает знак быть тише, тянет Кая за собой к выходу, охраняет и не даёт ранить ещё раз. Кай так рад обжигающему ощущению, цветущим синякам на своем запястье, бежит следом, спотыкается, старается не отставать. Но как бывает в глупых историях, не всегда всё идёт гладко. Кай всё же отстаёт от Тэхёна, младшего так и тянет к Паку, что тот объявляется неожиданно, тянет за чёрные кудри и толкает на землю, прижимая ботинком к бетону. Хюнин мычит от боли, сдерживает крики и сдирает ладони о мелкие камни. Взволнованный взгляд Юты и решительный Пака. — Твой дружок? Прекращай и возможно у него не будет дырки во лбу. — Кай головой мотает и чувствует на затылке давление пистолета. Опять. Слышит звук предохранителя и замирание сердца. Снова это всё глупо, зачем Кай начал такую жизнь. И чувство дежавю, Кай слышит вой сирены, видит глаза Тэхёна и мигание фар. Ситуация снова переворачивается с ног на голову, Кай наблюдает за каплями крови на бетоне, слышит ещё больший гул. Кай поднимает взгляд и всё не только в тумане, но и в замедленной съёмке. Может Хюнин в фильме? Тэхён смотрит на Кая пусто, без интереса, без беспокойства. Где-то сзади Кай слышит голоса полиции, чувствует, как Пак убирает пистолет с затылка и отходит на несколько шагов. В фильме такое называют облавой? Кай не уверен, мало в своей жизни подобное смотрел. Юта хватает Уëна за рукав и указывает на выход, наверное, ещё и говорит идти быстрее. Кай всё так же смотрит на Тэхёна, знает, ему сейчас помогут, ведь Тэхён рядом всегда. Ведь Тэхён всегда говорил, что придёт и поможет что бы не случилось, всегда утешит и приклеит пластырь на рану, поцелует царапину и залечит пальцами. Кай с дрожью в руках прикасается к мокрому виску, дрожащими губами шепчет имя Тэхёна, но тот лишь смотрит пусто, без сожаления. Старший лишь качает головой, делает шаг, второй назад и спешит к выходу. Кай слышит выстрелы, гул, чувствует на своих плечах грубые руки, как его поднимают с пола и острую боль в виске и в коленях. Глупо, странно, бессмысленно. Кай надеялся на помощь Тэхёна, но ему грубо выстрелили в сердце стрелой. Хюнин дрожит телом, с неверием в происходящее дает полиции вести себя к машине, бить сине-красному миганию в глаза. Чувствовать запах духоты, беспомощности и глупости. Его вот так бросили, как собаку. Кай трясется в машине, ненавидит ощущение железа на запястьях, липкость на виске и собственную глупость. Кай поворачивает голову в сторону и, сквозь чёрные пряди, встречается с Субином взглядами. Один сожалеющий, а другой разбитый. «мы лепили сказку из цветного пластилина Так почему же я один, в этом сером мире»

* * *

Ночь давит на сознание, лампа мигает грязным цветом, Каю холодно и не комфортно. Несколько минут какой-то работник полиции пытался докричаться до него, вытащить из него хоть слово, только Кай считал птиц над головой. Кай ковырял дырку на перчатке, кусал губы до крови и думал о полке со сказками у себя в комнате, о тюбиках красок, о гитаре, о чае с голубикой. Кай сидел потерянной ласточкой, без крыльев и свободы, считал моменты своей жизни, слушал ноты горящего пианино и падал всё глубже. Стрелка часов отбивала пять часов утра, за решёткой сидеть в окружении нескольких людей было напряжённо. Хюнин вздрагивал от шума, от голоса, глаза прятал за чёлкой угля, сжимался до маленьких размеров и продолжал надеяться на хорошее. Бабочка царапала глаза ласточке. Почему Кай пришёл к такому, почему с самого начала не послал Тэхёна куда дальше, почему доверился чувствам, почему не использовал голову как в задачах по физике? Ковырялся в себе и думал, почему даже сейчас, сидя в углу камеры, продолжал любить Тэхёна и оправдывать его. Каю не больно, к подобному привык, его сердце давно истерзанное, в шрамах и серых бинтах. Его кожа осыпана ожогами и ранами. Хюнин никогда не перестанет верить во что-то хорошее, для него надежда умирает последней. Надежда Кая на последнем издыхании. Тик так, шесть часов, Кай мучается от виска и липкой боли. Брюнет чувствует на себе приторные взгляды и ему хочется исчезнуть. Кай мутным взглядом смотрит сквозь решётки на различные вещи и людей. Считает количество карандашей в стакане, сколько примерно листов в той стопке бумаг. Хюнин кашляет от запаха сигарет, а когда стирает слезу, то поражается видению. Юнги у входа и какой-то хмурый мужчина. Кай удивляется тому, как же сильно Пак ударил его в висок. Но вот даже проморгавшись, Кай не перестаёт видеть Юнги. Странно и возможно глупо. Странно и то, что Кая выпускают, без каких-либо слов, его Юнги под руку выводит из здания и сажает в машину. Снова звук мотора, Кай как-будто во сне. Тревога никак не проходит, паразитом ползает по лёгким и грызёт дыру. Шина в салоне давит, Юнги какой-то мрачный, нервный, косо смотрит на Кая. А младший игнорирует, смотрит на дорогу и ковыряет дыру перчатки. Пульсирующая боль не много стихает и Кай находит в себе силы посмотреть на старшего. — Как ты... — Я работал здесь, связи остались, вот почему у нас никогда не было проблем с полицией. Никто не знал об этом, даже Юта, поздравляю, Кай, ты первый узнал, — Юнги даже говорит напряжённо, хотя всегда был стойким и расслабленным. Странное сочетание. Но действительно, его кошачий взгляд всегда был наполнен мудростью. Это Хюнину и нравилось в нём. — А Тэхён... — Я не знаю, сами поговорите. Город медленно просыпается, Кай слышит пение птиц и ветра. Апрель довольно тёплый, а тревога холодная. Ласточки ещё не скоро прилетят.

* * *

Тэхён толкает людей, протискивается между ними, старается быстрее выйти на улицу. Такая паника и сирена в ушах, брюнет внимательно осматривается, выбегает из подвала и осматривается по сторонам. Ëнджун в машине жмёт на гудок, Кантэ бежит к ней и запрыгивает внутрь. Юта зажимает рану на ноге Уëна и растерянно смотрит за спину Тэхёна: — Где Кай? Тэхён пинает кресло водителя, — едь! — Дышит тяжело, нервно. — Тэхён, где Кай? — Юта затягивает узел на ране, в голову проскальзывает неприятная мысль, — Ты не проследил за ним? Какого чëрта, Кантэ! — Не называй меня так! — Тэхён сильнее пинает кресло Ëнджуна, — едь давай или нас всех повяжут! — Ëнджун неуверенно смотрит на Юту через зеркало, дёргает ручник и давит на газ. Красноволосый беззвучно шевелит губами, растерянно смотрит то на Тэхёна, то в окно на старое здание где невинный ангел остался в окружении котлов и огня, — как же так, Тэхён? Мы так никогда не делали! Какого хера ты оставил его там, так нельзя! — Юта слегка дёргается, хочет впервые в своей жизни придушить Тэхёна собственными руками, но Уëн сидит между ними и сделать это очень затруднительно. Раненный шипит, придерживает Юту и глазами просит успокоиться. — Ничего страшного с ним не случится, ему даже полезно, — Тэхён сжимает кулаки, впивается ногтями в кожу и, стоит только перевести взгляд на Юту, ощущение, что глаза вот вот станут одного оттенка с красными прядями волос. В машине тихо, лишь изредка слышится болезненное шипение Уëна. За окном темень, деревья и старые здания быстро сменяют друг друга. Кап, кап. На стекло падают хрусталики слез облаков, Тэхён наблюдает за мокрыми дорожками на окнах. Юта кидает гневные стрелы в затылок Тэхёна, а тот лишь чувствует и терпит, задумчиво кусает губы. Брюнет знает, что старший давно написал Юнги, что точно не оставит Кая в беде, просто не позволит себе забыть о нём и не помочь. Юта слишком благородный, не всегда вписывается в атмосферу грязи и безразличия, он слишком беспокоится о маленьком падшем ангеле и всё старается связать спицами ему крылья. Что ж, пусть пробует, Тэхён всё равно их разорвёт.

* * *

Кульминация набирает обороты, доходит до самой верхней точки, по залу раздаётся напряжённый звук скрипки и все зрители и слова сказать не могут, сидят с открытыми ртами, взволнованно машут веерами и переглядываются друг с другом. За кулисами актёры бегают как тараканы, меняют костюмы и макияж, повторяют душераздирающие строчки. Оркестр издает плачь убитого сердца, голос ненависти, смех доверия. Бас нарастает, флейта пищит под ухом, а скрипка проходит дрожью по телу. В зале мгновенная тишина, а прожектора светят ровно в центр сцены. Тэхён стоит напротив любимой картины в этом доме — чёрная бабочка в агонии. Брюнет проводит пальцами по рамке, смотрит на каждый неровный мазок и вдыхает терпкий аромат сигарет. Уëн лежал на диване в главной комнате и терпел ужасную боль в ноге, Юта на коленях проводил мини операцию и старался вытащить пулю, даже разрешил Уëну закурить сигарету на этом диване. Брюнет старался шутить, терпеть боль, но со временем это было слишком сложно. Уëн лишь шипел, изредка вскрикивал, но держался стойко. Сону бегал из кухни в гостиную и обратно по всем просьбам Юты, иногда в коридоре кидал привычный хитрый взгляд на Тэхёна, но ничего не говорил. Да и не нужно было. Тэхён отметил, что очень удачно сложилось то, что Юта раньше учился на медика. Не смотря на то, что он бросил, те знания пригодились и не раз. Ровно пять часов Юта не разговаривал с Кантэ. Старался игнорировать, а если и не получалось, то бросался колким взглядом, Тэхён чувствовал какой-то привкус и не мог понять чего именно, привкус злости, презрения, ненависти, разочарования, а может всё вместе. Тэхён игнорировал в ответ, эти детские игры продолжались очень долго. Даже когда Юта закончил колдовать над раной и больной неспокойно спал на диване, красноволосый кипел внутри, но давил себе на горло и молчал. Он бы многое мог сказать Тэхёну, накричать на него, но он ведь знал, что в этом смысла нет. Они наорут друг на друга, каждый выскажет всё что на языке, каждый покажет свою точку зрения и всё это ни к чему не приведёт. Безусловно, Юта прекрасно может представить, что Тэхён вскоре сделает с Хюнином, как растопчет и как сломает, но вмешаться он не может. Разрушив выстроенный план в голове Кантэ означало разрушить что-то другое, что-то куда более дорогое и ценное. Влезть в планы Тэхёна — запустить бомбу и сам не знаешь, замедленного действия она или нет. Юта бы хотел вразумить и Кая, встряхнуть да тыкнуть носом в очевидное, прокричать в самое ухо: смотри, тобой пользуются, тебя ломают и губят! Открой глаза, Кай! Но и в этом смысла не было, Юта видел все огни каевых глаз и знал, что бы он ни сказал, Хюнин не воспримет слова всерьёз. Юта может лишь начать не обращать внимание, ведь, это не его дело, главное — Кай выполнил свою часть договора. Часы пробили девять утра, в квартире Юты было четверо человек и двое из них не спали. Было слишком тихо, звук замка и открывающейся двери был слишком громким для долгого молчания. Красный ковёр встречает две пары ноги, Юнги кидает ключи от машины на тумбочку, Тэхён стоит в конце коридора, с кругами под глазами, мрачный и задумчивый. Старший ещё более хмурый, проходит мимо Тэхёна, но резко остановившись, смеряет младшего не читаемым взглядом и только потом скрывается в комнате, где спал Уëн. И снова гнетущая тишина, Хюнин с красным носом, глазами и руками, прятал взгляд под чёрной чёлкой и не знал что делать. Стоит ли ему уйти и больше не возвращаться в это место или как ни в чем не бывало пройти внутрь квартиры. А зачем? Какой толк? Нужен ли он Тэхёну? Почему тот так смотрит? Вообще, ему нужно ещё на какое-то время остаться, как минимум, рассказать всё нужное Юнги, а там, возможно и свободен будет. Ведь, по всем словам Тэхёна и Юнги, Кай будет свободен после удачной "мисси". Хюнин закусывает губу, снимает с себя холодную ветровку и проходит дальше, он всеми силами прячет глаза, но чем ближе он подходил к Тэхёну, тем больше справиться с самим собой было сложнее. И Кай не выдержал, он поднял взгляд и растаял сахаром в кипятке. А дальше долгий разговор с Юнги и доклад всех подробностей этой ночи, что да как, где и почему. Весь этот важный разговор, Кай терпел взгляд Тэхёна. И разговор Кая с Юнги совсем не важен, важен Тэхён и его мысли. Брюнет нервничал, старался успокоиться, но выходило плохо. Чем больше он смотрел на младшего, тем больше он понимал, что пора со всем этим рвать. Нужно переходить к главной части плана, пора рвать все связи. Но загвоздка была в том, что Тэхён ловил себя на мысли, что в нём зародилась привычка в виде Хюнина. Звучит странно, но это действительно так. Кантэ привык к Каю во всех смыслах и неожиданно тяжело решиться на свои следующие действия. — Ты молчишь, избегаешь меня, — Тэхён ловит Кая на улице и прижимает к холодной стене, ветер хоть и весенний, но тепло и лёгкость не даёт. — Разве я тебе нужен? Я сделал все что нужно было от меня, зачем мне здесь задерживаться, — Кай сжимает кулаки на руках и всё так же прячет глаза, Тэхёна это бесит и умиляет одновременно. Поэтому он берёт каев подбородок и заставляет смотреть в глаза. — Ты всегда был глупый. Что мне сделать? Извиниться? Ты сам понимаешь, что в тот раз я не мог тебе помочь, повязали бы обоих. Но Юнги тебе помог, с тобой всё хорошо. — Ты обещал всегда, что, что бы не случилось, ты придёшь на помощь, что ты всегда рядом. Но именно когда эта помощь нужна была, ты просто ушёл, как я должен это воспринимать? — Каевы глаза снова блестят, блестят с горечью и слезами, его взгляд такой болезненный. — У меня не было выхода, мне пришлось так сделать. Прости, хорошо? — Тэхён стирает одинокую слезу на нежной щеке поцелуем и фитиль внутри поджигается, — ты всё ещё мне нужен, ты думаешь не о том. Всё хорошо, ты просто устал и на тебя многое свалилось, пойдём домой. Кто такой Кай, чтобы перечить Тэхёну? Он давит в себе чувство замешательства, кивает несколько раз и позволяет Кантэ утянуть себя в сторону дома. Может Кай действительно устал, придумает чепуху и верит в неё. Солнце весеннее, тёплое, дарит свет и яркость, но Каю от него не тепло. Оно слепит глаза, не приносит ту беззаботность и лёгкость. Тэхён понимает, что это последний солнечный день для них двоих, особенно для младшего. Возможно, даже последний счастливый в жизни. Оба идут через парк, Кай смотрит по сторонам и вспоминает тот день, когда они ходили к маленькому озеру и как он в него свалился. Хюнин сдержать улыбку не может, улыбается нежно, крепче сжимает ладонь Тэхёна. Он вспоминает, как ночами гулял с ним по улицам, как дрожал от ночного холода или холодных обжигающих губ брюнета. Как Кай впервые попал на заброшенный корабль в парке аттракционов. Любые воспоминания вызывали трепет в груди и нежность на губах. Хюнину приятно всё это вспоминать и приятно думать о том, что такие воспоминания будут ещё долго пополняться. Поэтому, мысль о сегодняшней ночи больше не беспокоила, Кай вздыхает спокойно и верит Кантэ, верит, что хоть трудности и будут, Тэхён всё равно будет рядом. Что бы не случилось.

* * *

Квартира Тэхёна привычная, тёмная и холодная. Сам Тэхён смотрит на влажную шею Кая, тот только вышел из душа и чёрные пряди еще слегка влажные на концах. Время тянется либо слишком медленно либо слишком быстро. Тэхён знает, сегодня последний день солнечного света, а потому, разрешает себе сделать всё. Сделать так, что бы всё слова и действия Кана въелись в Кая, глубоко под кожу и разъедали изнутри. Младший сидит на краю кровати, трет полотенцем голову, его светлые колени выглядывают из под шорт, которые одолжил сам Тэхён. Тонкие пальцы пропускают между собой пряди волос, проходятся по шее и стирают влагу. Тэхёна бесят чёрные кудри, он ненавидит их и скучает по светлым. Тэхёна бесит, что на нежной коже нет цветных пятен татуировок, а на коленках и ладонях нет пластырей с картинками. Тэхёна бесит всё, даже он сам. Брюнет не может прекратить думать о дальнейших действиях, не может вдохнуть спокойно. Тэхён хочет сам запомнить что-нибудь связанное с Каем, хочет запомнить последнюю ночь белых волос, но там Каем двигали чувства алкоголя и порошка. Тэхён потерпит чёрный цвет, но в последний раз запомнит доверчивого Кая со всей любовью в глазах. От неожиданного поцелуя в шею, Кай дёргается и слегка ойкает. Младший поворачивает голову и его нос соприкасается с носом Тэхёна. Кай глупо хлопает глазами, старший редко проявляет инициативу в проявлении чувств, поэтому, иногда это вводит в ступор. — Тэхён? — Ты очаровательный, — вспыхнувшая искра во взгляде Кая даёт Тэхёну положительный ответ на слова и действия, — мне всё же стоит загладить свою вину, — поцелуй в нос, в родинку над губой, в шею, в подбородок. — Я же простил тебя, ой! — Распаренное тело после горячей воды отзывается дрожью на холодные поцелуи Тэхёна, особенно, когда холодные пальцы проскальзывают под футболку, — не привычно видеть тебя таким, щекотно, Тэхён, только не шея! Кантэ не слушает, опрокидывает младшего назад на подушки, сильнее задирает футболку и приходится поцелуями по животу. И если по-началу Кай хихикал от щекотки, то вскоре ему стало не до смеха. Щëки быстро покрылись румянцем и стали гореть вместе с теми местами тела, где побывали тэхëновы губы. Кай жмурился, прикрывал рот ладонью и запрокидывал голову назад. Хюнин знает, не первый раз вот так лежит под Тэхёном, но в прошлый раз было как-то по другому, тогда разум был в тумане и было не важно на все действия и взгляды. Тогда Кай был более развязным под воздухом ночного клуба и снега по венам. А Тэхёну это даже нравится, куда больше чем в прошлый раз. Смотреть на смущающегося Хюнина, который пытается сдерживать стоны и отводит глаза. Как он поджимает пальцы на ногах, как сгибает колено, а Тэхён лишь подминает его под себя, проводит ладонью по той самой коленке и туда дальше, к бедру под шорты. Кай дышит тяжело, вена на шее пульсирует, он кидает несмелые взгляды на Тэхёна, в глазах зарождается тот самый блеск разврата и Кантэ больше не сдерживается. Парень снимает раздражающую футболку и грубо швыряет её в сторону. Мнёт чужие бока, приходится руками по всей груди и запоминает каждое ощущение, запоминает каждую родинку и каждое выражение лица Кая. Его влажные губы, красные щеки и туманные глаза, его бешеное сердце и горячие пальцы. Тэхён целует настойчиво, кусает и оттягивает губу, проходится языком по коже и вытягивает звонкие стоны. Целует за ухом, чёрные кудри щекотят нос и Кантэ сжимает их у себя в ладони, оттягивает назад, впивается в шею. Ему противны эти волосы, Тэхён хочет сжимать белоснежные пряди, а не чёрные и грязные. Парень тянет слишком сильно из-за чего Кай ойкает и жмурится, впивается в чужие плечи. Шипит, шипит, Тэхён наслаждается, запоминает каждый звук и ковыряет душу младшего. Пользуется открытостью, доверчивостью, сжимает и мнёт. Кай сам не выдерживает, с трудом стягивает одежду с брюнета и целует ключицу. Фитиль внутри всё горит, ближе к взрывчатке, Тэхён впивается пальцами в нежные бёдра, снимает оставшуюся одежду и снова оставляет синяки. Тэхён будет кусать кожу, оставлять засосы, что бы Кай ещё долго думал о них, что бы несколько дней они напоминали ему о нём, о человеке, который растопчет его. Тэхён будет заставлять Хюнина прогибаться сильнее, сильнее обхватывать его ногами, сильнее впиваться в плечи и громче стонать. Тэхён не позволит отвести взгляда, не позволит прикрыть лицо руками, будет всё сильнее толкаться в доверчивое тело и душу. Кай будет делать всё: будет хмуриться и закусывать губу, будет вскрикивать от очередной хватки на своём бедре, будет вскрикивать от очередного грубого толчка и языка на коже. Будет стонать любимое имя, будет смотреть с любимой тэхëновой мольбой. Будет водить ладонью по собственной шее и груди, будет вызывать у Тэхёна грозу в глазах, будет водить носом по его плечу. Кай будет делать что угодно для Тэхёна, будет терпеть что угодно, всегда прощать и всему верить. Кай куклой отдаст себя в холодные руки, вырвет глаза и будет ходить за голосом Тэхёна. Он полностью раствориться в нём, ведь ничего плохого с ним не сделают, только позаботятся. — Люблю тебя, — Кай проводит ладонями по щекам Тэхёна, целует аккуратно, с трепетом. Тэхён ответить на это не может, а Хюнину и не нужно, всё видит в глазах. Только у Тэхёна в глазах ненависть к чёрным волосам, скрытая ненависть к белым волосам, обычная ненависть ко всему. Неверие в любовь. Кай обманывает самого себя, как чудесно. — Я обещал сходить к кораблю с тобой.

* * *

Солнечный день подходил к концу. За это время Кай и Тэхён особо ни чем и не занимались: лежали и смотрели в потолок, Кай считал биение собственного сердца, наслаждался компанией любимого человека. А потом время пошло быстрее, Тэхён стал замечать последние лучи тёплого солнца, что смогли пробиться сквозь тёмные шторы. Солнечные зайчики падали на стены и полки, бегали по потолку и по щекам Кая. Тэхён любовался, водил пальцами по ним, а младший смущённо улыбался и хихикал. Зайчики исчезли быстро, за ними исчез день. За зайчиками ушло спокойствие. Как Тэхён и обещал, он с Хюнином к десяти вечера отправились к заброшенному кораблю в парке. Апрель противный и обманчивый, утром он грел в тепле, а ночью остужал ветром. Кай сильнее натягивал рукава свитера на пальцы и ближе жался к Тэхёну, его холод, был теплее. Парк как и в прошлые разы встречал дикими котами и скрипом железа. Сегодня там было особенно жутко и давяще, Хюнин хмурился и даже думал вернуться домой. Что-то ему не нравилось в этом месте, не нравилось в Тэхёне, не нравилось у себя в душе. Приходилось терпеть. Сухие листья кружились у ног, странно, весна на дворе, а чувство, будто это первый день прибывания Хюнина в этом месте. Тогда была холодная осень и тёплый красный шарф. Кай дëргался от скрипа качель, никак не мог привыкнуть. Тэхён был спокоен, во всяком случае внешне. Он держал за руку крепко, смотрел вперёд и слегка щурился. К сожалению или счастью, но на старый корабль залезть как в прошлые разы было нельзя, метал сильно покрылся ржавчиной, доски иссохшие, было опасно. Каю и Тэхёну пришлось ходить по парку и смотреть на лопнувшие лампочки, рваные вывески, редкие звезды. Ветер дул противно, залезал под одежду и обжигал кожу. В этой тишине было слишком тяжело, Кай бегал глазами по месту и по Тэхёну, почему-то места себе не находил. А старший это замечал, молчал, ничего не делал. Ходили бездумно, пинали камни, в воздухе летал запах грозы и пороха. Спектакль пора было заканчивать, прожектора замигали, а оркестр издал первые ноты грусти и тоски. Тэхён выпускает каеву руку, зачëсывает волосы назад и смотрит пусто, без эмоций. Холодно, слишком холодно и не приятно. Неужели он сейчас вот так обычными словами сломает чью-то жизнь, растопчет в пыль, выбросит с обрыва, посмеëтся и уйдёт. Забудет. Странно то, что по плану Кантэ, он должен был с обычной для себя лёгкостью выплюнуть всю правду в лицо Каю, размазать по стене, похлопать по щекам и поздравить с тем, что его, такого глупого и доверчивого, использовали для своей прихоти. Но Тэхён неожиданно для себя такой лёгкости не чувствует. Чувствует тягость сердца, возможно, это только из-за того, что Тэхён успел привыкнуть. Никакой любви не было, никакой симпатии, с этим брюнет справился. Но не справился с привычкой. Было как-то правильно у себя под боком видеть младшего, чувствовать его любовь и обожание. Привычно было изредка целовать его пальцы и щеки, любоваться блеском глаз и румянцем щёк. Было привычно слышать его звонкий и чистый голос, не менее звонкий и резкий смех. Видеть всю его приторность. И хоть Кай всегда вызывал у Тэхёна раздражение и злость, неприязнь, постепенно, всего этого становилось меньше. Но злость бы никогда не ушла из него полностью. Тэхён как и раньше продолжал не верить в любовь, у них её и не было. Только презрение и одержимость. Ничего чистого, любовь сгнила. Кантэ может пойти по другому пути, не ломать чужое сердце, а оставить всё как есть. Приживётся и слюбится. Но и этого не будет. Если их отношения продолжатся развиваться таким путём, никто счастлив не будет. Тэхён это видит и знает. Он просто продолжит внутренне ломать Кая, продолжит издеваться, ковырять старые раны и создавать новые. Несмотря на то, что у него никогда не появится любовь к младшему, он так же не позволит и другим его полюбить. Тэхён будет отпугивать каждого, кидаться коршуном и охранять Хюнина. С одной стороны, он бы сделал для него многое: ограбил бы банк, подарил бы все украшения, если бы Каю не понравилось кольцо, он бы это кольцо скормил ювелиру. Если бы Кай захотел, Тэхён бы голыми руками поймал ласточку и по одной прихоти свернул бы ей шею. Но никакого счастья бы не было. А Хюнин глупый и слепой, продолжит терпеть и молчать, продолжит оправдывать всего Кантэ, прощать его слова. Тэхён бы однажды пошёл по пути измены, а Кай бы и это простил. Тэхён один раз поднял на младшего руку, а если это всё продолжится, то поднимет руку и не раз. А Кай как щенок, любит и терпит, позволит оставлять на себе синяки, продолжит утопать в разврате и грязи. Будет грешником без права на искупление. Тэхён не хочет этого допускать, лучше порвать с этим сейчас. Сейчас больнее. Потом действительно будет поздно. Тэхён помнит, Кай это заслужил, его очки пора ломать. Пора ломать его мировоззрение. Нужно что бы розовые стекла лопнули и выкололи все прекрасные глаза. Плюшевый, — грубо и сухо. Кай поворачивается, вопросительно смотрит на Тэхёна и сжимает пальцы на рукавах толстовки, — ты ведь всё доложил Юнги? От тебя ведь больше ничего не нужно? Хюнин глупо хлопает глазами, и снова, снова в Тэхёне трещит порох. — Да, Юнги сказал, что от меня больше ничего не требуется, лишь молчание о том, что я видел, слышал и знаю. — Тогда ты можешь проваливать на все четыре стороны, — пустой взгляд, чернее ночи. Тэхён не скрывает презрения. — Ну, да, я больше не буду приходить туда, — Кай нервно смеётся, трет шею и слегка царапает её. Ему не нравится тон и взгляд брюнета. Кай пугается и хочет что бы где-нибудь светил уличный фонарь. Но вокруг лишь темень. — Нет, ты не понял, — шаг, второй, Тэхён смотрит в самую душу, максимально далеко что бы слова были подняты и услышаны. Что бы они добрались куда нужно, — ты можешь проваливать не только с той улицы, но и проваливать подальше от меня. Ты мне больше не нужен. — Что? — так тихо и ломано, с дрожью в голосе и руках, с дрожью в глазах и нутре. У Тэхёна глупые шутки, не смешные, слишком жестокие. — Ты действительно не понимаешь или только притворяешься? — порох взрывается, гром по округе, Тэхён впивается в каевы плечи и грубо встряхивает его как куклу, — ты мне больше не нужен, ты можешь, нет, ты должен свалить подальше от меня. Я всё это время пользовался тобой. Ты действительно глупый, ты никак не мог видеть то, что я тебя ни разу не любил. Все эти чертовы месяца я пользовался тобой как хотел, мне нужно было от тебя только роль шпиона у Пака. Всё. Мне ради этого пришлось терпеть тебя, втереться в твоё доверие было слишком просто. А ты так доверчиво открылся мне. Повёлся на пару слов, как какая-то шавка бегал вокруг меня и не видел очевидного. Тэхён отчётливо видит зарождавшуюся боль в чужих глазах, как там скапливается влага, как появляется понимание. У Хюнина губы дрожат, а внутри сердце начинает гнить и испускать последнюю кровь. Слишком больно. Тэхёну нужно добить. — Нет, Тэхён, ты не мог... — Мог, ещё как мог. Мне вот интересно, Субин тоже видел в тебе эту лёгкую мишень и решил воспользоваться, только вот дела, я не позволил ему закончить начатое. — Нет, замолчи! А Тэхён останавливаться не собирается, он копил в себе ярость и обиду что бы вот так вылить её ядом, — ты отвратительный, Кай, во всех смыслах. Ты отвратительно доверчив, тобой пользоваться слишком просто, я всегда тебя ненавидел и ты это знаешь, но не смотря на это, ты простил всё. Ты слишком просто кинул Субина и лёг под меня. Я очень сильно хотел разбить твои розовые очки и показать тебе, что жизнь не такая сладкая как в твоих сказках. А получилось это слишком просто, мне не приходилось даже стараться. Я хотел окунуть тебя в грязь и я это сделал, ты отвратителен. Обжигающие слезы хрусталем падают на землю, пальцы Тэхёна оставляют теперь уже не приятные ожоги на теле и Кай знает, вылечить их будет слишком сложно. По сцене разносится плачь скрипки, ласточка бьётся в клетке, она горит. А бабочка упивается зрелищем и подбрасывает спички. Тэхён бьёт словами прямо в сердце, безжалостно ковыряет раны, видит ту боль о которой мечтал. Слышит хруст сердца и впитывает в себя до последней ноты. Хюнин сжимает ткань у сердца, жмурит глаза, горько и больно всхлипывает. Он прячет глаза за чёлкой и хочет сгинуть в этом мире. Неужели он заслужил все это, неужели отец в детстве был прав. Кай сам не заметил как стал падшим ангелом. Он так отчаянно выстраивал вокруг себя счастливую и яркую стену, что попросту не видел из чего именно строил. Каем воспользовались, а он это не заметил. Чувство ужасное, отвратительное, липкое. Тело всё дрожит, Хюнин как та бабочка в серебряной рамке, так же будет биться в агонии и страдать. Ужасно стыдно перед собой и Субином. Тэхён не прав, Чхве всегда был рядом именно по любви, видел в Кае ту боль, которую не смог разглядеть Тэхён. Субин был рядом и помогал чем мог, он поддерживал младшего во всём и всегда. А Кай, а Кай так просто плюнул на всё, бросил и ушёл. А ведь даже тогда Субин не отвернулся, продолжал верить в Хюнина. И что теперь делать? Хюнин не может вот так просто обратно вернуться к нему со словами "ты был прав, прости меня, я снова тебя люблю", глупо, не правда ли? А достоин ли Кай теперь любви после всего этого? Парень теперь думает что нет. Теперь он ненавидит в себе свою детскую натуру. Ненавидит те сказки на полках, ненавидит беззаботность, ненавидит веснушки летом на щеках. Кай хочет содрать с себя кожу с тэхëновыми метками, утопиться или сигануть с обрыва на подводные камни. Звёздный блеск в глазах Хюнина рассеивается, Тэхён это видит, видит, как обманчиво любимые глаза становятся пустыми, без намёка на огонёк, на какой-то прежний блеск. Тэхён собственными глазами видит, как Кай умирает внутренне, как ему больно и отвратительно. Он слышит как ласточка глухо падает замертво, а чёрная бабочка порхает над ней, садится на окровавленное брюхо. Тэхён своего добился, теперь Кай перестанет доверять самому себе и окружающим людям. Теперь он перестанет беззаботно улыбаться, громко смеяться и дарить всем любовь. Душа Хюнин Кая погибает в заброшенном парке аттракционов, где когда-то давно было похоронено детство многих детей. Теперь здесь погибает хрупкое израненное сердце. И тысяча пластырей не сможет заглушить всю боль. Тэхён грубо отталкивает Кая и уходит. А младший шатается, оседает на землю и сжимается всем телом, он всхлипывает и горько плачет, царапает грудь и проклинает всех на свете включая себя. Кантэ с интересом смотрит на время. 23:45 Кантэ слышит стук собственного сердца. Полного удовлетворения нет, Тэхён чувствует себя странно. Вместе с ветром он слышит каеву боль, его отчаяние и как чёрные бабочки поселяются в голове, желудке и легких бывшего белого ангела. Брюнет так просто выстрелил Каю в грудную клетку, смотря прямо в глаза, пока младший держал его за руку. Тэхён всегда был умён, но вот его недостаток, он никогда не мог продумать свои планы до идеала, они всегда были сырые с огромной кучей недостатков. Прожектора выключаются, сцена пустая и холодная. Зрительный зал машет веерами и утирает слезы шёлковыми перчатками, конец спектакля с грустным концом. Актёры сумели бездарно сыграть свою жизнь, им поверили. А история с предательством маленького чуда и грязной любви подходит к концу. Автор ставит последнюю точку и подпись в нижнем углу расцветает кровавым пятном. Это вторая жизнь, где Тэхён и Кай не смогли быть вместе. When it was good, we were on fire Now I'm breathin' ashes and dust I always wanna get higher I never know when enough is enoug So many wasted Nights with you I still can taste it I hate it, wish I could take it back 'cause