Решительный

— Хочется и не можется? — ёрзая на бёдрах Аркаши, хитрит Марин у самых губ. Аркаша в ответ только усмехается, продолжая наблюдать за скользящим по его лицу и губам взглядом и стремительно рдеющими щеками Марина: он всегда смущается, когда дело доходит до хоть какой-то близости (даже объятий!). Такой растрёпанный, приятно пахнущий после душа и кокетничающий… Аркаше Марин таким безумно нравится, но он никогда ему об этом не скажет. Всё, что он сейчас может: мягко сжимать пальцами его горячие бёдра и позволять играться с ним. — А, может, ты меня поцелуешь? — спрашивает с улыбкой Аркаша. В ответ Марин только цыкает и закатывает глаза, вызывая неконтролируемую влюблённую улыбку на лице Аркаши. — Мы договорились, что первым целуешь ты, так что… — Что-то не припоминаю такого договора, — юлит Аркаша, прикасаясь пальцами к запястьям Марина. Тот и понять ничего не успевает, как оказывается на спине, а Аркаша нависает сверху. — Но раз договорились, то хорошо… — Подожди-       Аркаша не слушает, перебивает, накрывая его губы своими. Слишком он устал ждать «идеального момента» и терпеть, слишком хочется превратить их недоотношения в более близкие.       Сначала Аркаша просто нежно прижимается, не чувствуя отдачи, но, когда осторожно пробует углубить, Марин поддаётся. Ладони Аркаши нетерпеливо придавливают его ладони к кровати, но Марин не сопротивляется. Он отвечает на поцелуй, ощущая, как в моменте всё тело бросает в жар, а дышать становится в разы труднее.       И этот плавный переход из платонических в, наконец, нормальные отношения останется в их памяти надолго.       Долгожданные осторожные соприкосновения губ дурманят, вызывают дрожь по телу. Кошмарно приятно, и от этого даже немножко страшно. Марин пытается вести поцелуй, смакуя губы Аркаши особенно страстно и желанно, но тщетно. Аркаша, очевидно, ведёт поцелуй, замедляя яркое желание Марина. Целуют друг друга так, словно это не первый раз, а последний, но от этого интимность момента только увеличивается, вынуждая обоих ронять тихие выдохи-полустоны между поцелуями. Эта нежность прикосновений, какое-то внутреннее, почти осязаемое чувство влюблённости, трепетность поцелуев — всё вызывает столько чувств, что они просто не в силах оторваться друг от друга, не распробовав до конца.       Марин пальцами сжимает его ладони, показывая то, как же много он чувствует сейчас. Аркаша же в ответ начинает целовать глубже и более страстно. Тихие стоны, впитывающиеся в кожу губ, возбуждают, и Марин сводит бёдра оттого, как же ему приятно. Казалось, простые поцелуи, но… — Я думал, ты не решишься.       Срывается мысль с губ Марина, когда Аркаша отстраняется, чтобы просто-напросто отдышаться от переполняющих чувств внутри. Аркаша в ответ усмехается, вызывая такую же улыбку на лице Марина, и осторожно возвращается к его губам, не желая, чтобы эти поцелуи, насквозь пропитанные влюблённостью, вообще когда-нибудь заканчивались.