Спасай меня, Ром.

Рома сидел в тесном автомобиле, смотря и держа за руку маму. Сердце билось как бешеное, чуть ли не выпрыгивая из груди, а с каждой новой ямкой на дороге, уходя в пятки. В горле стоял ком, глаза слезились, но нельзя было давать волю чувствам, нельзя было плакать, а тем более показывать это маме. Так Фильченков и ехал всю дорогу как на иголках, держа ком в горле и подступающие слезы в себе. Машина остановилась около больничного городка, он был огорожден высоким забором и сам по себе был очень большим. Дверь автомобиля открылась, за ней находились другие врачи, которые помогли пассажирам выйти и убедившись, что с Ромой все в порядке отправили его в коридор, ожидать, а маму увезли куда-то вглубь больницы. Стараясь как можно быстрее добраться до нужного кабинета, врачи в спешке обминали редких людей в коридоре. Наконец, достигнув его, один из докторов открыл дверь, а остальные как можно быстрее завезли женщину в помещение. Рома осел на небольшое кресло недалеко от двери, за которой скрылась его мама. Телефон в кармане шорт завибрировал, и Фильченков трясущимися руками достал его, ответив на вызов даже не смотря на экран. Послышался такой знакомый, нежный и любимый голос: — Ало?! Ром, все хорошо, как ты, где вы? Давай я приеду. — лились слова из уст Джонни. — Я очень переживаю, пожалуйста скажи где вы. — Да, все в порядке, вроде, я точно не знаю где мы, я могу дать телефон кому-то, кто знает. Джонни согласился и Рома отдал телефон человеку в больничном халате. Узнав адрес Колбая сказал ждать его в больнице, а если что-то понадобится позвонить.

***

Спустя минут двадцать двери больницы распахнулись, и в здание влетел Колбая, оглядываясь по сторонам. Рома повернул заплаканное лицо в сторону шума, их взгляды встретились, и Джонни направился быстрым шагом на встречу зареванным глазам. Ничего не говоря, Рома протянул руки вперёд и уткнулся лицом в куртку Колбая. — Ты весь замёрз, не хватало ещё чтобы ты заболел, возьми мою куртку. И вот ещё, — Джонни начал снимать верхнюю одежду и сунул в руки Фильченкова стакан с чем-то горячим. — это кофе, согрейся. Колбая одел куртку на плечи Ромы и сел рядом, притягивая к себе, и целуя в озябшие уши и красные от холода и слез щеки. Фильченков без эмоционально сидел и перебирал стакан в руках: — Мне страшно… — выдавил из себя Рома дрожащий голосом. — Я понимаю, но вместе мы справимся. Я тебя не брошу обещаю. — Джонни накрыл своей лодонью красноватые пальцы Ромы. В голове все чаще всплывали воспоминания о прошлом, о первой ссоре матери с отцом, о первом синяке на её теле и первой пролитой слизинке с улыбкой на лице. Тогда было так больно и страшно, отец все больше начал выпивать и продал телефон Ромы ради очередной дозы горячительного. Мама тогда впервые начала срывается на маленького сына и винить во всех грехах совершенных отцом. А потом ещё и эта болезнь матери свалилась на Рому, обещая раздавить как мошку, но мальчик не сломался, повзрослел слишком быстро, и, запрятав свои проблемы подальше, в самую глубину сердца, помогал ей. В своих раздумьях Рома погрузился в царство Морфея, а по щеке пролилась последняя слеза.

***

Яркий свет в глаза, и мягкая трава, усеянная цветами. Запах свежести повсюду и пение птиц придавали спокойствие. Посреди цветов лежало тело спящего Ромы, такого умиротворенного и не знающего проблем. Фильченков приоткрыл глаза и ему открылось неописуемой красоты небо. — Где я? — раздалось эхом. Рома поднялся на ноги и еле пошатнулся, вокруг бескрайнее цветочное поле, и лишь в одной стороне стояло одинокое дерево. Ноги сами пошли к нему навстречу, и не успел Рома опомниться как оказался прямо у его корней. Парень стал смотреть по сторонам, в лицо бил прохладный ветер, взъерошивая волосы. Краски на небе начали смешиваться и превращаться во что-то тёмное и мрачное, набежали тучи, ветер поднялся и начал вырывать все кусты и цветы. Рома еле удержался за дерево, чтобы не упасть. Со всех сторон начали литься голоса, и среди всего хора Фильченков разобрал такой знакомый и любимый голос Джонни, он звал к себе, заставляя отцепиться от дерева и идти на встречу непогоде. Слезы на глазах не успевали пролиться, как уже высыхали из-за ветра в лицо, каждый шаг давался все тяжелее, а голос все усиливался и молил о помощи, но Рома никак не мог даже приблизится к нему. Передвигаться стало слишком больно, парень посмотрел вниз, вместо мягкой травы под ногами оказались разбитые осколки, которые так и наровились впиться в ступни. Посмотрев назад Рома ужаснулся, за ним тянулся кровавый цвет, а вместо красивого цветущего дерева было засохшее, почти мёртвое. — Что происходит? Джонни? Где ты?! — скрывался голос, который было почти не слышно из-за ветра. Голос любимого человек все отдалялся, а Рома бежал все дальше, пытаясь догнать его и резал себе ноги. Споткнувшись он упал на колени и уже не мог сдерживать слезы: — Нет, не бросай меня, пожалуйста! Не покидай меня, я тебя умоляю! Останься со мной, я сделаю все, что ты захочешь, только не уходи, молю тебя! — Рома задыхался от слез и тянул руки на отголоски. Маленький мирок окончательно погрузился во тьму, и все звуки утихли, были слышны только всхлипы.

***

— Рома! — послышалось из тьмы. Фильченков вздрогнул и открыл глаза, это был всего лишь сон, кошмар. Рома без слов заключил Джонни в объятья: — Никуда не уходи, пожалуйста. Никогда меня не бросай… — потекли слезы по щекам. — Что? Я и не собирался, — потянулся в объятья в ответ Колбая. — Я бы никогда тебя не бросил. Тебе кошмар приснился? Ты дрожал во сне… Рома кивнул и сильнее вжался в тёплое тело. Джонни начал поглаживать того по голове и шептать успокаювущие слова. Спустя пару минут Рома успокоился и допил уже остывший кофе. — Вы — Роман Фильченков? — подошёл к ним человек в белом халате. — Да, это я. — Пройдёмте со мной. — А можно я тоже? — спросил Джонни. — А вы кем являетесь? — скептически спросил врач. — Я… Его молодой человек, — уверенно произнёс Колбая и встал с кресла. Врач посмотрел сверху вниз на того и кивнул. Джонни взял руку Ромы и они отправились за человеком впереди. Они проходили возле других ожидающих, одни просто сидели, другие плакали и висли на врачах, умоляля сделать хоть что-то. Так же проходили мимо простых кабинетов и наконец достигли пункта назначения. Это была просторная палата за синеватым стеклом, а за ним была большая кровать с кучей приборов, подключённых друг к другу. Взгляд Ромы зацепился за человека, лежащего в палате, это была его мама. К её руке был прикреплён катетер, на лице была отображена боль, а рядом раздражающе пикал пульс. Сердце Фильченкова затрещало по швам, опять эта картина повторяется, хотя кое что все-таки изменилось. Он уже не маленький беззащитный мальчик, да и рядом есть тот, кто в любую минуту готов помочь и поддержать. Знание этого грело внутри и разливалось по всему телу. — Сейчас её состояние стабилизировалось, но я боюсь, что оно станет хуже. Пока что её нельзя посещать, но вы можете оставить свои контакты и мы свяжемся с вами, когда это станет возможно. — врач снял маску с лица. — Да, конечно, где их можно оставить? — Вон там человек, подойдите и назовите свое имя и фамилию, он запишет ваши данные, и мы сможем связаться с вами. — Хорошо, спасибо вам, доктор.— кивнул Рома. Оставив свои контакты, возлюбленные поехали домой на такси, всю дорогу Фильченков молча смотрел в окно и прижимал губы, пока Джонни сжимал его пальцы в своей руке.