Amor Enim Vult

ТРИ ГОДА И ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ ДО НАСТОЯЩЕГО ВРЕМЕНИ

Имперский город Арен

Отдел пропаганды, улица Маршала Жуня

Февраль 1928 года

      Подполковник Таня фон Дегуршафф ухмыльнулась, глядя на кипы заявок желающих участвовать в “оперативной группе по оказанию помощи, реконструкции и примирению”, которыми был завален её временный офис на Арене.       Акция по набору добровольцев стала последней в ряду инициатив, которые она реализовала в рамках своего недавнего назначения. Хотя Таня считала – и соответственно ненавидела – микроменеджмент нарушением либерального идеала индивидуальной автономии, она была вынуждена отобрать контроль у своих коллег из отдела пропаганды после того, как увидела копию составленного ими плаката о призыве в армию:       Если вы не будете действовать сейчас, то следующий плакат, который вы увидите, может оказаться призывом к войне! Присоединяйтесь к борьбе за мир и обеспечьте безопасность Отечества! Пройдите ценную подготовку, получите новые знания, овладейте жизненно важными навыками и насладитесь преимуществами товарищества и сплочённости на всю жизнь – и внесите свой вклад в процветание потомков. Примечание: первые 500 добровольцев, вступившие в целевую группу помощи, реконструкции и примирения, получат памятную марку, посвящённую первой годовщине окончания Великой войны.       Таня вздрогнула. Текст был достаточно жёстким, чтобы конкурировать с самыми отчаянными объявлениями о продаже, которые она видела на телевизионных каналах для шопинга в своей прошлой жизни.       – Ради всего святого, – пробормотала Таня, закатив глаза, – не хватает только предложения бесплатного пробного использования и гарантии удовлетворения.       Конечно, Таня не могла во всём винить своих коллег. Пройдёт ещё десяток лет, прежде чем люди в этом мире разовьют в себе пресыщенный скептицизм и желтушную утончённость потребителей рекламы людей из её прошлой жизни. Поэтому они всё ещё были склонны приписывать определённую долю эффективности пропагандистским уловкам любого рода.       Но если Таня чему-то и научилась, организовывая Имперский батальон воздушных магов номер 203, так это тому, что все люди склонны безоговорочно признавать правду и реагировать на неё, как только увидят. В конце концов, когда она написала объявление о наборе в 203-й с жестокой откровенностью, которая должна была отпугнуть претендентов, то лишь привлекла до смешного огромное количество желающих.       Кроме того, говорить людям, чего от них ожидают, в долгосрочной перспективе более эффективно с операционной точки зрения. Закон Брандолини лаконично – хотя и не очень изящно – гласит: количество энергии, необходимое для управления бредом, всегда значительно больше, чем количество энергии, необходимое для производства бреда.       Другими словами, если вы не будете уделять должного внимания призывам о приёме на работу, вам придётся потратить неимоверное количество энергии на привлечение и удержание сотрудников. Петиция, основанная на жёсткой любви, с гораздо большей вероятностью привлечет тех фанатиков, которые могут вечно работать на собственных мотивационных батарейках.       Именно поэтому в уведомлении о зачислении на службу, которое она разослала неделю назад, было написано следующее:              Требуются добровольцы в целевую группу помощи, реконструкции и примирения. Крайне утомительная работа, без оплаты. Проведите свои дни в тяжком и неблагодарном труде. Если вы преуспеете, то внесёте свой вклад в построение мира на земле и доброжелательности среди людей.       В самом деле, безжалостная честность снова победила – если верить куче заявлений на её столе и вокруг него.       Когда Таня подалась вперед, чтобы изучить один из листов, её вдруг охватила ностальгия, столь же сильная, сколь и неожиданная. В памяти всплыло воспоминание о том, как первый лейтенант Виктория Ивановна Серебрякова улыбалась, глядя на кипы заявлений. Не волнуйтесь, капитан Дегуршафф! Я уже переговорила с командованием гарнизона. Они пришлют десятки незанятых кадров из военной полиции и другой персонал. Я хотела внести свой вклад в скорейшее освобождение от организационной работы.       Улыбка, такая же мрачная и горькая, как кофе, который варила её бывший адъютант, украсила губы Тани. В тот момент она отчаянно искала способы отсрочить формирование Имперского 203-го батальона воздушных магов. В результате инициатива первого лейтенанта Серебряковой вызвала у неё глубокое возмущение... вплоть до сожалений о том, что она не оставила свою новую помощницу на Рейнском фронте, вместо того чтобы рекомендовать ей поступить в школу кандидатов в офицеры.       А теперь... что бы Таня отдала, чтобы вернуть себе работоспособность бывшего адъютанта?!       Таня вздохнула. Как там говорил ирландский драматург, Оскар Уайльд? "В жизни есть только две трагедии: одна – не получить желаемого, а другая – получить его".       Тане почему-то казалось, что всё её второе существование можно подытожить одной этой фразой.       Она могла только надеяться, что в ходе набора добровольцев появятся таланты, которые окажутся хотя бы вполовину так же хороши, как первый лейтенант Серебрякова.       Во всяком случае, инициировать создание целевой группы добровольцев было самым незначительным из её достижений на сегодняшний день. Её предыдущие инициативы, конечно, вызывали гораздо большее сопротивление со стороны некоторых коллег. У Тани сложилось впечатление, что если бы не неизменная поддержка полковника Максимилиана Иоганна фон Угара, отдел пропаганды отправил бы её обратно в Генеральный штаб... в ящике... и не обязательно в целости и сохранности.       – Честно говоря, подполковник Дегуршафф, – вздохнул полковник Угар во время их разговора два месяца назад, – Вам было бы гораздо легче, если бы вы назначили председателем Комиссии правды и примирения себя, а не меня. Я едва понимаю, чем должен заниматься!       Таня усмехнулась и покачала головой.       – Я не совсем понимаю, на что вы намекаете, полковник Угар. Вы не хуже меня знаете, что я не в том положении, чтобы давать кадровые рекомендации. Лично я думаю, что Генеральный штаб понимает – в нашей игре с кнутом и пряником кто-то должен использовать кнут, и у меня гораздо больше квалификации для этой роли, чем у вас. Кроме того, – добавила она, одарив бывшего однокурсника едва заметной улыбкой, – Вы слишком мало себя цените. Тот ваш жест на церемонии открытия военного мемориала в Арене был просто великолепен. Даже я бы до такого не додумалась.       – Я не планировал этого, если честно... – серьёзно ответил председатель комиссии. – Просто когда я осознал, сколько жизней мирных людей было потеряно... мне совершенно не хватало слов. Единственное, что пришло мне на ум и хоть как-то соответствовало случаю – это склонить голову и встать на колени.       – Преднамеренно или нет, – ответила Таня, – но этот жест покаянного признания сделал граждан Республики Франсуа гораздо более восприимчивыми к миротворческим усилиям Империи. Он, безусловно, убедил международное сообщество в нашей искренности сильнее, чем принесённые нами официальные извинения.       – "Мы признаём, что можно было сделать больше, чтобы уменьшить страдания жителей Арена, и выражаем глубокую скорбь и раскаяние”, – процитировал в ответ полковник Угар. – Лично я считаю, что вы сформулировали это извинение просто блестяще, подполковник Дегуршафф. Во всяком случае, – со вздохом добавил её бывший однокурсник, – независимо от того, насколько хорошо мой жест был воспринят населением Республики и международным сообществом, факт остается фактом: некоторые фракции среди имперской элиты сочли его постыдно чрезмерным и совершенно неоправданным. Я полагаю, что они поднимут этот вопрос в Генеральном штабе, подчёркивая, насколько совершенно несанкционированными были мои действия.       – Мы открываем новые горизонты, полковник Угар, – мрачно ответила Таня. – Поскольку то, что мы затеваем, – это беспрецедентный политический, экономический и социальный эксперимент невероятного масштаба, многие действия, которые нам придётся предпринять, будут несанкционированными просто потому, что у них нет прецедента. Если мы будем и дальше ждать, пока необходимые протоколы будут спущены сверху, мы не успеем оглянуться, как окажемся в центре очередной войны.       – Что ж, – ответил полковник Угар, усмехнувшись, – эта многовариантная инициатива, которую вы предлагаете Департаменту пропаганды, определённо не имеет прецедента. Чего именно вы пытаетесь добиться, собирая и публикуя рассказы о военном времени как проимпериалистических, так и прореспубликанских граждан Арена?       Таня вздохнула.       – В настоящее время задача Департамента пропаганды состоит в том, чтобы реабилитировать репутацию Рейха в глазах как присоединённых территорий, так и мирового сообщества. Однако придерживаться нашей заветной легенды о том, что Империя была незадачливой жертвой череды агрессивных нападений, что доблестно победила благодаря силе и праведности, – самый быстрый путь к полному разрушению нашего авторитета. Какой бы злобно-удовлетворительной ни была такая легенда – особенно для политической элиты Империи – её антагонистическая природа не приведёт ни к чему, кроме увековечивания старых обид, в лучшем случае, или провоцирования появления новых, в худшем. Кроме того, – добавила Таня после паузы, – одностороннее повествование никогда не вызывает доверия, особенно если оно создано и увековечено власть имущими. Даже если граждане Империи сочтут нашу легенду убедительной, то ни аннексированные территории, ни международное сообщество никогда этого не сделают.       Её бывший однокурсник нахмурился.       – Значит... вы хотите сказать, что взгляды Империи на начало и конец Великой войны неверны?       – Вовсе нет, – ответила Таня, покачав головой. – Есть такая поговорка, полковник Угар, – “Мир делится на людей, которые считают себя правыми”. На этом, кстати, поговорка заканчивается. Я хочу сказать следующее: все воюющие стороны, участвовавшие в Великой войне, считали, что они правы. Никто из нас не воевал бы так ожесточённо, если бы это было не так. Моя инициатива не направлена на то, чтобы закрепить чью-то правоту в законе или отдать предпочтение какой-либо воюющей стороне – даже Империи – а на то, чтобы просто уважительно и терпимо признать правоту множества точек зрения.       – Но с какой целью? – с недоумением спросил полковник Угар. – Только для того, чтобы вы подчеркнули, что наши точки зрения не только чрезмерно разнообразны, но и непримиримо отличаются друг от друга?       – Конечно, нет, – фыркнула Таня. – Нам нужно выстроить всё мероприятие в соответствующем контексте, разумеется. Моя цель состоит в том, чтобы люди поняли, что вещей, которые нас объединяют, гораздо больше, чем вещей, которые нас разделяют.       Поскольку председатель комиссии продолжал смотреть на неё непонимающим взглядом, Таня сделала глубокий вдох и продолжила:       – Представьте себе одну страницу редакционного раздела Императорской ежедневной газеты. В одной колонке – история имперской матери, скорбящей о потере сына. В противоположной колонке – история вдовы-республиканки, скорбящей о потере мужа. Уберите детали, относящиеся к биографии, и всё, что останется, – это два практически одинаковых рассказа о душевной муке. Представьте себе целую серию подобных историй, рассказанных с точки зрения маленьких людей, со всех сторон – людей, на безымянных тушах которых история воздвигает свои памятники: пехотинца, артиллерийского корректировщика, добровольца-медика, административного служащего, рабочего на фабрике, человека, потерявшего родителей, и осиротевшего ребенка.       – Но... но... это просто выставит нас чудовищами... – прошептал её бывший однокурсник.       Таня горько усмехнулась.       – Один мудрец из другого времени однажды сказал: "Чтобы быть убедительным, мы должны быть правдоподобными; чтобы быть правдоподобным, мы должны быть достоверными; чтобы быть достоверными, мы должны быть правдивыми". Те из нас, кто ведёт войну, – чудовища, полковник Угар. Это истина, которая не нуждается в подробном пояснении, чтобы быть интуитивно понятой и познанной. Однако те из нас, кто готов признать эту истину, обретают моральное превосходство, силу которого невозможно переоценить в сфере международной дипломатии.       Полковник Угар лишь покачал головой.              – Вам удалось убедить меня, подполковник Дегуршафф. К сожалению, я сомневаюсь, что вам удастся убедить остальных наших коллег из отдела пропаганды. Как вы понимаете, коллективная привязанность к "заветной легенде" Империи, как вы выразились, очень глубока.       Таня фыркнула.       – О, я не собиралась прибегать к моральному убеждению. Я просто приведу аргументы с точки зрения экономической необходимости.       Её бывший однокурсник нахмурил брови в замешательстве.       – Что вы имеете в виду?       Таня хитро улыбнулась.       – Во-первых, у Департамента пропаганды нет достаточного количества аналитиков, писателей, художников и редакторов, чтобы генерировать контент, необходимый для выполнения его задачи. Я просто предлагаю им решение, так сказать, краудсорсинговую модель.       – Краудсорсинг... что, подполковник Дегуршафф? – озадаченно спросил председатель комиссии.       Таня в ответ пренебрежительно махнула рукой.       – Неважно, полковник Угар. Я имела в виду, что Департамент пропаганды может выполнить те задачи, которые он не может решить самостоятельно из-за нехватки персонала, если позволит желающим людям со стороны выполнить эту работу. Во-вторых, позволяя таким сторонним людям делиться своими личными историями через печатное слово, мы выполняем задачу вашей Комиссии – предоставить пережившим войну возможность поведать о своём опыте, не прибегая к дорогостоящим публичным слушаниям. Говоря коротко, работая по-моему, вы и полковник Вольфганг фон Мейер сэкономите значительное количество времени и денег.       Её бывший однокурсник несколько раз моргнул, а затем покачал головой в немом восхищении.       – Воистину, подполковник Дегуршафф, ваша способность к изобретательству не перестаёт удивлять. Однако, – добавил он после нескольких минут раздумий, – ваши рассказчики лишь избавляют отдел пропаганды от задачи генерировать контент, как вы выразились. Полковнику Мейеру всё равно понадобятся люди, которые будут просматривать, отбирать и вычитывать представленные материалы – помимо всего прочего.       Таня лишь усмехнулась в ответ.       – Конечно. Именно поэтому я и собираю добровольную целевую группу. Я поняла, что нам нужны добровольцы, как только полковник Эрих фон Реруген сообщил мне, что стратегии генерации ресурсов, которые я разработала для Департамента финансов, должны быть распространены по всей Империи.       – Это чрезвычайно необычно, полковник Дегуршафф, – медленно ответил полковник Угар. – Они повторят повсюду то, что вы сделали в Арене?       – Надеюсь, что нет, – фыркнула Таня, – Я оставила конкретные рекомендации по увеличению доходного потенциала Империи за счёт снятия ограничений на покупку облигаций и предложения оптовым покупателям членства в Обществе почётных членов помощи, реконструкции и примирения. Я также предложила Департаменту финансов ещё больше снизить операционные расходы, предложив членство в Обществе знаменитостям, газетам, журналам и радиостанциям, которые готовы бесплатно рекламировать его инициативы по генерации ресурсов.       Полковник Угар медленно кивнул.       – Понятно. Но зачем нужны ещё и добровольцы?..       – Потому что для сбора пожертвований, привлечения спонсорской помощи и продажи облигаций нужно что-то, полковник Угар. Обычно это что-то – деньги. Но поскольку в настоящее время мы не располагаем этим ресурсом в изобилии, я отказалась от его использования, порекомендовав вместо этого использовать неоплачиваемый труд.       – И вы будете использовать тех же добровольцев для работы с Департаментом культуры?       Таня сделала паузу.       – Что полковник Йоханнес фон Бехер рассказал вам о проблемах, стоящих перед его отделом?       Её бывший однокурсник сочувственно покачал головой.       – Не только нехватка ресурсов, как и у всех нас, но ещё и политические распри. Похоже, ему не удаётся добиться начала строительства военных мемориалов из-за противоречивых планов разных заинтересованных сторон. Совещания заканчиваются эстетическими и философскими спорами о типе, форме, композиции и значении мемориалов, и в итоге так ничего и не решается.       Таня закатила глаза.       – Как и думала. Что ж, отвечая на ваш вопрос, скажу, что предложенное мной решение для отдела культуры тоже потребует добровольцев – но, возможно, не в такой степени, как для финансового отдела и отдела пропаганды.       Полковник Угар заинтригованно посмотрел на неё.       – О? У вас уже есть решение?       Таня ухмыльнулась.       – Учитывая то, какими неистовыми интеллектуалами являются имперцы, единственный способ разрешить их эстетические и философские споры – это обойти их вообще. То, что я собираюсь предложить, является простым применением демократических принципов, основанных на шоу талантов.       Прежде чем её бывший однокурсник успел высказать своё недоумение, Таня принялась за объяснение:       – Я хочу предложить Департаменту культуры объявить общеимперский конкурс на лучший проект военного мемориала. Изображения представленных работ будут публиковаться в крупнейших газетах Империи, разумеется, при поддержке Департамента пропаганды, а общественность сможет отправлять свои голоса через избирательные участки, созданные в специально отведённых почтовых отделениях. Участвуя в конкурсе, художники отказываются от всех прав на свои работы, а взамен получают шанс на то, что их творения будут увековечены для потомков. Этот метод позволяет полковнику Бехеру сэкономить деньги на заказах художников и время на бессмысленных встречах, а также получить внушительную библиотеку дизайнов без авторских прав.       Затем Таня посмотрела на полковника Угара и улыбнулась.       – Это, конечно, выгодно и вам, поскольку даёт вашей Комиссии ещё один инклюзивный и основанный на широком участии путь для примирительных усилий.       Полковник Угар снова покачал головой.       – Я нахожу необычным то, что вы можете держать в голове столько параллельных планов.       Таня язвительно улыбнулась.       – За столь короткий промежуток времени я пережила так много ротаций, что у меня просто не было возможности развить изолированный менталитет. Откровенно говоря, это позволяет мне выявлять межведомственную синергию, чего не могут сделать другие. В качестве ещё одного примера синергии я могу привести призыв к читателям поддержать стратегии финансового департамента по добыче ресурсов в конце каждой статьи о военном времени, которую публикует отдел пропаганды. В конце концов, вполне уместно предложить аудитории конкретный призыв к действию в конце эмоционально насыщенного материала.       Полковник Угар вздохнул.       – Я не совсем понял то, что вы только что сказали, но то, что мне удалось понять, заслуживает моего глубочайшего восхищения. Подполковник Дегуршафф, вы действительно не перестаёте удивлять.       “Ну что ж, – ухмыльнулась Таня, возвращаясь мыслями к настоящему, – если просто рассказать полковнику Угару о моих планах было достаточно, чтобы привести его в восторг, стоит подождать, пока он увидит, к каким результатам эти планы привели на сегодняшний день”.       Незаметный стук в дверь отвлёк её от самодовольного ликования.       – Войдите! – позвала она, аккуратно отодвигая две башни бумаг от центра стола. Как бы эта своеобразная крепостная стена заявок ни кричала о её успехе, принимать посетителей, прячась за ней, не следовало.       – Полковник Дегуршафф, к вам пришли люди из "Элиниум Армс", – доложила секретарь отдела пропаганды, просунув голову в открытую дверь.       Таня застыла. Она почти забыла об этой встрече.       – Пригласите их, пожалуйста, – ответила она, осторожно снимая с шеи талисманытипа 95 и 97.       К тому времени как курьер вошел в комнату, Таня уже уложила похожие на кулоны устройства в мягкие футляры, которые ей прислали ранее по этому случаю. Подняв глаза, она с удовлетворением отметила, что курьер был отправлен с вооружённым эскортом военной полиции. Несмотря на то, что ни Тип 95, ни Тип 97 не могли легко попасть в "чужие руки" – хотя бы потому, что для использования первого требовалось буквально чудо, а для использования второго – одарённый маг, – каждое устройство стоило примерно как флагманский танк и, кроме того, воплощало в себе самые передовые магические технологии Империи.       – Подполковник Таня фон Дегуршафф, – кивнул курьер в знак приветствия, – я здесь, чтобы забрать ваши талисманы, как и было запланировано. Молодой человек открыл бронированный кейс, в который Таня аккуратно положила оба футляра.       – Когда их вернут? – спросила она вежливо.       Молодой человек покачал головой.       – Мои извинения, подполковник Дегуршафф, боюсь, доктор Адельхайд фон Шугель выразился не совсем точно.       Таня вздохнула. Она знала, что лучше не пытаться выудить ответы из этого сумасшедшего инженера.       – Поняла вас.       Курьер снова кивнул и вместе с фельдъегерями удалился. Когда за ними закрылась дверь, Таня снова вздохнула.       Хотя уже почти год ей не приходилось использовать магию в боевых целях, она должна была признать, что чувствовала себя без талисмана очень странно. Даже тип 95, который она так ненавидела, с годами стал до странного приятной тяжестью на груди.       Таня сделала паузу, вспомнив о запечатанном письме, которое Генеральный штаб прислал ей неделю назад вместе с мягкими футлярами. В письме содержалось указание вернуть Тип 95 и Тип 97 в "Элиниум Армс" на "неопределённый срок" для проведения "обширного технического обслуживания".       Разумеется, Тане потребовалось лишь мгновение, чтобы понять смысл письма.       Отзыв талисманов не был простым профилактическим мероприятием. Речь шла о масштабной модернизации... или вообще полном обновлении.       Это означало, что Верховное командование всё это время продолжало исследования в области оружейной магии в качестве стратегического приоритета, несмотря на открыто пацифистские усилия Империи.       Таня лишь ухмыльнулась, когда осознала это. Она была слишком большим прагматиком, чтобы не оценить настрой осторожной бдительности Верховного командования – даже если это воинствующее благоразумие представляет самую большую и непосредственную угрозу для её миротворческих инициатив последних нескольких месяцев. В конце концов, у подобной страховки есть преимущества, особенно если учесть, как близко они снова подошли к краю пропасти в Арене.       “Но если Империя выбрала путь тайного военного превосходства, – размышляла Таня, – мне остаётся только надеяться, что Генеральный штаб хотя бы направит часть своих усилий на истинную ахиллесову пяту Рейха – его способность к проецированию силы. Если не считать Союз Русских Социалистических Республик, наибольшую внешнюю угрозу для Империи в настоящее время представляют изолированные государства – Союзное Королевство Альбион и Объединённые Штаты... просто потому, что их географическая изоляция сводит на нет материально-техническое превосходство Рейха на суше.       Но если бы Империя разработала технологии авианосных ударных групп и подводных лодок с баллистическими ракетами... тогда она смогла бы с гораздо большей лёгкостью перебрасывать свои вооружённые силы на отдалённые театры военных действий.       Однако если отбросить наступательные соображения, то Рейху срочно требуется установить господство на море... хотя бы потому, что аннексия Антанты Легадонии и Франсуанской Республики фактически сократила протяжённость имперского морского побережья. Учитывая, что обе территории были тщательно демилитаризованы, второсортный военно-морской потенциал Империи фактически превращает её в сидячую утку с ужасающе широким брюхом”.       Таня замерла. Как она могла так не заметить это уязвимое место? Неужели мир одурманил её мозг до идиотизма?       Таня посмотрела на часы. Заявки на участие в добровольческих оперативных группах могут подождать. Нужно было немедленно довести это дело до сведения Генерального штаба... иначе следующий плакат о наборе в армию, который она напишет, действительно может оказаться призывом к войне.       С новыми силами Таня села за свой захламлённый стол и начала писать.       

ТОТ ЖЕ ДЕНЬ

Имперский город Аренфевраль 1928 года

      Подполковник Таня фон Дегуршафф дрожала, пробираясь к дому по обледенелым улицам Арена. Обычно она с удовольствием прогуливалась на работу ранним утром и обратно поздним вечером, но зимний холод значительно уменьшал удовольствие от прогулок.       Засунув руки в перчатках в карманы, Таня заметила несколько пар, которые прогуливались по тротуару, прижавшись друг к другу, причём некоторые женщины несли в руках букеты или коробки.       Таня моргнула – и вспомнила.       День святого Валентина.       Если имперцы гордились своим неистовым интеллектуализмом, то республиканцы в равной степени гордились своим пылким романтизмом.       И это проявилось в том, что большинство местных жителей, несмотря на ненастную погоду, выходили на улицу и отправлялись на романтические свидания.       Но с другой стороны... День святого Валентина был довольно значимым событием и в прежнем мире Тани. В это время года в Японии мужчины отрывались на полную катушку, получая в подарок хонмей-чоко. Ну, по крайней мере, популярные мужчины. Женщинам же приходилось ждать до празднования Белого дня в следующем месяце, чтобы получить ответные жесты. Или, по крайней мере, популярным женщинам.       “Первый лейтенант Виктория Ивановна Серебрякова наверняка попала бы в число популярных женщин,” – размышляла Таня. Она легко представила себе, как её бывшего адъютанта заваливают подарками толпы восхищённых мужчин.       Таня вдруг нахмурилась. Почему-то мысль о том, что первого лейтенанта окружает толпа улюлюкающих самцов, была как-то... оскорбительна.       Она хмурилась, отпирая дверь своей квартиры на втором этаже. Первый лейтенант Серебрякова теперь военный преподаватель... а значит, её наверняка постоянно осаждают мужественные молодые курсанты, жаждущие завоевать благосклонность своей прекрасной учительницы.       Таня едва не захлопнула дверь в порыве необъяснимого гнева.       Однако все мысли о бывшем адъютанте улетучились из её головы, как только боевые чувства, дремавшие почти год, внезапно ожили.       Годы, проведённые на самых жестоких театрах величайшей войны, которую только видел мир, проявились в почти мгновенной реакции Тани. Не задумываясь, она начала расширять свои магические контуры, направляя ману, необходимую для одновременного усиления рефлексов, увеличения силы, устойчивости к шоку, блокировки боли, ментальной стимуляции и заклинаний магического клинка.       И только потом с запоздалым ужасом поняла, что у неё больше нет при себе талисманов типа 95 и 97.       Впервые за тринадцать лет Таня почувствовала, как в её животе зашевелился настоящий страх.       – Мне нравится твоё выражение лица, – спокойно заметил огромный мужчина в маске, материализовавшись из тени в квартире Тани. – Осмелюсь предположить, что такое же выражение, вероятно, было на лицах тысяч людей, убитых тобой за время войны.       Таня почувствовала, как нарастает чувство ужаса. Несмотря на неприкрытую мелодраму в словах мужчины, в целом его поведение свидетельствовало о безупречном профессионализме.       Это означало, что вероятность погибнуть в этой схватке крайне высока. Все её навыки рукопашного боя ничего не значили, если она работала с силой, скоростью, выносливостью и мощью неразвитого тринадцатилетнего женского тела, лишённого каких-либо магических усилений.       Неожиданно для себя Таня обнаружила, что мысль о том, что она, скорее всего, умрёт, странно успокаивает. В конце концов, она уже пережила самое худшее.       Всё остальное – дата рождения, причина смерти и так далее – лишь детали биографии.       Когда ужас отступил, ему на смену пришла нарастающая ярость, странно оттенённая слабым, но ощутимым чувством сожаления.       “Жаль, что я не написала ей... – подумала Таня, когда незваный гость приблизился. – Пусть даже просто спросить, как она готовит кофе”.       И тут, когда Таня открыла рот, чтобы закричать, незваный гость сделал выпад – и мир Тани померк. _________________________________________________________________________       И снова всем привет! Несколько замечаний:       Во-первых, следует отметить, что термин "пропаганда" в этой истории используется в его первоначальном нейтральном смысле, а не в более позднем уничижительном. Мне нравится определение пропаганды, данное американским политологом Гарольдом Лассуэллом: "Техника влияния на действия людей путем манипулирования представлениями. Эти представления могут принимать устную, письменную, изобразительную или музыкальную форму". В этом широком смысле пропаганда имеет общие методы с рекламой и связями с общественностью, причём последние представляют собой формы пропаганды, формирующие общественное восприятие бренда, организации или человека.       Во-вторых, сцена, которую Таня воспроизводит в своем сознании в приступе ностальгии, происходит в пятом эпизоде аниме-сериала. В-третьих, цитата Тани: "Чтобы быть убедительным, мы должны быть правдоподобными; чтобы быть правдоподобным, мы должны быть достоверными; чтобы быть достоверными, мы должны быть правдивыми" принадлежит американскому телеведущему Эдварду Мэрроу.       Как всегда, в этой главе есть ряд терминов, ссылок и аллюзий, которые не обязательно будут доступны неспециалистам. Чтобы облегчить всем жизнь, я привожу их ниже с краткими комментариями (в основном из Википедии, если не указано иное):       Подводная лодка с баллистической ракетой: подводная лодка, способная размещать баллистические ракеты с ядерными боеголовками; такие подводные лодки могут запускать ракеты за тысячи километров от цели, а акустическое затихание делает их трудно обнаруживаемыми.       Ударная авианосная группа: оперативное формирование ВМС США, состоящее из авианосца, как минимум одного крейсера, эскадренного миноносца и авиационного крыла авианосца; ударные авианосные группы являются основным элементом американского потенциала проецирования силы, поскольку один супер авианосец обладает достаточной огневой мощью, чтобы соперничать с военно-воздушными силами целых государств.       Морское командование: военно-морская концепция, касающаяся способности конкретного флота контролировать определенный морской район; флот имеет морское командование, когда он настолько силён, что его соперники не могут атаковать его напрямую.       Краудсорсинг: модель поиска поставщиков, при которой товары и услуги получают от большой, относительно открытой и часто быстро развивающейся группы пользователей Интернета; при этом работа распределяется между участниками для достижения совокупного результата.       Humans of New York: фотоблог и книга уличных портретов и интервью, собранных на улицах Нью-Йорка, которые были начаты в ноябре 2010 года фотографом Брэндоном Стэнтоном; этот проект стал первым из двух источников вдохновения для мультиперспективной инициативы рассказывания историй, предложенной Таней в этой главе.       Kniefall von Warschau: также называемый "варшавским низкопоклонством", это был жест смирения и покаяния канцлера Западной Германии Вилли Брандта по отношению к жертвам восстания в Варшавском гетто; жест был расценен как чрезмерный почти половиной населения Западной Германии, но он повысил международную репутацию Германии и, как говорят, был одной из причин, по которой Брандт был удостоен Нобелевской премии мира в 1971 году; Kniefall был моим вдохновением для действий, которые полковник Угар предпринял на церемонии посвящения военного мемориала в Арене, упомянутой в этой главе.       Изучение исторических нарративов друг друга: Палестинцы и израильтяне: совместный проект учебника истории, предпринятый Институтом исследования мира на Ближнем Востоке; на каждой странице брошюры представлены бок о бок палестинские и израильские рассказы об историческом событии (источник этого определения см. здесь: https://link.springer.com/chapter/10.1007/978-3-319-54681-0_3); этот проект стал вторым из двух источников вдохновения для инициативы многоперспективного повествования, предложенной Таней в этой главе.       Проецирование силы: способность государства развёртывать и поддерживать силы за пределами своей территории; эта способность является важнейшим элементом силы государства в международных отношениях.       Шоу талантов: мероприятие, на котором участники выполняют различные действия, чтобы продемонстрировать свои навыки; с конца 1980-х годов шоу талантов стали заметным жанром реалити-телевидения и сыграли решающую роль в том, что некоторые артисты-любители достигли звёздной славы и коммерческого успеха.       Белый день: японский праздник, отмечаемый через месяц после Дня святого Валентина, во время которого мужчины дарят женщинам шоколадные подарки в знак любви, вежливости или социальных обязательств; шоколад, подаренный с романтическими намерениями, называется honmei-choco, а шоколад, подаренный с платоническими намерениями, называется giri-choco.       Как всегда, я с нетерпением жду ваших комментариев! <-D