One of the twins

      ― Ну что, готовы к первому учебному дню? ― спросила мама, усаживаясь за руль автомобиля. Мы с Хейз ждали в машине уже минут десять, готовые выдвигаться в школу. ― Ничего не забыли? Тетради, пособия?       ― Мам, поехали уже, ― тяжело вздохнула сестра на заднем сидении. ― Не маленькие, и без тебя все знаем.       Хезер всей душой не любила учебу. Ей нравилось ходить в школу только потому, что туда же ходили ее друзья и из-за возможности играть в лакросс. Девичья форкская команда звезд с неба не хватала и редко выбивалась даже на уровень штата, но тем не менее Хезер любила этот вид спорта и с удовольствием посещала тренировки, когда не щеголяла с очередной травмой.       Я в свою очередь тоже особой любви к учебе не питал. Школа ― отстой. И не важно: элитная она, заурядная или захолустная, как школа Форкса, ― в ней всегда найдется стандартный набор портящих жизнь вещей. Во-первых, какой-нибудь мудак-учитель, пытающийся повысить свой авторитет за счет учеников. Во-вторых, компания отмороженных отбросов, превращающая жизнь всех окружающих в ад. Ну, и в-третьих, бесконечная скука, занимающая большинство предметов в школьной программе. Школа в Ван-Уэсте не была исключением.       ― Вы точно уверены, что вас не нужно забрать сегодня после занятий? ― в третий раз за утро спросила Эмили, поворачивая ключ в зажигании. ― Может, мне все-таки приехать? Думаю, я смогу отпроситься на полчаса…       ― Мы спокойно доедем на автобусе, не переживай, ― растроганно заверила ее Хезер. ― Или попросим Тайлера, если сегодня у нас совпадут расписания.       ― Ладно, ― немного успокоилась мама, выруливая с нашей подъездной дорожки. ― Но если что-то пойдет не так или…       ― Да-да, ― утомленно закатив глаза, перебила ее сестра, ― мы обязательно позвоним. Мам, ну хватит уже…       Дальше их трескотню я уже не слушал, заменив бесполезный треп на любимую музыку, играющую в наушниках айпода. Путь от дома до школы занял около двадцати минут. Можно было бы походить пешком, но моя интровертность никогда бы не позволила так бесполезно тратить внутреннюю энергию.       На стоянке, казалось, собралась вся школа. Несмотря на тяжело нависшее над головами серое небо, обещавшее скорый дождь, ученики не спешили разойтись по корпусам. То тут, то там, возле разных машин подростки кучковались в привычные группы, чтобы обменяться новостями, пожаловаться на скучное лето или похвастаться новыми шмотками. Все они выглядели чрезвычайно увлеченными беседой с друзьями, но взгляды каждого так или иначе перескакивали на нашу машину.       “Ну хоть в открытую не пялятся” ― подумал я, сматывая наушники в тугой узелок. Впрочем, к такому повышенному вниманию я был готов. Об этом предупреждала и Хезер, и ее друзья, и даже мама пыталась намекнуть, что первое время вокруг меня так и будут виться заинтересованные моей личностью одноклассники. Безусловно, такой особый интерес к моей персоне не мог меня порадовать, но он и не был мне в новинку. В прошлой школе после моего невольного каминг-аута, я тоже некоторое время привлекал различного рода личностей, настроенных как негативно, так и чересчур позитивно.       Мама аккуратно припарковалась неподалеку от административного здания школы, чтобы Хезер не пришлось идти слишком далеко. Пока они не принялись снова обсуждать нашу небольшую проблему с транспортом, ну и не желая слушать напутственных слов от Эмили, я поспешил покинуть заднее сиденье автомобиля, прихватив с собой заодно канадку сестры. Она расплылась в благодарной улыбке, когда я открыл ей дверь и помог осторожно спуститься с высокого сиденья фольца.       На все это действо с умилением смотрела мама, и когда Хейз, наконец, покинула машину, она жизнерадостно пожелала:       ― Ну, удачи вам, дети мои, в первый учебный день! Ведите себя…       ― Ага, хорошо, ― не дал договорить я и хлопнул передней дверью. За окном мелькнуло обиженное лицо мамы, машина снова зарычала и спустя несколько секунд красный фольц покинул школьную стоянку, провожаемый редкими взглядами учеников.       ― Говнюк ты, ― покачала головой Хезер и поудобнее перехватила костыль. Я забрал у нее рюкзак, чтобы ей было немного проще, и молил всех богов, чтобы наши расписания хоть немного совпали сегодня. Мне совершенно не нравилась перспектива остаться одному среди любопытных подростков.       ― И зануда, ― кивнул я и медленно двинулся в сторону прозрачных дверей администрации. Сестра, прихрамывая, вышагивала рядом со мной. Она неожиданно взяла меня за свободную от ее рюкзака руку и слегка сжала ее, пытаясь немного приободрить. В силу своей скрытности, я вряд ли походил на нервничающего человека, но неведомым шестым чувством Хейз уловила отголоски моего волнения.       В холле административного здания стояли трое учителей и секретарь, которая принимала у меня документы пару недель назад, и имя которой я не запомнил. У каждого из них в руках был большой список с фамилиями учеников и полупустые папки с расписаниями для каждого из них. Администратор (миссис Росс, как подсказал мне ее бейджик) приветливо нам улыбнулась и, сверившись со своими бумагами, отрицательно покачала головой:       ― Поищите у учителей, ребятки. Кажется, я видела ваши фамилии в списке мистера Уилсона.       ― Спасибо, миссис Росс, ― вежливо поблагодарила Хейз секретаря и захромала в сторону двух увлеченно переговаривающихся мужчин. Мы приехали достаточно поздно, поэтому очереди к дежурным учителям уже не было. Заметив наше приближение, один из мужчин недовольно нахмурился и, вместо приветствия громко пробасил:       ― Моррис, ты снова за старое?! Играть вместо тебя кто будет?       Судя по комплекции учителя, его форме и металлическом свистке, висящем на его шее, мы наткнулись на местного физрука и тренера лакроссной команды. Как раз его-то бейджик и гласил заветное “мистер Уилсон”.       ― Я ни в чем не виновата! ― с улыбкой принялась оправдываться Хезер. Видимо, она совсем не боялась гнева своего тренера, ну или все его недовольство напускное. ― На наш дом напала стая голодных бешеных крыс! Мне пришлось с помощью клюшки ловить их и выкидывать в окно!       ― Да что ты говоришь, ― покачал головой мистер Уилсон и стал копаться в цветной папке с расписаниями. ― И что же было дальше?       Рядом с ним, судя по бейджику, стоял мистер Мейсон и сверлил недовольным взглядом мою сестру. И было совершенно непонятно: то ли его сама Хезер раздражает, то ли та ахинея, которую она с таким невинным лицом впаривает своему тренеру.       ― А потом, ― продолжала она, ― появился огромный босс-крыс и прокусил мне ногу! Мой брат Уолтер его еле отодрал и размозжил ему голову табуреткой, ― заливала сестра, не обращая внимания на мои удивленные глаза. И меня приплела, засранка! ― Но доктор Карлайл провел какие-то анализы и сказал, что он был не бешеный, так что все в порядке, ― легкомысленно закончила она и выхватила из рук зазевавшегося учителя наши расписания.       Мистер Уилсон, наконец, улыбнулся широкой улыбкой, придавшей ему немного глуповатый вид, и весело хохотнул:       ― Вот чертовка. Скажи лучше, когда сможешь выйти на тренировки?       ― Думаю, уже в октябре появлюсь, тренер, ― заверила Хезер. ― Мы пойдем, а то скоро звонок, ― она снова схватила меня за руку и со всей возможной скоростью направилась к выходу.       ― Но до звонка еще полчаса, ― удивился я, когда мы вышли на улицу. Резкий порыв холодного ветра неприятно пробрался под теплую толстовку, заставив меня невольно поежиться.       ― Мейсон был готов сказать какую-нибудь гадость, ― пояснила Хейз, пожав плечами. ― А я не хочу портить себе день с самого утра.       ― У тебя с ним проблемы?       ― Нет, у него со мной, ― как-то задумчиво обронила сестра, но, тряхнув головой так, что каштановые пряди красивой волной рассыпались по плечам, тут же вернула привычный боевой настрой. Она костылем указала на несколько пустых скамеек рядом с корпусом. ― Пошли сядем, сверим расписание. Господи, хоть бы не было литературы.       Литература, к сожалению Хезер и моей радости, все-таки была в сегодняшнем расписании. А еще математика и испанский. Остальные предметы были дополнительными, поэтому они не совпадали и после третьего урока нам с сестрой придется расстаться. Я уйду на западную литературу, а Хезер на фотографию.       Пробежав глазами по расписанию на неделю я отметил, что далеко не везде мы попали в один класс. Например, биология у нас в разные дни, а еще английский и общественные науки. Выходило, что по четвергам мы вообще пересекаемся только на испанском. Но хотя бы математика, испанский и литература совпали ― уже что-то.       ― А вот и вы! ― незаметно подкрался к нам со спины Тайлер. Я слегка вздрогнул от неожиданности, и парень самодовольно улыбнулся, довольный произведенным эффектом. ― Изучаете расписание? Дай-ка гляну.       Он выхватил из рук недовольной Хезер листок, на что та издала возмущенное “Эй!” и попыталась треснуть его костылем. Темнокожий парень лишь глумливо захихикал, когда она промазала и уселся рядом с ней на скамейку.       ― О, мы в одном классе по биологии и литературе. И вместе будем ходить на фотографию.       ― Восхитительно, ― процедила сквозь зубы сестра, всем своим видом показывая, как она “счастлива”.       ― А у тебя что, Уолт? ― обратился Тайлер ко мне, протянув руку к моему расписанию. Я молча отдал ему свой листок и откинулся на спинку скамейки. Даже сквозь теплую толстовку выстывшая древесина холодила кожу. ― О, а с тобой мы пойдем на английский и историю. И литература тоже совпадает, это круто.       Я безразлично покивал и негромко “угукнул”, не видя, впрочем, в этом ничего крутого. Расписание как расписание. Мимо нас то и дело сновали любопытные школьники, а некоторые даже не по одному разу, бросая в мою сторону заинтересованные взгляды, но никто из них так и не осмелился подойти. Уж не знаю что их так смущало: мой отстраненный вид, держащая меня за руку Хезер или ее бешеные глаза, когда очередная стайка переглядывающихся девиц пыталась приблизиться в нашу сторону. Даже соседнюю скамейку никто не стал занимать.       ― А где Стеф и Джим? ― поинтересовался я, ожидая увидеть и их вместе с Тайлером.       ― Да вон они, на парковке, ― указал рукой парень, возвращая мне расписание. Вдалеке возле черного пикапа виднелись два знакомых силуэта. Джим, приобняв свою девушку за талию, что-то упорно пытался ей втолковать, глядя в сторону школьного въезда. ― Сказали, что дождутся Анжелу и Джессику и присоединятся к нам, если успеют до звонка.       До звонка они не успели, и пересеклись с парочкой мы только на математике, попав в один класс и со Стефани, и с Джимом, и с пресловутой Джессикой. Девушка сразу же после знакомства попыталась взять меня в оборот, расспрашивая обо всем на свете и не обращая внимание на мое нежелание делиться некоторыми фактами о своей жизни. Например, о моих увлечениях, любимой еде и многом другом. Я не то чтобы все это скрываю, но и каждому встречному-поперечному о таком не рассказываю. От неугомонной сплетницы меня спас только звонок и строгий взгляд учителя, когда Джессика попыталась шепотом продолжить расспросы, повернувшись в нашу сторону (ее посадили за парту перед нами с Хейз).       ― Джесс в общем-то неплохая девчонка, ― убеждала меня сестра, пока мы шли на испанский в другой корпус. Самой обсуждаемой девушке, к счастью, пришлось остаться в том здании на историю. ― Слишком болтливая, конечно, да и сплетница еще та, но безобидная и веселая.       ― От этого, знаешь ли, не легче, ― скептично заметил я.       ― Продолжай вести себя так же, и она быстро поймет, что ты не из разговорчивых. Ты новенький, первые пару месяцев тебя будут постоянно дергать и пытаться с тобой подружиться.       ― Еще лучше…       ― Смирись, ― пожала плечами сестра. ― И потерпи. Скоро все к тебе привыкнут, и все уляжется.       На испанском мне, наконец, удалось познакомиться с Анжелой, о которой постоянно жужжала мама. Мисс Ноэл посадила нас вместе, и это оказалось чуть ли не единственным замечательным событием за весь день. Девушка сдержанно поздоровалась в ответ на мое приветствие и тепло улыбнулась, когда Хезер представила нас друг другу. Было видно, что девушка немного стесняется: она постоянно поправляла на носу крепко держащиеся очки и теребила уголок своей тетрадки, отчего тот к началу урока весь измялся. Она не задавала лишних вопросов как Джессика, не пыталась узнать личную информацию и в целом вела себя как будто бы равнодушно по отношению ко мне, но с Хейз постоянно улыбалась и охотно делилась с ней впечатлениями от поездки в испанию. Впрочем, как рассказала мне потом сестра, Анжела просто очень тактична и стеснительна, поэтому и вела себя со мной очень сдержанно.       На уроке я понял, почему же друзья сестры так нахваливали мне мисс Ноэл. Молодая преподавательница очевидно любила свой предмет и вкладывала в урок всю душу. Ее было интересно слушать даже мне, хотя я никогда не был в восторге от испанского, и давался он мне в прошлой школе очень туго. Пару раз мисс Ноэл попыталась спросить у меня что-то, но, поняв, что это бесполезно, все-таки отстала от меня.       В итоге на ланч собралась огромная компания: мы с Хезер, Тайлер, Джим и Стефани, Джессика и Анжела, а еще к нам присоединились Майк, Эрик и Лорен. Высокий подкачанный Майк Ньютон то и дело бросал недовольные взгляды в сторону Джессики, усевшейся рядом со мной. Парню девушка кажется нравилась, и его бесило, что она обращает на меня слишком много внимания. Но поздоровался со мной он очень дружелюбно, хотя и пожал руку чуть сильнее, чем надо.       Эрик и Лорен пришли на ланч позже всех, сказав, что их задержали дела в школьном совете. Ребята оказались на год старше нас, поэтому в этом году они смогли вступить в ряды школьного актива. Хотя Эрик, судя по его рассказам, считался его членом и раньше, так как уже второй год являлся главным редактором школьной газеты.       В целом атмосфера вокруг меня складывалась комфортной: никто (кроме Джессики) мне особо не докучал, все были дружелюбны и вообще старались лишний раз меня не трогать, хотя и всем своим видом показывали, что им интересно узнать меня поближе. Но, видимо, Хезер уже сильно проехалась им по ушам, раз ее друзья воздерживались от контактов с таким нелюдимым мной.       До конца ланча оставалось еще минут пятнадцать, и некоторые из нас уже собирались расходиться на следующие уроки, когда дверь в столовую открылась и с улицы зашли ОНИ. По крайней мере реакция окружающих вызывала именно такую ассоциацию: именно ОНИ, и именно заглавными буквами. Столовая буквально перестала дышать на какую-то секунду, и тишину можно было разрезать ножом, но уже через мгновение все вернулись к обсуждению насущных проблем. Пятеро подростков почти не глядя набрали в свои подносы еды и уселись за самый дальний столик, не обращая внимания на провожающих их взглядами учеников.       Тут-то я и понял, что это те самые дети доктора Каллена.       Я поймал себя на том, что бесстыдно разглядываю местных знаменитостей, и тут же перевел взгляд, понимая, что это некультурно. В конце концов я и сам терпеть не могу, когда на меня пялятся. Но глаза мои то и дело возвращались к “великолепной пятерке”. Совершенно разные, но чем-то неуловимо похожие,они притягивали своей явной загадочностью и таинственностью.       Две девушки первым делом открыли свои коробочки с соком и сделали по глотку из прозрачных трубочек. Уже потом, вечером, обдумывая сегодняшний день, я вспомнил, что больше они к ним не притрагивались. Обе они казались иллюстрациями к термину “антонимы”: высокая фигуристая блондинка и миниатюрная шатенка. Первую словно высекли из мрамора и поставили в музее, лицо ее выражало вселенскую скуку, а глаза, перебегавшие от одного члена семьи к другому, периодически загорались недовольным злым огоньком. Видимо то, что говорили ей братья и сестра, ее не очень то устраивало. Вторая девушка же наоборот источала доброжелательность и постоянно вертелась на своем месте, отчего парень, обнимающий ее за плечи постоянно дергался. Шатенка разглядывала окружающих школьников с каким-то щенячьим восторгом и что-то постоянно щебетала своим родственникам. Мы сидели далеко друг от друга, но я успел заметить, что на одну секунду наши с ней взгляды пересеклись, но она мгновенно отвернулась.       Их братья тоже не отличались сходством. Роднило их только то, что все трое были достаточно высокими (точно выше меня). Хотя один из них явно бил все их семейные рекорды: мощный жгучий брюнет, обнимающий ледяную блондинку, словно оставался несколько раз на второй год. Его брат, пытающийся удержать на месте вертлявую, наоборот выглядел довольно субтильно, незрелости его облику придавали и длинные светлые волосы, убранные в высокий хвост. К слову, он и его крутящаяся сестра, выглядели самыми младшими среди остальных, и я сначала подумал, что это они учатся в одном потоке с нами, а остальные на год старше. Третий парень, сидевший один, привлекал наибольшее количество внимания. Он то и дело ерошил и так спутанные медные волосы, отчего Джессика, сидевшая совсем рядом со мной и тоже не сводившая с него глаз, постоянно шумно сглатывала. Да что уж там, я и сам, честно признаться, получал некое эстетическое удовольствие, пока разглядывал этого Каллена.       ― Ну вот это и есть Каллены, ― подала голос доселе молчавшая Хезер. Она явно заметила мой интерес к одному из них, но внимания на этом не заострила. ― Старшие ― здоровяк Эммет и блондины Розали и Джаспер...       ― Они, кстати, тоже близнецы, как вы, ― перебил ее Майк, но заметив недовольное лицо Хейз, поспешил заткнуться.       Она продолжила:       ― Да, Джаспер и Розали двойняшки. Младшие ― эльфийка Элис и одинокий Эдвард.       ― Так они встречаются? ―зацепился я за слово “одинокий”. Неужели остальные?..       ― Ну да, ― пожала плечами Анжела. ― Эммет с Розали, а Джаспер с Элис. Они ведь не кровные родственники…       ― Но все-равно это странно, ― покосилась в сторону Калленов Лорен. ― Доктор Каллен и приемный отец, и сводник.       ― Тогда ждем, когда он удочерит какую-нибудь красотку и для Эдварда! ― засмеялся Тайлер, и остальные парни его поддержали.       Они продолжили обсуждать семью доктора, а я снова глянул в сторону столика, где расположились его дети. Что-то неуловимо изменилось в их поведении за те несколько секунд, на которые я отвлекся. Эммет больше не улыбался, а Элис перестала вертеться и пристально смотрела на застывшего Эдварда. Все они выглядели так, словно замерли перед каким-то важным объявлением. Спустя несколько мгновений младший отмер и растерянно покачал головой и пожал плечами. В ту же секунду все необычное семейство как по команде повернулось в нашу сторону. Я поспешно отвел глаза, но краем глаза видел, что они еще долго смотрели на наш столик. Первая не выдержала Розали. Она грациозно вскочила со своего места и продефилировала к мусорным бакам, а вслед за ней потянулось и остальное семейство.       “А в Африке дети голодают” ― подумал я, глядя как все они выкидывают даже не распакованную еду.       Остаток дня прошел без проблем и потрясений. Только на западной литературе я умудрился сказать мистеру Мейсону, что люблю русских классиков, на что тот отреагировал каким-то непонятным мне выражением лица. Но ничего не сказал, лишь посадил прямо перед собой за первую парту.       Домой нас подбросила Анжела, а не Тайлер, как изначально планировалось, потому что у парня были какие-то дела в Форксе. Он предложил смотаться вместе с ним, но я хотел лишь упасть на диван и не вставать с него пару часов, поэтому мы отказались. И когда вечером мама пришла домой со смены, она застала чуть ли не пасторальную картину, как Хезер пыталась мне что-то объяснить на испанском, а я ничего не понимал и с каждой секундой раздражался все больше.       ― Не буду вам мешать, ― хихикнула Эмили и поспешила подняться к себе в комнату.