Спасай меня, Ром.

Капли дождя капали по черному зонту и скатывались вниз. Холодный дождь и тёплая рука, держащая так крепко и нежно, составляли диссонанс. Отца Ромы, которого он надеялся не увидеть больше никогда, освободили под подписку о невыезде, из-за надлежащего поведения и риска вреда здоровью. Он стоял и без эмоционально смотрел на лакированный гроб чёрного цвета. Настало время провожать в последний путь такого близкого человека, как мама, хотя она и не всегда поступала правильно и честно по отношению к сыну, но Рома не мог не любить её, поэтому и остаться без эмоций в такой момент он не мог. Рома смотрел куда-то вверх, а слезы текли по щекам. Внутри бушевали эмоции, начиная от горечи и боли, заканчивая умиротворением, ведь она больше не будет страдать, будет лишь вечный покой и светлая память о минувшых, последних днях с ней.

***

— Её состояние все хуже, похоже это её последний месяц, мы не смогли ничего сделать, лечение бессильно. Приношу свои сожаления. — человек в белом халате развернулся и отправился дальше по длинном серому коридору. На плечо Ромы легла тёплая рука: — Пойдём, Ром, нас не пустят туда, пожалуйста… — Ладно, пойдём. Возлюбленные направились к выходу из больницы, по пути проходя мимо кучи людей около других палат, многие из них плакали, и чуть ли не кричали, умоляля помочь им близким, а врачи в ответ отмахивались и просили успокоиться, ведь их дорогим людям уже не помочь. — Слушай, давай съездим в Москву, в тот парк, я ещё давно хочу там опять побывать. — улыбнулся Рома, повернув голову в сторону собеседника, но улыбка это была не живая, выдавленная. — Конечно, если ты хочешь, то и я не против. Ты сегодня хочешь поехать? — достал из кормана телефон Джонни. Рома заглянул в экран, это был сайт для заказа билетов. — Давай вот этот. — тыкнул Фильченков в телефон. Это был билет на двенадцать часов дня, ровно через два часа. — Окей, тогда нужно быстро домой зайти и взять все нужное.

***

— Я готов. — А не много ли вещей? Мы ведь на день едем… — посмотрел Джонни на чемодан позади Ромы. — А если будет холодно? Да и к тому же, чемодан не полный, я положу в него вещи, которые остались в Москве. — Ну ладно, как скажешь. Тогда пошли. — Колбая забрал багаж у Ромы. — Я и сам мог донести… — Ещё бы, я и не сомневался в тебе, принцесска. — Принцесска? Издеваешься надо мной, Колбая? — скрестил руки Рома. — По фамилии будешь называть? — Не знаю, посмотрим. За возлюбленными закрылась дверь подъезда, и Джонни, как настоящий джентльмен, открыл дверь такси перед Ромой. Машина тронулась и они поехали на вокзал. Всю дорогу Фильченков лежал на плече Колбая и посапывал. Джонни то и дело косился на спящего и улыбался, уж очень мило смотрелось сочетание растрепанных волос и красноватых щёк. — Приехали. — прозвучал хрипловатый голос на переднем седенье. — Я переведу деньги, можно? — Конечно, вот номер. — таксист показал Колбая экран телефона. Тот в свою очередь набрал нужный номер и перевёл сумму за поездку. — Вставай, соня. Рома вздрогнул и открыл глаза: — Встаю, встаю… — отпрянул Рома от плеча Джонни, открыв дверь, вышел из машины и потянулся. Джонни в это время достал из багажника чемодан Ромы и свой, поставил их на землю и подошёл к Фильченкову. — Так, ну у нас еще полчаса есть в запасе. Что делать будем? — Не знаю, пойдём походим где-то. — Рома ахнул. — Смотри, там Саша — мой друг, подойдём, хочу поздароваться, мы давно не виделись. — Ну окей, пошли… Рома подбежал к другу, махая рукой: — Привет, Саш! — Рома? Ты что тут делаешь, ты же вроде в Москве, нет? — Ну, как видишь, я тут. Я к маме приехал, сам знаешь… — А, да, конечно. Прости… — Саша потёр затылок и примкнул ближе к собеседнику. — Да нет, все нормально. Ты сам как? — поинтересовался Рома и облокотился на колонну рядом так, что Саша почти нависал над ним. — Ну, по тихоньку живу. Вот недавно институт закончил, я теперь философ. — посмеялся друг Ромы. — Вааау, — протянул Джонни. — так интересно, но нам пора уже, было приятно познакомиться. — взял он Рому за руку. — Эй, куда мы? Джонни, стой. Что случилось? — От него подальше. — шепнул Колбая. — А ты ваще кто такой? — схватил Александр другую руку Ромы. — А ты? — кажется сверкнули молнии из глаз Джонни. — Друг его детства, и я повторяю свой вопрос. — Его парень. — твёрдо ответил Колбая и встал ближе к Фильченкову, потянув на себя. — Это правда, Ромашка? — спросил шёпотом Саша, обращаясь к другу детства. — Так стоп! Что вы тут разводите? — Это он разводит, липнет к тебе постоянно, да ещё и Ромашкой называет, поэтому нам пора, скоро наш рейс. — Эй, хватит… — повернулся Рома к Джонни, взяв того за щеку. — Прости его, Саш, он просто вредничает, вот и ревнует. — Ничего я не вредничаю, просто он липнет к тебе, и это мне не нравится. — уже спокойно начал говорить Колбая. — Ладно, Саш, ещё раз прости, мы пошли. Удачи тебе там в философии, философ. — хихикнул Рома. — И тебе, личная Ромашка ревнивца. Джонни продолжал тянуть Рому куда-то подальше от названного друга, не произнося ни слова. — Ну не тяни ты так так меня, перестань Джонни! — Мы опоздаем. Пока ты говорил со своим дружком, мы почти опоздали на рейс. — Да ладно тебе, хватит дуться. — Я не дуюсь. Только немного завидую… — остановился Колбая. — Завидуешь? Чему? — Ну, твой этот друг с тобой так давно знаком, знает о тебе многое, ты с ним так общался, как с родным, твоя улыбка была такой теплой. Вот я и начал завидовать, прости… Рома молча обнял Джонни за плечи, вдыхая такой знакомый и любимый запах, он повернул того и поцеловал куда-то в щеку. — Знаешь, я с Сашей знаком с самого детства, но он мне точно не ближе тебя. Если бы мне сказали выбрать между тобой и им, я бы даже не думал, и просто указал на тебя. Мне ведь больше никто не нужен. — Я бы тоже выбрал только тебя, прости ещё раз, я просто дурак. — Хватит извиняться, теперь мы уж точно опаздываем! — Рома посмотрел на наручные часы. — Блять! Пойдём быстрее. — выругнулся Джонни и схватит багаж. Возлюбленные бежали и смеялись, Рома то и дело спотыкался, ещё больше смеясь, а Джонни, оборачиваясь, пытался сам не упасть. Наконец добравшись до нужного места они смогли сесть на поезд, еле как успев до его отъезда. Транспорт тронулся и Рома как по щелчку пальца заснул на плече любимого. Джонни давно привык, что Фильченков так делает, поэтому воспринимал это как обыденность и просто продолжал смотреть в окно, наблюдая за движущимся пейзажем. Предстоял путь до прошлого, такого сладкого и горького одновременно.