Возвращение сюда

      Вэй Ин отроду не думал, что ему придется вновь оказаться здесь. Он ведь клялся, что никогда не придет сюда, что его нога не ступит на эту территорию. И вот он здесь. И он попался ночной страже.       Начнем с того, как он тут оказался. Ему, как бродячему заклинателю, поступила просьба. Почему ему? А все просто, он работает гораздо дешевле, чем заклинатели из королевства и другие бродячие заклинатели. Но просьба оказалась пустяковой, он выполнил ее до заката солнца. Так как так получилось, что сейчас далеко за полночь, а он оказался на территории дворца? Ответ прост. Его чертовы альфа гормоны учуяли едва доносящийся запах омеги в разгаре течки, и все — голова кругом, а ноги торопились к этой самой омеге, чтобы помочь ей справиться с первыми порывами возбуждения. Нет, Вэй Усянь не бабник и не пользуется ситуацией, просто отсутствие пары в течении последних пару лет делает свое.       Вэй Ин пытался строить отношения, но из-за непостоянного места работы ни одна омега не хотела быть с ним долго, да и Усянь понимал их. Кто захочет строить семью со странствующим заклинателем без постоянного заработка и дома. Он не мог дать своей омеге ничего, кроме предложения путешествовать с ним. Да вот только омеги по своей природе приучены обосновываться на одном месте, защищать свое потомство и много прочей ерунды. Альфы же пусть и защитники, по природе они вольны и свободолюбивы, сидеть на одном месте для них пытка. И вот когда альфа нагуляется, вот только тогда он обосновывается на одном месте и заводит потомство.       Родители Вэй Ина по всем параметрам не подходили под стандарты обосновавшейся пары. Когда у них появился он — Усянь, его родители продолжили свое путешествие по миру совершенствования, к этому и приучили Вэй Ина. Они погибли, когда Усяню было двенадцать лет, тогда была масштабная война с королевством Вэнь, которую в итоге выиграли, были крупные потери у каждого.       Вэй Ин не готов был начать странствовать самостоятельно, поэтому поступил в школу при королевстве Лань, где и провел семь, вроде как мучительных, но в то же время интересных лет. А после сбежал как трус, это признает он сам. У него появился омега, омега, который готов был следовать за ним не смотря ни на что. Вэй Ин не готов был брать ответственность за него, поэтому ушёл, ничего не сказав, и пообещал никогда не возвращаться в Гу Су Лань, особенно в Облачные глубины, чтобы никогда не встретиться с этим омегой.       И за пятнадцать лет он не нарушил это обещание, пока ему не поступил срочный заказ. Плюнув на все, он согласился, а потом понеслось. Вот к чему это привело. Трое охранников во главе с пятнадцатилетним парнишкой альфой притащили его в тронный зал, поставили на колени и заставили стоять неподвижно в ожидании прихода короля. Со временем ожидания в зал пришло еще несколько охранников и старейшин королевства. — Неужели меня нельзя просто отпустить. Правда ли нужно будить короля в такое позднее время? — попытался выклянчить свободу у юноши Вэй Усянь. — Король уж точно не оценит, что его посреди ночи разбудили ради такого пустяка. — Территория омег неприкосновенна, ты проник в закрытую зону, куда альфам без приглашения ход закрыт. — ответил, будто окунул в ледяную воду, юноша, продолжая смотреть на вход. — Ну-у-у, ты же сам альфа, должен понимать зов. — Заткнись. — пытаясь сдерживать всю злость в тоне, ответил юноша.       Как только Вэй Усянь хотел вновь подколоть парнишку, мощные двери распахнулись, все охранники и старейшины обратили внимание на вход, сразу же делая поклон, Вэй Усяня так же заставили склонить голову. Глашатай объявил приход короля. — Ханьгуан-цзюнь прибыл в зал.       В огромном зале послышались тяжелые громкие шаги, а тонкий нюх Усяня уловил сладостный аромат омеги, тот самый аромат, который и поманил его сюда, в эту запретную зону. Вэй Ин инстинктивно поднял голову и увидел, как король каждой кучке кивал, после чего все стали по стойке смирно. Страже, которая его задержала, юноше и Вэй Усяню был адресован последний поклон. Янтарный взгляд, в котором сразу читалась злость, причем эта злость была направлена совсем не на него, а на парнишку, пронзил их. Тот под этим взглядом потерял уверенность и немного стушевался, но продолжил стоять с гордо поднятой головой. Когда молчание затянулось, паренек начал доклад. — Неизвестный альфа проник на территорию омег. Нельзя предположить, чтобы случилось, если мы… — Сычжуй. — резкий холодный тон короля заставил весь зал содрогнуться. — Кто тебе разрешил пойти на ночное дежурство? — Папа, Цзинъи приболел, а я… — Папа?! — послышался пронзительный крик от Вэй Усяня, а его взор метался от Сычжуя до Ханьгуан-цзюня и обратно к нему. — Лань Чжань, ты… — Молчать! — властный голос заставил не только Вэй Ина напрячься, но и тех охранников, которые держали его за плечи и Усянь почувствовал боль, вот только ни одного возгласа из его рта не вылетело, а все потому, что он был склеен заклинанием молчания. — Итак, Сычжуй, что ты должен сказать. — Мне очень жаль, я не буду нарушать твои указания. — Подойди ко мне. — Сычжуй бросил взгляд на Вэй Усяня, после чего подошел к королю, тот погладил парнишку по голове и произнес ему что-то на ухо. Юноша кивнул и покинул тронный зал. На секунду Вэй Усяню показалось, что он увидел улыбку на лице короля и нежный взгляд. Но как только Сычжуй ушел, на лицо Ханьгуан-цзюня вернулась ледяная маска. Он окинул взглядом преступника, а затем он развернулся, откинув подолы своего ханьфу. — А этого в темницу. — Эй, я против! — сквозь боль выкрикнул Усянь, разрывая губы.       Вот только охранники его не слушали и волокли сопротивляющееся тело в темницу замка. Если в главном зале он готов был потерпеть волочение по полу, то в темнице ему пришлось встать и топать по собственной воле. В камеру его зашвырнули, не сказав ни слова, заперли и ушли. Тут уже стояло ведро воды и чашка с овсяной кашей. Фыркнув на это дело, Вэй Ин улегся на шконку и огляделся, ни одной души поблизости, хотя нет, вот там крыска пробежала. — Долго еще будешь там стоять? — голос альфы эхом пронесся по темнице. После этого из тени вышел тот самый подросток. — Оо, сыночек короля. Вновь ослушался приказа? Он же тебе ясно сказал, следуй в свою комнату сынуля. — Ты назвал его первым именем. — И что? Ну назвал, не убьют за это. Неужто ты пришел упрекнуть меня, что по правилам этикета обращение по первому имени к королевским особям наказывается? — Вы знакомы. — Хах, знакомы. Я в этом городе вообще впервые. Да и если мы были бы знакомы, Ханьгуан-цзюнь не отправил бы меня сюда. — Благодаря тому, что вы знакомы, он скорее всего и отправил тебя в темницу. Папа принимает решение на месте и в подвале давно никого не было, а тебя без размышлений. — Слушай, Сычжуй, какого это расти сыном короля? Его отношение к тебе было таким же как и к другим? А ваши встречи раз в год? — он поднялся со шконки и подошел к парнишке, ухмыляясь. — Не знаю откуда у тебя такая информация, но мой папа был идеальным родителем, он заботился обо мне, уделял все свое свободное время, защищал. Многие мне даже завидовали, что у меня такой любящий папа. А другим завидовал я. У них было двое родителей, а у меня только он. После ему пришлось рассказать, что другой отец ушел, и я возненавидел его всем сердцем. Но папа говорил, что тот человек не виноват, и что это он сделал так, чтобы тот ушел от нас. Сколько бы он не рассказывал о нем, я все больше и больше ненавидел его. ‘Лань Чжань выгораживал меня перед его, нет, нашим ребенком’ мысленно пронеслось в голове у Усяня и от чего-то на душе стало больно и печально. — Но почему ты ненавидишь его, если Ханьгуан-цзюнь рассказывал о нем только хорошее? — хриплым голосом задал вопрос альфа. — Да разве мог такой хороший человек, как описывал папа, просто взять и уйти? — рыкнул Сычжуй, ударяя кулаком по ближайшей стене. — Сычжуй, тебе пора спать. — закончил диалог Вэй Усянь, уходя внутрь камеры, ложась на шконку. Сычжуй настаивать на продолжение разговора не стал, и послушался незнакомца.       Настроение Вэй Ина испорчено, он сам не знает почему, но разговор с этим парнишкой, заставил его посмотреть на ситуацию совсем иначе. И теперь ему было горько на душе. Сам Усянь погрузился так глубоко в мысли, что и не заметил, как стал вспоминать прошлое…