Принц, который всех спасет (The Prince to Save Them All)

***

      Теперь Эймонд мог летать, и Деймон ежедневно занимался с ним и Серым Призраком. Для необычайно послушного дикого дракона было подобрано седло, и он легко подчинялся командам Эймонда, как только понял их смысл. Казалось, что Серый призрак учится, наблюдая за другим драконом и его действиями после команды. Самым удивительным в Сером Призраке было то, что его пламя было таким же бледным, как и он сам, — белое, пронизанное туманно-голубым светом.       Эймонд никогда не был так счастлив, как теперь, когда у него был собственный дракон, и он ухмылялся с рассвета до заката. Все свободное время он проводил в яме с Серым Призраком, хотя дракон гнездился на скалистом холме за Красным замком, и его часто видели вылавливающим еду из залива. Вполне логично, что Серый призрак отказался гнездиться в яме. Всю свою жизнь он был диким, и, несмотря на то что был довольно послушным, оставался диким драконом. Эймонд научился громко свистеть, и его дракон прилетал всякий раз, когда он слышал этот пронзительный звук.       Лейна, ее муж и дети прибыли в столицу через неделю после того, как Эймонд захватил дракона. Вхагар, Мелеис и Морской Дым пролетели над Капитолием в сторону ямы, приветствуя всех, а отец срочно послал кареты и лошадей. Эйгон был рад снова увидеть леди Лейну. Она была фрейлиной Рейниры четыре года, пока не сбежала с Джордином Селтигаром. Она была постоянным гостем, и он искренне обожал ее. Она была доброй и веселой и несколько раз брала его с собой в полеты на Вхагар, когда была фрейлиной Рейниры.       До побега он не знал Джордина Селтигара. Он был валирийцем по происхождению, у него были светлые волосы, но глаза — зеленые, и, как и Веларион, он не был драконьим всадником. Он был ровесником Рейниры, и его выдвигали в качестве ее жениха когда они были детьми. Лейна, ее семья и Веларионы прибыли в замок вскоре после этого, и Эйгон приветствовал Лейну и помахал ей рукой. Она улыбнулась и обняла его, как только поприветствовала короля и королеву (последняя выглядела довольно прищуренной).       — Маленький кузен, как ты вырос! — укорила его женщина с вьющимися бледными волосами и смуглой кожей. — Это моя Рейна.       Эйгон взял ее за руку и поцеловал костяшки пальцев четырехлетней малышки.       — Привет, кузина, — сказал он и усмехнулся, когда Рейна покраснела и зарылась лицом в волосы Лейны.       Лейна хихикнула.       — Она проходит через стадию застенчивости, маленький кузен.       — Ничего страшного, — сказал он, все еще улыбнувшись. — Пока ты здесь, она познакомится со всеми нами.       Лейна ласково взъерошила его волосы и повернулась, подзывая к себе знакомого мужчину, который держал на руках двухлетнего малыша.       — Джордин, это мой младший кузен, принц Эйгон; Эйгон, это мой муж, Джордин, и наш сын, Лейнис.       Лейнис, гораздо менее застенчивый, чем Рейна, протянул Эйгону руку. Он взглянул на лорда Джордина в поисках разрешения, и его двоюродный брат улыбнулся и передал Эйгону Лейнис.       — Для меня большая честь познакомиться с вами, — сказал он Джордину, ловко увернувшись от рук Лейниса, которые тут же принялись хватать его за волосы. Джордин усмехнулся и поклонился.       — Это честь для меня, принц Эйгон.       Эйгон засиял и переключил внимание на Лейнис, который радостно лепетал ему какую-то бессмыслицу.       — Я тоже рад познакомиться с тобой, маленький морской краб, — сказал он, заставив Лейну и Джордина рассмеяться.       -К.а.б, — пробормотала Лейнис, хватаясь за воротник бордового дублета Эйгона. — Эгг!       Появился слуга и сообщил, что скоро будет подан обед, и группа Таргариенов, Веларионов и Селтигаров проследовала в замок, туда что Эйгон назвал «семейным соларом», где проводились менее формальные трапезы. Он и Хелейна, как старшая из детей, с помощью Эймонда усадили всех за стол и они сели рядом с младшими. Эйгон держал Лейниса на коленях и помогал им с Висеньей есть как можно аккуратнее. Взрослые сидели за столом и болтали о взрослых вещах: скорее всего, Лейна и Джордин останутся в Капитолии, чтобы Рейна и Эйрион могли пообщаться, ведь они были обручены еще до рождения. Мать оставалась невозмутимой и спокойной, ее рука периодически теребила ожерелье с Семиконечной звездой на шее. Она была одета в привычные зеленый и золотой цвета — оскорбление и личный бунт. Он слышал, как отец настаивал на том, чтобы она прекратила это делать, но его мать была столь же непреклонна, как и отец.       Трапеза прошла без происшествий, и Эйгон каким-то образом оказался с Лейнисом и Висеньей на коленях. Он не возражал, и даже Хелейна предложила забрать Висенью, несмотря на ее отвращение к прикосновениям. К концу обеда на его груди спали двое малышей, а взрослые ворковали о том, какой он хороший дядя и кузен. Он чувствовал, что краснеет от смущения и удовольствия.       Вскоре Рейна открылась их семье, склонив голову вместе с Эйрионом и Хелейной, пока его милая сестра рассказывала о своем любимом насекомом — огромной гусенице с сотнями ног, которая, признаться, пугала его, но Эйрион и Рейна выглядели искренне очарованными.       Он был озадачен, когда Мелеис сказала ему, что Хелейна и Эйрион поженятся, когда он обручен с Рейной, но потом он чуть не ударил себя, вспомнив Эйгона Завоевателя и его двух жен. Для валирийцев не было обычным делом брать двух супруг, а последний раз полигамный брак был у короля Таргариенов при Мейгоре. Эйгон задумался, как к этому отнесется Вера, и быстро решил, что ему все равно. Вера сильно беспокоила его, особенно если учесть, как сильно на нее полагалась его мать. Она и многие последователи веры не знали, чему они на самом деле поклоняются. От этого ему было плохо, но надеялся, что когда-нибудь в своей жизни сможет раскрыть это.       После обеда малышей уложили спать под присмотром нескольких нянек. Эйгон, Эймонд и Эйрион отправились на свои уроки, а Хелейна, шокируя всех, кто знал ее отвращение к прикосновениям, переплела свои пальцы с пальцами Рейны и Висеньи и повела их на «женские» уроки с гувернанткой, а не с септой. Отец выглядел довольным. Он знал, что Хелейну все считают странной и чудаковатой (Эйгон подавил чувство вины, вспомнив, что и сам когда-то был одним из таких людей), и беспокоился за младшую дочь. Но то, что она открылась Рейне и Висенье, явно ослабило его опасения.       Уроки проходили быстро, мейстер Герардис всегда был терпелив, радушен, полон похвал и ободрения. Обычно он говорил только на высоком валирийском, один из немногих невалирийцев который мог это делать, но Эйрион все еще учился и иногда испытывал трудности. После уроков они могли поиграть, поскольку младшие дети уже проснулись от сна. Эйгон и Хелейна помогали нянечкам присматривать за своими юными родственниками. День прошел, как обычно, полный яркого смеха и любви. продолжение следует …