Заказ на Дикую бабу

— Повторяю: нам его отсюда не вытащить, — убежденно сказал малец. Он пнул отколовшуюся у ног ледышку, закинув ее в темную расщелину, куда свалился неизвестный. — Нам бы самим убираться. Идем уже.       Гулкое эхо подействовало на Йоргена лучше любого будильщика. Продрав глаза, он не сразу понял, где очнулся, закрехтел и попытался сесть. Алая корка льда, разросшаяся по грубому камню, скользила под перчатками, а тело от тупой боли стало свинцовым. — Эй, ты там! Живой? — Живой, — ответно всхрипел ведьмак, вглядываясь туда, откуда доносятся звонкие голоса. Затылок страшным образом саднило. — Сука. — Сейчас, подожди! Сейчас вернемся и батька вытащит тебя, — задорному девчачьему голосу вторил удрученный шепот, пока шаги не отдалились слишком далеко.       Ветер похоронной песней проносился над головой ведьмака, засыпая снегом тот небольшой просвет, где пару мгновений назад на него смотрели две детские головы. Каменные стены, разрозненные неизмеримо вековой силой природы, вполне могли стать для него сейчас погребальным памятником. Поганая могила для охотника за чудовищами. Хотя выбор и не велик — смердящая канава да компостная куча. Ни один ведьмак еще не умер от старости в своей постели.       Чертыхаясь, Йорген поднялся на ноги и прикинул, как ему выбираться. Наверх верст пять, не меньше. Соображая гудящей головой, как бы взобраться так, чтобы не свалиться обратно, он пошаркал по камням. Грубая подошва слегка скользила по наледи, но шанс удержаться был. А вот перчатки пришлось снять: в одно время гибкая кожа успела промерзнуть и мешала крепкому хвату.       Уж что-что, а ползать по скалам ведьмак умел. Он верит, что и полумёртвым сможет взобраться на Горгону, последний раз сплюнуть горькую слюну в сторону Хаэрн Кадух, и посвятить мгновение красоте, какую увидишь лишь с пика дьявольской горы. Такая романтика едва ли свойственна Йоргену, но свою смерть он точно мечтал встретить не в расщелине на земле дуболомных ярлов и малодушных великанов.       Нащупывая выступы, за которые можно ухватиться крепкими пальцами, ведьмак начал взбираться. Ничего кроме обжигающего льда не мешало: лошадь вместе с сумками должно быть уже удрала куда подальше, а стальной меч лежал теперь невесть где, заметенный снегом. Повезло еще, что серебряный так и висел на спине, найти другой такой без запасов и денег ему бы не удалось.       Когда ведьмак добрался до середины пути, сверху послышались шаги, а за ними и голоса: — Ну и где? — Да тут где-то, сейчас! — девочка побежала туда, где ей казалось они видели расщелину.       Уже в тот момент Йорген сообразил, что девчонка может сорваться, не увидев заметенную снегом щель. Тут ведуном быть не нужно. Когда детская нога уже скользнула под снег, послышался испуганный крик и грубый оклик взрослого мужчины. Время словно замедлилось, когда девочка начала скатываться вниз. Ведьмак даже успел чертыхнуться, прежде чем вытянул руку и ухватился за детский меховой жилет. Лишь чудом не сорвавшись вместе с ней на дно, Йорген рявкнул, прерывая звонкий визг. Перехватившись рукой, он крепче схватился за камень и поднял голову кверху. Оттуда на него смотрел побелевший от ужаса мужик, не веря своему счастью. — Только ты, сука, не вздумай свалиться, — рыкнул на него ведьмак, соображая, как перекинуть девочку себе на спину. — А ты, визгля, давай держись. За камни хватайся и за спину держись.       Девочка угукнула, стуча зубами. Она вцепилась маленькими ручками в холодные камни, прежде чем, как мартышка, забраться по кожаному доспеху на спину своего спасителя.       Взявшись за выступы, ведьмак тяжело вдохнул. Голова болела так, что он и сам-то не до конца надеялся выбраться отсюда с первого раза, а теперь упасть — обречь девчонку на верную и, наверняка, мучительную смерть. Он снова поднял голову туда, где ее отец уже собирался скидывать конец веревки. — Тебя как звать-то? — с напускной невозмутимостью спросил Йорген. — Агна, — еще крепче вцепившись в ремни на доспехе, муркнула девочка. — Схватись за веревку, Агна, подстрахуемся. Вокруг себя обвяжи, — девочка помедлила, прежде чем послушаться.       Это всех немного успокоило, теперь, если сорвутся, девочку вытянут. Прикинув, как двигаться, ведьмак шагнул вверх. Нога соскальзывала, но зацепившись за острие камня и подтянувшись, Йорген переместил вторую ногу и сделал больший упор на нее. Время тянулось медленно, под ухом у него стучали детские зубы, а снег сверху хлопьями падал на лицо. Оставалось еще немного до того, как отец девочки сможет перехватить их, но пальцы предательски жгло от холода и напряжения.       Когда ведьмак поднял голову, понял — ухватиться не за что. Единственный верный вариант — оттолкнуться, схватиться за выступ с соседней стороны и, подтянувшись, оказаться уже совсем близко к краю.       «Чем черт не шутит», — подумал он, решаясь. — А теперь, милая, закрой глаза, — обратился он к девочке и, не дождавшись реакции, под гулкое мужское «ты что, паскуда, делаешь?!», оттолкнувшись, прыгнул. Крепкий захват, быстрый толчок ногой и грузный мужчина уже тянет Йоргена, едва ухватившегося за край, на верх. — Черт бы тебя побрал, сволочь, — уже более дружелюбно выпалил мужик, снимая с его плеч дочку, вцепившуюся в незнакомца мертвой хваткой. — Да как ты вообще на ногах-то стоишь?       Мальчик с глазами-блюдцам, все время до этого прятавшийся за спиной отца, заплакал. Жалобный вой, вперемешку с острой болью в затылке — последнее, что запомнил ведьмак.

***

      Тепло.       Из приоткрытой двери слышался громкий женский шепот, прерываемый треском огня в очаге.       Йорген открыл глаза и обратился взглядом к двери. Похоже, ему было совсем худо, раз не может вспомнить, как оказался в чужом доме. Тихие детские голоса он узнал. Похоже, в благодарность за спасение девочки, его привели в дом и дали ему отлежаться. Спас он ее или, напротив, подверг, сам того не желая, опасности — дело второе. Главное, все живы.       Скинув с себя покрывало, ведьмак опустил ноги в бурую шкуру и оглядел комнату. Немного мебели, волчьи шкуры, сваленные за сундуком и гобелен над кроватью с портретом величественной Фрейи. Свой доспех он увидел в углу, около двери, а сам же сидел в одном белье и рубахе.       По привычке, не издавая лишних звуков Йорген натянул штаны, сапоги и вышел в главную комнату, где его уже ждали. Хозяин дома растянулся в широкой улыбке, а его жена застыла с полотенцем в руках и деревянным блюдцем. — Ведьмак, не стой, проходи, — обратился к нему коренастый мужик.       Подойдя и крепкой ладонью хлопнув по плечу, он подтолкнул Йоргена к столу. — Меня Вилберт звать, а женушку мою Ирма. Агну, непутевую, ты уже знаешь, а этого, — он потрепал волосы подбежавшего рыжего мальчика, — зови Аскольдом. — Йорген, — с треском сев на скамью у стола, представился ведьмак. — Долго я тут? — Часа с два, не больше, — махнул Вилберт. — Как выбрался, так замертво и свалился. Как сам, еще и с моей дочкой вскарабкался — ума не приложу. Притащил сюда. Бошка твоя так кровила, думал, окочуришься. Но Ирма над тобой пошептала, она у меня знающая, как людскую хворь заговорить. Да только ты ж не человек. — Спасибо, — коротко бросил ведьмак, взглянув на женщину. Под взглядом его кошачьих глаз она расслабилась и принялась доставать тарелки. — Чего уж там, — ответила Ирма с плеча. — Поешь теперь, а потом бы в баню. Смердишь уж точно покойник.       Малышня хихикнула и выглянула из-за большой спины отца. Девочка окинула своего спасителя любопытным взглядом. Йорген провел ладонью по отросшей щетине и прощупал затылок. Засохшая кровь слепила пряди волос и липким слоем уходила далеко вниз под ворот рубашки. Приложился он знатно.       Дав наказ детям раскладывать тарелки, Ирма начала накрывать на стол. Первым делом она поставила перед мужем и их гостем кружки с крепким пивом. — Выпьем, ведьмак! — рявкнул Вильберт и опрокинул в себя половину кружки. — Расскажи, что с тобой случилось-то. — Не привык к вашим ландшафтам, — честно признался Йорген. — Пока рубил медведя, свалился. — А вы там что рядом с медведем делали? — мужик отвесил сыну подзатыльник. — А мы увидели, как о упал, дождались, когда медведь уйдет и только потом подошли, — затараторила Агна. — Честно, мы аккуратно. — Видел я, как вы аккуратно, — Вильберт запил тяжелый вздох. По курчавой бороде сбежало пару капель. — Места у нас суровые, не для людей с большой земли. Но ты, брат, приживешься, привыкнешь.       Йорген втянул носом сильный аромат специй и под ложечкой навязчиво засосало. Воющий желудок ведьмак залил терпко-сладким пивом, с двух глотков опустошив кружку. Ему было приятно гостеприимство хозяев этого дома. Уже давно ведьмак не сидел вот так за столом близь очага и в компании. Последнее его приличное пристанище было в Новиграде, под крышей зашарпанной корчмы, от борделя отличающейся разве что закрывающимися дверьми в каждой из комнат. — Как ты на острова забрел? — спросила Ирма, усаживаясь за стол. — Нравится мне ваш климат, — хмыкнул Йорген. Вильберт зашелся заливистым смехом и плеснул в кружки еще пива. — Решил испытать удачу на островах. В Северных Королевствах сейчас ловить нечего, одна разруха да гнильцы. А трупы, известное дело, не платят. — Нордлингам лишь бы потоптать чужой земли, — резюмировал Вильберт, пережевывая кроличью ножку. — А у нас работа найдется. У нас тут то утопцы, то бабы со своими присказками. Ты не подумай, Ирма моя знающая, но других как послушаешь — смеху на всю округу. Мужик коли загулял, так они на русалок все повесят, а если ж что с ребенком, так это водяная баба своего подложила, а чужого с собой прихватила. — Зря ты, — махнула на него Ирма, взглянув на нахмурившихся детей, которые, с набитым ртом, внимательно слушали разговоры. — Неспроста молодые девчушки пропадают. — Да куда там! — расплескав пиво, стукнул Вильберт кружкой об стол. — Чего им тут искать, давно уже пригрелись где-нибудь в местах побольше нашей деревеньки. — Наша деревня самая лучшая, — пробурчал Аскольд, вызвав одобрительные кивки сестры.       Йорген отметил их сильное сходство, больше, чем у обычных брата и сестры, а главное — одинаковый возраст, лет около десяти. Такая очевидная двойственность могла принести в дом лишь нищету и несчастья.       «Двойня не рождается к счастью», — про себя отметил ведьмак и хмыкнул, когда заметил заинтересованные взгляды двух рыжих чертят. — Так значит ничего у вас тут не водится? — уточняюще, прервал семейную перепалку Йорген. — Мне бы заказ. — Завтра зайдем к старосте, — кивнул Вильберт. — Он что-нибудь и подскажет. Куда уж без чудовищ. Одно дело — здесь не большая земля, мы и сами рубим этих чертей, покуда сыщутся. — Тебе бы отлежаться, — вопреки словам мужа, заметила Ида. Ведьмак промолчал, подцепил ложкой последнюю вареную картофелину и запил все это дело пивом.       Разделавшись с едой, Ида погнала детей спать, а сама принесла ведьмаку чистую рубаху, лоскут ткани и новое белье. До полуночи оставалось еще пара часов, и, пообещав лечь сразу, как покажут гостю баню, Агна и Аскольд позвали его за собой на улицу к постройке у большого валуна из которой валил густой дым. — Тебе, наверное, больно, — спросила девочка. Она говорила с ведьмаком без опаски, осмелев после их общей беды в ущелье. — Завтра уже заживет. — Как на собаке, — ляпнул Аскольд и тут же пикнул, осознав. Ведьмак усмехнулся, смахнул с мальчишечьей головы осевший снег и скрылся за деревянной дверью бани.       Скинув с себя вещи, Йорген взглянул в мутное зеркало. Скачущие от свечей тени, ложились лоскутами, окутывали его и без того мрачное лицо. Сухие кровавые полосы очертили шею и залили всю спину. На мгновение ведьмак скривился, вообразив, каково хозяевам было есть с ним за одним столом. Таким он и сам мало чем отличался от чудовища.       С предбанника шагнув в разогретый воздух, Йорген тяжело вздохнул и взялся за ковш. Затылок слегка поднывал, но рана затянется уже к утру. Он всего ничего на Ард Скеллеге, а уже чуть не помер, свалившись в, мать его, щель между камней. Остается надеяться, что в дальнейшем боги будут к нему более благосклонны. Да и под ноги смотреть почаще не помешает.       Пока вода красными струями стекала с волос на его плечи, ведьмак прокручивал в голове разговоры о проблемах местных девиц. Он привык отмахиваться от бабьих сплетен, но опыт подсказывает, что многое в этих байках может подсказывать существующие напасти. Конечно, русалку искать он не станет, а вот расспросить о пропавших девушках точно стоит.       Йорген плеснул воду на нагретые камни и немного расслабился. День выдался тяжелым и думать о заказах сейчас не хотелось. А вспоминать о потерянной лошади и подавно не хотелось. Но одно дело лошадь — вместе с ней ведьмак лишился своих вещей и запасов. Можно попробовать выследить парнокопытную, только вот за ночь все следы занесет снегом и рысканье по сугробам окажется бессмысленным занятием. Он откинулся на прогретую стену и запрокинул голову. Зашипев от тупой боли в затылке, ведьмак глубоко вдохнул разогретый и влажный от испаряющейся воды воздух. Как бы было, осядь он в этих краях? Отстроил бы дом. Баню. Ловил бы рыбу, а на продажи с нее прожил бы еще с век.       Йорген досадливо поморщился. Нет, целый век горбиться с удочкой — последнее дело. Да и какой из него рыбак, он это дело никогда не любил. Другой вопрос, что он вообще за всю свою жизнь когда-либо любил.       «Пиво и девок», — подумал ведьмак и вполне был согласен с первым же предположением. В конце концов, какой ведьмак был не охотлив до этих маленьких и самых доступных радостей.