Playing with Fire

I'm at the end of the rope,

Look myself in the mirror,

It's over,

I regret what I've done

Кирию открывает дверь слишком резко и неожиданно для мирно общающихся Эмири и Махиро. Встретившись со взглядом Зеро, Эмири, словно прочитав его мысли, ни о чём не спрашивает. Она лишь встаёт с места и направляется в спальню. Кирию не может понять, почему он не слышит её шагов по деревянному полу. Было ли это потому, что он был слишком измотан, либо Эмири не хотела создавать лишних шумов — он не знает. Махиро остаётся сидеть на месте ещё несколько секунд. Он смотрит на Кирию, словно осуждая его за то, что тот умолчал перед Эмири о, как ему казалось, самом важном. Однако Зеро сейчас было совсем не до анализа своих прошлых решений. Он смотрит на Ишияму в ответ всего мгновение, прежде чем поспешить следом за Эмири. Махиро, с недовольством скривившись, следует за ним. Когда он проходит в спальню и видит взволнованную Эмири, склонившуюся над Кайто, он успевает подметить, что всё это время, он, кажется, был слишком чувствительным к человеческой боли. Он не мог себе объяснить, почему ему было так невыносимо видеть страдания совершенно безразличных ему людей. Может, дело было в их хрупкости? Он никогда не был близок с людьми. Была лишь Эмири, что вытащила его из бездны сумасшествия и безысходности. Возможно, после этого у него и появились какие-то чувства к человечеству? Он не знал точно, да и разбираться в этом прямо сейчас не собирался. Он отвлекается от своих размышлений, когда слышит тихие перешёптывания между Кирию и Эмири. Он отчетливо всё слышит, а также отчетливо видит, как одна эмоция на лице Зеро сменяет другую, когда Эмири говорит, что действие обезболивающего действительно закончилось. — Неужели нет совсем других вариантов? — спрашивает он в очередной раз, наконец подойдя к ним ближе. Его голос звучит непривычно громко. — Есть, — с раздражением отзывается она. — Есть, если тебя устроит выйти за дверь и отправиться искать хоть что-то у других людей, живущих в этой округе. — Голос Эмири дрожит от злости. Она замолкает, и в этот крошечный промежуток времени Махиро эта идея даже кажется не такой уж и плохой. — Вот только нет гарантии, что у них что-то есть. Нет гарантии, что пока вы будете там, Такамия будет в состояний это выносить. И в это мгновение Махиро её понимает. Он понимает её опасения. Он понимает её злость, направленную на него. Он даже открывает рот, чтобы сказать хоть что-то, что могло бы её хоть немного утешить, но внезапно раздавшийся голос Кайто заставляет его замолчать. — О чём вы, чёрт возьми, говорите? Зеро кажется, что его напарник говорит ещё тише, чем до этого. Однако, несмотря на боль, голос Кайто звучит всё так же твёрдо и решительно. Эмири растерянно смотрит в его сторону и не знает, что ему сказать. До этого она совсем не задумывалась о том, как они собираются заставить Кайто согласиться на нечто подобное. Не дождавшись ответа от Эмири, которая стояла к нему ближе всех, Такамия переводит взгляд на Зеро. Вот только и от него никакого ответа он не получает. — Рассматриваем способы, которые помогут сохранить тебе жизнь, — заговаривает Махиро и Кирию уверен, что Ишияма остаётся жив только благодаря состоянию Кайто. Он до скрежета сжимает зубы, сжимает руки в кулак и остаётся стоять на месте, подавляя в себе безмерное желание заставить Махиро пожалеть о ранее сказанных им словах. Кайто хмуриться. На этот раз не столько из-за боли, сколько из-за внезапно нахлынувшего чувства, словно ему солгали. Он точно помнит, что сказал ему Зеро некоторое время назад, поэтому он вновь смотрит в его сторону. — Так я всё-таки умираю? — спрашивает он и в его голосе Зеро отчетливо слышит нотки злости и разочарования. И после подобного предположения, Кирию смотрит на Кайто так, как если бы тот был человеком, который не в состоянии мыслить здраво уже очень долгое время. — Нет-нет, — тут же начинает отрицать Махиро. — Просто у нас мало вариантов, понимаешь? Такамия смотрит на него в ожидании разъяснений, но всё, что он получает — растерянное и негромкое: — Всего один. — Чего «один»? — не понимает Кайто. — Вариант, — уточняет Ишияма. — Всего один. Зеро, в очередной раз подойдя к кровати, опускается на её край. Кайто это не нравится. В его глазах всё выглядит так, словно Кирию намеревался сообщить ему что-то, что бы ему совсем не хотелось слышать. Однако он уверен, что, возможно, согласится даже на что-то, на что бы он ни за что не пошёл, будь он в состоянии терпеть эту невыносимо жгучую боль. Он и так делал всё, что мог, только бы не зарыдать от боли в подушку, как сделал бы то совсем маленький ребёнок. — Эмири предлагает использовать вампирский яд в качестве обезболивающего, — тихо говорит Зеро и, набравшись смелости, переводит свой взгляд в сторону Кайто. И тот смотрит на него, как на сумасшедшего. — Так бы и сказали, что хотите добить меня, чтобы не мучался. — Голос Кайто хрипит. Между его бровями залегает морщинка из-за множества отрицательных эмоций. Губы трогает злая усмешка. Он уже сам не мог сказать точно, на что конкретно был зол, а главное — за что. Он уверен, что был готов согласиться на многое, но не на это. Не на это. — Мы серьёзно, — отзывается Эмири. — Нужно всего лишь вытерпеть пару глотков. Всего немного. Махиро сделает всё, как я скажу и всё будет в порядке. — Она пытается. Она вкладывает в свой голос как можно больше уверенности. Как можно больше искренности. Как можно больше смелости. Но Кайто бросает лишь холодное: — Не нужно меня убеждать. И Зеро совсем не удивляется. Он знал, что Такамия пошлёт их «грандиозные» идеи к чертям собачьим. Возможно, он надеялся. Возможно, он был готов сам его в этом переубеждать, но… Как он мог? Они все замолкают, однако для Эмири подобное становится просто невыносимым. — Я бы не хотела, чтобы в мою смену случилось что-то настолько ужасное, — заговаривает она. — Но оно действительно случилось. Вас троих могли разорвать на куски, но… вы живы. Эмири осторожно потирает пальцами слипающиеся от усталости глаза. Она не знает, что ей нужно было сказать или сделать, чтобы Кайто перестал противиться. — Я просто хочу, чтобы мы все вернулись в свои дома, — добавляет Ишияма. — Я не знаю, выдержишь ли ты до того, как поезд привезёт нас обратно, — признаётся она, — но я не хочу рисковать. Кайто бросает взгляд на Зеро и ему кажется, что выражение лица Кирию может причинить ему самую сильную боль на свете. Он не хочет быть причиной его страданий. Однако он уверен, что и согласиться на то, чтобы подпустить к себе Махиро слишком близко он не в силах. Ему была неприятна сама мысль о том, чтобы позволить ему испить своей крови. Он был уверен, что и сам Махиро согласился на это только ради того, чтобы он, такой неаккуратный смертный, не откинулся от боли хотя бы до рассвета. — Хватит делать такие скорбные мины, — с раздражением выдыхает он, одновременно с этим принимая, кажется, одно самых сложных решений в своей жизни. Зеро, до этого смотревший куда-то в сторону, вновь обращает на него внимание. — Согласен на ваш безумный план, но… В самом начале в голосе Кайто не промелькает и толики сомнения, однако «но» он произносит с особой осторожностью. Даже Эмири затаивает дыхание. — Только сделать это тебе, Ишияма, я позволить не могу, — произносит он, уже готовый ко всем возможным реакциям на это со стороны Зеро. Однако Кирию не сразу понимает смысл его слов. Он не сразу осознаёт, что Кайто отказывается от помощи Махиро. Безоговорочно. Со всей уверенностью, на которую был сейчас способен. И только после пристального взгляда со стороны напарника он внезапно осознаёт смысл сказанных им слов. — Рехнулся? — спрашивает он. Тихо и подозрительно спокойно. — На этот раз я, да, — соглашается с ним Кайто. Он вспоминает ту дождливую ночь и того несчастного вампира с бесконечными расспросами. Тогда он задал Зеро тот же вопрос. Только он, в отличии от Кирию, свои эмоции скрывать не намеревался. — Скажи, что ты не всерьёз. — Голос Зеро звучит как мольба. — Увы, нет. Кайто хочет сказать что-то похожее на: «Прости, что перекладываю это на тебя», но его сил хватает только на судорожный выдох. Ему кажется, что ещё немного, и он не будет в состоянии вымолвить и слова. — Ты же прекрасно понимаешь, что это опасно вдвойне, — пытается вразумить его Зеро. И Эмири мысленно с ним соглашается. Состояние Кирию сейчас было далеко не стабильным. И если он выйдет из-под контроля, то Кайто не жить. Махиро, всё ещё стоя чуть поодаль, борется с желанием выложить перед Эмири всё, что, по его мнению, та должна была знать. Ведь знай она о том, что жажда Кирию не угасает уже несколько месяцев, то ни за что бы не позволила тому сейчас сидеть к Такамии настолько близко. Эмири не осмеливается сказать ещё хоть слово, боясь всё испортить, чувствуя при этом во всём теле невероятное напряжение, а в душе — бескрайнее волнение. — Понимаю, — отвечает Такамия на ранее заданный Зеро вопрос, — но иначе не могу. И голос его насквозь пропитан виной и сожалением. И Эмири понимает. — Ладно, — произносит она и удивлённый взгляд Кирию немедленно устремляется прямо на неё. Ей кажется, что она почти слышит его возглас «Слишком опасно!» в его голове, но вслух произносит лишь ободряющее: — Мы ведь рядом. — И всё же, — подаёт голос Махиро, с недоверием покосившись в сторону Зеро. Кирию готов выть от чувства безысходности. Всего некоторое время назад он был согласен осуществить этот чёртов план только ради облегчения состояния Кайто, только ради него, но делать это самому… Он не хочет делать ему больно. Он не хочет заставлять его чувствовать страх. «Какого чёрта, Кайто?!» — кричит он в мыслях, не смея озвучить это в слух. Он понимает, почему напарник принял подобное решение. Будь он на его месте, он сделал бы то же самое. Разумеется, Кайто доверяет ему больше. Разумеется, он не позволит малознакомому вампиру прокусить его кожу. — Случись что — остановим незамедлительно, можешь не сомневаться, — с нетерпением произносит Махиро. Видя состояние Такамии, он хотел поторопить Зеро во что бы то ни стало. — Если тебя это утешит, то позволь отметить, что прошу тебя об этом именно я, а не кто-либо ещё, — шепчет Кайто. Он пытается притворится, что не боится. Он пытается сделать вид, что ситуация — детский лепет и переживать не о чем. Он пытается, но его голос дрожит, безжалостно его выдавая. Он надеется, что Зеро решит, что это из-за боли. И только из-за этого. Всё внутри Кирию вновь наполняется ненавистью к тому, кем он стал. Его нынешняя сущность доставляла ему слишком много проблем. Из-за неё он боялся сближаться с кем бы то ни было. Из-за неё он боялся признаться в своих чувствах. Из-за неё он боялся находиться рядом с теми, кто ему был так сильно дорог. Он уверен, что если из-за этого Кайто станет хуже, то он непременно будет винить в этом только себя и никого другого. Он уверен, что если потеряет рассудок и выпьет слишком много, то он непременно возненавидит этот день больше всего на свете. — И как долго? — спрашивает он, взглянув на Эмири, намеренно не уточняя, что именно. Он уверен, что она, несомненно, его поймёт. — Пять-шесть, — так же немногословно отзывается она. Кайто, повернув голову, прикрывает глаза. Не то от бессилия, не то от желания скрыть свои переживания. Он уверен, что не смог бы описать всё то, что он испытывал в тот момент, когда Зеро наклонился к нему ближе. Он не видел. Он почувствовал. Он услышал. Его чувства обостряются и ему кажется, что он мог видеть сквозь прикрытые веки. Он почти уверен, что начал бредить. Он почти уверен, что чувствует, как страх прокрадывается прямо к его сердцу. Он намеревается вновь опустить какую-то глупую шутку, только бы почувствовать себя в безопасности, но вместо этого лишь хватается за предплечье Кирию, словно это могло его исцелить. Он мысленно чертыхается и почти сожалеет о своём решении, когда Зеро прокусывает его кожу. Боль, столь резкая и безмерно сильная, не задерживаясь исключительно на шее, распространяется по всему телу, тут же лишая возможности хоть немного пошевелиться. Он не может быть уверенным в том, издаёт ли он хоть какой-то звук. Он до боли в глазах зажмуривается и стискивает зубы, не зная, куда себя деть. Эмири была уверена, что самые сильные страхи за сегодняшний день остались позади, однако как только она видит исказившееся от боли лицо Кайто, она намеревается попросить Кирию немедленно остановиться. И только здравый смысл позволяет ей оставаться безмолвной. Всего через несколько секунд рука Такамии, так сильно сжимавшая ткань одежды Зеро, расслабляется, а по выражению его лица Эмири замечает, что боль отступила. Она не знает, кажется ли ей то, но и его дыхание становится размеренным и спокойным. Она не может ответить себе, значит ли это, что ему стало значительно лучше или же совсем плохо. В этот самый момент ей кажется, что Зеро делает больше глотков, чем она ранее говорила, но когда она приподнимается со стула, чтобы его остановить, Махиро делает это намного быстрее. Ишияма кладёт свою руку на надплечье Кирию и совсем немного дёргает его в свою сторону. Он не знает, почему он так уверен в том, что это безоговорочно сработает. Он не знает, почему он так уверен в том, что Кирию сможет взять себя в руки и немедленно остановиться. Зеро кажется, что ещё немного, и он бы попрощался со свои рассудком, однако страх за состояние Кайто оказывается намного сильнее и, благодаря Махиро, который так вовремя дал о себе знать, он отрывается от напарника и судорожно вглядывается в его умиротворенное лицо. Эмири тут же подходит к ним ближе, вновь осматривая Кайто и проверяя его пульс. Когда она тихо шепчет о том, что он в порядке, Кирию готов поклясться, что из его глаз были готовы хлынуть слёзы от чувства облегчения. Махиро отчётливо слышит в тихом голосе сестры нотки радости и спокойствия и, наконец опомнившись, убирает руку с надплечья Зеро. Кирию не покидает чувство, что он всё ещё не в порядке, что ему всё ещё опасно находится возле Такамии. Он намеревается встать и направиться в сторону ванной комнаты и ополоснуть лицо холодной водой, чтобы хоть немного привести себя в нормальное состояние, однако здоровая рука Кайто, теперь находившаяся на его запястье, немного дёргается, что заставляет его остаться сидеть на месте. — Всё нормально, — хрипло и совсем невнятно бросает Такамия, не открывая глаз. Зеро уверен, что слышит после ещё более тихое «спасибо» и что-то про извинения, из-за чего чувствует себя совсем паршиво. Он уверен, что Кайто сейчас точно не в себе. Он бы никогда в жизни не позволил бы себе говорить «спасибо» за подобное. Даже если подобное и было сделано только ради того, чтобы его спасти. Эмири, кажется, не обращает внимание на тихие бормотания Такамии. Она подходит с другой стороны кровати, обрабатывает место укуса и поднимает глаза на Зеро, намереваясь попросить его помочь с перевязкой. Она замечает, насколько сильно он был взволнован и, всё так же тихо, спрашивает: — Ты как? — Мне нужно отойти. — Встать с места Зеро удаётся намного легче, чем он предполагал. Он был уверен, что движения будут даваться ему с трудом, однако он без особой медлительности смог встать и покинуть комнату. Только сейчас он чувствует прилив сил и невероятное чувство насыщения. Он настолько долго был лишён возможности почувствовать нечто подобное, что сейчас ему это казалось совсем новым и ранее неиспытанным. Уже в следующую секунду, когда он осознаёт, что именно послужило причиной его переменившегося состояния, ему становится нестерпимо больно. Он чувствует вину в перемешку со стыдом, ненавистью и отчаянием. Кирию не помнит, как оказывается в ванной. Он подходит к раковине с опущенной головой, боясь увидеть своё отражение в зеркале, висящей над ней. Однако, когда он всё же решается это сделать, он видит… Всё того же себя. На его лице не было и капли крови. Оно не было болезненно бледным. Его глаза не горели красным. Он выглядел вполне здоровым и по его внешнему виду сложно было бы догадаться, что сегодня он пережил одну из самых тяжёлых ночей в его жизни. Всё, что могло в нём служить доказательством произошедшего — немного взлохмаченные волосы. Он напоминает себе, что выглядит так только потому, что выпил той крови, без которой обходился очень долгое время. Именно из-за неё он выглядел сейчас так, как выглядел. Он не знает, как найдёт в себе силы взглянуть в глаза Кайто, когда тот придёт в себя. Он не знает, как найдёт в себе силы не ненавидеть себя за то, что совершил.

***

— Он справится, — произносит Махиро, когда замечает на себе взгляд Эмири. Она бы хотела вновь попросить его сопроводить Зеро в ту же секунду, как только тот скрылся за дверью спальни, однако Махиро своими словами немедленно даёт ей понять, что делать этого совсем не собирается. — Он сам не свой, — шепчет Эмири, с особой осторожностью продолжая перевязку. Махиро без лишних слов соглашается ей с этим помочь. — Чтобы я хоть ещё раз согласился остаться с ним наедине? Да чёрта с два, — с недовольством бормочет себе он под нос. — Неужели боишься его? — Эмири слабо улыбается, не отвлекаясь от своего занятия. — Да я в ужасе, — продолжает возмущаться Ишияма. — Порой ты бываешь слишком настойчивым и лезешь туда, куда не просят, — осторожно напоминает она. — И если ты снова спрашивал о том, о чём не следовало, то неудивительно, что он мог разозлиться. Махиро намеревается доказать обратное, однако именно в этот момент Эмири заканчивает с перевязкой, аккуратно зафиксировав края марлевой ткани. Заметив это, Ишияма тут же оставляет свои попытки её переубедить и, опустив свой взгляд на Кайто, заинтересовывается совсем другим вопросом: — С ним ведь всё будет хорошо? Эмири успевает встать на ноги и начать убирать вещи, которые, как она надеется, сегодня ей больше не понадобятся. — Стало совестно? — спрашивает она, обернувшись и взглянув на названного брата со всей серьёзностью. — Ещё с того самого момента, как он повредил свою руку, — честно признаётся он. — Это ведь я его сюда привёз. Почти молил его о помощи, надавив на жалость. Сказал ему, что задание — полная ерунда. И что в конце концов произошло? Он оказался в большой опасности. — Ты не мог знать, что так будет, — говорит Эмири. — Мы все оказались в большой опасности. Такова наша работа. В этом нет твоей вины. — В её голосе Махиро не слышит и толики сочувствия. Только бесчувственный холод и безразличие. Словно когда-то она была вынуждена говорить подобные слова бесчисленное множество раз. Махиро понимает. Он не пытается хоть как-то опровергнуть всё ею сказанное и понимает, что все его попытки не будут иметь никакого смысла. Однако ответа на свой первый вопрос он всё ещё не получает, поэтому смотреть на Эмири он не перестаёт. — Будет ли он в порядке? Не знаю, — наконец произносит она. — Ты и сам знаешь, что я совсем недавно начала всем этим заниматься и пока толком в этом не разобралась. Эмири возвращается к уборке и переводит своё внимание окружающим её инструментам, а не на самого Махиро. Для него она всегда казалась немного грубой, а порой и безразличной ко всему тому, что её окружало. Возможно, то было из-за её работы охотником на протяжений уже многих лет. Порой она шутила. Порой была до невозможности упрямой. Однако она никогда не позволяла себе усомниться в том, чем занимается. Когда он спросил у неё, почему же она, будучи охотником, в тот день решила спасти и даже рисковала своей жизнью ради такого, как он, она сказала, что охотники не настолько чёрствые и бессердечные, чтобы оставлять в беде тех, кто в этом нуждается. Даже если это кто-то — вампир. — Как только его осмотрят в медицинском крыле гильдии, задашь свой вопрос ещё раз, — говорит она, заставляя Махиро вынырнуть из своих воспоминаний. — А если всё-таки нет, то как думаешь, через сколько секунд Кирию разорвёт меня на части? — с опаской спрашивает он. — Хочешь поспорить на этот счёт? — с блеском в глаза интересуется Эмири. — Да ты сама доброта, — саркастично бросает он ей в ответ.

***

Глухой звук чьих-то шагов кажется совсем громким из-за тишины вокруг. Только вывески, что висели над дверьми маленьких ларьков, слабо поскрипывали, издавая лишний шум из-за редких порывов ветра. Мирную атмосферу разрушает резкий треск древесины и уже через мгновение от одной из обветшалых вывесок совсем ничего не остаётся. — Моё вмешательство настолько сильно вывело вас из себя? — негромко спрашивает женщина, придерживая пальто, накинутое на её плечи. В её голосе слышатся озорные нотки, словно она совсем не боялась чистокровного, стоявшего прямо перед ней. — Не будь я знаком с твоим ранее умершим возлюбленным, я бы заставил тебя оторвать себе голову, — спокойным тоном отзывается он, всё ещё не одаривая её и взглядом. — Тогда я, полагаю, не зря остаюсь ему благодарной за всё то, что он для меня сделал, раз даже и после смерти его знакомства продолжают спасать мне жизнь. — На этот раз она улыбается со всей искренностью, на которую была сейчас способна. Страх был велик, однако она не могла позволить себе потерять перед бессмертным своё лицо. — Шиён, так? — уточняет он, наконец взглянув на неё. Его глаза горели красным, а выражение его лица передавало всё его недовольство сложившейся ситуацией. — Так, — слегка кивает она. Теперь, видя его разочарование, она старалась не говорить всего того, что могло, по её мнению, его разозлить. — И что же в том человеке особенного, что ты осмелилась пойти против того, кто в несколько раз сильнее тебя? — Против? Я бы не осмелилась на подобное, — качает головой она. — Я лишь могла попросить вас об одолжении, чтобы вы оставили их в живых. — Ещё бы немного, и ты бы стояла передо мной на коленях, — небрежно бросает он в её сторону. — Но, тем не менее, вы отозвали всех тех, кто в этом участвовал, — в своё оправдание говорит Шиён. — И снова из уважения к своему старому другу, — хмыкает бессмертный, подходя к ней немного ближе. И Шиён в который раз успевает отметить, насколько ей повезло, хоть она и не могла до конца поверить в то, что её возлюбленный мог вести дружбу с чистокровным, который промышлял настолько жестокими делами. Он тоже являлся одним из бессмертных, однако никогда не позволял себе делать с людьми подобные вещи. — Мне бы хотелось услышать ответ на свой вопрос, — скучающим тоном начал он, когда замечает, что Шиён притихла. — Ничего особенного, — отвечает она, опомнившись. — Однако этот человек помог мне, а я просто не хотела оставаться у него в долгу, — добавляет она уже в следующую секунду. — Он делал это ради информации, которой у тебя бесчисленное множество, — тут же догадывается он. И когда он замечает немного удивлённый взгляд Шиён, направленный на него, он не может сдержаться и, пусть и тихо, но смеётся. — Ты ведь этим сейчас и занимаешься, разве нет? Находишь и обмениваешься всем тем, что тебе известно. — Так и есть, — признаётся она. — Однако… — А что насчёт того обращённого? — не даёт договорить ей он, резко меняя точку своего внимания. — Они… — неуверенно начинает Шиён, быстро перебирая нужные слова в своих мыслях. — Работают вместе, — так просто заканчивает она, изображая, кажется, самое непробиваемое спокойствие на свете. — Вот оно как. — Чистокровный, как ей кажется, погружается в свои мысли, будто пытаясь вспомнить о чём-то важном и срочном. — А с ним тебя тоже что-то связывает? — На самом деле даже больше, чем вы можете себе представить, — со всей серьёзностью произносит она, пытаясь отогнать странное чувство, словно чистокровный задаёт вопросы, ответы на которые ему уже были известны. Шиён кажется, что он смотрит ей прямо в глаза слишком долго. Ей кажется, что их молчание становится слишком громким. — Если бы не этот обращённый, — внезапно начинает он, и Шиён не знает, почему же чувствует себя загнанной в угол, — то тебе бы не было дела до этого человека, — заключает он, наконец, впервые за столько времени, медленно моргнув. И Шиён не может с ним не согласиться. — Уже успели прочитать мои мысли? — хмурится она. — Разумеется, — тут же отвечает он, словно сообщал самую обыденную вещь на свете. — Он тебе нравится, не так ли? — Нравится, — в очередной раз кивает Шиён, опустив глаза. И пусть она не понимает, зачем он задает ей подобные вопросы, она всё же продолжает на них отвечать. — Однако ему нет до этого никакого дела. — Знаю, — негромко отзывается он, а затем, слегка усмехнувшись, добавляет: — Он был очень взволнован состоянием и безопасностью своего напарника. Шиён вновь сводит брови к переносице, пытаясь понять, к чему были его ранее сказанные слова. — В его голове творился полный хаос. — На этот раз чистокровный смотрит на Шиён с немым вопросом, однако, к его сожалению, находит в её взгляде лишь непонимание и растерянность. — В то мгновение, когда я смог пробраться в его голову, он, кажется, испытывал сильную жажду, — продолжает он, не давая Шиён и секунды на размышления. — Настолько сильную, что мне показалось, что я могу прочувствовать всю его боль. «Проклятье!» — восклицает в своих мыслях Шиён. — «Неужели Зеро до сих пор ничего ему не сказал?» Она чувствует, как в груди разрастается тревога за состояние Кирию, но в то же время она одергивает себя, не позволяя отвлекаться на ненужные мысли в подобной обстановке. «И даже если бы и сказал, то что это могло бы изменить? Его состояние совсем не может и не должно вынуждать Кайто давать ему свою кровь» — тут же напоминает она себе. — Не знала об этом? — вздергивает он бровь, замечая её недовольство. — Почему вы говорите мне всё это? — наконец осмеливается спросить она. — Никогда не испытывал подобного, — говорит чистокровный, словно ведя беседу с самим собой. — Мне доводилось слышать, что подобную жажду испытывают только те, кто искренне в кого-то влюблён. Он делает замысловатое движение своей рукой, заставляя взмыть в воздух несколько металлических пластин, секунду назад лежавших где-то в сторонке на холодной брусчатке. Соорудив из них что-то на подобии стула, он, театрально вздохнув, опускается на холодную его поверхность. Шиён совсем не удивляется его способностям. Пробыв среди чистокровных достаточно долгое время, она видела бесчисленное множество вариантов того, как они могли использовать свою силу. И среди них были как разрушительные, так и мирные проявления подобных умений. Кто-то совершенствовался в чём-то одном, кто-то стремился преуспеть во всём, до чего только мог дотянуться. Она знает, что бессмертный, что был сейчас перед ней, мог без особого труда раскромсать её на мелкие куски, однако она продолжала игнорировать чувство страха, затаившееся где-то в уголке её разума. — Разве это плохо? — спрашивает Шиён. — Подобная жажда доставляет слишком много проблем. — Согласен, — скучающе протягивает он, а затем, внезапно посерьёзнев, добавляет: — Я всего лишь пытаюсь найти выгоду в ситуации, в которой мы с тобой оказались. — Хотите, чтобы я вам предложила что-то взамен? — обречённо уточняет она, хоть и в глубине души знала, что всё рано или поздно так и закончиться. — Я бы хотел, чтобы ты привела того человека обратно ко мне, но какой тогда смысл в твоём вмешательстве, правда? — тихо смеётся он. — Так вышло, что мне понравился запах его крови. Мне так сильно хотелось попробовать её на вкус, — с нескрываемой обидой в голосе заявлет он. И Шиён не знает, что ей на это сказать. — Какая жалость, — тем временем добавляет он. — Придётся довольствоваться тем, что есть. Чистокровный показательно обводит взглядом улицу, на которой они сейчас находились, намекая Шиён на то, что он намеревается сделать. — Не знаю, сойдёт ли это за урок, — вновь заговаривает он. — Буду надеется, что тебе будет совестно за то, что вскоре, из-за твоих поступков, одному из местных придётся немного пострадать. Шиён, к своему облегчению, не испытывает сильных переживаний на этот счёт. В мыслях она напоминает себе, что просто обязана наведаться в гильдию за тем, чтобы удостовериться, что с её бывшими телохранителями всё в порядке, а также для того, чтобы предупредить Зеро о гнусных планах чистокровного со странными пристрастиями. Она понятия не имеет, как это провернуть, но думает, что если не попытается, то будет корить себя за подобное упущение. — Вы ведь могли сразу его забрать, так почему же этого не сделали? — наконец осмеливается спросить Шиён, одновременно с этим пытаясь разрядить обстановку. Она знает, что бессмертный, безусловно, догадается, что она имеет в виду Кайто. — У того обращённого сила… — начинает разъяснять он, а затем, быстро найдя более подходящее слово, негромко добавляет, — немерянная. Кто знает, что бы он предпринял, если бы я попытался забрать его напарника без боя. — Точно не сильнее, чем вы, — не соглашается Шиён, не в силах в это поверить. — Обращённый, использующий антивампирское оружие, созданное из первородного металла, — медленно проговаривает он, будто пытаясь таким образом донести до Шиён, чтобы она не была столь поспешна в своих выводах. И она всё ещё не может ему поверить. — Поэтому я пытался их немного утомить, — самодовольно хмыкает он. — Человека даже удалось задеть и возможно я был почти у цели, а затем… Шиён сбивается со счёта. Сколько раз бессмертный успел одарить её презрительным взглядом? — Я поняла, — впервые перебивает его она. — Тогда не буду задерживать, — бросает он, будто ему внезапно наскучил их разговор, а затем встаёт с места и, взмахнув рукой, уничтожает ранее сооружённое им же строение. Обернувшись к ней спиной, он направляется в глубь улицы, однако то, что Шиён замерла на месте, не укрылось от его внимания. «И это всё?» — думает Шиён, уставившись на него с подозрением. Она была уверена, что бессмертный потребует от неё более ценную информацию, но... Возможно, тот действительно решил оставить их всех в покое. — Будешь медлить, то мне всё же придётся заставить тебя оторвать себе голову, — зловеще протягивает он с улыбкой. И Шиён более не позволяет себе рисковать. Она немного наклоняется вперёд, выражая благодарность, а затем, без лишних слов, направляется в противоположную от чистокровного сторону.