Нас двое

Кольцов выглянул из окна в еловую карельскую ночь, отодвинув занавеску. В темноте за калиткой яркими фонарями горели желтые глаза. Почувствовав, что его заметили, Максимка поспешил задернуть занавеску и отпрянул от окна. Спать в такой обстановке было совершенно невозможно, так что он решил заесть стресс оставленным на столе яблоком. Захрумкал. Через несколько минут со стороны Дэнчиковой кровати прилетел резиновый сапог и донеслось недовольное шипение. Максимка, наученный горькой жизнью украденной принцессы, от сапога увернулся, продолжив хрустеть. Миша завозился на ковре в ворохе клетчатых пледов. Денис швырнул второй сапог, чертыхнулся и отвернулся к стене. Максимка замер, вслушиваясь в ритм чужого дыхания, и, когда Дэнчик засопел, надкусил второе яблоко. Макс вышел из ниоткуда и сел рядом, приобняв за плечи полупрозрачным крылом. — Чего ты? — спросил. — Бессонница? Максимка согласно помычал, пытаясь прожевать половину яблока, откушенную разом в порыве жадности. Кое-как проглотил, икнув, и кивнул в сторону окна. — Да там это, — прошептал. — Стоит кто-то у забора. Глазами светит. Я подумал было, что волк, но глаза слишком высоко. Не может же он на двух лапах стоять? Макс мягко усмехнулся. — Это мой. Ждет, что выйду. Но ты не бойся, здесь тебе ничего не грозит. — А тебе? — спросил Максимка. — А мне — тем более. Ты-то живой еще, в отличие от меня. Максимка глубокомысленно угукнул, обсасывая огрызок. Потом вытащил его изо рта с громким чмоком и спросил: — А что за хрень у вас тут происходит? — Да ничего необычного, — пожал плечами Макс. — Живем потихоньку. — Траву выращиваете, да? Марихуану? — Это надо у Дениса спросить, он чего только не выращивает. Садовод. Максимка поежился и уже привычно подергал навязанную Денисом фенечку на левом запястье. — Снять не могу, веришь, нет? Ножом даже пробовал — ни в какую. И уйти не могу, всегда к хижине возвращаюсь. Цыган он у вас, что ли? Заговорил меня, да? — Заговорил, — не стал спорить Макс. — Но ты не переживай. Привыкнешь. Максимка затряс головой. — Я в город хочу. Я журналист, вообще-то. Меня ведь найдут. Макс погладил Кольцова по спине сочувственно. Что никто его не найдет, говорить не стал — спокойному сну правда редко когда способствует. — Иди ложись, — шепнул на ухо. — И ничего не бойся. Я буду охранять твой сон. Максимка выкинул огрызок в печку, лизнул липкую ладонь и послушно вернулся в кровать к Денису, повернувшись к нему спиной. Макс сел возле и подул на его закрытые веки, отгоняя беспокойство. Когда Кольцов заснул, Макс подоткнул ему одеяло и подошел к окну. Птиц обиженно глазел из темноты, то поджигая, то туша взлелеянный Денисом можжевельник в форме керосинки. Огонь освещал его остроносый лик инфернально, но Макса таким было не впечатлить. — Как дите малое, ей-богу, — цокнул он недовольно и вернулся к Мише на ковер, накрыв его крылом, как плащом. Попытки Птица связаться с ним мысленно он пресёк безжалостно. Беседа с обманутым мужем вполне могла подождать до завтра.