HistoRonpa 2: Per Aspera Ad Astra

Вскоре Шинку и Сена стояли перед входом в Зал Собраний, где уже столпились все остальные. Все были слегка напряжены, среди гула обсуждений сложно было услышать что-либо. Кавара оглянулся – Сена уже затерялась в толпе. Ситуацию безуспешно пыталась успокоить Сока: – Так, всем… Тише. Успокойтесь. Мне нужно сделать заявление! Абсолютную Руководителя почти никто не услышал. Тогда в дело вмешалась Шутама, поддержавшая Соку: – Ребята, вам же сказали быть потише… Эй. Эй! Реакция была где-то такой же. Однако тут все голоса перекрыл мощный крик: – ВАМ ЖЕ СКАЗАНО ЗАТКНУТЬСЯ! УМОЛКНИТЕ НА СЕКУ-У-УНДУ-У-У! Все замолчали и обернулись на голос – это был Такато Кошиши, кричавший во всё горло, но без агрессии и с улыбкой на лице. Шутама улыбнулась, а Сока благодарно кивнула Атлету, продолжив: – Сохраняем спокойствие. Многие элитные учреждения образования имеют странные традиции и обряды посвящения, вполне вероятно, что нам просто подготовили сюрприз – не может же всё происходящее быть простым совпадением. Так что проходим в Зал Собраний по одному, рассаживаемся на места, разговариваем на разные темы и ждём, что за подарок нам приготовило руководство Лицея. – Подарок? У Лицея сегодня день рождения? А мы забыли подарочки принести, – видимо пошутил Иширо под гробовое молчание. Но ситуацию для Мыслителя спас Ютака, с хитрым прищуром заявивший: – За что и были наказаны! – ХА-ХАХ-ХА-ХА-ХАХ-ХА-А-А! – засмеялся своим нелепым тонким смехом Иширо. Шутка, комичность смеха Идемото и желание, последовав совету Соки, успокоиться, сыграли свою роль – все рассмеялись, успокоившись лишь через минуту. После этого, проявив хорошую дисциплину, лицеисты под руководством Соки прошли внутрь Зала Собраний. Иронично, но Шинку успокаивало присутствие среди двадцати четырёх присутствующих Умики Мотомочи – если не паниковала она, значит ситуация была вполне обычной. Правда, по выпученным пустоватым глазам Мотомочи сложно было понять что-либо, как и по поведению – она как раз была занята тем, что подходила ко всем парням подряд с вопросом: – А можно сесть рядом с тобой? Учитывая, что свободных мест было в разы больше, чем собравшихся, все спрашиваемые осторожно находили повод отказаться. – Какая россыпь темпераментов! – говорил Ханзе проходивший мимо вместе с ним Масао, – Учёба обещает быть очень примечательной. – Поладить можно со всеми, – усмехнулся Ханза, – Мы пока что не в Лас-Вегасе. – Интересно, есть ли здесь игроки в шахматы… – кивнул Комегура, – А что гора-а-аздо важнее, где бы нам сесть? Шинку, который в это время стоял и думал над тем же вопросом, хотел уже подать голос, но Чоурики его опередил: – Смотри, нам активно махает какая-то девушка. Пойдём туда, раз нам там рады, – предложил Бухгалтер. Шинку посмотрел в направлении, куда показывал Чоурики – это была Йоко Кине. – Не доверяю я современным девкам, от них одни беды, – недоверчиво сказал Масао, скрестив руки на груди, – Если она ещё и курит, то это по-о-олная катастрофа. – Не упрямься, пойдём, – дружелюбно подтолкнул его Ханза, и они ушли. Шинку сделал несколько шагов вперёд, всё ещё не решаясь подсесть ни к одной группе. Мимо прошли Шуго и Тамио: – Нам нужно привлечь побольше парней в нашу спортивную команду, а девушки будут за нас болеть и любоваться нами! Я наконец заинтересую людей в спорте, ещё и близких по интересам! – активно жестикулируя излагал свой план Сакабе. – Нам и правда нужна команда, – спокойно кивнул Цукада, – И у меня уже есть идеи. – Команда? – послышался рядом заинтересованный голос Комомо Мусумеды. Шуго смутился и густо покраснел, а Тамио спокойно ответил: – Да. Пойдём, сейчас всё объясню. И они тоже ушли. Шинку спустился ниже, решив сесть где-нибудь в углу, но натолкнулся на Харуко, спрашивавшую у Шукена: – Привет, ты интересуешься фэнтэзи? Тачибана проигнорировал её вопрос, задав встречный: – Твои предки были благородных кровей? – Эм, скорее торговцами, если я всё правильно помню, – улыбнулась Харуко, видимо посчитав такой вопрос признаком дружелюбия. – Пф, – лаконично ответил Шукен, направившись в ровно противоположный конец Зала Собраний. Шинку удивился такому преувеличенному негодованию, но быстро вспомнил собственный разговор с Шукеном. Расстроенная Харуко сокрушённо направилась куда-то в дальние ряды. Кавара сел на опустевшее место, решив, что предпочтёт для меньшего стресса сидеть в одиночестве. Впрочем, до него доносились голоса сидевших дальше в нижних рядах. Взглянув туда, он увидел Рики Нагоми, формально смотревшего на пустовавшую сцену, но невзначай положившего руку на ногу сидевшей рядом Масуми. Сидевшая с другой стороны Сока бросила на Рики строгий взгляд, который, правда, быстро сменился грустно-одиноким. Она невольно придвинулась ближе к Нагоми и тот, не отводя взгляда от сцены, положил вторую руку уже ей на ногу. – Рики Нагоми, что происходит? – с возмущением сказала Абсолютная Руководитель. Но несмотря на выраженное негодование, она не убрала руку Нагоми. Масуми, наоборот, мягко убрала руку Нагоми со своей ноги, добавив: – Держи себя в руках. Хотя замечание было сказано с улыбкой, оно было довольно твёрдым. – Я думал это ручка от сидения, бывает же, – с улыбкой ответил Рики самым невинным голосом. Шинку вздохнул. Он не одобрял действий Рики, но вынужден был признать, что тот был посмелее, из-за чего, в отличии от Кавары, не сидел сейчас совсем один. Любимчик уже погружался в себя, когда внезапно к нему обратились: – Свободно ли здесь? Вопрос был излишен, учитывая, что в ряду пустовали все места, кроме занятого Каварой, но смущённый тон не звучал насмешливо. Подняв взгляд, Шинку увидел рядом с собой Кохану, прошедшую до самого конца ряда, где сидел Любимчик, чтобы задать этот вопрос. – Да, конечно, – поспешил сказать Шинку. – Спасибо, – сказала Умаки, сев рядом, – У нас не было возможности спокойно поговорить раньше, но теперь я хотела бы сказать, что рада знакомству. – Это взаимно, – ответил Шинку, даже слегка растроганный ситуацией. Наступило неловкое молчание. Любимчика что-то удивляло, но он не мог понять, что, пока его взгляд невольно не упал на юбку Географа, на которой он заметил белую шерстинку – от Коханы слегка чувствовался запах собаки. – Ты любишь собак? – спросил Кавара. – Обожаю, – ответила Кохана, – Что может быть в мире лучше, чем соба-а-аки… Но почему ты спросил? Её взгляд проследил за взглядом Шинку, и она с улыбкой подняла шерстинку: – А, забавно. – Какой породы? – вежливо поинтересовался Шинку. – Мальтийская болонка, – ответила Умаки, вертя шерстинку в руках, – Ты знаешь такую породу? – Нет, но, если бы ты рассказала… – начал Любимчик. – О, это весьма занятно, – сказала Географ, загораясь, – С чего бы начать… Шинку хотел уже что-то сказать, но почувствовал удар по голове и от неожиданности свалился на пол. Он поднял глаза – это Йоко Кине, сидевшая в ряду позади, перегнулась через сидения, сбив его телом. Йоко не заметила произошедшего – по крайней мере она никак не прокомментировала причинённые неудобства. Вместо этого она повернулась к Кохане, к которой видимо и хотела обратиться: – Кохана, хватит сидеть одной, я разговорилась с классными парнями – Ханзой и Масао. Пойдём к нам, вчетвером веселее, чем в одиночестве, заодно с ними познакомлю! Ну же, хватит мяться, пошли! – Хорошо, хорошо, – сказала Кохана, улыбнувшись и направившись в ряд сзади, где уселись и активно разговаривали Йоко, Масао и Ханза. Шинку не поднялся с пола, на котором всё ещё сидел. Его глаз начал подёргиваться. Рассказы о чудесной лицейской атмосфере, которые он слышал, едва ли соотносились с этим небольшим инцидентом. Впрочем, в мыслях Любимчик сразу стал искать оправдания случившемуся и всем действующим лицам, забыв, что так и остался на полу. Вспомнил он об этом лишь увидев протянутую руку в белой шёлковой перчатке. Это была Сена Сенши, с тонкой улыбкой сказавшая: – Не падай духом и тем более с сидения. Даже если кто-то толкает – это лишь причина подняться… Она подмигнула. Шинку, взявшись за протянутую руку, поднялся на ноги. Сена села на сидение и взмахом трости посадила Любимчика рядом: – Так хорошо, что Сока объяснила нам, что ничего страшного не происходит, и это всего лишь такое приветствие, не правда ли? Она полностью оправдывает свой талант. – Пока что… ничего не происходит вообще, – заметил Кавара. – Ты прав. Возможно, не все ещё на местах… – Сенши оглянулась, – И правда, вот ещё один потерявшийся. Она кивнула на Мутаке, бродившего между рядов – он никак не мог определиться, где сесть. – Эй, иди к нам! – позвала его Сена, махая рукой. – Его зовут… – начал Кавара, решивший представить Фантазёра, услышавшего Сенши и приближавшегося неловкой слегка косолапой рысцой. – Мутаке Вараизава, я знаю, – ответила Поэт. – Да? – удивился Шинку. – Конечно! Его стиль в фэнтэзи немного пафосен и смешан с компьютерными играми, но в остальном весьма интересен. Кавара открыл рот и молча закрыл, решив, что это у него какие-то проблемы с памятью. А Вараизава, между тем, сел с другой стороны от Шинку: – Кхе-кхе, рад снова видеть, дружище! И тебя, э-э-э… – Сена Сенши, Абсолютная Поэт, – подсказал Шинку. – Уже «дружище»… С такой скоростью у вражды немного шансов, – сказала что-то не очень понятное Сенши. – Когда же всё начнётся? – спросил между тем Мутаке, удобно развалившись в сидении и зевая. Будто в ответ на этот вопрос всё началось. Освещение Зала Собраний внезапно потускнело, почти полностью погаснув. Затем, несколько раз мигнув, зажглись несколько ламп, осветив сцену будто прожекторами. А затем на стене в задних рядах зажёгся проектор, выведя на сцену «голограмму» с текстом, благодаря игре света причудливо висевшую в воздухе: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЛИЦЕЙ ТАЛАНТОВ!» Послышались хлопки Соки Ясукавы, примеру которой последовали все остальные. – Виват! – крикнула Сена, не отрывая взгляда от сцены. – В таком случае… – сквозь гул аплодисментов послышался голос проснувшегося Коджиши, будто начавшего с того места, на котором заснул при Шинку, – Мы рабы этого здания и наши жизни – в смертельной опасности. Несколько человек, в том числе Кавара, обернулись в сторону Кенто, но тот снова захрапел, а храп слился с продолжавшимися овациями. Когда аплодисменты стихли, текст голограммы сменился: «С ЭТОГО МОМЕНТА УБИЙСТВЕННАЯ ИГРА ОБЪЯВЛЯЕТСЯ СТАРТОВАВШЕЙ!» Несколько секунд люди на инерции гудели, но затем всё стихло. Шинку широко раскрыл глаза и почувствовал внутри страшную пустоту. – Что… происходит?! – вскочила со своего места Сока, сжав руки в кулаки. – Что-что-что-о-о-о?! – лепетал Мутаке рядом. Текст продолжил меняться: «ПРАВИЛА УБИЙСТВЕННОЙ ИГРЫ:» – Остановите это! Что за жесть происходит?! – послышался испуганный крик Канари. – Это… – приглушённо сказала Миса. Текст вновь сменился: «1) Изложенные правила регулируют Убийственную Игру Талантов. 2) Любое нарушение правил завершается наказанием. 3) Универсальным наказанием для всех нарушений является смертная казнь. 4) Убийственная Игра Талантов не имеет конкретных сроков проведения и будет продолжаться, пока в ней не победит убийца, или пока не останется четверо живых участников. 5) В Убийственной Игре принимает участие 24 человека, указанных в справочниках участников. Кроме них в здании никого нет. 6) Участие в Убийственной Игре могут принимать только её участники. 7) Руководство Убийственной Игрой и наказаниями осуществляет Директор Лицея Талантов. В его отсутствие технические обязанности исполняет программа, загруженная в справочники участников. В такой ситуации все слова «Директор» в правилах имеют равную силу для замещающей его программы. 8) Насилие в отношении Директора Лицея Талантов и ломание справочников недопустимы. За попытку нарушить правило Директор имеет право применить смертную казнь в отношении нарушителя по своему усмотрению. 9) В Убийственной Игре существует только два способа победы – убить или дожить до конца Убийственной Игры. 10) Для победы убийце необходимо совершить убийство любым способом в тайне от других, после чего одержать победу на Лицейском Трибунале. 11) Лицейским Трибуналом является суд, в котором принимают участие все живые участники Убийственной Игры. Трибунал проводится после обнаружения трупа и проведения расследования, решения на нём принимаются большинством голосов участников. 12) Целью невиновных на Трибунале является определение убийцы и голосование за него, целью убийцы – обман остальных с целью неправильного голосования. 13) Правильное голосование участников заканчивается смертной казнью убийцы, неправильное голосование – смертной казнью всех, кроме убийцы, и получением убийцей свободы. 14) Цикл убийства, обнаружения трупа, расследования, суда и казни называется Делом. 15) В каждом Деле может фигурировать единственный убийца и единственная жертва. Между Трибуналами невозможно наличие двух и более убийц и/или жертв. 16) Самоубийства допустимы. После любой смерти обязан пройти Трибунал. 17) Формой взаимодействия участников с Убийственной Игрой являются справочники участников. В них размещены правила, сканер для получения первой информации о жертве, панель для голосования, а также групповые чаты, через которые Директор делает важные объявления. Также в справочники вносятся улики по Делу и указывается день Убийственной Игры. Справочники являются единственной формой поддержания постоянного контакта с Директором, если он не появляется на публике по своей воле. 18) Перед совершением убийства будущий убийца обязан связаться с Директором для согласования. 19) Улики по Делу нельзя прятать на себе, если их отсутствие не создаёт новую улику само по себе. 20) Добровольное признание в убийстве до завершения Лицейского Трибунала является нарушением правил. 21) Убийство может быть осуществлено в любом месте Лицея Талантов. Безопасные зоны, вроде личных комнат участников, отсутствуют. Участники имеют доступ ко всем местам Лицея Талантов, куда могут попасть без порчи имущества. 22) Причинение вреда имуществу не в целях убийства запрещено. 23) Уведомление о нахождении трупа активирует в справочнике любой участник при нахождении тела. Трибунал начинается при голосовании за это большинства участников. Если участники не голосуют намеренно или саботируют любой из этапов Игры намеренно, переход на следующий этап осуществляется решением Директора. 24) Директор Лицея обязан соблюдать правила и честно судить Лицейские Трибуналы. При желании он может принимать непосредственное участие в Трибунале. 25) Директор имеет право вводить временные поощрения для убийц или их противников, если они не оказывают глобального влияния на ход Убийственной Игры.» – Как они смеют? Что за садисты?! – крикнул Масао, уставившись на правила. – Похоже, надо выбить дурь этой консервной банке, ха-ха! – во все зубы улыбнулся Кошиши, разминая кулаки, – Парни, кто со мной? – Я! – в один голос отозвались Шуго и Камио. – ПОДОЖДИТЕ ВСЕ! – остановила их Сока, и, добившись тишины, сказала, – Мы имеем дело с кем-то могущественным, захватившим заложников в самом центре города и решившим устроить садистские убийства. Такое скоро заметят, а на случай, если нет… Она повернула голову к сцене: – Кто бы ты ни был, возьми мою жизнь и отпусти остальных. На экране, как ни странно, появился ответ: «НЕТ.» – ТЫ… – Ясукаву затрясло. – Это отвечает кто-то… живой? – пролепетала Харуко. – Если это человек, то вероятно Директор… Директор Лицея, Камиюрушу Онокири?! – напряжённо сказал Мутаке, вжимаясь в сидение. – Я так не думаю, – послышался голос молчавшего всё это время Мицунари. Все невольно обернулись, учитывая интонацию, с которой Гитарист произнёс эти слова. Мицунари, заметив внимание, поспешил театрально поклониться, но остановился, поняв, что его перевешивает гитара. Положив руки в карманы, он заметил: – Не кажется ли вам странным, что в такой кульминационный момент Директор не появился лично, оставив отдуваться примитивную программу? Даже не смотря на то, как хорошо он защищён правилами. – Он нас испугался! И не зря! – сказал Шуго, взмахнув кулаком. – Что ты хочешь этим сказать, Мицуна-а-ари? – спросил Комегура с оттенком заинтересованности и догадки в голосе. – А, никто не понял, что я хочу сказать, – пожал плечами Ноухара, – Ну, я и не самый умный, чтобы отдуваться за остальных. И, подскочив к всё ещё спящему Кенто, он со всей силы дал ему пощёчину. – Эй! – поражённо окликнула его Сока. Но Кенто спокойно открыл глаза, потёр щёку и оглянулся: – Так во-о-от, – Коджиши зевнул и поднялся со своего места, – Пора действовать. Вы заметили, что у всех нас на шее есть какие-то украшения, появившиеся после разных инцидентов с короткой потерей сознания? Их нельзя снять. Не видел никого без них, но если хоть у одного человека их нет… Хм, тогда я прав. Шинку вздрогнул, но был не в силах оторвать взгляд от Кенто: – На сцене должен быть кто-то, но она пустует. Технологии в этом месте не самые головокружительные. Зачинщик происходящего не прячется где-то за кулисами, у него явно другой план. Он один из нас. Послышался гул голосов. – Один из нас? – дрожащим голосом переспросила Канари, – Но кто же?! – Уж не Гитарист ли? Он как-то слишком спокоен, – покачал головой Шукен. – Возможно, обсуждение было инициировано им без наличия доказательств, – надела очки Кохана. – Не стал бы он такое делать! – возразила Миса. – А я ему верю, он выглядит известным, – сказала Йоко Кохане. Кенто, некоторое время следивший за возобновившимся хаосом, вновь заснул. Ноухара, однако, поднял голову: – ТИШИНА! Я ЗНАЮ ИМЯ ОРГАНИЗАТОРА УБИЙСТВЕННОЙ ИГРЫ! – Знаешь?! – поражённо воскликнула Канезуми. – Маньяк раскрыт так быстро? Что же это за неудачник? – спросил Тачибана. – Конечно же… это… Мицунара закрутился на месте с протянутой рукой с вытянутым указательным пальцем и внезапно остановился. Рука указывала на угол, где сидели Шинку, Сена и Мутаке. В темноте Кавара не мог точно увидеть взгляда Ноухары, но ему показалось, что он постепенно смещался с одного человека на другого. – Сена Сенши! – сказал Мицунари, – Ты организатор Убийственной Игры Талантов и Директор Лицея Талантов. Сена, всё это время смотревшая на сцену, с удивлением повернулась в сторону Ноухары, невинно и крайне удивлённо спросив: – Правда? Возможно… Ты ошибся? Но Мицунари, видимо, решил не отступать: – Нет, это ты! И у меня есть доказательства! – Какие? – вкрадчиво спросила Поэт. На несколько секунд повисла напряжённая тишина. Неизвестно, чем завершилась бы эта сцена, если бы голова спавшего Коджиши не упала, со всей силы ударившись о сидение переднего кресла. Проснувшийся Кенто вновь поднялся: – И на чём вы в итоге сошлись? – Мицунари Ноухара обвинил меня, Сену Сенши, в организации Убийственной Игры, – вежливо сказала Сена. Эта сцена начинала бы походить на комедию, если бы на кону не стояло слишком многое. – Сенши, – ухмыльнулся Гений, – У тебя нет шейного украшения. Я поддерживаю обвинения Мицунари. В Зале поднялся гул голосов. – Потому, пока не поздно, ты будешь убита. Мной, – сказал Кенто, – Беру ответственность за казнь на себя. Если обвинения верны – Убийственная Игра завершится досрочно. Если обвинения ложны – я умру вслед за тобой, а дальше найдите добровольца и казните Ноухару. – Это чересчур! – в полном шоке возразила Канезуми. – Д-да, о чём вы? – поддержала её Ясукава, – С какого момента мы перешли на обсуждение резни? – М-м-мы не в ситуации, где существует презумпция невиновности! – выдавила из себя Канари. – Именно! Я разоблачил тебя, выдвинул обвинение и имею доказательства, так что попробуй оправдаться! – сказал Ноухара, продолжая указывать на Сену. Шинку услышал тихий, но восхищённый вздох Коханы. Кенто, видимо понявший, что его идея не нашла поддержки, пожал плечами и вновь лёг спать. Но больше Любимчика волновала сидевшая рядом с ним Сена. Он невольно отклонился от неё, наклонившись ближе к Мутаке, но затем взял себя в руки: – Мицунари, мы не можем устраивать самосуд на основании непонятных улик и неозвученных доказательств. Мы и без этого не имеем права убивать других, какой бы Убийственной Игрой нас не пугали. Почему ты думаешь… Но продолжать смысла не было – его слова никто даже не услышал. Из разных уголков Зала в сторону Сены доносилось всё больше криков – одни, обвиняющие, требовали от неё оправданий, вторые, колеблющиеся – объяснений. Этот шквал обвинений шокировал Кавару – Сена была загадочной, часто слишком, но они только что вместе бежали узнавать, что случилось… Сена поднялась с места. Мутаке невольно пригнул голову. Шинку тихо сказал: – Но ты не обязана оправдываться за их клевету! Ты ведь не можешь быть… той, кем тебя объявили. Всему должно быть какое-то объяснение… – Ты слишком добр к незнакомцам, – тихо сказала Поэт. – Но… – возразил Любимчик, потерянный в происходящем. Сенши направилась к сцене, перед этим на секунду положив руку на руку Шинку: – За меня волноваться не нужно. Под крики и ропот она спокойно поднялась на сцену, с которой исчез текст. Стоя под светом прожекторов напротив поглощённого тьмой Зала Собраний, она обвела всех взглядом. Зал невольно затих.