baby, don't forget my name

IX. - Я убью его. Его отец смеется, несмотря на очень реальную, очень убийственную ярость (ревность) Шузо, и отворачивается от телевизора, чтобы спросить: - Какого из твоих друзей на этот раз? - Того, который скоро умрет, - бормочет он, глядя на свой телефон, словно пытаясь уничтожить его одним лишь взглядом. Он определенно чувствует себя достаточно раздосадованным, чтобы попытаться это сделать. - Очень полезно. Спасибо, Шузо, - отвечает отец, наслаждаясь страданиями Шузо. - Что этот мальчик натворил? Он гримасничает, и в его голове проносится образ Кисе (в чертовой шапочке медсестры!) и Хайзаки наедине в его комнате. - Он насмехался надо мной, - говорит Шузо, бросая на отца острый взгляд, чтобы пресечь все умные высказывания в зародыше. Отец лишь улыбается и кивает, побуждая Шузо продолжить. - Нам нравится один и тот же человек, и он, по сути, говорит "твой ход". - Шузо крепче сжимает телефон. - Бесит меня, наглый маленький говнюк. - В таком случае, - говорит отец тоном, который Шузо ненавидит, потому что точно знает, что скажет отец, - каков твой следующий шаг? Он так и знал. Шузо стонет и с громким стуком роняет голову на стол, едва не задев телефон и стакан с чаем. - Я не знаю. - Ты слишком много думаешь, - говорит он, чертов лицемер. - Просто пойди и пригласи понравившегося тебе парня на свидание. Шузо поворачивает голову, чтобы бросить на отца взгляд, которого тот заслуживает. - Я не хочу слышать это от тебя. У него хватает изящества хотя бы озорно улыбнуться, но он не берет свои слова обратно. - Я просто говорю тебе, что сделала твоя мама. Ты не просто похож на нее, малыш. В тебе есть мамино бесстрашие и ее бычье упрямство. - Он улыбается, ярко, обожающе и гордо, и говорит. - Даже если ты сомневаешься в себе, я никогда не буду сомневаться. И что бы ты ни решил делать, я буду поддерживать тебя, хорошо? Шузо, согретый до глубины души, отворачивается, пряча улыбку. - Не может быть, чтобы ты был настоящим, - говорит он, с трудом оставаясть сердитым - как и хотел его отец. "Буду поддерживать тебя?" Он что, герой сёдзё? - Никто не может произносить такие душещипательные фразы, да еще и всерьез. Какого черта, папа? Это вызывает еще больший смех. - Ты говоришь как твоя мать. - Он подражает ей и хмурится. - "Из какого сказочного мира ты выпал, Хиро?" Шузо фыркает, закатывает глаза, садится и прислоняется спиной к дивану, радуясь возможности хоть ненадолго сменить тему. - Я никогда не пойму, как вы с мамой оказались вместе. Ведь она возглавляла банду, а ты был обычным старшеклассником. При этих словах у папы появляется мечтательный взгляд и он начинает вспоминать. - Все началось с того, что Мэй спасла меня от банды из другой школы в начале третьего года обучения. Я был ошеломлен, как только увидел ее. Твоя мать была - и остается - сияющей и сильной, и... Шузо пренебрежительно машет рукой, поспешно избавляясь от слегка выцветших сцен, которые начали появляться вместе со знакомой музыкой. - Мне не нужны флэшбеки! Ты уже миллион раз говорил мне об этом. Он шевелит бровями, уф. - Значит, ты уже знаешь, что тебе нужно делать. - Черта с два я знаю. Ой! - Шузо вскрикнул, зажал рукой затылок и обернулся, чтобы посмотреть на свою мать, которая, очевидно, только что вернулась домой и решила, что первое, что она должна сделать, это разозлить своего старшего сына. - Что это было? Она с ухмылкой смотрит на него. - Прекрати издеваться над отцом, коротышка. - Мой спаситель, - говорит его отец, почему-то имея в виду именно это, что рад видеть ее, как обычно. - Ты всегда вовремя появляешься, милая. - И всегда буду появляться. - С этими словами она обходит диван и ложится рядом с папой, положив голову ему на колени и вытянув ноги на подушки. Затем она хватает его за воротник и слишком охотно притягивает к себе для поцелуя. Шузо прикрывает глаза рукой и шумит в знак протеста, как всегда, испытывая отвращение к их наглой любовной возне. - Почему, - жалуется он. - Вы слишком стары для этого дерьма! Они смеются, отец - мягко, а мама - грубовато, и Шузо снова закатывает глаза от досады. - Это ведь то, чем ты хочешь заниматься со своим мальчиком, верно? - мама прямо спрашивает. - Прими к сведению, Шу. Он стонет громче, молясь любому божеству, которое может его услышать, в надежде, что оно спасет его от этого кошмара. - Мне кажется, мы его смущаем, Мэй. - Нет, просто так общаются подростки. Веселый выдох. - Ах, да, классическая фаза ворчания пещерного человека. Не могу сказать, что сам когда-либо испытывал это. - Это потому, что у твоей трусливой задницы на уме была только стрельба из лука. Остальные нормальные люди были слишком заняты тем, что пускали слюни на своих одноклассников, чтобы у них оставалось место в мозгу для чего-то еще. Хихиканье. - Ты меня раскусила. Шузо закрывает глаза и откидывает голову назад. - Если я их не вижу, значит, их там нет, - бормочет он. - Он такой драматичный, - комментирует его мама. - Это у него от тебя, дорогая. - Скажи это еще раз, ты...! - Это комплимент! Ты же знаешь, мне все в тебе нравится. - Уверена, тебе понравится этот кулак- - Хаха, прости меня! - Так-то лучше. Шузо резко встает, берет свой чай и допивает последний глоток. - Если у вас нет ничего полезного, я пойду спокойно пораздражаюсь в своей комнате, - говорит он, вытирая рот и убирая телефон в карман. - В чем дело? - спрашивает его мама, бросая на него взгляд. Он хмурится, не желая произносить это вслух во второй раз (обычно он не склонен к таким идиотским ситуациям, черт побери), но, к счастью, отец замечает его колебания и резюмирует: - Шузо хочет пригласить своего друга на свидание, но не знает, как. - Зачем ты так сказал? - шипит он, заставляя отца рассмеяться. - И ты не можешь просто пригласить его, потому что? - Она спрашивает, выжидающе, и Шузо не может сдержать смешанных эмоций, которые возникают под этим ожиданием. - Я не ты, - тихо говорит он, расстроенный. - И Хайзаки не папа, и это не так просто... - Он прерывает себя вздохом, ему не нравится страдальческое выражение на лице отца. Не то чтобы он был виноват в том, что Шузо ввязался в глупый любовный треугольник. - Неважно. Я рано ложусь спать. Не успел он скрыться, как мама окликает его. - Одевайся, Шу. Мы идем гулять. Он хочет сказать ей "нет", но она использует тот самый голос, который не терпит возражений, тот самый, который Шузо учится использовать в качестве капитана, и он не в силах ничего сделать, кроме как слушать. Поморщившись, он быстро одевается и встречает мать у входной двери. - Ты взял свой телефон? - спрашивает она, глядя на него и раздумывая. Стараясь не показаться капризным, ему удается сохранить нейтральный тон, когда он отвечает. - Да. - А бумажник? У тебя есть деньги? - Да, и то, и другое, - говорит он, гадая, к чему она клонит. Она улыбается. - Хорошо. - Затем она открывает дверь и выталкивает его наружу. Он спотыкается, но ему удается выпрямиться. Когда он поворачивается, чтобы спросить, что это было, она опережает его. - Пригласи этого парня на свидание. Отведи его в тот ресторанчик, который тебе нравится. Чувствуя себя оскорбленным (он рассказал о своем первоначальном плане только отцу), Шузо требует: - Он рассказал тебе? - Хиро рассказывает мне все. Ты же знаешь, какой он. - Она закатывает глаза, точно так же, как и Шузо. Всегда раздражает, когда это направлено на него. - Хватит быть трусом. Или не будь. В любом случае, я не пущу тебя обратно до восьми. - С этими словами она закрывает дверь, и даже снаружи он слышит, как щелкает замок. Вот так Шузо выгнали, хотя и временно. - Ненавижу вас, ребята, - он стонет, уходя в направлении дома Хайзаки. Раз уж дошло до этого, он должен что-то предпринять, даже если ему будет приятно сделать все по-другому, чем хочет его мама. К сожалению, он не способен быть настолько мелочным, и она права в том, что он струсил. Ему это надоело. X. У него есть время подумать (переварить всё) по дороге. Возможно, Кисе был вполне обоснованно обеспокоен тем, что Хайзаки заболел, но он не исключает и того, что коварный паршивец использует это как возможность сблизиться с Хайзаки. Кисе хорош в многозадачности. Он всегда наполовину искренен, наполовину нагл, а то и вовсе смешивает эти два качества, и поэтому на него трудно разозлиться - да и вообще оставаться злым. И он использует эту способность в своих интересах, потому что он хитрый маленький засранец. Шузо вздыхает, но его настроение значительно поднимается, когда Хайзаки наконец открывает дверь. ...Только это не Хайзаки. Или, ну, это не его Хайзаки. - Ха, - говорит Хайзаки Шион, не удивляясь и не впечатляясь. - Ожидал, что ты появишься после того, как тот парень весь день обнимался с моим братом. Пойманный врасплох, Шузо может только смотреть на него с раздражением, сочетающимся со смущением. Старший Хайзаки вздыхает, но уголок его рта причудливо искривляется. - Не смотри на меня так. Ты не хитрый. Он прислоняется к дверному проему и скрещивает руки, а Шузо сохраняет нейтральное выражение лица, ожидая, что в конце концов с этим парнем произойдет какой-то разговор. Однако он не может не напрячься и верит, что брат Хайзаки это заметит. - Расслабься. Я не собираюсь подвергать тебя пыткам. Я знаю, что ты хороший парень, и не думаю, что Шого оценит это. В любом случае, - он показывает большим пальцем за спину, - это я должен извиняться перед тобой. Есть шанс, что именно мой тупой братишка разобьет тебе сердце. Он не самый умный, если ты понимаешь, о чем я. Даже сейчас он не знает, что вы, ребята, чувствуете. Честно говоря, вам, наверное, лучше даже не пытаться- - При всем уважении, - Шузо прерывает, яростно возмущаясь, - даже если он не умеет распознавать чувства людей или никогда их не поймет, он того стоит. Если бы я так не считал, я бы не стоял здесь и не слушал тебя. Он раздумывает над тем, чтобы просто отпихнуть Шиона или позвать Хайзаки спуститься самому, наверное, полсекунды, пока Шион не хихикает, и Шузо понимает, что Шион смотрит на него с одобрением. Ублюдок. - ...Ты не хитрый, - он бормочет, раздраженный тем, что его так легко обманули. Да еще и дважды за день. - Не собираюсь говорить, черт побери. Шион пожимает плечами, не раскаиваясь. - Я должен был убедиться. - Он улыбается и говорит. - Я знал, что ты хороший парень. Позаботься о нем для меня, хорошо? - Он кладет руку на плечо Шузо и сжимает его чуть сильнее, не переставая улыбаться, но при этом весело предупреждает. - Если ты его обидишь, я заставлю тебя пожалеть об этом, понял? Не обращая внимания на холодок, который, возможно, пробежал по позвоночнику при этих зловещих словах, Шузо кивает и решительно добавляет: - Конечно. - Хорошо. - Шион отпускает его, а когда он поворачивается, Шузо тянется и потирает плечо. - Шо-чан! У тебя гость! - кричит он. - Лучше спустись сюда, пока я не начал рассказывать им о тебе унизительные вещи! - он выжидает немного, а затем добавляет. - Упс. Слишком поздно! - Придурок! - кричит в ответ Хайзаки, заставляя брата фыркнуть. Он бросает взгляд на Шузо и говорит: - Он сейчас спустится. Увидимся. - С еще одной жуткой улыбкой он закрывает дверь и уходит, чтобы поиздеваться над младшим Хайзаки. Шузо слегка улыбается, услышав спор, но тут дверь снова открывается, и на пороге появляется его Хайзаки. - Что вы здесь делаете? - Он удивленно требует. Шузо чувствует, как в уголках его рта появляется ухмылка, которая только усиливается, когда Хайзаки принимает это за вызов и бросает на него взгляд. Так предсказуемо. - Я тебя забираю. Идем. Хайзаки озадаченно спрашивает: - Что...? Постой, почему? Куда мы идем? Он никак не может объяснить это. Как люди в кино приглашают друг друга на свидание? Это чертовски нервирует, боже. - Перестань задавать столько вопросов и просто сделай это. - Не указывай мне, что делать, - огрызается он. Почему этот парень никогда не может быть послушным? Он впивается костяшками пальцев в толстый череп Хайзаки и хмурится. - Почему ты такой чертовски трудный? Слушайся своего капитана, черт побери! - Он приказывает, никогда не боясь использовать положение. Он заслужил эту должность. И вполне может ей воспользоваться. В конце концов Хайзаки сдается и возвращается в дом, чтобы взять свои вещи и надеть обувь, а Шузо позволяет себе внутренне порадоваться предстоящему свиданию. Не хотелось бы еще больше нервировать Хайзаки, как бы заманчиво это ни было. Ведь он хочет, чтобы свидание прошло гладко. XI. Он сделал это. Он пригласил Хайзаки на свидание и признался! Он не мог заставить себя произнести эти слова, но свои чувства он передал. Он даже поцеловал Хайзаки. Он почувствовал, как его лицо разгорелось, при одном только воспоминании об этом - нежно поворачивает голову, прижимается губами к теплой и мягкой коже... Маленький глоток воздуха Хайзаки, его красное, как помидор, выражение лица, когда Шузо отстранился, ухмыляясь... милее, чем Шузо когда-либо видел его, такого взволнованного и растерянного, но осознание рассветает, как солнце... Он закрывает лицо рукой, радуясь, что вокруг практически никого нет, кто мог бы увидеть, как он краснеет, как... как он и есть на самом деле. Подросток, который поцеловал свою влюбленность. - Ахх, - говорит он тихо, но с чувством. - Я так счастлив. Конечно, есть нервозность, голос в его голове указывает на все вещи, которые могут пойти не так, словно ему нечем заняться, но Шузо редко обращает внимание на этот голос, никогда не развлекается глупостями, в которые он пытается заставить его поверить, а сейчас это еще проще, когда его мысли до краев заполнены Хайзаки, Хайзаки, Хайзаки. Хорошие вещи, и не только то, какой он очаровательный. То, что ему нравится в Хайзаки, то, что, как он уверен, сам мальчик не видит и не осознает. Хайзаки придирчиво относится к тем, с кем дружит, и постоянно задается вопросом, почему именно с ним хотят подружиться, но к людям из этой эксклюзивной группы он удивительно добр. Он не обязан тренировать Куроко, не обязан помогать игроку второго состава, если это может оказаться безрезультатным или поставить под угрозу его собственное место в команде. Никто другой не стал бы этим заниматься (кроме Аомине Дайки, который, видимо, по-своему особенный), а то, что Хайзаки это делает, что он уделяет столько времени тренировкам Куроко, что он действительно верит, что Куроко сможет попасть в первой состав, - это уже что-то, понимаете? И еще его отношения с Кисе, которые все еще остаются платоническими, несмотря на все усилия Кисе. Хайзаки дает Кисе такую свободу действий, что это граничит с нелепостью. Все эти прикосновения, дразнилки, держания за руку, нытье и улыбки. Все это не сходит с рук никому другому, но с Кисе все по-другому. Он не возражает, если это Кисе. А с другой стороны... Кисе наплевать на людей. Точнее, его волнует только несколько конкретных людей, а все, кто не входит в этот круг, для него вообще не имеют значения. Они могут просто не существовать. Шузо лично видел, как Кисе переходит от холодного общения с одноклассником с искуственным выражением лица (и явно интересуясь, когда же этот человек оставит его в покое) к оттаиванию и теплому, веселому приветствию Хайзаки или Куроко, когда он их замечает. И не раз, потому что, как и Куроко, Шузо может быть тихим и ненавязчивым, когда хочет этого. Это как наблюдать за тем, как он оживает. А может быть, наблюдать за тем, как великолепный актер прячет свою уродливую сущность, аккуратно скрывая ее от посторонних глаз. Как бы то ни было, Хайзаки инстинктивно понимает, что Кисе нужно постоянно прикасаться к нему или драматически оплакивать пролитый чай - потому что иначе это будут фальшивые улыбки, осторожная дистанция и все скрытое, что нездорово на многих уровнях - и он слушает, спорит и хмурится, когда Кисе обнимает его за плечи, но он терпит это, все это, и ни разу не пожаловался и не попросил его прекратить. Шузо нутром чует, что Кисе слишком часто просили остановиться - не быть самим собой. Чтобы кто-то принял его целиком и полностью, ну... неудивительно, что Кизе вцепился в него и не хочет отпускать. Он не обязан делать все это, но делает. Даже если Шузо не может понять почему, даже если он уверен, что за этим стоит какой-то скрытый мотив, он не может не находить это восхитительным. Ему не может не нравиться эта его добрая сторона, не может не нравиться его забывчивость, его слабость к грязным шуткам и Кисе в целом, его неуклюжие попытки успокоить и достучаться, его неловкость. Однако больше всего ему нравится то, как легко Хайзаки выходит из себя. Шузо ухмыляется, представляя себе последний взгляд на красное, смущенное лицо Хайзаки, когда он открывает к счастью незапертую дверь и входит в свой дом, игнорируя веселые и знающие взгляды родителей, пока он проходит мимо них, и направляется прямо в комнату. Там он подумывает отправить Кисе злорадное сообщение, может быть, даже просто поцелуй или подмигивающий эмодзи, чтобы отомстить ему за неприкрытое хвастовство, но в конце концов решает этого не делать. Такое особенное событие он хотел бы оставить при себе, по крайней мере, на некоторое время. Он снова прикасается к губам, чувствуя собственную широкую улыбку, и думает про себя, что эта ночь была совсем не плоха. Однако он ни за что не скажет об этом маме. (На следующее утро он готовит ей кофе, как она любит, и оставляет его на столе с запиской, в которой говорится простое "спасибо". Она присылает ему сообщение, в котором прямо говорит "неплохо, мелкий." Он не уверен, имела ли она в виду кофе или его свидание, но подозревает, что и то, и другое). Хайзаки избегает его. Он наблюдает за тем, как мальчик практически выбегает за дверь, торопясь сбежать из спортзала, а точнее, от Шузо. Наблюдает и не пытается его остановить - потому что Хаидзаки заслуживает времени подумать и придумать ответ, даже если каждый день он старательно отворачивается от Шузо и игнорирует само его присутствие, заставляя его хотеть что-нибудь сломать. Да, Шузо невероятно нетерпелив в ожидании какого-то решения, но он также смутно осознает, что его склонность запугивать других, заставляя их делать то, что он хочет, не сработает в этом сценарии. Он не любовный соперник из дрянного подросткового фильма, ясно? Он может подождать, пусть и не очень любезно. XII. Проходит три дня, в течение которых Хайзаки даже не связывается с друзьями и имеет наглость прогуливать тренировки, даже выпрыгивая из окна, и терпение Шузо лопается, и он загоняет Хайзаки в угол во время обеда на четвертый день, совершенно не понимая мгновенной паники на его лице и, честно говоря, просто раздражаясь сейчас. - Ты избегаешь меня. Почему? - Он спрашивает тихо, пристально глядя на профиль Хайзаки, потому что Хайзаки не смотрит на него, и желая, чтобы тот ответил, хотя Шузо и так догадывается. Он хочет, чтобы именно Хайзаки ответил. Чувствуя себя неловко, Хайзаки все же говорит: - Я не знал, что тебе сказать. Он ждет уточнений, но ему следовало бы догадаться. Пытаться добиться от Хайзаки прямого ответа - все равно что вырывать зубы. - А сейчас? - Шузо спрашивает, наблюдая за лицом Хайзаки в поисках чего-нибудь, что могло бы выдать его чувства, что легко сделать, когда Хайзаки находится в его объятиях. Ему трудно наслаждаться тем, что он так близко к Хайзаки, учитывая тяжелый разговор, который они ведут (и то, что результат может означать для них, для него и для этих мыслей), но даже в этом случае его тупой подростковый мозг находит время, чтобы оценить вид. Хайзаки действительно симпатичен, если забыть о его плохом настроении и постоянной угрюмости. Не красавец Кисе, но симпатичный. Милый. Совершенно очаровательный. Не замечая внутренней борьбы Шузо, Хайзаки хмурится, выражение его лица напоминает доктора, сообщающего пациенту плохие новости, и, конечно же, следующими его словами становятся: - Твои чувства не взаимны. Это... действительно чертовски больно. Он... действительно, действительно не ожидал этого. Ха. И почему-то он не удивлен, что дальше все становится только хуже. XIII. - Ты опять хандришь? - спрашивает Такара, не слишком впечатлившись. Шузо хмурится и только еще больше раздражается, когда они с Тацуо обмениваются взглядами. - Мне только что разбили сердце. Мне можно хандрить, - говорит он, вздергивая бровь. Выражения близнецов становятся еще более сомневающимися. Тацуо возражает: - Разве ты не слишком стар для этого, Нии-сан? - Разве ты не слишком молод, чтобы задавать мне вопросы, сопляк? - Он хмыкает, с нежностью вспоминая те дни, когда его драгоценные младшие брат и сестра смотрели на него и восхищались им - дни, которые, очевидно, давно прошли. Он бросает на них взгляд. - С каких это пор вы двое стали такими заносчивыми? Такара ухмыляется. - С тех пор, как наш тупой старший брат влюбился в Заки-нии и стал вести себя как тупые старухи из любимых папиных фильмов! Каждое слово стрелой вонзается в его грудь, попадая в цель со зверской точностью, заставляя задыхаться от боли. - Нии-сан раньше был таким крутым, - разочарованно качает головой Тацуо, нанося последний, смертельный удар. Поверженный, Шузо может лишь слабо хвататься за них, едва не пропуская, когда они выходят из зоны поражения. - Вы маленькие, черти! Не могу поверить, что кто-то думает, что вы хорошо себя ведете! - кричит он. Для незнакомцев и друзей семьи они ведут себя прилично, но он прекрасно знает, что это полная чушь. Тацуо и Такара довольно быстро поняли, что, если притворяться милыми ангелочками, они будут нравиться людям и, те, возможно, принесут им деньги, сладости и прочее. Тот факт, что это срабатывает, и никто не понимает, что на самом деле они порождения Сатаны, говорит о том, что жизнь действительно несправедлива. Как по команде, они оба опускают веки и высовывают языки. - Ньех~! - Чудовищные, маленькие-! Такара хватает Тацуо за руку и устремляется прочь, издевательский смех несется за ними. - Это еще не конец! - кричит он им вслед, плюхаясь обратно на кровать. - Как будто мы тебя боимся, - насмехается Тацуо из-за закрытой двери. Он слышит их хихиканье и удаляющиеся шаги. Шузо закатывает глаза, фыркает и, откинув голову назад, смотрит в потолок. Они не ошиблись. Как-то жалко, что он все еще хандрит спустя несколько часов после того, как Хайзаки отверг его. Не в его характере зацикливаться на чем-то так долго, ведь его первоначальные чувства обычно быстро угасают после появления. Трудно постоянно оставаться таким злым или расстроенным; даже Хайзаки, который так любит притворяться, не может постоянно это делать. Тем не менее, такие вещи, наверное, заслуживают отсрочки или чего-то подобного, верно? Ему действительно нравится Хайзаки, и это больно, черт возьми. Он прикрывает глаза рукой, вздыхая. Но, возможно, он зациклился на этом, потому что есть что-то более насущное, и он очень, очень не хочет об этом думать. Или даже признавать это. Лучше притвориться, что ничего не было сказано, верно? Еще один глубокий вздох. Он не сможет смириться с этим, пока не обдумает все хорошенько. Уф. Итак. Итак, Хайзаки считает себя каким-то... экстрасенсом. Точнее, он утверждает, что может видеть Будущее (что в данной ситуации абсолютно заслуживает того, чтобы быть написанным с большой буквы), и из-за этого... он не может встречаться с Шузо. Ну, ладно, там было упоминание о том, что он чувствует себя слишком старым... для Шузо... из-за снов, которые он видит... о Будущем. И из-за этого они не могут встречаться. Шузо потирает виски, его голова болит от одной только мысли о том, как Хайзаки мог додуматься до такого абсурда. Хуже всего даже не то, что Хайзаки верит в свои слова, и не то, что из-за такой глупости, как сны о будущем, он решил, что не может встречаться с Шузо. Нет, самое страшное в этом то, что Шузо верит в это - во все это. Он знает, что это нелепо, невозможно и безумно. Он знает это. Честно говоря, большая часть его души кричит "Да он просто сумасшедший! О чем вообще можно думать?! Для разумного, здравомыслящего человека что-то вроде суперсилы - это почти слишком, чтобы поверить, почти слишком, чтобы принять. ...Почти. Тот самый разумный голос в его голове, который очень спокойно догадался о чувствах Шузо к Хайзаки, уже собрал воедино все мелочи, которые не имели смысла в нем самом, все перепады настроения, внезапные изменения в поведении и настойчивое желание помогать людям без какой-либо видимой личной выгоды. Сложил все это вместе, бок о бок, сравнил с тем, что знает сейчас, и... в этом есть смысл, понимаете? И... Когда Хайзаки все объяснил, Шузо сначала был шокирован, растерян и более чем немного сомневался, но в глазах Хайзаки был настоящий страх. Настоящий страх, настоящее отчаяние от того, что ему поверят, настоящее смирение с тем, что ему не поверят, и настоящее облегчение и удивление, когда Шузо, вопреки всем ожиданиям (в том числе и своим собственным), не стал сразу же обвинять его во лжи или сумасшествии. Когда Шузо сказал "Я тебе верю", он имел в виду именно это, и даже спустя столько времени, когда можно было вернуться к своему решению, переосмыслить его, он не изменил своего мнения. Шузо верит, что Хайзаки каким-то образом может видеть будущее, и он будет придерживаться этого мнения, даже если здравый смысл подсказывает обратное. Ха. Он улыбается, радуясь, что все уладил. Это огромный груз с души. И теперь, когда он уверен, что это правда (или ее часть; он не может не чувствовать, что Хайзаки не был полностью откровенен), он может наслаждаться тем, что Хайзаки с готовностью поделился с ним чем-то настолько личным. Секретом, которым, он уверен, Хайзаки не делился ни с кем, кроме него. Даже получив отказ, он может найти в этом удовлетворение. К тому же, думает он, ухмыляясь, а действительно ли это был отказ? Шузо был готов полностью отступить в случае, если он ошибается и Хайзаки не питает к нему никаких чувств, но ведь сейчас это не так, верно? Сны сбили Шузо с толку, и он не смог усомниться в этом, но... Хайзаки двенадцать лет - скоро будет тринадцать - и никакие видения и знания о будущем не сделают его старше. Может, он и повзрослел немного, но рассуждения Хайзаки глупы, и Шузо не желает с этим мириться. Ему нужно будет просто завоевать его или что-то в этом роде, чтобы он сам это понял, и тогда Шузо наконец-то получит свою клишированную историю любви. Он смеется, довольный тем, что у него есть план, и встает, чтобы отомстить маленьким монстрам, которых он называет своими братом и сестрой, теперь, когда он больше не хандрит. (Вскоре из дома Ниджимуры раздаются детские крики ужаса, сопровождаемые маниакальным смехом. К несчастью для жертв, никто из соседей и глазом не моргнул, слишком привыкнув к подобным явлениям).