Rescue me

       Как только Мэйбл наконец выписали из больницы, Сус и его Абуэлита любезно открыли двери в свой дом для семьи Пайнс.        Диппер и Мэйбл лежали на одном из больших надувных матрасов в гостиной (Ваддлз был бы с ними, но у Абуэлиты была строгая политика запрета свиней в доме, поэтому он был ограничен гаражом). Диппер уже крепко спал, но Мэйбл с этим были некоторые проблемы. Не помогало и то, что она видела слабый свет на кухне, где разговаривали Форд и Стэн.        Это была ночь перед судом. Стэн, Форд и Брендон безостановочно готовили Мэйбл к тому, что должно было произойти, однако ни одной подготовки было недостаточно, чтобы успокоить ее нервы.        Когда Мэйбл была моложе и у них с Диппером были проблемы со сном, они всегда крались в коридор, ведущий в спальню их родителей. Они всегда оставляли дверь открытой, и им было легче, когда их успокаивал свет телевизора, а также смех родителей, когда они смотрели свои ночные ток-шоу.        Сначала они делали это тайно. Как только чувствовали себя достаточно уставшими, то возвращались в постель, но однажды ночью Диппер и Мэйбл заснули возле спальни. Следующее, что запомнила Мэйбл, так это то, что мать несла её в постель. Она накинула одеяло на неё и поцеловала ее в лоб. Так в семье Пайнс и стало традицией: когда один из детей не мог заснуть, он мог сидеть за пределами комнаты мамы и папы, пока не уснул. Потом мама или папа укладывали их обратно в постель. Это был странный ритуал, но странность была нормой для семьи Пайнс.        Боже, как бы Мэйбл хотела, чтобы ее родители были здесь сейчас! Она сунула руку под подушку, схватила фотографию, которую вытащили из хижины, и крепко прижала к себе, когда на нее упало несколько слез.        Мэйбл решила попытаться увидеть, может ли тот же трюк сработать с её новыми родителями. Она тихо поднялась с надувного матраса, плотно обернулась одеялом и устроилась у кухонной двери, вне поля зрения дядюшки.        — Как ты думаешь, она готова, Шестопал? — тихо спросил Стэн.        — К чему-то вроде этого, Стэнли, никогда нельзя быть готовым на сто процентов, но я думаю, что мы отлично поработали, подготовив ее. Она хорошо справилась.        — Не могу поверить, что у этого подонка, Брэда, хватило наглости не признать себя виновным. Этот избалованный мальчишка не может просто согласиться на сделку о признании вины, как другие мальчики. Нет, он должен заставить её пережить ещё больше…!        — Стэнли, тише! — Форд вздохнул. — Поверь, я согласен с тобой. Я не могу представить, как Брэд мог подумать, что сможет убедить присяжных в своей невиновности, учитывая неопровержимые доказательства.        — Мне это не нравится. Это заставляет меня чувствовать, что у него что-то в рукаве. Как ты думаешь… как ты думаешь, есть ли шанс, что они не признают его виновным?        — Это маловероятно… но не невозможно. Нам просто нужно надеяться на лучшее, — тихо признал Форд.        — Брэд должен умолять остаться под стражей, потому что если он не заперт в камере, где полиция может защитить его от меня…        — Стэнли… Форд в миллионный раз предупредил его, чтобы он не угрожал Брэду вслух (хотя Форд разделял ту же идею. Он просто знал, что нужно держать это при себе).        — Я просто говорю, что бы ни говорили присяжные, я не дам этому парню еще один шанс навредить нашим детям.        — Наши дети… — учёный покачал головой, не веря, что такое благословение может быть даровано кому-то вроде него.        — Наши дети… — повторил Стэн, как бы позволяя термину проникнуть в суть и дать полный эффект. — Знаешь, Форд, когда мы были в машине скорой помощи, и сердце Мэйбл… ты понимаешь, — его брат кивнул; ему больше не нужно было слышать, что случилось снова, — когда они вернули ее, она назвала меня «папой».        Глаза Форда расширились при этом. Стэн посмотрел на него с чувством вины в глазах и спросил:        — Плохо, что мне это понравилось?        — Нет, я так не думаю, — Форд сочувственно улыбнулся.        — То есть, я знаю, что она, вероятно, просто была сбита с толку, и, боже, я даже не хочу думать о том, какими были для нее эти несколько мгновений… без биения сердца. Мэйбл сказала мне, что видела их, так что она, вероятно, просто галлюцинировала и не имела этого в виду, но… Боже, мне это понравилось. Я никогда не ожидал, что… я имею в виду, что никогда ни для кого особенным не был, но быть кем-то… таким… для нее… для этих детей… это просто… чувство нужды… просто… мне это нравится. Ты знаешь, о чем я говорю?        — Верно, Стэнли, правда. Знаешь, когда это путешествие только началось… воспитание детей… какая-то часть меня чувствовала себя обманутой из-за возможности примириться с тобой. Я был так готов к тому, чтобы мы отправились в плавание, и чтобы показать тебе, что я могу быть хорошим братом…        — Шестопал, ты остаешься и помогаешь мне, а это значит для меня больше, чем любое морское приключение.        Форд улыбнулся.        — Я чувствую то же самое. Сначала я думал, что будет трудно привыкнуть к жизни, полной рисков и приключений, как я жил, но эти дети — мои, и они радуют меня больше, чем любая научная экскурсия.        Стэн кивнул:        — То же самое.        — Тогда почему бы тебе не сделать это официально? — голос раздался, казалось бы, из ниоткуда.        Стэн и Форд посмотрели на источник звука и обнаружили, что Абуэлита вошла из гаража.        — Какого черта Вы слышали, как мы говорим оттуда? — поинтересовался Форд.        — Да, и что ты вообще делала в это время? — добавил Стэн.        — Я очень хороший шпион, шпионила ведь за Сусом с детства… и проверяла свинью. Я не люблю животных, особенно грязных и в моем доме, но я знаю, как Мэйбл любит его, поэтому я хочу убедиться, что о нем заботятся.        — Она это оценит, — сказал Стэн.        — А теперь… сделать что именно официальным? — спросил Форд.        — Усыновить детей… вы явно любите их, как своих, так почему бы официально не сделать их своими?        Стэн и Форд нервно переглянулись, но явно были заинтригованы.        — Не может быть, — начал учёный.        — Да, слишком много документов, — сказал Стэн, явно цепляясь за соломинку, — к тому же, прошло меньше года с тех пор, как их родители… они не хотели бы нас в роли отцов, — прошептал он.        — Я не уверена в этом. Я думаю, они заботятся о вас двоих так же сильно, как вы двое о них.        — Ни за что, — фыркнул Стэн, частично из-за ненависти к себе, а частично из-за веры в то, что никто не может любить так сильно, как он любил этих детей.        — Эх, просто есть над чем подумать. Я усыновила Суса, ты знаешь?        — Несмотря на то, что ты уже была его опекуном и семьей?        — Si, нет ничего лучше, чем сделать это официально… и это показало, что я была готова сражаться за него, даже когда никто другой не хотел.        Затем так же внезапно, как и появилась, она ушла.        — Усыновление… — медленно произнес Форд, позволяя термину усвоить его.        Стэн усмехнулся.        — Мы всегда говорили о тех сумасшедших приключениях, которые нас ожидали. Это приключение может оказаться большим, чем мы рассчитывали, — Стэнли игриво приподнял брови. — Ты уверен, что готов?        — Славы не будет много, — сказал Форд с ухмылкой.        — Или большая зарплата, особенно когда речь идет о колледже, — Стэн содрогнулся от возможных затрат на среднее образование (особенно с учетом того, что Диппер стремился получить 12 докторских степеней, как его двоюродный дедушка).        — Но это будет приключение на всю жизнь, — заключил старший брат.        — Да, приключение на всю жизнь, — сказал Стэн. Двое из них послали друг другу большой палец.        Стэн засмеялся, когда Форд вытер затуманенные глаза.        — Ой, Шестопал! Не зли меня, ботаник.        — Говорит человек, который плакал от открытки ко Дню святого Валентина, которую подарила тебе Мэйбл.        — Эй! Я не плакал! У меня в глазах были блестки!        — Конечно, — Форд закатил глаза. — Нам пора спать. У нас завтра большой день.        Стэн утвердительно кивнул. Они оба вышли из кухни, но Форд чуть не ударил Мэйбл ботинком. По какой-то причине она, свернувшись калачиком, лежала возле кухни. Она заснула.        Братья грустно переглянулись, когда Форд подобрал ее.        — Бедняжка. Не могу представить, как она, должно быть, напугана.        — Я знаю, — сказал Стэн, гладя ее по спине. — Я буду просто рад, когда все это закончится.        Форд усадил Мэйбл на матрас рядом с Диппером. Затем он лег рядом с ней, а Стэн лежал позади Диппера. Они оба держали детей в нежных и защитных объятиях, чтобы утешить их в предстоящий трудный день.