Клоны Николая

Ночь. Лето, но сейчас довольно-таки прохладно. Достаточно прохладно, чтобы Николай пожалел о том, что не взял куртку. Но другого выхода не было — Наталья точно заподозрила бы что-то не то, если бы Николай решил летом взять куртку на собеседование. Да Николай и сам никак не мог предположить, что все так обернётся. Ещё неделю назад, Сергей Геннадиевич купил лодку. Такую красивую, большую, ну просто загляденье, есть только одно но — за эдакую красоту ему могло серьезно влететь от Тамары Игоревны, тем более, что в последнее время она начала подозревать что-то неладное. Сегодня Сергей Геннадьевич помогал любимой жёнушке варить огурцы — вообще-то в оригинальной задумке это должно называться "солить огурцы", однако в исполнении Тамары Игоревны как обычно присутствовала некоторая изюминка. Сезон консервации еще не начался, а на кухне уже целый день суетились Наташа и Сергей Геннадьевич, под чутким руководством Тамары. Николая, понятное дело, к столь ответственному делу не подпустили, однако он не очень то и расстроился. Так или иначе, Николай после собеседования должен был забрать лодку у хозяина и отнести её в гараж к Сергею Геннадьевичу. Все бы ничего, но кто же знал, что из надувной лодеи нужно сперва выпустить весь воздух, а потом уже тащить через весь город... Сейчас жалеть было поздно, нужно было срочно придумывать отмазку. Пробираясь через двор, Николай выискивал окна своей квартиры, силясь понять, спит Наташа или нет. Они жили на третьем этаже, Николай привык опознавать окна своей квартиры по зарослям комнатных растений Тамары Игоревны. "Помидоры любят тепло и солнечный свет. Так они быстрее РАЗВИВАЮТСЯ, впрочем, тебе не понять, Николай, просто НЕ ТРОГАЙ ИХ ЯСНО?" Николаю два раза повторять не надо, он уже научен горьким опытом... Но сейчас не об этом. Чувствуя себя каким-то последним вором и преступником, наш герой прошмыгнул в подъезд. Недолго размышляя, решил все же воспользоваться лифтом, а не пыхтеть на лестнице. Вот он неуверенно топчется на коврике возле двери в квартиру. Точно не спит, ждёт небось, волнуется, ну, хотя бы чем-то он ее сегодня точно обрадует: Николай все же получил работу, и не абы где, а в той же компании, где трудилась сама Наталья. Должность пока скромная — пеший курьер. Разносчик документов по разным филиалам компании, хе-хе смешно звучит, словно болезнь какую-то разносит. Ну в самом деле, не все же на шее у жены сидеть, стыдно самому уже, а потом можно будет и курсы какие пройти. Николай недавно всерьез озаботился своей дальнейшей карьерой, и, поразмышляв на досуге пришел к выводу, что ему бы идеально подошла профессия повара. Во-первых не нужно общаться с людьми (В этом он не силён, все его попытки в этой сфере неизбежно терпели фиаско — либо он оказывался наглейшим способом обманут в силу своего простодушия, либо все это действие хаканчивалось тем, что Николаю приходилось убегать от толпы разъяренных клиентов, что с его комплекцией было, стоит сказать, весьма затруднительно, но очень смешно, как сказала впоследствии любимая тёща, которая стояла в сторонке и громкими криками подбадривала догонявших). Во-вторых ни для кого не секрет, что Николай был не дурак покушать, а когда работаешь поваром, в непосредственной близости от кучи всякого рода вкусностей, не трудно попутно и слегка утолить и собственный голод. Каким образом из курьера Николай планировал стать поваром, он пока не решил, но главное же мечта, верно? От таких воодушевляющих размышлений его оторвало появление на лестничной площадки Сергея Геннадьевича. — Николай, я давно за тобой наблюдаю, и ты уже 5 минут вытираешь ноги. Если так неэкономно использовать дверные коврики, глядишь, через год уже новый покупать. — Я... э... задумался просто – очнулся от раздумий Николай. — А коврики и так соседка снизу сопрет, не сегодня, так завтра. — Ладно-ладно, скажи лучше где лодка?.. Николай хотел поведать тестю всю удивительную историю его приключений, но к сожалению не успел: дверь в его квартиру распахнулась и на пороге появилась весьма устрашающая фигура в длинном халате разукрашенном китайскими драконами. — Серёжа, а ты почему не спишь, у тебя же завтра сборы с утра, сам же говорил. — Тамара с подозрением взглянула на мужа, невозможно было точно определить: успела ли он услышать слово "лодка" или это чутье ей подсказало. Так или иначе ее разум сейчас занимало нечто совсем другое. — НИКОЛАЙ! Бедный зять, который только-только успел проскользнуть в квартиру, подскочил от неожиданного громкого крика, и чуть не упал посреди прихожей наступив на шнурок собственного кроссовка. — НИКОЛАЙ, ГДЕ ТЫ БЫЛ? Я то переживу, но Наташа вся извелась, все морги обзвонила... При этих словах из спальни потирая спросонья глаза вышла Наталья: — Мама, ну чего ты так кричишь, я же спала, двенадцать часов уже. Коля, где черт возьми тебя носит? — Наташенька, я все объясню, ты не злись главное, я работу получил зато. —О-оах (зевает) Завтра все обсудим, хорошо? Мам, иди домой, спать пора. Коля заснул как убитый, и ему приснилась маленькая собачка, которая увязалась за ним сегодня днем. Он хотел принести ее домой, но учитывая, что Тамара Игоревна с недавних пор увлеклась корейской культурой, он решил не рисковать, тем более что у собачонки оказался хозяин, который тоже был категорически против такого поворота событий, да вдобавок обозвал Николая бомжом. Когда Николай проснулся на следующее утро, жены рядом не оказалось. Это странно, ведь обыкновенно Наташа любила поваляться в постели по субботам, иногда в такие дни Коля варил ей кофе и приносил прямо в спальню на подносе, и Наталья находила это очень романтичным вплоть до того момента, когда одним неаккуратным движением руки, (которая, как известно, растет у нашего героя не оттуда откуда надо, да и вторая тожe) весь кофе оказывался га одеяле и простыне. Но сегодня Наташа встала первая. Может она решила отомстить? Николай прислушался, с кухни доносился звук газовой плиты и закипающего чайника, а также голоса. Там кто-то о чем то оживленно спорил. Очевидно что это были Наташа и Тамара Игоревна. Николай встал и начал неспешно одеваться, его не покидало предчувствие, что что грядёт нечто ужасное. Когда он наконец вышел к завтраку, обе женщины резко замолчали. Теща смерила Колю своим фирменным взглядом, полным презрения, Наташа же в свою очередь не поднимала взгляда от своей тарелки, делая вид что нашла в овсяной каше нечто очень интересное, и ничто не в силах оторвать ее от созерцания этого чуда. — Садись, Николай, – властно проговорила Тамара, делая при этом широкий царственный жест рукой в сторону свободного стула. Николай сел. — Мы тут с Наташенькой посовещались, и пришли к выводу, что ты, Николай, просто СВИНЬЯ! — Ну мам! – попыталась вмешаться в разговор Наташа. — Молчать! Ты свинья, Николай. Твоя жена зарабатывает на 100 процентов больше чем ты, а ты еще смеешь шляться где-то по ночам, да еще и покрывать этого... этого... "Видимо Сергей Геннадьевич раскололся по поводу лодки, бедняга, а он ведь обещал взять меня с собой на рыбалку..." – пронеслось в голове у Николая, но сожалеть о печальной судьбе тестя сейчас не было времени, нужно было спасать свою шкуру. — Тамара Игоревна, ну я же нашел работу. Буду работать, а потом на повара выучусь, буду пирожки вам печь, с мухоморами, как вы любите. Николай слишком поздно осознал, что его не слишком интеллектуальный юмор сейчас немного не к месту, но Тамара лишь мрачно усмехнулась: — Мы с Наташей вот что решили, мы сажаем тебя под домашний арест — дом-работа-магазин-дом. Будешь думать над своим поведением, скажи ему, Наташа. — Ну Коль, так будет лучше, ну ради меня, ты же меня любишь? — Наталья старалась смягчить впечатление от слов матери, но, как показалось Николаю в ее взгляде все равно сквозило злорадство. — Это незаконно! Это... в конце концов рабство, я свободный человек, я обращусь в полицию... — Ой, напугал, это ты жене генерала тут про полицию затирать будешь? – насмешливо посмотрела на него Тамара. — Я уверен, Сергей Геннадьевич меня поддержит, — пробурчал совсем тихо Коля, понимая что бой уже проигран, наручники защелкнулись, но еще не все потеряно. В конце концов они правы, Николай ведет жалкое существование амёбы, а чтобы действительно что-то изменить, недостает лишь толчка. Остаток завтрака прошёл в безмолвии, потом Тамара Игоревна поднялась из-за стола и бросила на зятя испепеляющий взгляд. — Сегодня, Николай, мы... то есть ты будешь вешать полку, да, Наташа? Сперва надо сходить в магазин за краской, я бы сама сходила, но дел по горло, я со следующей недели начинаю новую жизнь — полная свобода от негативных потоков энергии... Ну дуй в магазин короче. Николай шел по улице, собирался дождь, серые тучи заволокли небо. Вот и в странной ситуации он оказался, почему-то ему казалось, что в этот раз все серьезно, что от него не отстанут просто так. Конечно он любит Наташу, безусловно, но быть личным рабом Тамары Игоревны, да еще и на неопределённый срок... Вряд ли можно придумать что нибудь хуже. Как назло возле магазина встретился Толян. Позвал к себе, посидеть, поболтать, выпить. Нельзя. Коля объяснил ситуацию, друг посочувствовал конечно, пожелал терпения. —Ну, мало ли что, ты это, заходи, – подмигнул и скрылся. Ну и ладно. Вот Коля купил краску. Надо же, тот самый магазин где он когда-то работал грузчиком, сколько воды утекло с тех пор. Задумчиво помахивая на ходу ведром, Коля шел домой. Он решил выбрать более длинный путь, более красивый, на старой улице стояли обшарпанные трехэтажные дома с резными деревянными дверьми открывающими вход в мрачные парадные с широкими лестницами. Сейчас такие больше не строят. Коля — даже такой пенек в вопросе архитектуры, и тот невольно залюбовался. —Эй, молодой человек, чего такой грустный? — голос старой цыганки отвлек Колю от созерцания старинных зданий. Женщина смотрела ему прямо в глаза, внимательно, пронизывающе, от чего то под этим взглядом стало немного неуютно. Николай неуверенно ответил: — Да вроде бы не грустный я... — Ай, не ври мне, не ври. Все вижу, все знаю. В семье у тебя проблемы, денег нет, да и не уверен ты в пути своем, в дороге. Заходи, помогу тебе. Она говорила немного нараспев, продолжая смотреть прямо в глаза Николаю. — Да вы же мне уже все рассказали, да и денег нет, шли бы вы своей дорогой. Николай с детства побаивался цыган, таборы иногда останавливались у них в деревне, но бабушка строго запрещала им с сестрой даже близко подходить, рассказывая страшные истории о детях, которых увели с собой цыгане. Так или иначе Николай не горел желанием следовать за старухой, но та уже схватила его под руку, и мягко, но настойчиво увлекала его за собой. Они вошли в парадную, и старуха повела Колю в квартиру на первом этаже. Дверь была незаперта. Внутри горели ароматические свечи стены были увешаны коврами. Николай смирился и решил, что от того что он просто посмотрит, ничего плохого не произойдёт, а если и произойдет, то он успеет убежать, Николай, конечно, не спортсмен, но уж от бабки он всяко убежит, тем более, опыт имеется. "А вдруг, у нее тут подельники, они сейчас прямо закроют дверь, изобьют меня, ограбят... Да ну нет, кому я нужен?" — Садись. — цыганка указала Коле на стол, заставленный свечами и прочими магическими предметами, в числе которых особое внимание привлекал золотой череп, наполненный каким-то порошком. — Сразу предупреждаю, у меня денег нет и я в это не верю. — Есть, есть у тебя деньги, а веришь или нет — тебе решать, садись, я тебе просто так про твою судьбу расскажу. Николай сел, детское любопытство взяло над ним верх, а деньги у него действительно были, Сергей Геннадьевич вчера дал Николаю свою банковскую карту, чтобы тот заплатил за лодку, а взять назад забыл, да и возможности не представилось. Вряд ли тесть сильно расстроится, если Коля потратит совсем малость. Ведьма тем временем взяла его руку и начала внимательно ее рассматривать, затем другая рука, затем в ход пошел свечной воск и порошки. Вот наконец она сказала: — Да, много у тебя проблем. Дом твой далеко, чужой ты в городе. Раньше ты тяжко трудился, и честный кусок хлеба имел, а теперь тебе женщина жизнь отравляет. — Что? Наташа? Да как ты смеешь, старая! — Женщина, но не жена. Свободу твою ограничивает, а столько дел у тебя. Есть у меня то, что тебе поможет. — Что? Яд? И-извините, я такими методами не работаю... Ведьма лишь хлопнула в ладоши, и почти сразу из соседней комнаты вышел молодой цыган, возможно сын гадалки. — Принеси-ка сюда карты. Парень как-то нехорошо усмехнулся и скрылся в глубине квартиры. Николай не был удивлён тому, как относительно точно старуха рассказала о его судьбе: на его руках остались мозоли еще со времен когда он полол грядки в бабушкином огороде, что помогло гадалке определить насчет его провинциального происхождения и ручного труда. На пальце еще осталс след от злополучного кольца, с того самого случая когда предложение руки и сердца пошло не по плану, ясно, что она это заметила, и предположила, что он несчастлив в семье. Что касается "женщины, но не жены" то он своей бурной реакцией сам дал старухе подсказку. Да, возможно Николай не был гением, но логические цепочки он мог выстраивать, он с возмущением подумал, что Тамара Игоревна в такой степени низвела его до уровня животного, что он сам теперь удивляется, каждый раз, когда делает что-то умное. Цыган вернулся и положил на скатерть колоду карт. Карты были чудные – старые, расписанные какими то узорами и буквами, а картинки хотелось разглядывать бесконечно. Короли, Валеты, Джокер – древний художник явно хорошенько постарался. Старуха немного подождала, пока Коля налюбуется колодой, а затем сказала: — Это не простые карты, а волшебные. Ты сможешь делать все что захочешь, пока твоя копия будет работать, учиться или выполнять другие скучные обязанности. Тебе нужно будет лишь призвать клона с помощью простого заклинания, которое ты узнаешь, когда проснешься. — Всмысле проснусь, а деньги, подождите? — Глупый, ну какие деньги во сне? А теперь, проснись. Старуха щёлкнула пальцами и... — НИКОЛАЙ, КАК ТЫ ЕЩЕ ЗДЕСЬ? Тамара Игоревна возвышалась над перепуганной тушкой. Бедняга-Колян лишь на чуть-чуть прилег после завтрака, и заснул. — Ты должен был идти за краской. Давай, давай, а то магазин уже закроется пока ты из дома выйдешь! И бормочет там еще "Деньги, деньги" — недовольно вещала Тамара уже из другой комнаты. Коля оделся и пошел в магазин. Пошел и купил краску. Толяна он так и не встретил, как, впрочем и цыганку, конечно, это просто сон, но отчего тогда Николаю так тревожно?