Принц, который всех спасет (The Prince to Save Them All)

***

      Дети тети Сейры легко вписались в их группу, и после нескольких дней знакомства с ними было ощущение, что они как будто выросли вместе с ними. Эйрис и Шаэра были старше, но они были теплыми и добрыми, и им было интересно все в Вестеросе; мать, конечно, рассказала им об их королевской родне, но их любопытство было неутолимым, и они расспрашивали о верховных лордах и обычаях родной страны их бабушки. Дети Гейемона, Нейрис, Рейлла и Висенна, были сразу же приняты Хелейной, Рейной и Висеньей и проводили с ними большую часть дней за уроками или играми в королевской детской.       Эйгон, привыкший быть старшим из детей, почувствовал облегчение от того, что рядом с ним оказались дети его возраста, чтобы разделить с ними заботу о малышах. Эйрис и Шаэра явно привыкли заботиться о своих маленьких кузенах и, казалось, с удовольствием помогали Эйгону, когда взрослые были заняты. Когда они освобождались от забот о малышах, Эйрис и Шаэра присоединились к Эйемону на его занятиях с Эймондом или во дворе.       Валарр присоединялся к Деймону, обучая их во дворе, — теплый и ободряющий, с суровыми нотками, которые были присущи Деймону. Алисанна спряталась в библиотеке и проявляла нетерпимость к детям, что очень забавляло Эйгона: несмотря на то, что ее назвали в честь доброй королевы, кузина Алисанна не могла быть менее похожа на свою тезку. Гейемон не был славен, как его тезка, но всегда был весел и жизнерадостен; он обожал своих дочерей и расхаживал по замку в пестрых одеждах и с волосами, закрученными в замысловатые прически и косы, пахнущие сладкими духами и маслами.       Было забавно видеть Гейемона и Деймона вместе: они были полными противоположностями, но каким-то образом ладили лучше, чем Деймон и Валарр. Тетя Сейра была самой тихой из их родни, приехавшей из Эссоса. В замке ей было неуютно, она озиралась по сторонам, словно могла видеть призраков, которых никто не замечал. Возможно, так и было. Все знали, как презирали друг друга король Джейхейрис и тетя Сейра; она родилась с свободной душой, ненавидящей сковывающие ее цепи королевской власти.       Но хотя Сейра ненавидела своего отца, она обожала свою мать, королеву Алисанну, и у нее не было возможности попрощаться с ней. Она также пережила большинство своих братьев и сестер, многие из которых умерли молодыми. Эйгон сочувствовал ей, но был рад, что кузина Рейнис и Рейнира, похоже, объединились, чтобы обеспечить Сейре максимальный комфорт в замке, хранившем столько плохих воспоминаний.       Через месяц после их прибытия Эйгон был в драконьей яме вместе с Солнечным огнем, когда прилетела Сереброкрылая; дракон его прабабушки отправился в Королевскую Гавань, чтобы быть с Вермитором, ее товарищем. Там же находились его двоюродные братья и тетя Сейра, у которой перехватило дыхание, когда она увидела дракона своей матери — серебристая драконица с любопытством смотрела на них.       — Она выросла, — пробормотала Сейра, обращаясь к Визерису.       — Бабушка брала тебя полетать? — спросил отец.       Сейра слабо улыбнулась.       — Все время.       Сереброкрылая, любопытствуя, проползла вперед и зачирикала. Эйгон затаил дыхание, глядя, как Сейра приближается к серебристо-голубому зверю. Она подняла руку, и отрывки высокого валирийского языка зазвучали над любопытным щебетанием и рычанием дракона.       Эйгон взглянул на отца, который слегка улыбнулся, затем на тетю Сейру, прижавшую руку щеке драконицы под бледным глазом; она была стройнее других драконов, но не менее смертоносна. Созданная для скорости и ловкости, она была длиннее драконов того же возраста, что и она.       Король Джейхейрис запретил Сейре претендовать на дракона в юности, но старый король был уже мертв, и отец, похоже, не собирался ее останавливать. Сереброкрылая сдвинулась с места и опустилась на землю, настойчиво щебеча. Сейра оглянулась на отца, который ободряюще кивнул. Она выпрямилась, улыбнувшись, и снова повернулась к дракону. Обогнув ее, она забралась на нее и устроилась на голой спине.       Эйгон поспешил к Солнечному огню и быстро сел на него. Он пристегнул себя к седлу и подтолкнул дракона в небо, радостно восклицая, когда вскоре к нему присоединились тетя Сейра и отец.

***

      Волнение тетушки Сейры, по поводу обретения дракона, длилось недолго. Едва прошел остаток дня, как пришло известие из дома Флорентов и от шпионов дяди Деймона в Староместе.       Воинствующая Вера вооружила людей, и они не только напали на лоялистов Таргариенов в Староместе, но и вышли из города и начали атаковать всех лоялистов, которые попадались им на пути на север вдоль Мандера.       Слухи о Воинствующей Вере быстро распространились, и их орден появился в Фэйрмаркете, острове Ликов, городе лорда Харроуэя, Пеннитри и Каменной Септе. Лорды, владеющие этими городами и поселениями, отправили отряды, чтобы разобраться с мятежниками, но поддержка Воинства только росла, несмотря на то, что Отец сжег несколько домов в Капитолии. Эйгон хотел сам разобраться с религиозными фанатиками, но ему постоянно напоминали о его возрасте.       Дядя Деймон должен был отправиться вместе с Караксесом подавлять восстание, лорд Стронг дал ему разрешение использовать Харренхолл в качестве базы; отец разослал в лояльные дома известия, приказывая им созывать свои знамена на войну. Близким к Харренхолу домам было приказано направить свои армии в замок, чтобы принц-консорт Деймон принял командование.       Перед отъездом дяди Деймона был созван военный совет. Эйгон и Эймонд были допущены на него, и они стояли вместе с Рейнирой и Деймоном, а на столе была разложена карта Вестероса, на которой были вырезаны семиконечные звезды, указывающие на места, где в данный момент происходят восстания.       — Принц Деймон будет использовать Харренхолл в качестве своей базы, — начал отец, кивнув в сторону лорда Стронга. — Лорд Стронг передал кастеляну, чтобы тот готовился к войне.       — Дом Тиреллов откликнулся на посланных воронов и начал собирать людей и припасы, — продолжила Рейнис, помещая на карту вырезанную розу Тиреллов.       — Ланнистеры восстали за дом Хайтауэров, — пробормотала Рейнира, хмуро глядя на свиток в своей руке. Она в ярости швырнула его на стол. — Другие дома Западных земель тоже, хотя у нас есть союзники.       Визерис поджал губы.       — Деймон, ты позаботишься о восстании в Харренхолле. Рейнис, ты встретишься со знаменосцами Тиреллов и отправишься на юг, в Старомест, для осады.       — Да, Ваша милость, — кивнула Рейнис, вытянувшись во весь рост в своих доспехах.       — По словам осведомителей тетушки Сейры, Ормунд разговаривал с дорнийцем; можно предположить, что дорнийцы заключили союз против нас и воспользуются перевалом для нападения, — пробормотал Деймон, сузив глаза глядя на карту.       — Пошлите весточку лорду Боремунду, — сказал Визерис, с одобрением глядя на Деймона. Его младший брат всегда был блестящим тактиком. — Он сможет перекрыть перевал и доложить, если с юга начнется движение. — Несколько мгновений он разглядывал карту. — Лейна, Корлис, поручаю вам патрулировать залив Черноводной. Если Отто заключил союз с Дорном и приобрел Безупречных, он без колебаний вступит в союз с Триархией. Их корабли не должны пройти мимо Драконьего Камня.       — Конечно, Ваша милость, — отозвались Корлис и Лейна, склонившись в поясном поклоне.       — А что с западными землями? — спросила Рейнира, скрестив руки. — Нужно помешать им помогать своим собратьям-повстанцам в Речных землях и Просторе.       — Отец, — вступил в разговор Эйгон, стараясь не выдать своего волнения. — Позволь мне помочь. Тетя Сейра только что обзавелась драконом и еще недостаточно опытна. Я же летаю на Солнечном огне с самого детства.       Визерис уставился на него, его губы превратились в тонкую белую линию. Но он, как никто другой, знал, что Эйгон более чем способен, и не только потому, что он опытен в полетах.       — Очень хорошо, — наконец пробормотал отец. — Вы с Рейнирой должны помешать армиям Западных земель соединиться с другими мятежниками. Наши союзники помогут вам на земле.       Эйгон поклонился.       — Конечно, отец.       Эймонд придвинулся к нему ближе, опустив голову. Эйгон взял брата за руку и сжал ее, пытаясь успокоить.       — Все будет хорошо.       Он надеялся.

***

      Было решено отправить детей и малышей на Драконий Камень с Золотыми плащами и двумя королевскими гвардейцами — одним из которых был Лейнор — верными Деймону и Рейнире, чтобы они охраняли их, а Эймонд, Хелейна и тетя Сейра будут патрулировать небо. Дикие драконы на острове тоже будут яростно защищать свой дом, если почувствуют там чужаков.       Эйгон старался не показывать своего страха, когда он прощался с братом, сестрой, племянниками, племянницами и новыми кузенами. Они стояли в доках, обмениваясь объятиями и добрыми пожеланиями, пока не пришло время лорду Корлису переправить их на Драконий Камень. Эйгон стоял в стороне и смотрел, как Морской Змей уплывает прочь, а над головой пролетают драконы. Он прислонился к Рейнире, когда она обняла его за плечи, подавляя желание заплакать.       — Они будут в безопасности, братишка. — Она поцеловала его в макушку и повела за собой. — Идем, будем готовиться к отъезду.       Вернувшись в замок, Деймон удивил их с Рейнирой, подарив легкие и маневренные доспехи, которые он сделал для них несколько недель назад. Доспехи были сделаны по образцу его собственных, черных с красными акцентами, хотя и он, и Рейнира имели золотые и желтые акценты как символы их драконов. Деймон помог им облачиться в доспехи, сохраняя спокойное выражение лица. Когда они были облачены, он отступил назад и свирепо кивнул.       — Хорошо, — сказал он и медленно растаял, когда Рейнира поцеловала его в щеку. — Будь в безопасности, любовь моя. — Он посмотрел на Эйгона, и от любви и заботы в глазах дяди Эйгон крепко обнял его. — Вы оба. Не рискуйте понапрасну. Возвращайтесь домой, вы оба.       Эйгон отступил на шаг и твердо кивнул.       — Мы вернемся, Кепус.       Рейнира слабо улыбнулась и поцеловала его, Эйгон закатил глаза и вышел из комнаты, чтобы подождать с сиром Эрриком, который улыбнулся ему.       — Будьте осторожны, мой принц, — пробормотал Эррик, слегка склонив голову.       — И вы то же, сир, — ответил он, протягивая руку.       Сир Эррик заколебался на мгновение, прежде чем крепко схватить Эйгона за запястье, на его лице появилось решительное выражение.       Они выиграют эту войну или погибнут.

***

      Солнечный огонь скользил по воздуху рядом с Сиракс, и оба золотисто-желтых дракона молча летели над облаками. Они чувствовали желание Эйгона и Рейниры хранить молчание, и так оно и было. Рейнира подала сигнал, чтобы они летели под покровом облаков, и Эйгон быстро натянул поводья Солнечного огня. Золотой дракон молча повиновался и нырнул под облака. Внизу расстилалось море красных шатров и поварских костров, освещавших ночь.       Джейсон и Тайланд Ланнистеры успели собрать немалую армию, чтобы противостоять им, и от этого у Эйгона нервно забурчало в животе, особенно когда он заметил нечто такое, от чего сердце подскочило к горлу.       Скорпион.       Должно быть, Рейнира тоже увидела его, потому что Сиракс зарычала и бросилась к нему, яростно и громко рыча, что могло разбудить мертвого. По призыву Эйгона за ними последовал Солнечный огонь, и они бросились на спящую армию. Возможно, это бесчестно, но в любви и на войне все справедливо. Солнечный огонь распахнул крылья и пронесся над палатками. Эйгон прорычал:       — Дракарис! — И ночь озарилась драконьим огнем.       Армия начала бесполезно метаться, лошади кричали и метались, когда их охватило пламя. Палатки разгорались, как хворост, сжигая людей внутри.       Скорпион вспыхнул — огонь Сиракса сравнился с деревом и железом оружия — и начал извергать пламя на армию вместе с Солнечным огнем.       Эйгон сгорбился в седле, прислонившись к левой стороне, когда с земли посыпался шквал бесполезных стрел. Они безвредно скреблись о чешую Солнечного огня, только раззадоривая его темпераментного мальчика. В ночи раздался громкий стук, и Эйгон, заглянув через плечо Солнечного огня, увидел второго скорпиона, нацелившегося на Рейниру и Сиракс. Его сердце подскочило к горлу, и он натянул поводья Солнечного огня.       Оглядываясь назад, можно сказать, что он поступил глупо, направив своего молодого дракона к оружию, которое могло причинить ему вред. Но в тот момент Эйгон думал только о сестре, которая любила его так, словно он был ее собственным сыном; которая приняла его прошлую жизнь и снисходительно простила его.       Скорпион повернулся и снова загрохотал, а Солнечный огонь издал кричащий рев и закружился в воздухе. Эйгон услышал тревожный крик Рейниры: его дракон изо всех сил пытался удержаться в воздухе с болтом скорпиона в ноге и, вероятно, сгорал от боли. Эйгон держался изо всех сил, пока Солнечный огонь метался и кричал, но все было бесполезно. Его дракон упал на землю, неуклюже раскинувшись, и изрыгал золотое пламя, которое не подпустило бы к нему ни одного здравомыслящего человека. Но люди Ланнистеров, похоже, не отличались здравомыслием. Эйгон соскользнул с седла и поспешил к ране Солнечного огня, с ужасом наблюдая, как из его ноги течет черная кровь. Он схватил болт и выдернул его из плоти своего дракона.       — Отойдите от зверя! — прорычал знакомый голос, и Эйгон обернулся: к нему приближался Тайланд Ланнистер со скорпионом за спиной, нацеленным в голову Солнечного огня. — Шевельнись, и дракон умрет.       Эйгон застыл, уставившись на него.       — Солнечный огонь, лети! Давай!       Солнечный огонь заскулил, дернулся, но повиновался. Его огромные крылья расправились и устремились вверх. Эйгон ухватился за ремни седла и держался изо всех сил, но это было бесполезно. Боль пронзила спину, руки разжались, и он рухнул на землю. Оглянувшись через плечо, Эйгон с ужасом увидел, что из его плеча торчит стрела. Он поднял голову, и сердце его оборвалось: Солнечный огонь издал траурный рев, присоединившись к Рейнире и Сиракс.       Руки схватили его, и Эйгон позволил людям Ланнистеров увести его.       По крайней мере, Рейнира и драконы были в безопасности.