возможный сборник

— Чанбин? Юноша разворачивается на оклик и с удивлением подмечает, как на знакомом лице расплывается ленивая улыбка. Заглядывает в зрачки, скорее по привычке, чем с намерением, и вновь обводит взглядом фигуру когда-то бывшего одноклассника. — Привет, Хенджин, — губы трогает легкая улыбка, и Со решает про себя, что парень ни капли не изменился, ведь все так же дружелюбно перекидывает руку через чужие плечи и начинает вещать одну из очередных историй. Чанбин любит людей, которые не меняются. Потому что прошло около четырех лет, а Хенджин ни капли не изменился — такая же улыбка, непринужденная манера общения и вишневый блеск для губ. Такому человеку можно было позавидовать хотя бы потому, что он с каждым общался на равных и умел найти общий язык. Хван Хенджин из того типа людей, с которыми легко и забыться, даже если вы знакомы всего пару часов. — Ты что забыл здесь? — Сестру забирал, — просто отвечает Чанбин, на что бывший одноклассник яро кивает. Внезапно появившаяся девушка одергивает брата и говорит, что может добраться с подругой, раз тот хочет провести немного времени со старшими друзьями. Она ниже парня на плечо, и ему приходится немного нагнуться, чтобы услышать, что говорит сестра. Видит ее мягкую улыбку и слышит тихие слова о том, что он в последнее время выглядит слишком уставшим и отдых ему не помешает. Ее подруга машет рукой на прощание, и девушки обещают написать Чанбину, как только попадут домой. Спустя мгновение, как светлые макушки утопают в толпе, в ладонь юноши всовывают банку со слабоалкогольным напитком. Хенджин спрашивает о том, куда поступил Со, и становится неловко. Чанбин жмется, натянуто улыбается и царапает ногтем костяшки. — Знаешь, я никуда не поступил, — усмехается он. Прошло уже столько лет, большинство бывших одноклассников закончили вузы и получили дипломы. Половина вернулась из армии и начала обзаводиться какой-никакой, а личной жизнью. Им еще далеко до того, чтобы строить семью, но многие уже определили примерный курс своей карьеры. Их жизнь медленно, но верно выстраивалась, а Чанбин все еще не сумел выйти из тревожных мыслей и страхов. Так и не определился, кем он станет, когда вырастет. Только вот проблема в том, что он уже вырос. Хенджин такому раскладу не удивляется и не выражает никаких негативных эмоций. Спокойно пьет свой напиток и окидывает взглядом толпу дрожащих и возбужденных подростков. Чанбин смотрит на бывшего одноклассника, а затем на тех, с кем его сестра предпочитала проводить свободное время. Еще раз на своего ровесника, а затем на совершенно других людей, половина из которых еще даже не окончила школу, но почему-то принимала таких, как Хенджин, в свои круги. Или проблема в том, что такие, как Хенджин, все еще могли найти свое место здесь. Совершенно внезапно Чанбин осознает себя между двумя крайностями, и ему становится душно. Ведь Хенджин на его вопросы не отвечает, только многозначительно молчит и странно дрожит в плечах, навязчиво отбивая ритм левой ногой. Не сводит взгляда с одной точки и, казалось бы, впервые за годы, что парни знакомы, молчит. Чанбину это молчание не нравится, по правде говоря, он уже начинает задаваться вопросом о том, что забыл здесь и почему не ушел вместе с сестрой. Затем мысли уходят глубже и расширяют свою траекторию, заставляя задуматься о более глобальных вещах. Это слишком тревожно и муторно, так что Со машет головой и кладет ладонь на виски. Отыскивает взглядом балкон или любое окно, из которого сейчас был бы рад высунуться. — Я сейчас вернусь. Хенджин никак не реагирует, так и продолжает стоять на месте. Чанбин отходит от него и еще несколько раз разворачивается, чтобы убедиться, что с парнем все в порядке, успокаиваясь лишь тогда, как Хван устремляется к одной из компаний, широко улыбаясь. Чанбин любит людей, которые не меняются, Хенджин просто стал более странным. На балконе тихо, и в углу сидит рыжий пацан, совсем мелкий и сжавшийся в комочек. Со внимания на него не обращает, прикуривает сигарету и облокачивается о перила. Смотрит на ночной город и думает, что ему пора убираться отсюда. В голове не вспыхивают воспоминания о подростковом времени, ведь в школьные времена на квартирах он не собирался, на рейвы не ходил и вообще был спокойным ребенком, которого загоняли учебой. Тогда из мыслей было только закончить школу и обрести свободу, сбежать из дома и забыться. Реальность оказалась более жестокой — свободы не было, денег на побег и забытие также. Теперь нужно было думать о том, куда тебе поступать, и ждать момента, чтобы свалить в армию. Очаровательно. Взрослая жизнь оказалась дерьмом, особенно потому, что Чанбин не успел вырасти и стать взрослым. Губы трогает улыбка, а глаза сами скользят назад в квартиру, где среди толпы подростков веселится бывший одноклассник. Возможно, проблема в том, что они не были детьми в отведенное для этого время. — Дяденька. Либо же проблема в складе ума и восприятии мира. — Дяденька. Чанбин не любит кого-то винить в своих ошибках, но уже долгое время не может найти ответы на эти вопросы. — Эй, дядь, — раздается громкий оклик. Голос очень низкий, из-за чего звучит агрессивно и с некой претензией, так что Чанбину приходится обернуться, — сигаретка не найдется? Со хмурится, потому что маленький рыжий пацан не может обладать таким низким голосом. Но личико у него смазливое, как у кукол, которые младшая сестра так любила в детстве, а бас приятный и немного хриплый. — У тебя, че тестостерон в три года ебашить начал, — недовольно хрипит парень, ведь его вырвали из бессмысленных рассуждений, которые он так лелеял и за которыми убил столько времени. Только вот за пачкой лаки страйк в задний карман — тянется и сигарету протягивает, а затем еще и зажигалку, чтобы позволить подростку прикурить, аки кисейной барышне, — и я тебе не дяденька, сопля. Рыжий только недовольно морщится да дым выдыхает. Сразу становится понятно, что такое прозвище ему не нравится, но возражать не начинает. — Как скажете, сонбэ. Гаденыш широко улыбается и становится рядом. На свету его лицо выглядит точно как у ангела, сам выше Чанбина, стройный, а худые ноги зажаты в черных скинни. Маленькие аккуратные ладони с тонкими пальцами, напоминающие чем-то руки сестры. Смазливый. Еще и пытается играться, дабы вызвать у Чанбина эмоции. Интересно. — Хочешь, покажу тебе кое-что красивое? — предлагает Со, — или можешь продолжить проебывать эту ночь в компании друзей, которые тебя бросили. Младший выглядит оскорбленным при малом упоминании друзей. Тут же поджимает губы и отводит взгляд, словно ошпаренный. Глаза у него красивые, а радужка темная и практически сливается со зрачком. Только вот взгляд такой же серьезный и задумчивый — взвешивает все за и против, прежде, чем согласиться. Чанбин же чувствует наперед, что согласится, а если нет, то придется упрашивать, сейчас парень готов опуститься даже до такого. Чанбин падок на импульсивные желания и сейчас не хочет проводить вечер в гордом одиночестве, так что готов ухватиться даже за первого встречного пацана. — Купишь мне пачку сигарет и бутылку пива. Брови Со взмывают вверх, потому что такой наглости он уж точно не ожидал. А человек напротив теперь вновь улыбается, словно не было той заминки и оскорбленности пару секунд назад. Наверняка понял, что Бину одиноко, и решил содрать с него пусть и такую, но все же мелочь. — Ладно, сопля, будет тебе пиво и сигареты. Вообще, по людям легко почувствовать одиночество. Особенно по таким, как Чанбин, — оно у них всегда в глазах написано, ведь эмоции скрывать сложно. А вообще, Феликс странный парень — не будет брать ничего на вписке, но с радостью принимает бутылку пива из рук Чанбина. Курит сигареты совсем как ребенок, скорее для понта и внимания, или же ради эстетики (только последнее не сильно получается). Веснушки у него на лице россыпью устланы, а носик совсем маленький и взгляд постоянно задумчивый. Чанбин думает, что пацану завтра в школу, но они лежат на асфальте и ждут неведомого чуда. Молчат уже больше тридцати минут и никуда не собираются уходить. Феликс внезапно смеется и спрашивает про созвездия, а Со только взгляд тупит и бровью поведет — не тот они контингент, чтобы звезды считать и удивляться их красоте. Так что младший ближе придвигается, берет чужую ладонь в свою и выдумывает образы на ночном небе, болтает что-то про зверушек и корабли. Чанбин думает, что сестра в очередной раз забыла написать и успеет ли он накопить достаточно денег прежде, чем уйдет в армию. Феликс слишком другой, возможно у него будет будущее. У Чанбина — нет.