Изменения всегда касаются обоих

Он старался наблюдать за ним со стороны. При нём Вёрджил терял себя. Мямлил, заикался, краснел и в конце концов, выдав словесный шедевр идиотизма, поспешно сбегал. Артуру такое не нравилось. Ему нравился уверенный в себе Вёрджил, робот, который чётко знает, что и где надо исправить, чтобы оно заработало, и та вязкая масса нонсенса, в которую он превращался, стоит ему появиться рядом, вызывала только неприятную смесь из недоумения и разочарования. Нет, конечно же, он видел, что, когда он уходил, Вёрджил хмурился и явно клял себя за собственный идиотизм, но боже. Он, если честно, был без понятия, что надо сделать, чтобы Вёрджил перестал так себя с ним вести. Не то чтобы такая реакция была совсем ему отвратительна — Артур видел, что механик испытывает к нему более чем сильные чувства, и вполне понимал его реакцию на появляющийся в поле зрения объект сильных эмоций, но неужели он действительно не мог взять себя в руки? Артур видел его, когда тот вёл рыжую девушку по Комплексу, спасая её от лап СВОРА — и по его мнению, брать себя в руки Вёрджил умел отлично. Но почему-то исключением для этой его способности стало его присутствие рядом. Хотелось… Разговора. Осмысленного. Хотелось смотреть, как он мило краснеет от его комплиментов, хотелось слушать, как он рассказывает в подробностях процесс ремонта тестовых камер. Хотелось смотреть на него, такого уверенного в своём деле. Много чего хотелось. И всё это было за гранью невозможного. Он был уверен, что той рыженькой — Мел, если он не ошибался — тоже не особо пришлась по душе эта перемена в поведении. Она, с самого начала привыкшая к адекватному Вёрджилу, который ради неё взломал СВОРА и копался в старых механизмах заброшенной части Комплекса, была явно удивлена тому, как Обслуживание внезапно начало мямлить и придумывать идиотские оправдания. Её лицо говорило само за себя. Если уж она была удивлена, про Артура, до этого не знакомого близко с характером этого конкретного модуля, но успевшего его изучить за время наблюдения, и говорить было нечего. Но и оставлять это всё так, как оно есть, тоже не было выходом. В теории, конечно, можно было продолжить прятаться по углам, как какая-то крыса, и втихую подглядывать, но это было ниже его достоинства. В конце концов, одна крыса у них на объекте уже была — становиться второй не было мечтой всей его жизни. Артур не был глупым, но, не зная в точности особенности характера модуля обслуживания, ему пришлось прибегнуть к помощи. Он был хорош в комплиментах и в том, чтобы вызвать к себе привязанность, но строить планы явно не было частью его программы. Не то чтобы человек мог ему сильно в этом помочь, но та женщина точно знала то, чего не знал он. Может, у неё найдётся дельная мысль, как наконец прекратить этот затянувшийся балаган. Он не был большим поклонником людей, но она выглядела достаточно адекватной, поэтому, особо не задерживаясь, направился на её поиски. В этот раз он специально появился рядом с Вёрджилом. Встал так, чтобы тот его точно заметил, отпустил пару комплиментов посочнее — и, когда тот зарделся как маков цвет и спешно ретировался в другую комнату, подошёл к Мел. Она выглядела немного смущённой — похоже, он перестарался немного — но в глазах её разгоралось понимание. Все испытуемые такие умные или ему просто повезло? Ответ на этот вопрос Артур искать не стал, сразу же озвучив причину, по которой он всё ещё здесь, а не исчез за очередными панелями. Говорил он без своего обычного низкого соблазнительного голоса и не пытался вогнать женщину в краску. Он слишком устал и разочарован от происходящего, чтобы поддерживать свою программу. — Мне нужна помощь, дорогая. Как видишь, наш… Друг немного неадекватно реагирует на моё присутствие и я хочу узнать, что мне надо сделать, чтобы это прекратилось. Ты лучше знаешь его — я думаю, что у тебя должно найтись пару дельных мыслей на этот счёт. Мел выслушала его, призадумалась, а затем показала на своё горло. — Я знаю, что ты не можешь говорить. М-м-м… — Артур порылся в карманах и выудил оттуда маркер. Он не помнил, откуда он там взялся, но когда-то явно был нужен. Оглядевшись, он схватил со стоящего рядом стола планшет с бумагами и протянул его женщине. — Вот. Напиши мне свой ответ. Надеюсь, писать ты умеешь. «Хорошая шутка», отразилось на лице у фыркнувшей Мел, но она послушно начала скрипеть маркером по бумаге. Я, если честно, сама не знаю, что с ним такое. Обычно он гораздо более уверенный, приветливый и дружелюбный. Может, ему слишком неловко от твоего присутствия. Он ведь даже просил меня найти твой серийный номер. — Я слышал это. Модуль обслуживания, с доступом в базу данных, где можно найти всё, что угодно, просит человека найти мой серийный номер. — Артур фыркнул. Говорил он без насмешки, хотя очень хотелось. — Если честно, кроме него никто не ведёт себя со мной настолько странно, хотя, если так подумать, Рик, модуль приключений, тоже флиртует со всеми, но на него наш общий знакомый так не реагирует. Я видела его как-то. Вёрджил через минуту разговора попросил его замолчать и перестать так ужасно флиртовать, пригрозив, что больше не будет чинить его после его очередных «приключений». — Вот оно как… — Артур задумался. Они с Риком были похожи по части поведения, разве что Артур не был запрограммирован на приключения и поэтому мог уделить больше времени соблазняющим речам. Однако вот оно что обнаружилось — на Приключение Вёрджил спокойно огрызается, защищая Мел, а при нём резко деградирует до краснеющей амёбы. Разочаровывающе. Мел, увидев выражение его лица, застрочила снова. Я не знаю, как именно можно вам помочь, потому что во взаимоотношениях роботов разбираюсь слабо, но… Ты можешь попробовать, например, меньше флиртовать? Мне кажется, ты иногда перебарщиваешь с этим. Артур вздохнул. — Я уже пробовал. Ты тогда уснула и он оставил тебя одну, направившись в ремонтное крыло. Оно было недалеко, не переживай, он не бросал тебя, но я тогда решил… Посторожить тебя немного. Люди хрупки — мало ли, что с ними может случится. — он пожал плечами. О своём решении он не жалел, хотя ему всё ещё было странно от этого. — И через пару часов он вернулся, застав меня с тобой рядом. Дай угадаю. Он повёл себя как обычно? Он вдохнул. Исчерпывающий ответ. — На мгновение мне показалось, что что-то изменилось. Увы, нет. Я тогда не стал задерживаться, просто сообщил, что присмотрел за тобой в его отсутствие, и ушёл. Кажется, меня тогда поблагодарили в спину, но я не уверен, что расслышал правильно. Они с женщиной замолчали. Артур выдохся — большую часть времени он проводил в стенах Комплекса, в молчаливом одиночестве слоняясь по помещениям, и изредка, в своей манере, здороваясь с повстречавшимися ему роботами. Не привыкший так много разговаривать, а особенно таким спокойным тоном, сейчас он чувствовал потребность если не немедленно последовать программе, то хотя бы замолчать. Мел же, казалось, выглядела расстроенной. Он не был уверен, чем — их ситуацией, неспособности помочь или поведением её спутника — но она выглядела расстроенной по всем этим причинам. Он сам чувствовал похожее ощущение. — Я так понимаю, ты не сможешь мне ничем помочь. Я могу только попытаться поговорить с ним.  — Если тебе несложно. И… Спасибо, Мел. Хотя бы за то, что выслушала. Когда Артур привычным движением скрылся среди панелей, Вёрджил сделал шаг в комнату. Ему было нечего сказать — понимал, что его вина тут была неоспоримой, но ничего не мог с собой поделать — однако один факт расстраивал сильнее, чем собственное тупое поведение и расстроенный из-за этого голос модуля радуги. Даже зная его имя, он так ни разу и не произнёс его.

***

Артур сидел где-то в вентиляции. Воздуховод был достаточно большим, чтобы в нём можно было развернуться, и достаточно прочным, чтобы выдержать вес его металлического тела. Он скучал — с момента разговора с испытуемой минуло несколько недель, за которые Вёрджил успел деактивировать СВОРА, остановить затопление Комплекса токсичной жижей, отпустить Мел на свободу и похоронить себя в ремонтном крыле. Работы у модулей было много — разваливающиеся лаборатории надо было чинить и, пусть официально за ремонт у них отвечал только Вёрджил, все остальные старались приложить посильную помощь. Кто во что горазд, разумеется. Артуру не нашлось занятия. Испытуемых не было, вызывать привязанность у роботов было делом бесполезным, комплименты не более чем развлечение на один раз (к тому же, к этому моменту многие уже были в курсе, что Артур существует и не является просто слухом, поэтому быстро привыкли к его манере речи), а больше его программа ни на что не годилась. Как и все, он разбирался в общем устройстве Комплекса и в работе своего собственного тела, но если дело доходило до специфичной починки чего-нибудь, перезапуска или улучшения, тут он пасовал. Он знал, что Модуль Музыки чувствовал себя примерно похожим образом, но тот хотя бы мог петь с турелями. А ему чем заняться? Соблазнять турели? Спящий режим делу не помогал. Артур был полностью заряжен и при таком раскладе запустить его было невозможно — мешало стоящее ограничение, то есть включить его можно было только при снижении до определённого уровня заряда. Так что он скучал и, отказываясь признаваться в этом даже самому себе, немного хандрил. С того раза, как он говорил с той испытуемой, на глаза Вёрджилу он больше не попадался и старался даже не мелькать на углу его обзора. Он видел, что Мел сдержала обещание и действительно попыталась поговорить с механиком, но особых плодов тот разговор не принёс — Вёрджил был в курсе своей реакции, был искренне ей раздосадован и ничего не мог с этим поделать, хотя желание нормально пообщаться с модулем радуги выразил. Со своей стороны, у Артура такое желание поутихло. Он не сказать что совсем разочаровался в нём, скорее, он оказался слишком выжатым тем разговором и происходящим в целом, чтобы куда-то там шевелиться. Наложив на это скуку и хандру от своей бесполезности, получалась почти депрессивная смесь, превращающая обычно оптимистичного робота в кусок тоски. Так что он сидел, гонял мысли по очередному кругу, скучал и хандрил. Пока совершенно неожиданно казавшийся крепким воздуховод не обрушился прямо под ним, отправив Артура в затяжной полёт.

***

>Проверка целостности… 98% >Уровень повреждений… 3% >Запуск программы… Выполнено частично >Запуск подпрограмм… Ошибка. Не обнаружены подпрограммы движений >Уровень заряда… 100% >Реактивация Основного Ядра… Выполнено >Перезагрузка… >Доброе утро, Aperture Science Артур очнулся. Открыл глаза и тут же их закрыл, на мгновение ослепнув от яркого источника света над ним. Поморщился и снова открыл глаза. Попытался привстать, но внезапно с ужасом осознал, что, кроме своей головы, не чувствует больше ничего. — Что… — Тихо. Не говори ничего. Я отключил твои протоколы боли, так что сейчас тебе не должно быть больно, но это не значит, что тебе надо двигаться. Не с твоими повреждениями. Голос был знакомым. Он был… — Модуль Обслуживания? — Он самый. Ты в моём ремонтном крыле. Поверить не могу, ты серьёзно залез в самый ржавый и неустойчивый воздуховод в Комплексе, чтобы потом вывалиться из него и сломать себе позвоночник? Ты хоть представляешь, чем это могло обернуться, не найдя я тебя? Он представлял, но решил промолчать. — Я не видел тебя несколько недель — и теперь ты решаешь в прямом смысле свалиться мне на голову? У тебя что, повреждение мозга? Тебе повезло, что я был недалеко и услышал шум. Ещё немного и ты бы свалился в пропасть. Впрочем, твой позвоночный столб… Он, м-м-м, переломан пополам вместе с половиной нервов. Был. Я молчу про то, что тебе оторвало руку и почти раздробило ноги. Тебя в буквальном смысле накрыло рухнувшим желобом. — Был? — Был, потому что я тебя восстановил. — Тогда… — Тихо. То, что я собрал тебя буквально по кускам, не значит, что твой код и программа не пострадали. Вёрджил наконец появился в поле его зрения. Для робота, который физически не мог устать, он выглядел слишком измученным. А ещё у него мелко подрагивали руки — с чем это могло быть связано, Артур не знал, но до него начала медленно доходить суть произошедшего. Механик что-то набрал на клавиатуре рядом и Артур осознал, что теперь наконец чувствует не только свою свою шею, но и свои руки. Он аккуратно приподнялся на локтях и осмотрел себя. Внешне всё было в порядке, разве что ниже груди искусственной кожи не было, да ноги всё ещё были мёртвым грузом. Непривычно было видеть вместо привычного бежевого блестящий серый, но это была, скорее всего, просто необходимость для ремонта. А ещё до него кое-что дошло. С самого начала в нём теплилось странное чувство какой-то неполноценности и сейчас он смог наконец его осознать. Его основная задача, помимо программ, отвечающих за ноги, ходьбу и всё с этим связанное, была не просто отключена. Она отсутствовала напрочь. Будучи дезориентированным от перезагрузки, сразу понять, что с ним не так, Артур не смог — пока наконец не увидел себя на кушетке в ремонтном крыле. — Что со мной? Сколько я уже здесь? Вёрджил выглядел так, словно не был готов отвечать на эти вопросы. Тем не менее, он вздохнул и начал говорить. — Ты здесь 10 дней. Из которых 3 находился в критическом состоянии. Я сомневался, что вообще смогу вытащить тебя из синего экрана, в который ты себя загнал. Ты знал, что если очень долго игнорировать свою программу, делая что-то диаметрально противоположное, то ты можешь испортить сам себя? Поздравляю — ты довёл уровень своей порчи почти до 100% и чуть не лишился себя прямо на этом столе. Я видел много безвозвратно повреждённых модулей, но не ожидал увидеть в этом списке тебя. Мне также пришлось отформатировать пару бланков личности и удалить с полсотни повреждённых отсеков сознания, начисто вырезав твою основную задачу, потому что иначе восстановить тебя не представлялось возможным — при любой попытке включения или банального запуска консоли ты вгонял себя в синий экран. У меня есть несколько резервных копий твоей программы, но они старые и я не уверен, насколько они совместимы с твоей нынешней версией. Сейчас ты как чистый лист — если подключить тебя к порту, системы не смогу определить тебя и в итоге либо заблокируют тебя, либо просто выкинут. — Но ты же ведь можешь устранять повреждения. Почему ты просто не исправил повреждения? Ты же ведь, насколько я знаю, можешь делать такое. — Ты прав, я могу. Но не во всех случаях это является лучшим решением. — Вёрджил вздохнул и сел на стоящий рядом с консолью стул. — Я смог немного сбить уровень порчи у Рика, и, если ты помнишь, когда-то пытался вернуть нам Космо. В его случае он сам не захотел возвращаться к адекватности — а раз он не хочет, то и меня в глубокие слои кода не пустит. Протоколы, сам понимаешь. В принципе, уже одно это слово всё объяснило. Артур начал догадываться, в чём тут дело. — То есть… — Да. Пока ты повреждён, против или по иной причине отказываешься давать доступ к исходному коду, я не могу ничего с ним сделать. И всё это время у тебя там стояла настолько мощная блокировка, что я не решился туда лезть. Как я уже говорил, у меня в распоряжении есть несколько старых резервных копий — я могу просто дать тебе к ним доступ, а дальше ты сделаешь всё сам. И пока ты будешь загружать себя сам, я закончу твой ремонт. Артур недоумённо поднял бровь. — Сейчас я включил тебя для проверки. После того, как ты поставишь себе свою программу, я тебя снова отключу. На голом коде ты далеко не уедешь, его ведь ещё настроить надо. Да, я сумел вытащить тебя из бесконечного синего экрана, но мне надо было убедиться, что тебя не замкнуло и ты не сошёл с ума. Такое уже бывало — ты даже знаешь, о ком я говорю. — Ярость? — Он самый. Так вот, технически с тобой всё в порядке. Я сумел восстановить позвоночный столб, провести новые нервные линии и перепаял кучу проводов, чтобы ты в итоге не остался инвалидом. Но твою программу я так перепаять не могу — такое под силу только Ей. Да и… Подожди, а почему ты всё ещё лежишь? Мне казалось, что ты первым делом попытаешься сесть. — Я не чувствую ничего ниже груди, как ты себе это представляешь? — Артур скептически сощурился от пришедшей ему в голову глупости. — Только не говори мне, что ты забыл включить мне ноги. — Я забыл включить тебе ноги. — виновато подтвердил глупость Вёрджил, хлопнув себя по лбу и отворачиваясь обратно к клавиатуре. Минута перестука клавиш и теперь тело наконец-то ощущалось цельным. Артур немедленно попытался сесть и со второй попытки у него это получилось. Он сжал и разжал кулак. — Я надеюсь, ты не забудешь потом включить меня обратно. — Конечно же нет. За кого ты меня принимаешь? — оскорбился Вёрджил, продолжая что-то сосредоточенно набирать. Только сейчас, когда от него отвлеклись, Артур обратил внимание на то, что всё это время Обслуживание вело себя совершенно нормально. Это было ново и волнующе. Уверенный в себе Вёрджил — только ради этого стоило сидеть в той вентиляции, чтобы потом так глупо из неё выпасть. Правда, сидеть в то же время голышом на операционном столе, чувствуя себя подопытным покорёженным кроликом, не особо хотелось, но если такова цена за нормальное общение… С другой стороны, как только его починят, Вёрджил может опять начать вести себя по-прежнему. Это сейчас он такой спокойный, воспринимая Артура как очередного модуля на ремонте — при этом мысли в ядре проскочила шальная искра и он не понял, что не понравилось ему больше, реакция на мысль или искра в ядре при реакции на мысль — а потом всё может опять вернуться на круги своя. Хотелось бы этого избежать, но как… — Эй? Ты в порядке? Артур моргнул. Он так засмотрелся, что пропустил момент, когда на это обратили внимание. — А, да. Всё хорошо. — Раз так, то ложись обратно. — если Вёрджил ему и не поверил, то хотя бы комментировать не стал. — Мне надо будет подключить тебя и дать доступ к твоим резервным копиям. Раз уж я не могу ничего сделать, тогда тебе придётся поставить себе программу самому. Даже не то что поставить, просто скопировать файлы и запустить их. Здесь нет ничего сложного и почти каждый модуль с процентом испорченности выше 40% проходил через это. Обычно они, правда, сами давали мне доступ, но я уверен, что ты справишься. Если вдруг что-то случится, я подстрахую. Он послушно дал воткнуть себе в затылок длинный провод с острым штырём на конце — он искренне ненавидел подключаться таким способом к чему-либо — и после лёг на спину. На удивление, провод не мешался, но было странно лежать и ждать… Чего-то. Перед глазами не было ни строк кода, ни привычного интерфейса системы, ни статистики. Будто его и не подключали никуда. Вёрджил опять стучал по клавиатуре, периодически хмурясь. Артур терпеливо ждал. Не особо разбираясь в принципе работы программной части Комплекса, сейчас он не знал, чего ему ожидать. Его стезя это чувства, а не код, и от этого он как модуль был немного бесполезным. Особенно при отсутствии тех, на кого он и должен был направлять свою программу. Последний испытуемый, с которым он вообще хоть как-то контактировал, была Мел, но с ней вышло грустно и капельку разочаровывающе. Кстати, говоря об этом… — Так. Доступ у тебя есть, сейчас должно появиться окно выбора. — он с трудом отвлёкся от мыслей и подавил раздражение. Только он пришёл к чему-то важному, как его прервали. — Найди папку «Модули персональности» и в ней папку «Резервные копии/Модуль Радуги». Всё, что там есть, скопируй и перенеси себе в корневую папку. Дальше просто. Запусти инсталятор и, когда пойдёт установка, просто действуй по ситуации. И ни в коем случае не прерывай процесс, иначе рискуешь повредить основные конструкты личности. Понял меня? Он кивнул. — Вот и отлично. Я пока закончу с твоим телом. Не обращай внимания, сейчас это не должно тебя беспокоить. Ты временно не сможешь двигаться, но это нужно, чтобы правильно установить тебе кожу — ты не захочешь внезапно дёрнуться в процессе, поверь мне. Перед глазами теперь действительно светил оранжевым привычный логотип Aperture. Весь остальной мир потемнел и исчез, оставив только интерфейс системы. Артур не был против — ему нужно было обдумать пришедшую в голову мысль и кое-какую фразу, сказанную Вёрджилом. Тело перестало ощущаться, как механик и предупреждал, и модуль радуги смог сосредоточиться на главном. У него не ушло много времени на то, чтобы выполнить предоставленные инструкции — и вот, наблюдая за медленно заполняющимся процессом загрузки и тем, как порой сбоку вспыхивают равнодушные предупреждения о подключении очередной группы тактильных сенсоров, он погрузился в мысли. Чуть не лишился себя, доведя процент порчи до 100%? Но как? Он же- Стоп. То есть, его подавленное после того разговора состояние… Чуть не испортило его? Ого. А он-то думал, почему вдруг его потянуло на рефлексии и долгие размышления, которыми он не занимался в своём нормальном состоянии. Так вот почему после того разговора его программа замолчала. Так вот почему он вообще принял решение забиться в угол и хандрить. Вот тебе и ответ на вопрос «Что надо сделать, чтобы повредить себя до смерти». А ведь многие модули ищут на него ответ, чтобы никогда этим не заниматься. Модуль радуги — самоубийца, ха. Хорошая шутка. Ещё и синий экран… Вот его он, кстати, не помнил. Он вообще отрубился после того, как спина вспыхнула болью и сверху его накрыло чем-то тяжёлым. Вёрджил ещё упоминал, что ему пришлось что-то там удалить и что-то там отформатировать. Артур доверял ему, как доверяют обычные модули модулю, у которого предназначение ремонтировать и восстанавливать, но вдруг он теперь не будет похож на себя прежнего? Как бы он порой не ненавидел свою программу, заставляющую его постоянно отпускать комплименты и говорить исключительно томным хриплым голосом, она была частью его столько, сколько он себя помнил. Без неё он чувствовал себя неполноценно, неправильно. Хотя он был бы рад уменьшить её влияние на него. Прогресс загрузки перемахнул за 60%. Предупреждения об обнаружении сенсоров закончились и вместо них появилась статистика. За пять минут, что он провёл в сознании, сидя на столе в ремонтном крыле, он успел по ней соскучиться. Статистика говорила, что он работает в штатном режиме, что все его подпрограммы и протоколы подключены, а ещё говорила, что у него есть новое непрочитанное сообщение. Артур потянулся было открыть его, но заметил название. Откроешь после того, как приведёшь себя в порядок. И в строке адресата Вёрджил. Что за странная манера общения у этого парня. То адекватное предложение составить не может, то письма шлёт. Но зато можно сохранить его себе в контакты, записать серийный номер — Артур принципиально не любил лезть в базу данных за нужной информацией, предпочитая узнавать её лично от кого-нибудь — и, поддавшись порыву, записать Вёрджила как «Милашка». Хотелось придумать что-то остроумное, но с юмором у Артура, как и с составлением планов, были небольшие проблемы. 86%. Пока что ничего страшного не происходило. Он чувствовал, как в него вливается большой поток кода, вполне адекватно внедряясь в его собственную систему и вставая на пустующее место. Он также чувствовал, как начинают активироваться знакомые протоколы, отвечающие за грамотное выполнение программы и её зависимость от уровня порчи. Это настолько всё штатно, что будь у Артура возможность, он бы уже зевнул. Первые проблемы начались, когда полоска загрузки достигла 90%. Незнакомое сообщение о том, что обнаружены устаревшие данные, всплыло перед глазами. Артур выбрал вариант Скачать с дальнейшим обновлением до текущей версии и принялся наблюдать дальше. Таких сообщений было несколько — во всех случаях он выбирал один и тот же вариант и особо не волновался на этот счёт. Обновление компонентов вещь обыденная, у них чуть ли не каждый день что-то обновляется, не интересно. Потом всплыло немного пугающее Внимание! Данные не поддерживаются текущим носителем. Возможно необратимое повреждение. Хотите продолжить?. Артур продолжать не очень хотел, но с опаской выбрал Да. Судя по тому, что полоска загрузки не остановилась, а перед глазами не возник синий экран и миллион предупреждений об ошибках, сообщение было просто формальностью. Если честно, он был немного параноиком, когда дело касалось работы с его внутренностями — Артур считал потенциально опасными вообще любое взаимодействие, пусть и понимал, что и для чего работает. Внимание! Отсутствуют важные компоненты! Дальнейшая загрузка невозможна. А ведь оставался всего процент до завершения. Чёрт возьми. Рядом появилось сообщение. Неспособный поговорить с Артуром физически, Вёрджил выкрутился отправкой коротких сообщений ему прямо на рабочий стол. >Я так и знал, что удаление тех файлов повлияет на это. -Почему тогда удалил? >А ты хочешь иметь в своей голове целую гору побитых файлов, потенциально способных заразить остальные данные? -Нет. >Поэтому и удалил. Теперь надо где-то достать новые, а у меня нет запасной личности в кармане. А хотя подожди… -Мне заранее это не нравится. >Личность всех модулей основана на одной и той же базе. Моя модель не самая современная, зато никогда не давала осечек. Я просто заполню все твои пустые слоты своими файлами. Ха, проще некуда. -Если из-за этого я начну себя вести как ты, я сброшу тебя в пропасть и самоуничтожусь. >А я бы посмотрел на самого себя, соблазняющего всё живое. ;) Смайлик. Смайлик, мать его. -Дорогая ГЛэДОС, мне не хочется беспокоить Вас по пустякам, но мне кажется, что наш модуль обслуживания сломался. >Эй! Меня этому Мел научила! -Я найду её и накажу за то, что она учит тебя плохим вещам. >С каких пор весёлые рожицы плохие? -С таких, когда ты начал их использовать. >Так. У нас тут всё серьёзно, между прочим. Артур посмотрел на всё ещё высвечивающееся сообщение об ошибке. Он был прав, но внезапная переписка помогла отвлечься и немного успокоиться. -Делай, что собирался делать. Я всё равно не смогу достать нужные файлы из воздуха, а у тебя есть доступ в базу данных. >Да, мам. Вот закончится вся эта вакханалия и он его прибьёт. Поверх сообщения появился запрос на передачу данных. Артур принял его и тут же об этом пожалел. Жуткая волна боли пронеслась по всей его сущности, сметая всё вокруг, и принялась сверлом вдалбливаться куда-то в переносицу, с каждой секундой усиливая нажим. Он смутно осознал напряжение в горле — кажется, в реальном мире он кричал. Его зрение вспыхивало цветными пятнами, голова кружилась, интерфейс плыл и грозился выключиться. И посреди этого — новая полоса загрузки. Он вяло подумал о том, что никогда не подозревал, что закачивание данных напрямую будет настолько болезненным процессом. Поток данных врывался сразу в его исходный код, переписывая его и дополняя — при обычных обстоятельствах скачанные файлы сначала помещались во временную папку, откуда распределялись по вторичным системным папкам и попутно вносились в реестр, не затрагивая основу. Сейчас же этот принцип начисто игнорировался. Он будто заново рождался. Ему казалось, что он не выдержит такого надругательства, бросит всё и окунётся в спасительную темноту, но ему не давали отключится. Что-то держало его в сознании, заставляя против воли фокусироваться на происходящем. Он знал, что, и испытывал к этому нечто смесь из ненависти и благодарности. Он не знал, сколько в итоге времени это заняло, но, наконец, боль начала ослабевать, а поток данных медленно истончаться, пока не прекратился совсем. В тот же миг интерфейс мигнул и сообщение про отсутствие важных компонентов пропало. Загрузка достигла 100%, и Артур благополучно отключился.

***

Когда он очнулся в следующий раз — уже без приветственной статистики перед лицом по какой-то причине — он осознал, что наконец-то чувствует себя собой. Он был цел, одет, стабилен и полностью восстановлен. И физически, и морально. Действительно заново родился. Он сел. Сжал руку в кулак, оценивая собственные силы, и встал на ноги. Ничего не болело, не было никаких повреждений и самое главное — не было никакой хандры. Как с завода. Впрочем, половина его тела была прямиком оттуда, если верить словам механика про раздробленные ноги. Артур огляделся. Всё то же ремонтное крыло, но на этот раз менее яркое и без Вёрджила. Зато на большом мониторе обнаружилась надпись, оставленная, видимо, ему — никого другого в помещении не было, да и текст послания был красноречив. Я знаю, что у тебя есть вопросы, на которые ты хочешь получить ответы. Прежде чем искать меня, прочитай сообщение, которые я отправил ранее. Как захочешь обсудить написанное, ищи меня на нижних уровнях рядом с основной линией турелей. Я потратил на тебя все свои ресурсы! П.С.: Теперь я знаю твой серийный номер. П.П.С.: А ещё я знаю, что тебя зовут Артур. Красивое имя. П.П.П.С.: Ты серьёзно записал меня как «Милашка»? Переименуй немедленно. Артур хмыкнул. Очень содержательное послание. Но, шутки в сторону, теперь ему было жутко интересно, что же такого было написано в том сообщении. Вряд ли признание в вечной любви. Он покинул ремонтное крыло, забираясь в знакомые закоулки и выходя на привычный маршрут за стенами. В этот раз, правда, парой уровней ниже, чем обычно — не хотелось долго добираться до Вёрджила, когда он ознакомится с его посланием. Артур устроился поудобнее, сидя на полу и облокотившись спиной о стену, и открыл сообщение. >Кхм. То, что ты сейчас читаешь, пришло ко мне спонтанно, поэтому может быть немного несвязно. В первую очередь, я хотел бы извиниться. За всё. За свою идиотскую реакцию на тебя, за то, что убегал и за то, что из-за меня ты чуть не заработал себе глобальное повреждение. Да, из-за меня, потому что если бы не моё поведение, ты не стал бы несколько недель так отчаянно от меня скрываться и хандрить, повышая тем самым уровень своей порчи. Откуда я знаю? Вай-фай с доступом почти ко всему Комплексу, включая карты уровней и местоположение каждого из модулей. Особые привилегии, которые есть только у меня. Не переживай, я использую их только в мирных целях. Во-вторых, мне надо было сразу запереть тебя у себя и как следует в тебе покопаться. Нет, серьёзно? Корневые файлы, датированные 00-ми? Самая первая, не обновленная, версия операционной системы для новых моделей модулей? Устаревшая несколько десятков лет назад общая конструкция личности? В конце концов, почти чёрная от гари охлаждающая жидкость? Ты в своём уме так существовать? Естественно, я всё исправил — и то, что я перечислил, не самое страшное из твоих проблем, которые я нашёл. Вам, мистер, придётся наведаться ко мне на капитальный осмотр и возражения не принимаются. Это удар по моей гордости — позволить такому, как ты, ходить тут и кричать всем в лицо, что я не могу справиться с одним-единственным роботом. Третье. Ты мог и не привлекать Мел к нашей проблеме. Зная её, она теперь бродит где-то на поверхности и гадает, чем в итоге всё кончилось. И я даже не могу ей ответить, потому что не могу никак с ней связаться! Поздравляю, ты обрёк несчастную женщину на смерть от любопытства. И последнее. Да, ты мне… Нравишься. (Вау, это было проще написать, чем сказать…) И достаточно сильно симпатизируешь. Не могу сказать, чем это вызвано, твоим голосом, манерой общения или очень милой слежкой за мной (Я знаю, что ты следил за мной, это было трудно не заметить. У моего вай-фая нет ограничений по охвату и радиусу сигнала, так что твоё местоположение было нетрудно найти), но, однако, подобных тебе модулей я здесь ранее не встречал. А ещё у тебя очень интересно устроена модель личностной конструкции — я бы не отказался изучить её подробнее. Надеюсь на твоё понимание и жду ответа. Артур помолчал. Затем закрыл глаза, уткнулся лицом в руки и застонал.

***

К моменту, как он добрался до основной линии турелей, он успел взять себя в руки, переосмыслить свою жизнь, снова взять себя в руки и обнаружить, что теперь у него нет почти неконтролируемого желания отпускать всем комплименты. Видимо, Вёрджил сумел обойти пару протоколов и покопаться в его коде — что, кстати, было хорошо, потому что порой бесконечные томные речи были неуместны и откровенно не нужны. Теперь можно было не волноваться о том, как донести свою мысль в обход потока комплиментов и низкого голоса — это явно не означало, что он навсегда от этого избавлен, но жить стало существенно легче. На самом конвейере ожидаемо никого не было, да и кто бы в здравом уме стал бы лезть в груду запча- А, нет, он поспешил с выводами, был у них один индивид. Эту рыжую макушку он узнает где угодно. — Тебе помочь? Вёрджил резко повернулся, округлил глаза, чуть не выронил кучу запчастей, зажатых у него в руках, неожиданно побледнел и отвёл взгляд. — А, эм… Было бы неплохо. — Ты выглядишь бледным. Всё хорошо? — румянец на нём смотрелся лучше и привычнее, да и не вызывал собой непонятное чувство вины. Может, не стоило так молча вламываться к нему…? — В-всё в порядке! Я в порядке. Да. — он забормотал, помялся на месте и спрыгнул с конвейера. Пошатнулся и спешно впихнул Артуру в руки примерно половину металлического хлама. — Держи. Не урони ничего. — и, словно выполнив свой долг, повернулся и решительно зашагал к лестнице. — Ты очень странно себя ведёшь. Что-то не так? Мне уйти? Вёрджил внезапно застыл, остановившись. Спина его напряглась и плечи задрожали. Создавалось впечатление, что он сейчас поймает припадок. — Моё сообщение. Я не уверен, что это было… Правильной идеей. — он повернул голову в сторону, но не обернулся. Артур был вынужден созерцать его спину. Не то чтобы он был против, когда у самого не было ни единой мысли, как правильно облечь свои чувства слова. Какая ирония, модуль, который является чуть ли не олицетворением чувств, не может правильно выразить свои чувства. — К тому же… Мы вернулись к тому, с чего начали. Ко мне, который ведёт себя странно. — его голос звенел от сдерживаемых эмоций. У Артура возникло иррациональное желание одновременно обнять его и хлопнуть ладонью по лицу. — Я обещал ответить на твои вопросы. Вперёд. Артур вздохнул. Он подозревал, а теперь был уверен, что пока Вёрджил копался тут, он надумал себе невесть что и теперь боится, что Артур внезапно пошлёт его куда подальше и растворится в бесконечных просторах Комплекса. Надо было срочно развеивать его внезапный личностный кризис, пока он не надумал ещё чего-нибудь. Затоптав совесть, он скинул весь хлам из рук на пол (но так, чтобы он не разлетелся по всему полу — будет неприятно, если что-то упадёт в пропасть и он получит по макушке за это), подошёл к Вёрджилу, повернул его к себе, скинул и его хлам, а затем сделал то, о чём впоследствии будет вспоминать как свой самый тупой и одновременно действенный способ успокоения впадающего в истерику Вёрджила. Он обхватил руками его лицо и ласково чмокнул в лоб. Судя по тому, как Вёрджил захлопал ртом, залившись краской по самые уши, он ожидал поцелуя в другое место. Артур хмыкнул — он думал об этом, но в последний момент поменял планы, понадеявшись на эффект неожиданности. Сработало. — А теперь, дорогой мой, возьми себя в руки и стань тем Вёрджилом, которого я видел во время своего ремонта и который мне так сильно понравился. Я хочу разговаривать с адекватной личностью, а не с амёбой. — Я не амёба! — тут же возмутился Вёрджил, забавно нахмурившись в его руках. — Был бы я амёбой, тебя бы тут не было. — А, то есть сравнение с амёбой ты услышал, а то, что я сказал, что ты мне нравишься, ты не услышал? Какое забавное выборочное внимание. Я запомню это и больше никогда не буду это говорить. — Артур не видел смысла сдерживать растущую на лице ухмылку. И поэтому он от души захохотал, когда увидел, как до Вёрджила дошло сказанное. — Если честно… — отсмеявшись, начал он, не давая Вёрджилу начать бормотать, и хлопнув его по плечу. — Я даже не могу сказать, кто кому первым понравился. С одной стороны, я тебе, когда показался Мел на глаза. С другой, ты мне, когда взламывал СВОРА и копался в куче электронных писем, пытаясь скомпилировать новый маршрут. — Вёрджил смущённо засопел, вспомнив этот момент, но промолчал. — Так или иначе, мы здесь. И я всё ещё хочу разговаривать со взрослой личностью, а не с тем, что ты мне почти постоянно демонстрируешь. Желательно, чтобы эта взрослая личность преобладала всегда, тогда, может быть, я даже переименую тебя в своих контактах. — Эй! Я думал, ты уже это сделал! — он опять продемонстрировал своё умение концентрироваться только на последнем высказывании, но тут же исправился, покраснев и прикрыв глаза. — Я, если честно… Не самый лучший взломщик. Я могу попытаться угадать пароль, но действительно что-то взломать вряд ли смогу. Не моя это специальность. — он неловко рассмеялся. — Я это уже понял. И, Вёрджил… — Артур наклонился к нему, сократив расстояние между их лицами до нескольких сантиметров. — Д-да, Артур? — в его глазах отразилась невероятная смесь эмоций от озвученного вслух имени и он почувствовал, как внутри расцветает удовлетворение. — Я действительно надеюсь, что ты перестанешь испытывать в моём присутствии эмоциональный припадок. Я не монстр, я всего лишь робот с бесполезной программой, главная особенность которого — низкий, соблазнительный голос и хорошие комплименты. Я не умею взламывать от слова совсем, я не могу качественно починить даже самого себя, не говоря уже о чём-то другом, и тем более я не могу собрать с нуля переломанного андроида, восстановив ему не только тело, но и личность. Зато знаешь, кто может сделать всё это и при этом отнестись к этому как к чему-то совершенно обычному? — он мягко выдохнул Вёрджилу в губы. — Ты. И это те твои качества, которыми я искренне восхищаюсь и за которые ты мне так понравился. И вот теперь Артур его поцеловал. Вёрджил изумлённо выдохнул ему в рот и судя по тому, как расширились его глаза, он либо не ожидал этого, либо целовался впервые. Артур подозревал, что оба варианта. Глаза он не закрывал, оставил полуприкрытыми, наблюдая за сменой эмоций на чужом лице — как от изумления черты лица Вёрджила мягко перетекают сначала в принятие происходящего, а затем и в полное наслаждение процессом. Подражая ему, Вёрджил тоже не стал полностью закрывать глаза, зато, явно решив перестать стоять столбом, мягко причмокнул губами и ещё сильнее покраснел, неосознанно подавшись вперёд. Желание продолжить, углубить поцелуй и посмотреть, как Вёрджил на это отреагирует, было почти нестерпимым, но Артур заставил себя отстранится. Это всё, конечно, хорошо, приятно и познавательно, но во-первых, они стояли посреди коридора с шансом быть пойманными и даже, может быть, под камерами, а во-вторых, вопросы у Артура никуда не делись и он всё ещё хотел получить на них ответы. В конце концов, раз они до этого дошли и он не получил по лицу, значит, и против дальнейших поцелуев Вёрджил не будет возражать. Артур откашлялся, заземлив этим звуком явно улетевшего куда-то в нирвану Вёрджила, и почувствовал, что сам невольно покраснел. Никогда, ни разу за всё своё существование, какие бы возможные комплименты и даже порой пошлости он не озвучивал и не слышал, он не краснел. Даже намёка на это не было. Но стоило поцеловать одного модуля-механика, так пожалуйста, на щеках ярко выступил румянец. Он недовольно скуксился и внезапно заметил, что на него смотрят. И от того, как на него смотрят, он смутился ещё сильнее. Вёрджил… Искренне ему умилялся. — Ты не представляешь, насколько ты сейчас милый. Никогда не видел, чтобы кто-то так краснел. — то, что он сам был залит краской по уши, его явно не волновало. — Я готов сфотографировать это и поставить себе на рабочий стол, чтобы каждый раз видеть это и гордиться тем, что я заставил самого неуловимого парня этого места покраснеть. — Тогда я должен написать мемуары на тему «Как превратить модуля обслуживания в сопливую лужицу за два слова» и дать всем почитать, испытывая гордость за то, что сделал из тебя амёбу. — Артур фыркнул и скрестил руки на груди. Ему нравилась установившаяся здесь атмосфера и то, как пошёл теперь разговор. — Ты не посмеешь. — Кто сказал? — Я. — Хм. — Сделаешь это и никогда не узнаешь, что же я сделал в итоге с твоим кодом и программой. Я же знаю, что тебе интересно. А ещё тебе наверняка интересно, в чём заключалась причина моего странного поведения. Артур прищурился. — Это что, шантаж? — Он самый. — судя по широкой улыбке на лице поганца, он сделал это специально. — Поверить не могу, и вот это зацепило мою несуществующую душу. — Я тебя тоже обожаю. — Вёрджил фыркнул, явно довольный собой, и выдохнул, возвращая себе самообладание. — В любом случае, я предлагаю продолжить разговор не здесь. Это не самое лучшее место для подобных занятий. — Согласен.

***

Кто бы сомневался, что они вернутся в ремонтное крыло. Артур, по какой-то наивной причине понадеявшись, что они засядут где-то в укромном уголке Комплекса, обнаружил себя выгружающим металлический хлам в стоящий около верстака большой ящик. Не очень аккуратно сгрузив ношу и чем-то звякнув, отчего стоящий в другом конце помещения Вёрджил громко возмутился, Артур присел на неизвестно что забывший здесь утяжелённый куб. — Ну и? — он закинул ногу на ногу и скрестил руки на груди, усаживаясь на кубе поудобнее. — Где мои вожделенные ответы? — Не припоминаю, чтобы в чертах характера у тебя было указано ехидство. — Ты многое обо мне не знаешь. — Ах да, я забыл, что всего-то разговариваю с ожившим мифом, прошу меня простить. — Не припоминаю, чтобы в чертах характера у тебя был указан сарказм. — Туше. Было приятно перебрасываться колкостями словно давние друзья. По крайней мере, Вёрджил действительно больше не заикался и не мямлил, растекаясь лужей, но и не заливался своим милым румянцем. В ближайшем будущем Артур собирался исправить это досадное недоразумение. Вёрджил закончил чем-то греметь и вернулся к консоли. Стёр оставленное им для Артура сообщение, прописал в командной строке пару команд и вывел на экран две статистики. — Смотри. Слева — упрощённое строение твоей матрицы персональности до моего вмешательства. Справа — после. Замечаешь разницу? Артур замечал только обилие красного слева и кучу новых цветов справа. Вёрджил вздохнул. — Иногда я забываю, что меня могут не понять. В общем, чтобы не нагружать тебя терминологией, объясню максимально кратко и понятно. Видишь обилие красного слева? Красное — это все повреждённые, заблокированные, испорченные и не работающие блоки твоей личности. Как видишь, их много и, если говорить честно, я до сих пор не понимаю, как ты мог адекватно функционировать всего лишь с 17% исправно работающей моделью сознания. При этом процент твоей порчи на данном этапе был всего лишь около 7. Воистину загадка. — Далее. Если обобщать все данные, которые выдавал твой процессор до моего вмешательства, то по ним выходила крайне печальная ситуация. Ты — модуль эмоций и привязанности, который не просто не был способен контролировать их, но и позволял им контролировать себя. То есть любой шаг в сторону от твоей программы моментально сводил тебя с ума и в геометрической прогрессии начинал увеличивал уровень порчи. С этой точки зрения ты был ничем не лучше Космо, вот только, в отличие от него, ты всего этого не осознавал и даже в теории не смог бы осознать без постороннего вмешательства. — Но довольно о грустном. Справа обобщённые данные о конструкте твоей личности и сознания уже после моего вмешательства. Не буду вдаваться в подробное описание всего, что я там исправил, поменял, добавил или убрал, скажу лишь, что это было сложно и заняло у меня почти неделю реального времени. То есть, с момента твоего падения и до того, как я закончил твой ремонт, прошло 16 дней. И самое главное, что я сумел сделать за это время — я нашёл способ, как заставить программу перестать влиять на тебя и твоё поведение. Впрочем, ты это и без меня понял, но вот как именно я это провернул, я тебе сейчас и расскажу. Вёрджил выдохнул, взяв секундный перерыв от своей же болтовни. — Не знаю, какой криворукий писал тебе протоколы и правила их работы, но в них существовала одна очень полезная лазейка, которой я и воспользовался. Основной принцип работы твоей программы таков — создавать между тобой и испытуемыми эмоциональную связь, чтобы они, доверяя тебе, могли выполнить любой твой приказ или просьбу. Это должно было давать тебе возможность лгать им обо всём на свете, зная, что они поверят любому слову, и таким образом мотивировать их охотнее проходить тесты. Всё это звучит складно лишь в теории. На практике же, за неимением настоящих испытуемых, ты оказался в заложниках у собственного кода. Неспособный выполнять свою задачу, но обязанный каким-то образом это сделать, ты загнал себя в своеобразный парадокс. И с течением времени ситуация, без того напряжённая, начала ухудшаться — если прибавить к этому твоё отшельничество, ты понимаешь, насколько близко к краю ты был всё это время. — Так вот, говоря про лазейку. Я единственный из модулей, обладающих вай-фаем — это обстоятельство одновременно сыграло мне на руку и чуть всё не испортило. Когда я попросил Мел найти твой серийный номер, я также запустил поиск по местности, пытаясь тебя отследить и понять, что ты такое. Твоя программа, к тому времени повреждённая настолько, что ещё немного и восстановление было бы невозможно, уловила мой сигнал, решила, что я испытуемый и во всю свою мощь развернулась в мою сторону. Артур, до этого сидевший неподвижно и внимательно слушая, округлил глаза. Он начал понимать. — Правильно. И вот ответ на главный вопрос — почему же я себя так вёл, когда для меня это было совершенно ненормальное поведение. Конечно, смущение от нахождения рядом объекта симпатии тоже имело место быть, но большую роль сыграла именно твоя повреждённая и недописанная программа. Неспособная к правильной работе, вместо привязанности она начала просто заваливать меня мешаниной чувств каждый раз, когда мы оказывались рядом. Поэтому я вёл себя так странно. В то время, как твоя программа наконец-то не зацикливалась сама на себе и могла направить всё своё внимание на «испытуемого», твою погребённую под протоколами личность начало отпускать. Я заметил это не сразу — понял только тогда, когда сразу же после твоего ухода меня перестало так трясти и я уловил недалеко от себя незнакомую смесь эмоций, исходящую почему-то от тебя. Потребовалось, правда, несколько таких разов, прежде чем я догадался, что происходит, но вот результат. К моменту, как ты оказался у меня на столе, я уже примерно представлял, куда мне надо копать. — Прежде чем ты спросишь — нет, всё это не было одним большим планом по заманиванию тебя на ремонт. Я смог осознать всю глубину ужаса только тогда, когда наконец-то смог заглянуть в твои файлы. До этого я был занят тем, что пытался не утонуть под лавиной побитого кода и смешанных эмоций, которыми ты меня тогда неосознанно затапливал. Вообще-то, большинство модулей, даже повреждённые и испорченные, могут противостоять программе или вовсе её игнорировать — не без вреда для себя, но могут — но я и представить себе не мог, что среди нас есть модуль с настолько криво скомпилированной основной задачей, что в итоге он не сможет с ней совладать и окажется наглухо погребённым под собственными протоколами. Как ты уже понял, разговор с Мел стал решающим в этом вопросе, запустив своеобразный обратный отсчёт до твоего полного сумасшествия. — То есть, через некоторое время я бы довёл себя до окончательной порчи и сошёл бы с ума, потому что этот разговор слишком сильно повлиял на мои повреждения? — В общих чертах — да, как-то так. Но так как этого не произошло, то теперь я могу сказать тебе, почему. Дело не только в твоём падении. Я уже упоминал, что мне пришлось отформатировать пару бланков личности и удалить с полсотни повреждённых отсеков сознания и ты мне сейчас не поверишь. Именно в тех файлах и находились все твои повреждения. — Но подожди. Ты удалил мне код, а потом дал доступ к резервным копиям. Копиям неисправного кода. Почему же сейчас тогда всё работает так, как и должно было работать изначально? — Потому что после того, как ты отключился, у меня появился доступ к твоим корневым файлам. Естественно, я воспользовался возможностью и исправил всё, что мог исправить, так что теперь ты наконец работаешь так, как и должен был работать с самого начала. Они замолчали. Вёрджил, устав так много говорить за один раз, устало откинулся на спинку стула, куда присел где-то в середине собственной лекции, и прикрыл глаза. Артур, ошеломлённый потоком информации, сполз на пол, где теперь опирался спиной о куб, и пытался понять, с какой стороны начать это переваривать. Кроме услышанного случайно от кого-то нецензурного слова, обозначающим небывалое удивление и шок, в голову не лезло совершенно ничего. Но это объясняло всё. И его хандру, и их совместное странное поведение, и непонятную смену эмоций, да вообще всё, что с ними произошло. Не объясняло только их взаимную симпатию к друг другу, но разбирать этот аспект произошедшей истории как-то не хотелось. Мало ли, вдруг выяснится, что это побочный эффект его поломанной программы и на самом деле ничего этого нет. К чёрту. Зато, сидя сейчас на полу и смотря на такого же задумчивого Вёрджила, Артур осознал, что теперь у них появился шанс начать наконец нормальное общение. Без влияния всяких программ, без мямлящего Вёрджила и без его неуместных комплиментов. Нормальное, адекватное взаимодействие, которое он так желал — и был уверен, что Вёрджил тоже. С возможностью эволюции во что-то совершенно иное и прекрасное. — Эй, Вёрджил. — М? — Спасибо. Теперь я тебе должен. — Выброси эту чушь из головы, ты мне ничего не должен. Я сделал только то, что должен был сделать сразу же, как встретил тебя. — Ты спас меня. Я не могу относиться к этому как к чему-то обыденному, поэтому всё ещё тебе должен. Вёрджил вздохнул. — Тогда в качестве долга я потребую от тебя явиться на плановый осмотр, как только я тебя позову. — Пойдёт. — О, и ещё кое-что. — Что? — Почему ты переименовал меня в «Амёба»? Мы же вроде договорились, что я ею не являюсь. Артур искренне и от души рассмеялся. Вёрджил ещё секунду держал оскорблённое лицо, но вскоре тоже захохотал. Оно того определённо стоило.

***

Он старался искоса наблюдать за ним. При нём Вёрджил иногда терялся. Краснел, если удавалось выдать особо удачный комплимент, ронял инструменты, если Артур случайно пугал его, и громко возмущался, когда над ним подшучивали. Артуру такое нравилось. Ему нравился уверенный в себе Вёрджил, робот, который чётко знает, что и где надо исправить, что оно заработало, и ему нравилось иногда выводить его из равновесия, чтобы добиться этого милого румянца на его щеках, вызывающего в нём смесь из умиления и нежности всякий раз, когда у него получалось. Конечно же он видел, что Вёрджил, при нём хмурящий брови и ворчащий, в его отсутствие улыбался и даже что-то напевал, но боже. Он, если честно, был без понятия, что надо было сделать, чтобы Вёрджил перестал так себя с ним вести. А если бы знал, сделал бы всё возможное, чтобы этого не делать. Потому что теперь, когда у них всё хорошо, упускать свой шанс на счастливое совместное существование — Вёрджил как-то признался, что не выносит одиночества, но и в больших компаниях чувствует себя неуютно — Артур точно не собирался. Он собирался приложить все усилия, чтобы у них всё было хорошо и чтобы они были счастливы столько, сколько вообще смогут прожить. Потому что Артур был готов отдать ему не только свою руку и своё сердце, но и свою жизнь.