Тюльпан на 8 марта

      Андрей быстро вскочил прямо перед Ваней, загораживая ему вид на комнату. Благо, лампа была включена только в коридоре и гостиная была освещена очень плохо. Свет тускнел уже в дверном проёме, мешаясь со тьмой и нормально позволял разглядеть только шкаф, половину дивана и край стола. Окна были зашторены, и не позволяли фонарями с улицы осветить остальную часть гостиной. — Чего встал? Проходи давай! — голос подрагивал, а сам мужчина пытался судорожно затолкать своего друга на кухню. рука твёрдо легла на чужую спину и надавила на неё, что заставило Ваню пройти чуть вперёд.       Певец, кажется, был озадачен такой внезапной спешкой и некой взволнованостью со стороны ещё недавно совершенно спокойного Абдрашитова, но решил особо значения этому не предавать. Они зашли на кухню, где менеджер быстро положил пакет с выпивкой на стол. — Я сейчас. — кратко сказал Андрей и чуть ли не выбежал из комнаты в другую.       Удостоверившись, что Марголдин остался на кухне, менеджер подошёл к столику, взял оттуда вазу и положил её на подоконник за штору, куда чужие глаза так просто не доберуться. После этого он вернулся на кухню, включая там свет. Ваня уже вытащил все бутылки из пакета и даже два стакана где-то откопал.       Андрей глубоко вдохнул и присел за стол, а за ним и певец. Менеджер сразу взял в руки бутылку пива, открыл её, и прямо оттуда сделал большой глоток. Юноша удивлённо посмотрел на своего друга, и сам взял выпивку, осторожно открывая и наливая себе полный стакан. С самого начала у них завязался какой-то диалог, где оба, кажется, всё же расслабились, время от времени весело хихикая и увлеченно что-то обсуждая. Но в какой-то момент оба замолкли. Сказать больше было нечего и в воздухе повисло странное молчание.       В доме царила полная тишина, только звуки льющейся жидкости время от времени её нарушали. Через довольно недолгое время опустело уже две бутылки, при чем Ваня выпил только половину одной. Андрей пил как в последний раз, даже ничем не закусывая. Янтарного цвета жидкость небольшой каплей стекала по его подбородку. Ещё один глоток холодного алкоголя стек по горлу в полный желудок, отдавая мягкой эйфорией по всему телу. Чувство чрезмерной расслабленности пришло ещё после первой бутылки: конечности ощущались ватными, что даже сидеть было не очень легко. Зато в разуме воцарилось приятное спокойствие. Мысли, тянущие на дно океана тревоги, совсем покинули голову. Теперь Андрей откинулся на стуле, стеклянными глазами даже не смотря, а в открытую пялясь, на сидящего напротив парня. Ещё никогда тот, в глазах Абдрашитова, не выглядел так чудесно. Сам же Ваня до такой степени не напился, по крайней мере пока что. С некой опаской юноша, время от времени, поглядывал на своего друга, так как ещё никогда не видел его таким пьяным. Пристальный взгляд, который, казалось, скоро съест его изнутри, довольно сильно напрягал и вводил в недоумение. Менеджер, делая ещё один глоток алкоголя, всё таки отвернулся и что-то пробормотал себе под нос. Дальше всё было достаточно резко. Андрей встал и в миг оказался возле Марголдина. Стоять, ясное дело, было тяжело, так что он опёрся на стол. — Ваааня... — протянул мужчина, заставляя певца посмотреть на него. — Знаешь что... — Марголдин выгнул бровь. наблюдать за пьяным Андреем было даже интересно – примерно нельзя было представить, что тот хочет сказать или сделать. — Ты мне нравишься... Нет... — менеджер отвернулся и поднял голову, смотря куда-то в потолок. — Я люблю тебя. — речь была несвязная и запутанная, местами между словами были большие паузы.       Марголдин прикрыл рот рукой со стаканом, хихикая себе под нос. Ох, как жаль, что он не снял на видео пьяный бред своего друга. Безумно хотелось показать ему это на следующий день и понаблюдать за реакцией. — Ваня. — более твердо произнес Абдрашитов, что заставило парня дёрнутся и вновь повернутся к нему. Андрей чуть склонился и смотрел певцу прямо в глаза. — Я люблю тебя, как парня. — выглядело это всё достаточно серьезно, даже не смотря на ужасно пьяное состояние мужчины. он потянулся рукой к чужому лицу и нежно коснулся щеки.       За свои слова и действия Абдрашитов сейчас явно не ручался. Всё сказанное и всё сделанное тут и сейчас было спровоцированно не внезапным приливом смелости или же не желанием поведать о своих чувствах, а банальным алкоголем в крови. На утро всё забудется, исчезнет. По крайней мере для Андрея.       Менеджер нагнулся ещё ближе. Между двумя лицами расстояние было мизерным. Чужое тяжелое дыхание было слышно так хорошо, как никогда раньше. Губы, хоть пока и не соприкасались, но уже ощущали на себе другие. Ваня просто замер, таращась на своего друга. Опомнился он, когда тот, буквально через секунду, пошатнулся и чуть не упал, отстраняясь. Со стола на пол полетел стакан, который был нечаянно задет рукой. Звук в дребезги разбивающегося стекла неприятно прошёлся по ушам, заставляя обоих на секунду зажмуриться. — Сука, Андрей! — Марголдин проморгался и убрал чужую руку со своей щеки. — Иди поспи блять, ты пьяный в говно. Кто там мне говорил, что я пить не умею?       Абдрашитов, кажется, полностью игнорировал его слова. Всё внимание переключилось на разбитый стакан и по непонятной причине он принял решение собрать осколки, что изначально было ужасной идеей в его то состоянии... Пошатываясь, менеджер присел и руками нащупал самые большие части бывшего стакана. Он взял один осколок, второй, и, видимо, настолько неудачно, что самая острая их часть врезалась в руку, заставляя тут же обронить разбитое стекло. Из небольшой, на вид, царапины начала стремительно вытекать кровь. Через несколько секунд её стало в разы больше и пару капель даже упали на пол. Ваня заметно занервничал. Он встал и потянул Андрея за руку, заставляя его встать. Певец взял чужую ладонь и немного приподнял, чтобы осмотреть её. — Придурок... — это было последнее, что сказал Марголдин за этот вечер.       Дальше всё происходило достаточно быстро. Ванная, аптечка, спирт, который неприятно пёк рану, и бинты, плотно замотанные вокруг ладони после остановки крови. Из уст пьяного Абдрашитова всё время вылетали слащавые слова, признания в любви, комплименты, моментами даже заставляющие смущаться и чувствовать непонятное певцу тепло где-то в груди. Ване хотелось взять какуе-то то тряпку и заткнуть её в чужой рот, чтобы тот хоть на секунду замолчал. Андрей вис на парне, цеплялся за его плечи своими тонкими пальцами, обвивал свободной рукой шею, чтобы не упасть полностью. А Ваня всё терпел, ни слова ему не сказал. В конце концов Марголдин помог своему другу подняться и дойти к дивану, где тот мигом рухнул и чуть ли не потянул за собой юношу. Не смотря на все просьбы остаться и полежать с ним, Ваня отстранился и ушел на кухню, пытаясь переварить у себя в голове всё произошедшее.       Было ли это всё пьяными бреднями на самом деле? Обычно когда алкоголь ударял людям в голову, то они просто несли чушь или... Или же эта коварная жидкость расплетала им языки, заставляя выдавать секреты, чувства, которые хранились внутри годами. Что же было в случае с Андреем – не понятно. Не понятной была и реакция Вани на это всё. Он не отстранялся, чуть ли не позволил себя поцеловать... Хоть это и можно было оправдать шоковым состоянием от неожиданности, но разве можно оправдать этим сожаление после неудавшегося поцелуя?       Марголдин тяжело вздохнул, ударяя себя по щекам. Парень уже собрал стекло с пола и выкинул его в мусорник. Он присел за стол и потянулся за недопитой Абдрашитовым бутылкой пива. Всё же, юноша и сам не был полностью трезвым, чтобы здраво оценивать эту ситуацию... Так что решил напиться ещё больше, чтобы не думать об этом вообще.       Одной бутылки ему хватило: перед глазами всё уже плыло, в голове кружилось и мир воспринимался как-то иначе. Дальше всё как в тумане: тяжёлые шаги к спальне по темной квартире и долгожданный сон, в который клонило так долго.       Голова, кажется, сейчас пополам треснет. Было утро и Марголдин знал это наверняка, хоть ещё глаза не открыл. Да и не хотелось как-то... Было так тепло, мягко. Подозрительно мягко... Певец резко открыл глаза и привстал. Словами не передать, насколько же юноша был удивлен, когда увидел рядом с собой спящего Андрея, которого он, видимо, ещё и обнимал до пробуждения. Нарастающее волнение окутало Ваню. Он плохо помнил, что вчера было. А что пугало больше всего, так это то, что он не помнил и не знал, как они оказались в одной кровати. Понемногу в голове всплывали вчерашние события, заполняя пропуски в памяти. Легче не стало... Марголдин только больше запереживал. — М-м, что такое? Ты так резко вскочил... — сонно и внезапно промямлил Андрей.