Playing with Fire

I've been playing with fire,

I can feel it burning in my skin.

Холодно. Ветер пробирает до костей. Кайто не может не скривить лицо в недовольной гримасе после того, как только оказывается на улице после завершения вечера. Он на ходу надевает пальто слишком быстро, надеясь, что это поможет. На секунду он даже задумается о том, что предложение Ишиямы подвезти их было не таким уж и плохим, однако уже в следующую же секунду он одёргивает себя от подобных мыслей, как только его взгляд цепляется за самого Махиро, неподалёку стоявшего возле, судя по всему, своей машины. — Может всё-таки не стоит? — полушепчет он, обернувшись в сторону Зеро, спускавшегося за ним по лестнице. — Боюсь, что мне не захочется взаимодействовать с ним ближайшие несколько дней. — Стоит, — настаивает на своём Кирию, в очередной раз хмуро оглядев напарника с ног до головы. — Ты снова побледнел и ходишь с трудом, — добавляет он тише. Успевший отвернуться от него Кайто вновь оборачивается. Он секунду смотрит на него с мольбой о том, чтобы они придумали другой способ добраться до своего дома и даже намеревается озвучить свои варианты, однако уже в следующее мгновение ему кажется, что выиграть этот спор ему совсем не удастся. Не тогда, когда он прибывал в подобном состоянии. Он устало проводит рукой по своим волосам, вздыхает и бросает лишь короткое: — Ладно. И Зеро действительно мог сказать ему «спасибо» за то, что тот не вынудил его на бесчисленные уговоры, если бы не звонко прозвучавший голос Махиро у него за спиной. — Дружище, — с улыбкой протягивает Ишияма, подойдя ближе к Кайто, — ты ведь не думал уйти на своих двоих? — Нет, не думал, — тут же отвечает ему Такамия, даже не стараясь придать своим словам хоть каплю искренности. «Не думал, а уже готов был это сделать» — думает он с тем одновременно. И Махиро, несомненно, чувствует нотки лжи в его словах. Его выражение лица передаёт его разочарование. Совсем немного. Он хотел бы высказать своё недовольство вслух, но Такамия, оглянувшись по сторонам, неожиданно спрашивает: — А твоя сестра… Где она? — С Соной, — отвечает тут же Ишияма. Так, как если бы думал, что Кайто несомненно должен был знать, о ком он говорит. О том, кто такая Сона, Такамия, конечно же, понятия не имел. — С кем? — Они работают вместе, — уточняет Махиро, в следующую же секунду ловя на себе разочарованный взгляд Кайто. — Ты ведь говорил, что она твой надзиратель, — напоминает ему Такамия, старясь игнорировать Зеро, время от времени бросающий в его сторону предупреждающие взгляды. — Ну, Эмири действительно присматривает за мной, — слегка кивает Махиро, — но на задания со мной ходит крайне редко. — То есть, ты снова умолчал о деталях? — решается уточнить Кайто на всякий случай. — Ты тогда был так зол на меня, что узнай ты о том, что у меня нет так такового надзирателя, то наше с тобой сотрудничество разрушилось бы в ту же секунду, — на выдохе выпаливает Махиро, словно всё это время держал эти слова наготове. И Такамия, пусть и не всецело, но не может с ним не согласиться. — Не исключено, — проговаривает он вслух. И Махиро этого достаточно. Достаточно настолько, что он вновь искренне улыбается и даже тянет руку, чтобы в своей обычной манере похлопать Кайто по плечу, однако, стоя рядом с Зеро, так и не решается это сделать.

***

До места назначения они доезжают в абсолютной тишине. Зеро, сидя сзади, с опаской ожидал, что эти двое начнут обмениваться колкостями снова, но, к его облегчению, они, словно набрав в рот воды, оставались безмолвными и совершенно тихими. Ни разочарованных вздохов, ни испепеляющих взглядов. Совсем ничего. И только позже, вновь оказавшись на улице, Кайто выдаёт недовольное: — Не веди себя так больше рядом с людьми. — А ты больше не появляйся в таком состоянии в местах, полные вампирами, — говорит оставшийся в машине Махиро, опустив оконное стекло. Он всё ещё улыбался. На этот раз с толикой раскаяния и грусти. — Сегодня мы оба оказались недальновидными, — нехотя признаётся Такамия. Зеро, стоя немного поодаль, надеется, что подобные откровения не станут причиной дальнейших ворчаний напарника о своей однодневной глупости. — Точно, — выдаёт своё немногословное согласие Махиро. И он бы хотел сказать что-то ещё, но внезапно раздавшиеся раскаты грома словно торопили его удалиться. Он бросает мимолётный взгляд в сторону Зеро, а затем, вновь переведя взгляд на Кайто, добавляет совсем уверенное: — Прислушивайся к нему почаще. Это может спасти тебе жизнь. И Такамии, несомненно, кажется это странным. Он поворачивает голову в сторону Зеро слишком медленно. Так, если бы он раздумывал несколько сотен ответов на возникшее внезапно: «Какого дьявола это сейчас было?». И Кирию, конечно же, ловит его взгляд своим и почти уверен, что знает, какой вопрос тот хотел бы ему задать. И начавшийся дождь дарует Махиро внезапное, но такое желанное, спасение от вопросов Кайто и возможной ярости его напарника. — Вам бы тоже под крышу, — сообщает он, глазами указав на то, что сейчас он был единственным из них троих, кто был защищён от холодных капель, количество которых увеличивалось с каждой последующей секундой. — У меня будет пару вопросов при нашей следующей встрече, — слабо усмехается Кайто, пытаясь донести до Махиро, что даже если сейчас обстановка не позволяла ему выяснить все подробности, то чуть позже он обязательно найдёт способ разузнать абсолютном обо всём ему необходимом. — Конечно, дружище, — одаривает его нервной улыбкой в ответ Ишияма. Он всем сердцем надеется, что его обычное обращение не разрушит между ними и без того их хрупкий мир. И с этой же надеждой он как можно скорее трогается с места. Только когда машина скрывается за ближайшим поворотом, Кайто, до этого замерев на месте, наконец позволяет себе обернуться в сторону Зеро. Тот, не имея возможности подобрать хоть одно толковое слово, всё ещё смотрел в его сторону, словно боясь потерять из виду, одновременно с тем уверенный в том, что из-за светлого оттенка пальто, в который был одет Кайто, этому точно не бывать. Из-за бесцветной окружающей обстановки его верхняя одежда казалась слишком яркой. — Снова дождь и мы снова не знаем, что говорить, — издаёт тихий смешок Такамия, пытаясь смягчить выражение его лица. — В прошлый раз мы говорили достаточно. — Воспоминания с того дня всё ещё были совсем отчётливыми. — Уверен? — спрашивает Кайто. Неожиданно намного тише, чем сам того хотел. Он проходит мимо Кирию, кинув в его сторону многозначительный взгляд и не сомневается в том, что не позволит ему избежать их дальнейшего разговора. Они поднимаются по лестнице в полной тишине. Только звуки их собственных шагов, словно будучи секундными стрелками, отчитывали оставшиеся мгновения до долгожданного Такамией момента. Зеро совсем не нравится внезапное молчание напарника. Поднимаясь за ним, он предпринимает несколько попыток заставить себя сказать или спросить хоть что-то, что могло бы разбить всю его настороженность ситуацией, но так и не находит подходящих для этого слов. И только когда он закрывает за ними дверь их квартиры, он понимает всю серьёзность намерений Кайто, когда тот, пройдя всего пару шагов вперёд, останавливается, оборачивается и смотрит на него, выжидая ответа на так и неозвученный им вопрос. — Надеюсь мне не придётся тебя допытывать, — устало выдыхает Такамия, снимая пальто и вешая его на настенный крючок рядом. И Зеро, сведя брови, догадывается, о чём Кайто хотел бы от него услышать. Конечно же о том мимолетном взгляде Махиро в его сторону и его странных словах, сказанные, буквально, всего пару минут назад. — Он знает, да? — с показным недовольством догадывается Такамия. Зеро же не находит ничего лучшего, чем выпалить в ответ лишь обречённое: — Да. — Вот же дерь… — Догадался он об этом сам, — пытается разъяснить Кирию ситуацию, не позволяя Кайто высказать всё своё возмущение. — Для завершения картины не хватает лишь Ягари, — огрызается Такамия, обрывая все попытки Зеро сказать что-либо ещё. А затем, поймав растерянный взгляд напротив, внезапно замолкает. Кирию готов поклясться, что никогда не испытывал столь сильного желания провалиться под землю и, на всякий случай, никогда оттуда не высовываться. — Погоди-ка, — с подозрением косится на него Кайто, разглядывая при этом слишком пристально, словно пытаясь самому отыскать всё, что ему было нужно. — А вот когда догадался он, я и сам не знаю, — тише проговаривает Зеро, отводя от него взгляд и затаивая дыхание, словно намереваясь скрыть всё своё замешательство. Губы Такамии расплываются в болезненной ухмылке. — Тогда, выходит, я полный идиот, — выдаёт он внезапно, однако в его голосе звучала лишь горькая обида на то, о чём Кирию не имел ни малейшего понятия, но так сильно хотел бы узнать. — Вовсе нет. — Какое «нет», если я, тот, кто всегда находится с тобой рядом, узнал обо всём этом только тогда, когда ты сам об этом и рассказал?! — с тихой яростью проговаривает Кайто, а затем, опустив глаза, как если бы он был смущён всей сложившейся ситуацией, добавляет ещё более тихое: — Это было среди моих догадок, но какими же сумасшедшими они мне тогда казались! — Я пытался скрыть это только от тебя, — говорит Зеро и Такамия не может поверить в то, что тот мог оставаться таким, как ему казалось, спокойным и рассудительным в такой волнующий момент. — Рядом с другими я и не думал об этом. И секундное молчание между ними проносится слишком громко. Даже приглушённые раскаты грома, доносившиеся время от времени из стороны приоткрытого окна, не могли его так просто разрушить. — Думал только о том, как обезопасить тебя от меня, — осторожно выдыхает Зеро и чувствует как дышать становится легче. — Каково это? Внезапный вопрос со стороны Кайто застаёт его врасплох. Настолько внезапно, что в первые секунды Кирию напоминает тому слепого котёнка. Растерянного и пока не имеющего ни малейшего представления, что он здесь делает. Зеро не переспрашивает. Только немного хмуриться и надеется, что он понял всё не так, как следовало бы. Вот только Такамия подходит ближе, не давая возможности отступить, смотрит прямо в глаза и спрашивает снова. — Так каково? В горле становиться нестерпимо сухо и Кирию окутывает чувство страха от своего же предположения о том, что жажда настигла его совсем не в то мгновение, однако, когда он глухо сглатывает, всё, кажется, становится не так плохо. — «Обезопасить тебя от меня», — повторяет его слова Кайто. Медленно. Отводя глаза и смотря на неопределенную точку на стене, словно он сам обдумывал ответ на свой же заданный вопрос. — Говоря это, ты ведь имеешь в виду жажду и всё то, что с этим связано? — хмурит он брови. — Что ты чувствуешь, когда испытываешь её? Зеро замирает на месте. Его глаза, пусть и немного и ненадолго, но распахиваются от удивления. В первые несколько секунд он думает, что подобный вопрос был совсем не в духе Кайто, а затем напоминает себе о том, что тот ведь всегда был таким. Вопросы Кайто всегда были именно такими. Откровенными, требующими искренности и не терпящими и толики лжи. Он не мог бы сказать наверняка, вёл ли себя Такамия подобным образом рядом с другими, но рядом с ним тот был таким всегда. Кайто всегда говорил ему, что он о нём думал без зазрения совести. И без того же зазрения Такамия посмел проявлять заботу настолько ухищрённо, что будь он хоть на ничтожную каплю менее внимательным, то никогда бы не смог того разглядеть. Несмотря на лёгкое волнение, Кайто уверен, что с минуты на минуту услышит ответ на свой вопрос, однако, к своему удивлению, получает лишь, ставшей уже настолько знакомой, тишину, а затем, почувствовав руки напарника на своих плечах, вновь переводит свой взгляд на него. — Тебе бы отдохнуть, — осторожно говорит Зеро, аккуратно отодвигая его от себя, заставляя немедленно отстраниться. — Тебе бы ответить, — полушутливо отвечает ему Такамия, одновременно с тем пытаясь понять, почему же он скрыл за этим своё раздражение. То, что его вот так без особого труда вынудили сделать шаг назад, заставило почувствовать себя совсем беспомощным и слабым. — Сейчас не подходящее для этого время, — тише отзывается Зеро. Время действительно было неподходящим. Тогда, в доме Эмири, он выпил совсем мало. Такое количество крови после столь долгой голодовки было недостаточно. И сейчас, находясь рядом с Кайто и ощущая даже совсем слабый запах его крови, он чувствовал необъятный страх, ведь горло время от времени болезненно сжималось, а самоконтроль держался за здравый рассудок из последних сил. — Ты снова утаиваешь! — внезапно повышает голос Кайто, когда замечает собирающегося уйти Зеро. И это злит его настолько сильно, что он не в силах сдержать порыв. Он хватается за лацкан его пиджака слишком быстро, тем самым заставляя незамедлительно остановиться. — А ты снова не понимаешь, что творишь! — отвечает ему в тон Кирию, взглянув на него с предупреждением. — Я же просил тебя докладывать о своём состоянии. Особенно тогда, когда станет невыносимо. Случись с тобой что, то достанется нам обоим. Забыл? — быстро напоминает ему Кайто, продолжая его удерживать. Он не был уверен на все сто процентов, что тот будет делать, отпусти он его. — Мне невыносимо из-за тебя, — внезапно выдыхает Зеро, продолжая говорить достаточно громко. Поймав внимательный взгляд Кайто, он замолкает на, как кажется самому Такамии, целую вечность. — Каково это? — повторяет он его вопрос и отвечает слишком быстрое: — Так, словно я не вынесу без тебя, если ты вдруг исчезнешь. Словно я задохнусь, если ты не будешь где-то поблизости. Словно я бессилен перед другими до тех пор, пока ты не со мной. Кайто слышит отчётливое «страшно» в каждом сказанном напарником слове. Он продолжает смотреть на него в немом замешательстве, чувствуя, что сам стал тем, кого загнали в угол и теперь он понятия не имеет, что ему на это ответить. — Поэтому я молчал о словах Шиён, — заговаривает Зеро после короткого молчания. — Я так сильно наделся на то, что когда-то всё пройдёт и ты будешь в безопасности, но затем ты сказал о том, что чувствуешь и сейчас я не могу найти должного выхода. — Знаешь, что самое забавное? — внезапно нарушает своё молчание Кайто, наконец опуская руку и стараясь не сильно задумываться о ранее сказанных Кирию откровенностях. Он дожидается немого вопроса, отражающийся во взгляде напротив и отвечает негромкое: — То, что всё это время я чувствовал себя в безопасности лишь рядом с тобой, — мягко и слабо смеётся он. — Да, это я был тем, кто назвал всё это нежелательным, но всё во мне с тех пор и до этой секунды говорит об обратном. — И всё же чувство страха тебе неведомо, — отмечает Зеро, не разделяя его настроения. — Эй! — негромко возмущается Такамия, слегка толкнув рукой по плечу напарника. — Ты прекрасно знаешь, что в случае чего я смогу себя защитить. — Да, прямо как в тот день, когда вампир приставил нож к твоему горлу. Или тогда, когда тебя, истекающего кровью, могли загрызть заживо и расцарапать твоё лицо, оставив лишь то, что в итоге могло только отдалённого его напоминать, — заставляет его вспомнить Кирию. — И я бы очень хотел думать, что ты бы остался в живых даже если бы меня не было рядом. — Необязательно расписывать всё это в таких подробностях, — говорит Кайто, демонстрируя полную незаинтересованность в подобных деталях. — Тебе хорошо известно, что то же самое с тобой могу сделать и я, — со всей серьёзностью отмечает Зеро. — В том случае, если ты потеряешь рассудок, — уточняет Такамия, а затем сводит брови, как если бы обдумывал варианты о том, как решить этот вопрос. — А разве мы не можем этого не допустить? — спрашивает он после короткого молчания. — Пустив пулю мне в лоб? — устало хмыкает Зеро, разглядывая лицо напротив и пытаясь понять, какой ответ бы он хотел услышать и какой из них разочаровал бы его больше всего. — Это в крайнем случае, — отрезает Кайто. — И я сказал про нас, а не про себя. И Кирию осознаёт не сразу. И он бы никогда не хотел того осознавать. И в это мгновение он — выжженное полено, что всё это время лежало в эпицентре огромного костра. — Я не буду этого делать, — говорит он, пытаясь вложить в свой голос как можно больше явного несогласия. — Тогда, в противном случае, действительно остается только пуля, — обречённо выдыхает Кайто. — А так, ни ты, ни я не рискуем быть растерзанными или убитыми. — Ты всё ещё не понимаешь, что творишь, — не скрывает своего недовольства Зеро и голос его полон тихой ярости и беспокойства. — Сомневаюсь, что ты согласился бы, чтобы я выпил твоей крови ещё хоть раз. — Сомневаюсь, что ты согласился бы, чтобы я был последним свидетелем твоего безумия и тем, кто оборвёт твою жизнь. — Твои сомнения напрасны и ты это знаешь, — также тихо отзывается Зеро. — Как и твои тоже! — не сдерживается Кайто, в очередной раз повышая голос, словно это могло помочь ему быть услышанным. — То, что ты сказал сейчас… О том, что ты чувствуешь, — хмуриться он, пытаясь подобрать нужные слова, но какое-то время их совсем не находит, потирая лоб и опустив глаза, будто намереваясь натворить нечто постыдное. — Звучит как пытка. И если так продолжится, то ты сорвёшься на ком-то другом. Будет лучше, если сорвёшься на мне. Кайто, слегка приподняв уголки губ, смотрит куда угодно, но не в глаза напарника. Смотрит на его плечи, подбородок, губы, нос, брови, но не туда, куда, как ему казалось, смотреть было крайне необходимо. Хотел бы он знать, куда подевалась его былая уверенность. — Не будет, — упрямо стоит на своём Зеро. Выражение его лица остаётся неподвижным. — Подумай об окружающих, — напоминает Такамия, словно прося его подумать над своим ответом снова. — Я думаю о тебе, — говорит Кирию, не оставляя попыток донести до Кайто, что ситуация не станет лучше, даже если тот вновь подставит себя под удар. — Как и я, — устало выдыхает Такамия, наконец осмеливаясь поднять на него свой взгляд и совсем не замечает, как вновь совершает попытку подойти к нему ближе. Пусть и всего на пару ничтожных сантиметров. — Чёрт возьми, ты понятия не имеешь, как часто в моей голове возникают мысли о тебе. И я, дьявол тебя подери, чувствую слишком много того, что я не могу самому себе объяснить. И чувствовать вместе со всем этим беспокойство из-за твоего состояния я не имею ни малейшего желания, поэтому мог бы и прислушаться к моим сло… Кайто замолкает на полуслове, когда Зеро, внезапно обхватив руками его лицо, невесомо прикасается своими губами его губ. Осторожно, но стремительно, как если бы уже проделывал подобное в своих мыслях снова и снова. Кирию отрывается от него спустя лишь пару секунд, только чтобы в очередной раз заглянуть в его глаза, не имея ни малейшего понятия, что именно он пытался в них отыскать. Пусть квартира и утопала в полумраке, однако Зеро, будучи вампиром, видел и чувствовал всё невероятно отчётливо. Он был готов поклясться, что с такого расстояния мог бы сосчитать ресницы напротив, мог бы ощутить каждую неровность кожи лица, к которой сейчас прикасался, услышать учащённое сердцебиение и много чего ещё, на что он бы мог обратить своё внимание, однако подобная атмосфера не позволяла ему остановиться на столь мелких, пусть и немаловажных, деталях. Он бы хотел извиниться за то, что так бесцеремонно его прервал и уверен, что уже прямо сейчас услышит знакомое ему ворчание, из-за чего совсем не знает, что делать, когда всё, что он получает от него в ответ в первые несколько мгновений после своего неожиданного поступка — лишь пристальный, молчаливый взгляд. И снова совсем не знает, что делать, когда Кайто, слегка толкнув его к стене, возле которой они всё это время находились, уже сам проделывает с ним то же самое, вкладывая лишь совсем немного больше настойчивости и грубости, будто пытаясь тем самым заявить, что прямо сейчас он не был настолько слабым, чтобы обращаться с ним так, словно он — хрустальная ваза. В очередной раз почувствовав слабый запах крови Кайто, Зеро окутывает страх от осознания того, что потеряй он над собой контроль прямо сейчас, то он мог бы навредить и ухудшить и без того не самое лучшее того состояние. И он пытается удержать этот страх, когда чувств становится столь много и он, не сдержав свой порыв, слишком быстро заставляет Такамию оказаться у стены напротив и целует его снова и снова совсем отчаянно, одновременно с тем испытывая безмерную злость на самого себя за то, что за всё это время так и не научился держать себя в руках рядом с ним. Он пытается удержать этот страх, когда отрывается от его губ и совсем неосознанно слегка прикасается своей рукой к его шее, после чего касаясь губами и этого места тоже. Кайто выдыхает слишком шумно и замирает на месте, не предпринимая никаких попыток остановить или вразумить. «Ты всё ещё не понимаешь, что творишь» — вспоминает он слова Зеро и в мыслях отвечает ему короткое: «Понимаю». Он понимает, что безмерно рискует, позволяя ему находиться подле себя настолько близко. Понимает, что потеряй Кирию рассудок, он будет вынужден спасать свою жизнь самостоятельно. И лишь помыслив об этом ему становится совсем невыносимо. Он не в силах сдержать секундное удивление, когда чувствует резкую боль из-за острых клыков, пронзившие кожу на его шее. Он приоткрывает рот, уверенный в том, что ему не удастся подавить рвущийся наружу вскрик, но из-за внезапно накатившей слабости его сил хватает лишь на тихий и болезненный стон сквозь стиснутые зубы. Ему кажется, что боль ощущается ещё отчётливее, чем в прошлый раз. Он не знает, было ли это из-за того, что тогда ему было и без всего этого больно и его измученное тогда тело не реагировало на раздражители должным образом или же подобное происходило из-за чего-то ещё. Он не отдаёт себе отчёта в том, что делает, когда задерживает дыхание в надежде утихомирить мучительную боль во всём теле и совсем не замечает, как так и замирает, не обращая внимания на сильное головокружение и появившуюся словно из ниоткуда мелкую дрожь. И он совсем не замечает, как ноги более не способны его держать, из-за чего он, будучи тесно прижатым к стене, медленно оседает на пол. Теряя связь с реальностью он уверен в том, что Зеро не замечает изменений в его состоянии. Уверен, что если позволит себе просто уснуть, то тогда у него непременно получится избежать болезненных ощущений. Знает, что это всё его вина и никого больше он винить не посмеет. За своими размышлениями он не сразу слышит чертыхания и суматоху со стороны Зеро. Кайто не имеет ни малейшего понятия, в какой именно момент он оказался сидящим на полу и в какой именно момент Зеро стал его тормошить и говорить что-то совершенно ему непонятное. — Да погоди ты, — еле разлепляя губы просит он его. — Не слышу тебя толком. И Кирию тут же замолкает, тянется к галстуку Такамии и как можно осторожнее пытается его ослабить, чтобы тому было легче дышать. — Не бери в голову, — полушепчет Кайто, совсем не обращая внимания на его действия. — Я сам нарвался. И немедленно получает в ответ взгляд, полный возмущения, беспокойства и сожаления. — «Не бери в голову»? — переспрашивает Зеро с дрожащим от ярости на самого себя голосом. — Я мог убить тебя! — негромко восклицает он. — Это не меняет того, что я нарвался, — тихо и совсем слабо смеётся Кайто, с трудом разлепляя тяжёлые веки. Кирию хотел бы ответить, что это не так, но вместо этого просит привстать. И Кайто ничего не говорит против, делая всё так, как нужно и ворчит себе под нос нечто невнятное, когда его с лёгкостью поднимают на руки. — Скажи мне вот что, — просит он. — Ощущается ли мой вес хоть немного? И Зеро в это мгновение уверен, что либо боль от укуса повлияло на Кайто слишком сильно, либо же тот намеренно пытался скрыть свои подлинные эмоции и чувства, задавая подобные вопросы. — Ощущается, — коротко отвечает он ему. Пройдя в спальню, он осторожно опускает его на кровать и с досадой обнаруживает, что вынужден оставить его в одиночестве и отлучиться на поиски всего того, что было необходимо для обработки образовавшейся по его вине раны. — Лежи и не двигайся, — велит он и уже через секунду пулей направляется, как кажется Кайто, в сторону кухни. Он пытается отвлечься от всё ещё накатывающей время от времени боли, думая о чём-то, что в другой обстановке могло бы показаться ему совершенной глупостью. Вот только боль и не думает отступать, а надоедливая дрожь всё никак не оставляет его в покое. Идти против слов Зеро в такой ситуации действительно казалось ему плохим решением, однако, несмотря на это, он всё же дотрагивается до пылающего от боли места на шее и, тут же почувствовав влагу, подносит ту же руку к своему лицу. Он не знает, почему же совсем ничего не испытывает, когда видит на ней свою же кровь. Он надеялся на толику страха. Он надеялся на толику разочарования самим собой из-за того, что, будучи охотником, посмел потерять бдительность в такой ответственный для них обоих момент. Он надеялся на толику волнения за своё же состояние, однако был уверен, что ничего непоправимого с ним не произойдёт. — Я же просил не двигаться, — слышит он голос Зеро и немного дёргается от неожиданности, после чего тут же переводит пристальный взгляд, до этого направленный на свою руку, в его сторону. Тот приблизился к нему так же быстро, как и вышел отсюда несколько минут назад, после включив лампу на прикроватной тумбе и водрузив на неё же всё то, что он с собой принёс. Кайто, тем временем, так и не находит слов для оправданий, из-за чего совсем ничего не говорит, так и замерев с окровавленной рукой перед своим лицом. Кирию, тут же притянув его руку к себе ближе, вытирает её смоченной в воде куском марлевой ткани. Какое-то время занятый делом, он не говорит ни единого слова, однако, в како-то момент обратив внимание на то, как белое постепенно окрашивается в красный, внезапно замирает. — Чёрт… прости, — выпаливает он на выдохе, чувствуя себя безмерно виноватым в случившемся и безмерно беспомощным из-за того, что был не в силах повернуть время вспять и исправить то, что сделал. — Замолкни, — внезапно просит его Кайто, сверкнув в его сторону взглядом, полный раздражения. — Я же сказал, что сам в это полез. Зеро, несомненно, его слышит, тут же переведя взгляд с окровавленной ткани в его сторону. Он бы хотел ему ответить, но только сейчас заметив, насколько сильно пробирало дрожью всё его тело, отвлекается от этой идеи и сводит брови от беспокойства. — Холодно? — Нет, — тут же отвечает ему Такамия. — Перенапрягся, возможно, — добавляет он, издав тихий смешок. Уже через мгновение он чувствует, как его, без лишних слов, по пояс накрывают одеялом. — Может стоит вызвать Кимуру? — неожиданно звучит со стороны Зеро. — Только его мне здесь не хватало, — протестует Кайто, после немного вздрагивая, ощутив внезапный холод со стороны раны на шее. Кирию действовал аккуратно, но быстро, старясь как можно скорее избавиться от кровавых следов на его коже и приступить к перевязке. — Если станет хуже… — Не станет, — отрезает Такамия. — Более того, всё уже не так плохо. — Дрожь, бледность, слабость, — берётся перечислять Зеро. — И это ты называешь «не так плохо»? — Я ведь не умру от всего этого, — подозрительно задумчиво и медленно проговаривает Кайто, а затем, выждав пару секунд и взглянув на склонившегося над ним Кирию, спрашивает неожиданное и совсем неуверенное: — Так ведь? И Зеро, всё это врем занятый обработкой его раны, замирает, взглянув на него в ответ. — Серьёзно? — спрашивает он, пытаясь понять, решил ли Такамия таким жестоким образом над ним подшутить, либо же действительно был этим обеспокоен. — Ну, на этот раз, думаю, точно нет, — тихо и немного хрипло смеётся Кайто, прикрыв глаза. И Кирию не помнил наверняка, когда в последний раз видел настолько искреннюю улыбку на его лице. — Кайто, — с предупреждением окликает он, сводит брови и не знает, какой должна быть его реакция на подобные того слова. — Давно не делал чего-то настолько безбашенного, — продолжает Такамия, не обращая внимания ни на свою слабость, ни на, ставшей уже совсем мелкой, дрожь во всём теле. — Как я понимаю, метание топором в сторону обращённых не в счёт? — спрашивает у него Зеро, слабо приподняв уголки губ, не отвлекаясь от своего занятия. — Это по работе, конечно не в счёт, — возмущается он шутливо, нахмурив брови. — Этот твой «безбашенный» поступок мог стоит тебе жизни, — говорит Кирию, вмиг посерьёзнев и одаривая его взглядом, полный строгости и непоколебимости. — Знаю, — шепчет Кайто, чувствуя себя совершенно уставшим, но, несмотря на это, всё продолжает говорит, разглядывая лицо напротив. — Умереть подобным образом был бы не самым худшим вариантом. И Зеро, конечно же, не в силах не одарить его осуждающим взглядом в ответ на подобные высказывания. Он бы мог сказать Такамии о том, что его слова сейчас не только совсем не улучшали ситуацию, а, более того, вынуждали испытывать очередные болезненные переживания, однако он был уверен в том, что Кайто прекрасно было об этом известно. — Сам посуди, — тем временем заговаривает Такамия. — Тем вечером меня мог загрызть чистокровный. Я никогда не чувствовал себя настолько ничтожным, как в тот момент, когда он обратился именно ко мне. За последние несколько дней мне снилось, что меня, всё жё, ну… Кирию завершает с перевязкой именно в то мгновение, когда Кайто внезапно замолкает, не в силах произнести то, что намеревался. — Вот я и подумал, что лучше умереть от твоей руки, чем от чьей-либо ещё, — полушепчет он, так и не озвучивая до конца свою предыдущую мысль. Зеро, слыша о ночных кошмарах напарника впервые, не в силах скрыть своего удивления. — Ты не говорил. — И сейчас не собирался, — признается Такамия, устало проведя рукой по своим волосам, взлохматив их тем самым ещё сильнее. — Само вырвалось. — А затем, тихо выругавшись, добавляет еле слышное: — Да и узнай ты об этом… Что с того? «Что с того?» — повторяет Зеро его вопрос в своих мыслях, пытаясь отыскать на него ответ, тут же осознавая, что сделать ему это так и не удастся. — Прости, — говорит он вслух, а затем намеревается сказать что-то ещё, однако Кайто, тут же скривившись, выдаёт возмущённое: — Ты снова? — За то, что всё это время был от тебя на расстоянии, — договаривает Зеро и Такамия, собиравшийся продолжить высказывать всё своё недовольство, замолкает вновь. — Ты ведь уже говорил, что делал это из-за запаха моей крови, — сводит брови Кайто, а затем, взглянув тому прямо в глаза и вспомнив о возможных других причинах, над которыми он совсем недавно ломал голову, с подозрением спрашивает: — Или из-за чего-то ещё? — Из-за страха, бесчисленных сомнений и переживаний. — Ого, — полушутливым тоном выдаёт Кайто. — Ни на секунду в этом не сомневался. — Но, несмотря на это, пытался узнать об этом как можно больше? — пытается понять его Зеро, припоминая заинтересованность того в этом вопросе. — Думал, что, может, ты скрываешь от меня что-то ещё, — признается Такамия. — Зная, что ты в этом достиг определённого мастерства, твоё молчание могло значить всё, что угодно. — Может, держись я подле тебя, ты бы рассказал мне о том, что тебя волнует. — Ты о моих снах? — И о них тоже. — Кирию, оторвав от него взгляд всего на мгновение, совсем внезапно вспоминает о том далёком дне, когда он застал Кайто у озера посреди ночи. Тогда, когда он спросил у него о том, не спалось ли ему, тот оставил его без ответа, молча продолжая бросать камни в воду, словно это могло хоть как-то помочь. Однажды, он бы хотел расспросить его об этом, ведь сегодняшний вечер совсем для этого не подходил. — Ни ты, ни я не в силах с этим что-то сделать, — сонно бормочет Кайто тем временем, заставляя напарника вернуться в настоящее. — Пройдёт через пару дней, — отмахивается он, словно намереваясь закончить этот разговор как можно скорее. — С тобой уже было что-то подобное? — решается спросить Зеро, будучи готовым к тому, что Такамия, скорее всего, и не подумает делиться с ним болезненными воспоминаниями. — А ты думал, что я был в порядке после того, как своими же руками оборвал жизнь собственному брату? — хмуриться Кайто, приподнимаясь на локтях и, одновременно с тем, выискивая глазами только одному ему известную вещь. — После случившегося тогда мне не один месяц снилось самое разное и, как ты можешь догадаться, не самое радостное, — продолжает он, осторожно вертя головой, не переставая что-то искать. Зеро не знает: слушать его, не перебивая, или всё же остановить и попросить немедленно опуститься обратно. В конечном счёте, он всё же решается спросить негромкое: — Что на этот раз? И Кайто на это отвечает лишь саркастичным: — Боюсь, что если усну в такой одежде, то мой рабочий день продолжится ещё и во сне. Уголки губ Зеро слегка дёргаются, однако в самое последнее мгновение он всё же успевает сдержать рвущийся наружу смех. Он уверен, что и его самообладанию совсем скоро наступит конец, однако всё, на что хватает его радости — выдать искреннюю улыбку на еле слышном выдохе. — А мне ведь казалось, что это совсем не смешно, — хмурится на его реакцию Кайто. — Ты мог бы просто попросить передать твою одежду, но вместо этого сказал нечто подобное, — объясняется Зеро, одновременно поднимаясь с места. Он находит одежду Кайто там, где тот его и оставил прежде, чем отправиться на состоявшееся сегодня мероприятие. Кирию не утруждает себя спросить Кайто о том, нужна ли ему его помощь. Он совсем ничего не говорит, когда развязывает до конца его галстук. Ничего не говорит, когда помогает ему снять пиджак и белую рубашку. Замирает всего на секунду, когда видит несколько слоёв марлевой ткани, прикрывавших половину его грудной клетки, надплечье и всю руку. Он уверен, что лишние взгляды на его увечья могут только усугубить и снова заставить Кайто просить его о том, чтобы он оставил всю свою жалость при себе. Молчит, помогая переодеть тому всё необходимое и, наконец, опуститься обратно. Кайто силиться не закрыть глаза, словно боясь потерять Зеро из виду. И тот, конечно же, замечает на себе взгляд из-под полуопущенных век. — Тебе нужно поспать, — полушепчет Кирию. И вновь накрывает его по пояс одеялом, а затем, сложив использованные бинты в одну кучу, собирается на выход. — Эй. — Кайто, пусть совсем тихо и хрипло, но окликает его, уверенный в том, что точно не останется не услышанным. Он хватается за его свободную руку в самый последний момент и надеется, что его сил хватит для того, чтобы его удержать. Зеро замирает на месте, оборачивается и смотрит на него с выжиданием, за ранее морально подготовившись к любым выходкам со его стороны. — Ложись рядом, — внезапно просит Кайто и Кирию уверен, что к такой выходке он был точно не готов. — Кровать односпальная, — тут же отвечает ему он, старясь скрыть своё замешательство. — Полуторная, — невнятно и с толикой раздражения бормочет Такамия с уже закрытыми глазами. — Сейчас вернусь, — говорит Зеро, а затем, устало вздохнув, осторожно высвобождает свою руку из руки Кайто и всё же направляется к выходу из комнаты.

***

— Как жаль. — Звонко. Голос въедается в самое сердце, заставляя замереть на месте, не позволяя издать малейший звук. Знакомая боль чувствуется слишком отчётливо. Слишком остро. Иглами вонзается, разливается, кажется, и внутри, и снаружи. — И чего он ожидал? — спрашивает некто, стоя сзади, прикасаясь к измазанной кровью участку кожи. Кайто был уверен, что больнее быть не может, однако, после действий вампира позади него, всё только усугубляется, прибавляя ко всему отвратительное ощущение, словно горло безжалостно сжали, не позволяя вдохнуть. — Надеялся спасти? — продолжает вампир, наконец позволяя на себя взглянуть. — Зачем? — спрашивает он, забавляясь реакцией напротив. Кайто не понимает, как у него хватает сил на то, чтобы стоять. Не понимает, почему продолжает его слушать. Не понимает, почему он не в состоянии поднять руку, в которой он всё время сжимал своё оружие. — Он бы не смог меня остановить. — Усмешка. Презрение. Превосходство. Каждое его слово — нож, разрезающий Кайто на части. Он почти не дышит, когда бессмертный подходит к нему ещё ближе. Он уверен, что близок к самой смерти, когда слышит над ухом тихое, устрашающее: — И ты это знаешь. Пробуждение приносить за собой лишь большую пытку. Сердце норовит выскочить из груди. Лёгкие отказываются от малейшего вдоха. Шею окутывает фантомная боль. Он садится слишком быстро, из-за чего голова идёт кругом. Судорожно вдыхает и выдыхает, трясущимися руками дотрагиваясь до шеи и, словно в бреду, пытаясь снять с неё аккуратно наложенные бинты. — Кайто? — зовёт Зеро с нескрываемым беспокойством, поднимаясь следом за ним уже через пару секунд. Садится напротив и как можно осторожнее пытается отодвинуть его руки, не позволяя навредить самому себе ещё больше. Такамия осознаёт через несколько долгих мгновений. Он замирает, с широко открытыми глазами смотрит на Зеро перед собой и безуспешно пытается восстановить сбившееся дыхание. Бросив взгляд на своим руки, а затем вновь на Зеро, он силится не зарыдать, сжав зубы слишком сильно. Кирию держит его за запястья, всё продолжая вглядываться в глаза напротив, поблескивающие янтарём под тусклым светом предрассветного неба. — Снова? — совсем тихо спрашивает он, прислушиваясь к биению его сердца. Кайто хочет ответить, но слеза, всё же скатившаяся по его щеке, злит его неимоверно, из-за чего он, тихо выругавшись, отвлекается на то, чтобы немедленно стереть это недоразумение со своего лица. — Ты ничего не видел, — выдыхает он. Его голос полон злости и разочарования. На самого себя. На свою уязвимость. На свою слабость. На многое то, как он предполагал, что могло быть под его контролем. Зеро хотел бы ему сказать, что перед ним он бы мог не утаивать всё то, что причиняло ему боль. Он бы хотел сказать, что ему уже доводилось видеть его слёзы и его отношение после подобного к нему совсем не изменится. Он бы хотел сказать так много, однако, когда Кайто обессиленно опускает свою голову на его надплечье, замирает с толикой удивления на своём лице. — Они поступают так с людьми на протяжении тысячелетий, — хрипло выдаёт Такамия и Зеро, сам того не замечая, прижимает его к себе ближе, как если бы он был в состоянии защитить его от всех бессмертных лишь благодаря своим объятьям. — Держат нас в страхе, отнимают наши жизни или же меняют их, как им заблагорассудится, — продолжает он с дрожью в голосе, чувствуя себя совсем паршиво. Произошедшее во сне выводит его из себя, заставляя чувствовать лишь бесконечную усталость, отторжение и ярость. Зеро остаётся безмолвным. Все слова утешения внезапно кажутся ему бессмысленными и бесполезными. — И из-за них мы вынуждены убивать тех, кого мы знали, — продолжает тем временем Кайто, сжимая ткань одеяла от переполняющей его злости, однако на этот раз Кирию не слышит в его голосе ничего, кроме безразличия. — Сначала это был Тайто, а затем они добрались и до тебя тоже. Зеро одёргивает себя в самый последний момент от своего же намерения спросить его о том, в порядке ли он сейчас. Он знает, что нет. Уверен, что непременно найдёт нужные слова, если то будет необходимо. — Казалось, что в этом нет никакой проблемы. — Кайто хотел бы знать, что на него нашло, однако снова и снова проваливал попытки понять прямую причину его откровений. — И где мы сейчас? — спрашивает он. Больше самого себя, чем Зеро. — Засыпаем рядом с друг другом. Ты пытаешься меня утешить, прижимая к себе и укачивая, пока я несу какую-то чушь, положив голову на твоё плечо, — добавляет он сквозь очередную болезненную ухмылку. — Я бы ни за что в это не поверил, осмелился бы кто сказать мне об этом пару лет назад. Зеро норовит сказать, что это вовсе не чушь, что, возможно, последние события пошатнули его моральное состояние слишком сильно, что будет совсем не против выслушать от него всё, что угодно или заявить, что вампирский яд мог подействовать на него весьма специфичным образом и теперь он бесконтрольно делился с ним всем тем, что его безмерно злило и пугало. Вот только он отчётливо слышит, что голос Кайто звучит совсем слабо и уверен, что сейчас тому был необходим сон, а не бесконечные разговоры о наболевшем. Он не сомневался в том, что Такамия пожалеет обо всём сказанном уже завтра и намеревался сделать хоть что-то, чтобы тот не утопал в сожалениях слишком сильно. — Послушай, — просит Кайто, резко подняв голову и взглянув ему прямо в глаза. — Сколько нужно крови, чтобы ты всегда оставался в своём уме? Столь неожиданный вопрос немедленно застаёт Зеро врасплох. На секунду он забывает, как дышать. — Кайто, — предупреждает он его в своей обычной манере. Сейчас, видя его обеспокоенное выражение лица, он чувствует, как его собственное сердце трепещет, как если бы ему было нестерпимо холодно. — Так сколько? — И зачем же тебе об этом знать? — с опаской уточняет Кирию, предполагая, что именно тот мог ему ответить. — Если я буду… — Нет, — прерывает он его с нескрываемым возмущением, взглядом указывая на то, что продолжать этот разговор он точно не намерен. Кайто, несмотря на отказ, хочет сказать что-то ещё, однако Зеро не позволяет ему это сделать, вновь притянув к себе ближе. Такамия, подавив волну своего недовольства, доверчиво утыкается лбом в изгиб его шеи, однако упрямо настаивать на своём совсем не перестаёт. — Я бы мог… — Ни слова больше об этом! — громче, чем сам того хотел просит Зеро. «О чём угодно, но не об этом» — взмаливается он в своих мыслях. — Я не хочу убивать ещё и тебя, — гневно полушепчет Кайто, ударив по спине Зеро сжатой в кулак рукой. Он знает, что тот, скорее, не почувствует этой жалкой попытки проявления протеста с его стороны, но пробует утешить себя тем, что, в конечном счёте, не будет в последствии ругать самого себя за то, что не попытался. — Как и я — тебя, — отвечает ему в тон Кирию. И пусть Кайто не видел выражение его лица, он мог предположить, что глаза того были закрыты, как если бы это помогло укрыться от такой раздирающей душу несправедливости. Зеро знает, что Такамия, несомненно, его поймёт. Он бы никогда не хотел, чтобы Кайто давал ему свою кровь, только чтобы он оставался в своём уме. Он бы никогда не хотел, чтобы тот приносил самого себя в жертву ради него снова и снова. Кайто, несомненно, его понимает. Понимает, но не может смириться и отгородиться от назойливого чувства, словно он — причина его стабильного и нестабильного состояния одновременно. Он должен был быть гарантией того, что Кирию Зеро не представляет никакой опасности, теперь же он — причина этой опасности и знает лишь один способ её побороть. Прежде, чем провалиться в сон, он думает, что охотник из него, кажется, совсем никудышный или, может, он не в своём уме, ведь знает, что толковый охотник не станет жить с обращённым в одной квартире, не станет смотреть на него, как на смысл своей жизни, не станет исступленно отвечать на его поцелуи, не позволит испить своей крови, не станет спать с ним на одной кровати и уж точно не будет засыпать в его руках, с безоговорочным доверием положив голову тому на плечо.

***

«Тепло» — первое, что проскальзывает в мыслях Кайто в первые секунды после пробуждения. Вот только то, как он успевает подметить в этот раз, приоткрыв свои глаза, было не из-за солнечных лучей. Зеро лежал рядом слишком близко. До сегодняшнего утра Кайто был уверен в том, что никакого ощутимого тепла от вампиров исходить не может. Он корит себя за свою не бдительность. Вчера это не должно было остаться без его внимания. Он лбом утыкается в его грудную клетку и пытается понять, как такое могло произойти. Он смутно помнит, что после их разговора, тот, кажется, опустил его обратно так, как полагается: под головой он точно чувствовал мягкость подушки. Судя по всему, за ночь он, каким-то образом, решил перебраться пониже и теперь его ноги, пусть и совсем немного, но свисали за край его кровати. Переборов безмерное желание остаться рядом с ним ещё на несколько минут, он, окинув его взглядом, всё же выбирается из-под одеяла, слушая уже такое привычное птичье щебетание, доносившееся из приоткрытого окна. Ещё вчера он принял решение навестить того, кого, как он думал, больше никогда не осмелиться.

***

— Такамия просил передать, что сегодня он решил переброситься с братом парой фраз, — сообщает Эмири замеревшему в дверях кабинета Зеро. — Он сказал, что ты сразу поймёшь, где его искать. Всю дорогу до гильдии Кирию был полон недоумения. В момент его пробуждения Кайто не оказывается с ним рядом и он был вынужден перебирать в своей голове пару десяток вариантов того, куда тот мог запропаститься. Сейчас, стоя напротив Эмири и, кажется, той самой Соны, он пытается понять, где всё же носило Кайто всё это время. Правда, на это ему требуется всего пару несчастных мгновений. — И давно? — немногословно интересуется он, будучи уверенным в том, что его вопрос не останется непонятым. — Нет, — так же немногословно отзывается Сона. Выражение её лица передавало лишь раздражение и, как кажется Зеро, желание его немедленного исчезновения с поля её зрения. В спешке направляясь к выходу он лишь отрывочно слышит со стороны Эмири нечто, похожее на нравоучения, а со стороны Соны — ответ, что она была достаточно терпеливой и вежливой для той, кого прерывали за сегодня вот уже второй раз подряд от их совместного времяпровождения.

***

Омывающие высокий утёс волны словно не желали мириться с вечной тишиной, за которой порой приходили люди, желавшие посетить тех, кто был им так сильно дорог. В этом месте редко затихал ветер, из-за чего в движении было всё вокруг, кроме тяжёлых могильных плит и одинокой мраморной беседки у самого обрыва. Зеро не составляет никакого труда отыскать здесь Кайто. Тот был совсем один и оставался неподвижным. Лишь порывам ветра удавалось всколыхнуть его волосы и подол длинного пальто. Зеро не остаётся незамеченным. Как только он подходит к Кайто достаточно близко, тот немедленно оборачивается. — А ты быстро, — протягивает он со скучающим выражением лица, как если бы ему было тягостно здесь находиться. — Надеюсь внезапные исчезновения не станут твоим частым пристрастием, — хмуро отзывается Зеро, остановившись рядом на расстоянии вытянутой руки. — Я подумал, что мне будет слегка неловко смотреть тебе в глаза после всего того, что наговорил вчера. — В очередной раз вспомнив своё состояние, Такамия, скривившись, всем своим видом пытается донести, что будь у него возможность, он бы непременно избавился от некоторых воспоминаний о том, что успел вчера наговорить. — И для избеганий выбрал именно это место? — уточняет Зеро, заглядывая за плечо напарника, намереваясь взглянуть на надгробие. Кайто, вновь обернувшись, в очередной раз бросает взгляд на гравировку. Фамилия, имя, дата рождения и дата смерти. — Не для избеганий, — качает он головой, а затем слегка приподняв уголки губ, добавляет негромкое, но совершенно искреннее: — К твоему сведению, я бы и дальше лежал рядом с тобой, если бы не внезапное чувство вины перед братом, к смерти которого сам же руку и приложил. — Не знал, что он здесь, — отзывается Зеро и Кайто кажется, что тот совсем не придал значения первой мысли, которую он успел озвучить, однако вовремя отчего-то осознаёт, что всё им сказанное было услышанным. — Как бы сильно он не хотел быть охотником, он им был, — с нескрываемой горестью выдыхает Такамия, а затем, тихо хмыкнув и решившись, добавляет совсем безэмоциональное: — На какое-то время я позволил себе представить, что, будь он жив, вы бы, должно быть, поладили. — С чего ты взял? — хмурится Зеро. — Всего лишь моё воображение, — дёргает здоровым плечом Кайто и внезапно замолкает, в мыслях сожалея о сказанном и желая отыскать слова, что могли бы помочь переключиться на что-то ещё. И, кажется, находит. В тот самый момент, когда Зеро намеревается задать свой следующий вопрос, Кайто, опередив его всего на мгновение, спрашивает более громкое и невозмутимое: — Раз ты здесь, то ты, очевидно, встретил Ишияму на своём пути… — И получил тонну безмолвного осуждения со стороны той самой Соны, — добавляет Зеро, невовремя вспомнив о том, что он не знал её настолько сильно, что понятия не имел даже о её фамилии. — Признаюсь, я был уверен в том, что отгонять окружающих таким образом можешь только ты, — заявляет Кайто. Получается настолько серьёзно, от чего Зеро, не в силах в это поверить, бросает в его сторону взгляд, надеясь найти все необходимые ему объяснения. — Что не так? — косится в ответ Такамия. — Я пытаюсь разрядить обстановку. — В этом нет необходимости, — хмурится Зеро. Не сводя с него глаз, он всё же произносит то, что намеревался озвучить ещё во время их ночного разговора: — Тебе не нужно делать вид, что всё в порядке, когда на самом деле чувствуешь, что что-то не так. — Боюсь, тебе будет необходимо повторять это ещё пару десятков раз прежде, чем я смогу это осознать. — Кайто отводит взгляд в надежде, что Зеро не продолжит настаивать на обсуждении этого вопроса. Кирию, словно поняв его без лишних слов, замолкает. До этого затихший на минуту ветер снова напоминает о своём присутствии и Кайто это, очевидно, совсем не нравится. Его волосы запутываются ещё сильнее и он вынужден подправлять их снова и снова. После нескольких неудачных попыток он всё же смиряется и, пробормотав себе под нос невнятные ругательства, опускает руки, вновь засовывая их в карманы пальто. — В тот день я сделал так, как ты и велел. — Зеро вновь заговаривает. Странное щемящее чувство в груди и внезапное желание заключить Такамию в объятия настигают его слишком внезапно и всё, на что он способен, чтобы не поддастся порыву — отвлечься на разговоры о том, что казалось совсем далёким, пусть и прошло с того времени всего ничего. Кайто понимает. Лишние уточнения оказываются совсем ненужными. В тот день он настоятельно просил Зеро отдохнуть и посетить умерших близких, однако после этого так и не интересовался тем, последовал ли тот его совету, либо же нет. — С цветами? — решается спросить он. Тихо. Настолько тихо, что его голос едва можно было услышать за громкими порывами ветра. — Разумеется. — Зеро его, несомненно, слышит. Заметив слегка виднеющуюся линию марлевой повязки из-под тонкого шарфа на шее Кайто, он невольно отводит взгляд, как если бы это могло помочь ранам немедленно затянуться. Он зол. Прежде всего на самого себя и немного, совсем немного, на Кайто. Они, как он помнил, говорили о мерах безопасности ещё тогда, когда только начинали жить вместе, однако сейчас… Сейчас им следовало поговорить об этом снова, ведь те меры складывались без учёта их отношений, в которых они состояли на данный момент. Он планировал поговорить об этом в ближайшие дни и уже мог без труда догадываться о том, что Кайто не понравится многое из того, что он собирается ему озвучить. Он чувствует очередной укол вины за вчерашнее, однако знает, что Кайто будет зол не меньше него, если он попытается извиниться, поэтому лишь спрашивает осторожное: — Болит? И Кайто хотел бы солгать, сказав твёрдое и резкое «нет», однако, к своему удивлению, внезапно осознаёт, что отныне не сможет позволить себе быть нечестным, отвечая ему таким же осторожным: — Немного. Зеро не находит, что на это ответить. Он лишь мысленно благодарит его за то, что не утаил от него того, что чувствовал на самом деле, а затем, внезапно для Кайто, отходит и направляется обратно. — Эй! Куда? — спохватывается Такамия, тут же поспешив следом за ним. — Задание, — коротко осведомляет его Зеро. Полуобернувшись и вновь устремив свой взгляд на Кайто, он, словно прочитав его мысли, добавляет непоколебимое: — А ты домой. — Прямо сейчас? — уточняет Такамия внезапно без лишних возмущений. Зеро, взглянув на него с нескрываемым подозрением, вновь подходит к нему ближе. В голосе Кайто он без труда расслышал неприкрытое беспокойство. — Вчера говорил, что не справишься без меня, однако в очередной раз прекрасно демонстрируешь обратное. Кайто не был бы самим собой, если бы не нашёл способ сказать очередную колкость. И Зеро это было хорошо известно. Он совсем не удивляется услышанному. — Так что можешь быть уверенным в том, что справишься, — добавляет Такамия уже через пару секунд после пристального разглядывания лица напротив. — Возможно, — тихо отзывается на его умозаключения Зеро. — Возможно, будь я человеком, — договаривает он свою мысль с болезненной ухмылкой на губах. — Тогда бы я, возможно, не потерял рассудок только по причине того, что тебя нет рядом. В любых других случаях, я бы мог попросить чистокровных забрать свои воспоминания о тебе, однако ты, зная меня, должно быть, уже догадался, что я, увы, не смогу этого сделать. Кайто, словно потеряв дар речи, замер на месте, не моргая, как если бы ему сообщили что-то из рук вон выходящее, однако ему не требуется много времени для того, чтобы осознать услышанное. Зеро, видя его замешательство, хватает его под локоть здоровой руки и совсем немного встряхивает, намереваясь привести его в чувства. Взглянув ему прямо в глаза, Кайто успевает подметить, что никогда и не задумывался над этим. Сейчас, когда Кирию всё же даёт ему на то повод, всё, что он делает — слегка кивает головой пару раз и, находясь рядом с ним слишком близко, полушепчет неожиданно расслабленное: — Догадался. И Зеро, наконец услышав его голос, всё же отпускает его руку, однако так и не двигается с места. Кайто кажется, что мгновение было невероятно подходящим для того, чтобы поддаться немного вперёд, однако из-за холмистой тропы, на которой они находились, Зеро казался немногим выше него, из-за чего он был вынужден приподнять для того свою голову. Они бы, несомненно, соприкоснулись губами, вот только Кирию, до слуха которого донёсся звук чьих-то шагов, отстраняется, напоследок осторожно проходясь своим лбом по лбу Кайто, словно извиняясь за свою нерешительность. Такамия, приоткрыв глаза, чертыхается, с недовольством сверкнув недовольным взглядом в сторону прохожего, так невовремя разрушивший его намерения. Зеро, попрощавшись одним лишь взглядом, уходит. Он не утруждает себя тем, чтобы напомнить Кайто о том, чтобы тот не думал сегодня даже о бумажной работе. От чего-то он был уверен в том, что на этот раз Такамия противиться не станет. Кайто в очередной раз замирает на месте. Он смотрит ему вслед одновременно с тем пытаясь заставить замолчать целый ворох мыслей, что непрестанно и надоедливо шумели в его голове. Он бы хотел сказать Зеро о том, что всем своим чёрствым сердцем будет надеется на то, что тот всё же сотрёт свои воспоминания о нём в том случае, если он более не сможет находиться подле него. Он бы хотел сказать ему о том, что он никогда не хотел и уж точно не захочет быть причиной его нескончаемых страданий. Он бы хотел ему сказать, однако уверен, что для того не было нужды. Он уверен, что Зеро знает о его переживаниях так же, как и он — о его. Он отчего-то может с лёгкостью предположить, что Зеро ответил бы на каждое его возражение. И это предположение приносит за собой лишь чувство невероятного спокойствия и уверенности в том, что все последующие опасности и трудности, через которые им предстоит пройти, будут того стоить. В конечном счёте, даже если они обожгутся, то сделают это вместе.