Визит

. . .

      Сталин вместе с надзирателями подошёл к железной двери, за которой должен находиться Ежов. "Открыли. Мне поговорить с ним надо", — скомандовал он. Охранник схватился было за дверь, чтобы отпереть её, но та со скрипом стала открываться сама. Иосиф оттолкнул смотрителя, распахнул дверь и запрыгнул в помещение.       — Где он, чёрт возьми!? — заорал он и развернулся, — Идиоты! Где Ежов!? Где эта падла!?       — Так как же? — прошептал Берия и осторожно заглянул в камеру.       — Где он!? А!? Бездари! Где ваш заключённый!?       Служащие сложили руки и опустили головы. Глава государства продолжал:       — Так вы упустили его!? Да ещё и так тупо!? Вы что, совсем ослепли, что ли!? Вы расслабились! На службе! Война на дворе, а вы... а вы, олухи, хренью страдаете!? Негодяи! Черти! Твари!       — Т-так и что теперь? — вздохнул Лаврентий.       — Искать его! И ко мне сразу! — рявкнул грузин.       — Есть искать его, товарищ Сталин! — вскрикнул один из подчинённых, вытянулся стрункой и приставил руку к виску.       — Да не вы, олухи! — раздражённо процедил Иосиф, — Другим доложить, и чтоб они искали его!       — Есть доложить, товарищ Сталин! — крикнул тот и убежал. За ним последовали и другие охранники.       — А мне что делать, товарищ Сталин? — спросил Берия.       — А ты иди делами занимайся.       Нарком поправил очки, кивнул и полубегом ретировался.

***

      Николай идёт по Москве и ехидно улыбается. Он бы гордо вышагивал, если б одежда, которую он украл по дороге на улицу, была по размеру, но она слишком велика, и пришлось подворачивать как штаны, так и рукава гимнастёрки. Обувь же пришлось разыскивать гораздо дольше.       Мужчина вдруг столкнулся с прохожей. Она посмотрела на него и вдруг вскрикнула:       — Ежов!? Это Вы!?       — Ч-что? — шёпотом переспросил беглец.       — Где Вы были!?       — Чт... Нет! Это не... Тише! Чш! — зашикал на неё он.       Бывший нарком оглянулся и увидел, что на него смотрят люди, а сквозь толпу пробираются уже знакомые "товарищи" в форме. Бедняга оттолкнул незнакомку и рванул в самую гущу людей. Благодаря своему росту он очень хорошо лавировал между ними. "Вон он! Держите его!" — донеслось до ушей убегающего. Он по обычаю своему свернул в первый попавшийся переулок. Лучшее место, чтобы скрыться – это переулки, что больше походят на лабиринты. Сколько б Николай на своём пути не встречал неотёсанного быдла, что хотело вытрясти из него деньги, которых не было, он расталкивал всех и нёсся дальше, концентрируясь только на дороге и вспоминая, куда нужно свернуть, чтоб не попать в тупик. Теперь его приследовали не только люди из НКВД, а ещё и хулиганьё, обитающее в этих самых переулках.

***

      Диктатор, нарком и ещё двое смотрителей тюрьмы находятся в кабинете первого. Трое последних, стыдливо опустив головы, смотрят в пол. Сталин читает нравоучительную лекцию:       — Вы хоть понимаете, кого вы упустили? — он ударил кулаком по столу. — Понимаете или нет!? А!? Я вас спрашиваю!       Берия приподнял голову и прошептал:       — Понимаем, товарищ Сталин.       — Так а какого чёрта вы так халатно отнеслись к этому, а!? Как сотня охранников проглядела, как у них из-под носа сбежал заключённый!? — продолжал возмущаться вождь.       — У нас была тогда пересмена, товарищ Сталин, вот мы и ушли, — пробубнил один из надзирателей.       — А другие где были?       — Пересмена идёт две минуты. Нас и не было, — ответил другой.       — А Берия!? Ты нахрена ушел, не удостоверившись в том, что этот Ежов, чтоб его черти побрали, под охраной?       — Он, кажется, вообще какой-то н-неуравновешенный. Он б-был в каком-то припадке, — заикаясь, буркнул Лаврентий и поправил очки.       — Он тебя надул, олух ты очкастый, — приблизившись к лицу подчинённого прошипел Иосиф.       — Да что вы так все придрались к моим очкам-то? — тихо завозмущался чекист, — Это, знаете ли, обидно.       — А мне обидно, что вы все упустили предателя родины, иноагента, разведчика и подчинённого самого Гитлера, — процедил глава государства и отошёл назад.       Лаврентий Павлович вдруг выпрямился, поднял голову и бросил на начальника дерзкий взгляд. Он заговорил:       — Но ведь Вы его тогда ещё высвободили на волю и отправили в Германию. Так что Вы виноваты в этом, товарищ Сталин.       Охранники незаметно подняли взгляды и стали наблюдать за разворачивающейся картиной.       — И?       — И то, что именно Вы его вытащили из под пули, — продолжал Берия, — Его должны были расстрелять через месяц тогда. А Вы его просто отпустили. И что, мы теперь виноваты в том, что Вы его отправили прямо к врагу в тыл?       — Пошёл вон отсюда, — проскрежетал Сталин.       Нарком раздражённо ухмыльнулся и ушагал за дверь.       — А вы двое – уволены.       Надзиратели грустно вздохнули и покинули кабинет.       Диктатор фыркнул и прошёл к окну. Нервы были на пределе, он хотел перевернуть тут всё, но давал себе отчёт в том, что это было бы худшим решением на данный момент.

***

      "А теперь стоит подумать над тем, куда мне деваться", — задался вопросом Ежов, оторвавшись от преследователей. Он опустился на корточки и стал усиленно думать о том, куда ему пойти, чтобы снова не загреметь в тюремную камеру: "Ита-а-а-ак... Ленингад очень небезопасен, хоть и хорош, однако глупо туда ехать. Оставаться тут... Так не у кого, да и это тоже небезопасно и тупо. Стоило бы, конечно, за Урал упорхать, но это уже значительно сложнее, чем в Ленинград или куда-то ещё. Так тут, как на зло, денег нет, чтоб хоть уехать отсюда. Лишь на поезде "зайцем", получается... А куда? Я ж ни с кем не общался. Может, к матери, если... ах да... я не знаю где она... В уезде каком-то, может. Патовая ситуация какая. Или в деревеньку какую-нибудь. В колхоз как раз. А как мне работать, если я ни для чего непригоден? Маленький и слабенький. Нет, ну надо ж было таким уродцем уродиться-то". Пораскинув мозгами, Николай решил сначала найти какого-нибудь старого друга, что живёт в Москве, и махнуть с ним за Урал.       Он встал с места и, постоянно оглядываясь по сторонам, пошёл по городу. В голове всплывали имена друзей, что жили неподалёку, но чаще оказывалось, что они либо не в Москве, либо вовсе мёртвые. Некоторые лица соответствовали требованиям беглеца, но они его вышвыривали за порог, только услыхав, что он в розыске, и хочет бежать.       "Остаётся один вариант", — вздохнул Ежов, подходя к нужной ему квартире. Он поднял было руку, чтоб постучаться, однако вдруг замялся, и его рука опустилась. "А может быть, не стоит?" — подумал мужчина и огляделся. Он всё-таки поднял руку и постучался в дверь. Весь Николай сразу сжался и, будто стал ещё меньше. "Его там нет?" — прошептал преступник то ли с надеждой, то ли с разочарованием в голосе, отступил назад и окинул взглядом дверь.       Что-то вдруг щёлкнуло, и она отворилась. На пороге стоял уже почти родной силуэт.       — Коля? — спросил тот.       — М-да, здравствуй, — неловко усмехнулся бывший нарком и глянул в голубые глаза товарища.       — Сколько лет, Коля! Ну а я уж думал, тебя расстреляли!       — Тише-тише, не кричи ты так, — шикнул на него Кровавый карлик и непроизвольно схватил за плечо.       — А что? — прошептал квартирант.       — Скажем, меня разыскивают.       Друг помолчал, задумавшись. Ежов огорчённо пробормотал:       — Тоже пошлёшь меня, да?       — О, нет, что ты! Я могу тебе помочь, проходи.       Он схватил его за руку и втащил в квартиру, захлопнув за собой дверь.       — Юр, ты чего так хватаешься? У меня рука чуть не вывихнулась, — вскрикнул иноагент, чуть не упав на пол.       Хозяин квартиры подхватил его и ответил, ставя коротышку на ноги:       — Чем меньше времени мы тратим, тем лучше для нас обоих, знаешь ли.       — Так-то оно так, но куда нам торопиться?       — Так мне уезжать скоро.       Ежов встал в ступор. Юра пояснил с грустью:       — Долг зовёт. Призвали.       — Ч-что!? Как!? — изумился Николай, — А армия, они ж... Они же... Юра, так может, скрыться можно?       — Коль, ну за Сталина, за Родину нашу матушку, за матерей же наших, жён. Да и в конце-то концов, найдут же, если сбегу.       — Юра, да за какого Сталина!? Юр, ты жизнь там попусту потеряешь свою! — чуть ли не плача затараторил гость, держа друга за плечи, — Юра, у тебя вообще нет жены!       — Ну у меня мать есть.       — Да почему ты-то идёшь? Тебе ж уж не двадцать!       — Смирись, — слабо улыбнулся Юра и погладил товарища по голове.       — Да какой смирись!? У меня друг на верную смерть уходит! Что мне по-твоему делать!?       — У меня нет выбора.       Он провёл рукой по своим практически белоснежным волосам и с грустной улыбкой посмотрел в окно. Юрий отошёл от своего маленького товарища.       — Ну ты ж в корыстных целях, да? — ухмыльнулся друг.       — Нет, что ты! — воскликнул Ежов.       — Да думаешь, я не знаю?       — Юр, ты что такое г-говоришь-то?       — Ну, просто а зачем ж ты пришёл ко мне? Только за помощью... Нет, я не осуждаю, — тихо проговорил он.       — Чт...       — Да ладно-ладно, ну мне уж нечего терять. Помогу тебе.       Юра подошёл к столу, взял карандаш, листок и стал что-то писать. Николай молча наблюдал за этим и теребил подол гимнастёрки. Когда же товарищ закончил, он разогнулся и протянул иноагенту бумажку.       — Что это? — спросил бывший комиссар и взял записку.       — Адрес и письмо от меня. Ну вот, деревенька в Казани, там живёт один друг мой – Тихон Тимофеев, к нему и поедешь.       — Ого, — удивлённо хмыкнул нарком и посмотрел на бледные буквы, кое-как начирканные тупым карандашом.       — Только не потеряй. Понял? — наказал ему Юра.       — Спасибо тебе огромное, Юр. Я даже не знаю, как отблагодарить тебя!       — Ну это не всё, — улыбнулся хозяин и протянул ему несколько монет.       Ежов взял их и улыбнулся шире. Он пкресчитал их и прошептал:       — Да неужели... Деньги? Тут же ровно на билет, — он помолчал, — Юр, так мне не продадут, у меня ж документов нет.       — Ну вот это уже проблема... С этим уже помочь не могу, так что, да, поэтому тут, ну, ты сам.       Коротышка шагнул к нему и обнял за шею, встав на носочки, чтобы дотянуться. Юрий положил руки ему на спину и слабо похлопал.       — Спасибо тебе, Юра, — прошептал Ежов и отпустил его.       — Пожалуйста.       Гость подошёл к входной двери и хотел было уже взяться за ручку, как раздались три громких удара. Нарком попятился назад и спрятал всё данное ему в карман. Из-за двери раздалось: "Открывайте! НКВД!"       — Что делать!? — шёпотом воскликнул Николай и отбежал в угол кухни.       Юра указал на открытое окно. Глаза другого в панике забегали.       — В окно!? — изумился он.       — Второй этаж! Ну всего-то! Прыгай, дебил! — громким шепотом кричал на него товарищ.       Чекист подбежал к окну и прыгнул на подоконник. Он посмотрел на испуганное лицо друга, махнул ему рукой и выпрыгнул.       Квартирант открыл дверь людям в форме. Те без приглашения ворвались и стали ходить по квартире, осматривая всё. Один из них начал расспрашивал бедолагу. Последний смог совладать с собой и не выдал друга.       Беглец быстро ковылял по улице, постоянно оглядываясь. Выглядел он достаточно нелепо, но это явно не являлось проблемой для него. "Просто сесть на поезд. Просто сесть на поезд, и всё это кончится", — борматал Ежов себе под нос.

***

      Вечер

      — Так трудно в Москве, где везде НКВД, где везде свидетели, найти того, кого все знают? Найти чёртового хромоногого карлика!? Трудно!? — вновь срывался на подчинённых Сталин, сидя за своим письменным столом.       — Так и суток не прошло даже, — ответил Берия.       — Он за эти несколько часов мог сбежать куда угодно! — крикнул, ударив кулаком по столу, диктатор.       — А кто виноват-то? — спокойно, сидя на диване неподалёку, спросил Молотов.       — А Вы, товарищ, вообще молчите! — рявкнул на него Иосиф.       — Да ладно, без проблем, — усмехнулся Вячеслав, положил ногу на ногу, а сверху – руки.       — Так, то есть получается, что мы – правительство огромной страны... — вождь раздражённо вздохнул, — ...не можем поймать какого-то крохотного карлика?       Лаврентий слабо кивнул и поправил очки.       — Так что ж Вы, товарищ Сталин, — начал, улыбаясь, третий присутствующий, — товарища Берию обвиняете? Вы ж сами его выпустили тогда, а теперь на этого сетуете.       — Закройте свой рот, товарищ Молотов.       Берия молча переминался с ноги на ногу и старался не подавать признаков присутствия.       — Так я ж правду говорю. Что Вы мне рот затыкаете? — улыбнулся сидящий.       — Я сказал молчать Вам, товарищ, — прошипел главний.       — А вообще, — начал нарком.       — Закрой рот! — даже не посмотрев на Берию, заткнул его генсек.       Лаврентий тихо кашлянул и опустил голову. Он сложил руки за спиной.       — О-о-о, Лаврентий Павлович, уже как послушная собачка Сталина, аж смотреть смешно, — ехидно улыбнулся Молотов.       Накромвнуделец покосился на оскорбившего его и демонстративно кашлянул в кулак. Вачеслав Михайлович глянул на него и усмехнулся:       — А что?       — Знаете ли, обидно звучит, товарищ народный комиссар, — фыркнул Берия и для вида отряхнул рукав от пыли.       — Нет, а что не так?       — А Вы знаете, что... — хотел начал Лаврентий.       — Молчать! — крикнул Сталин и ударил рукой по столу.       Молотов улыбнулся шире.       — Нет, он переходит на лич... — снова попытался что-то сказать нарком.       — Так! Оба встали и вышли отсюда! — приказал вождь, перебив подчинённого, и взял свою трубку.       Вячеслав встал, отряхнулся и гордо вышел из кабинета. Берия тоже ретировался, кивнув начальнику на прощание.       "Ох уж этот Ежов... Вроде покорный карлик, а вроде – и фиг поймаешь его", — буркнул себе в усы диктатор.