Сладких снов

      Я, оперевшись о плечо Кирилла, медленно передвигаюсь к машине. Мое сердце начало биться с огромной скоростью, да так, что я даже слышу его стук. Страшно.       Посадив меня на переднее сидение, он откашлялся и завел машину. Уже рассвет, значит, мы сможем попасть домой.       Моя голова кружится настолько, что ощущение, что вот-вот упаду. Мне не нравится яркий свет, что слепит глаза, не нравится тон голоса Кирилла, сохраняющего спокойствие, будто это обычное дело для него — быть трип-ситтером. Интересно, как он себя поведет в такой ситуации? Смогу ли увидеть его с другой стороны? Вспомню ли все на следующий день?       У нас до жути много работы, надо искать главаря убийц, а я закинула таблетку, как ни в чем не бывало, убила на это кучу времени, значит, один день уже прожит зря.       Мы едем по трассе. Кирилл чуть приоткрыл свое окно, поэтому ветер игрался с его относительно длинными волосами. Я уставилась на парня, как сумасшедшая, будто вижу его последний раз, будто фотографирую его глазами.       Красивые у него черты лица. Ярко-зеленые волосы, ранее казавшиеся скорее салатовыми, тоже красивы. И весь его образ прекрасен. Гармонично составлен, словно нет в нем ничего лишнего.       Удивительно, но Кира даже не попросил отвернуться от него, поэтому я всё продолжала разглядывать каждый миллиметр его тела.       Он молчал. Молчал, пока ехали, молчал, пока стояли в пробке, молчал, в конце концов, когда подъехали к дому.       Уже совсем светло, но на подземной парковке свет все равно включен. Кира припарковал машину, а после тяжело вздохнул, так и не выходя из нее. Взгляда на меня не поднял.       Я кладу ладонь ему на колено, после начиная нежно поглаживать, отчего он заметно напрягся.       — Что ты делаешь? — прошептал.       Ответа на вопрос я не знаю, но знаю только то, что этот его шепот — банальная забота, ведь все звуки для меня кажутся громкими. Удивительно, но я в сознании.       Точнее, так я думала, пока не вышла из машины. Вот-вот, и мое тело бы коснулось асфальта, содрав кожу на нем и разбивая в хлам тяжелую черепную коробку.       — Дурочка, не падай, — раздражение. Спасибо на том, что поднял на ноги, предложил руку помощи и так далее.       — Не падаю, — единственное, что я смогла выдавить из себя. Скажу одно: это должно было быть «спасибо».       Мы еле как дошли до квартиры Киры. Внутри тепло и уютно, и я очень рада, что он не оставил меня одну. Забрал с собой, будто я его давняя подруга. А мы вообще друзья?       Не знаю. Но мой «друг» отвел меня к кровати, повалил на нее и накрыл одеялом. Чувствую в теле невероятную слабость, но понимаю, что не усну. Напряжение в мышцах всё не спадает.       А если я просплю весь день, что мне делать следующей ночью? А если он выгонит меня в мою крохотную квартирку?       Прикрываю глаза. Мне все равно, что сейчас Кирилл будет делать. Воспользуется ли моментом, или, быть может, просто ляжет рядом?       И рядом он правда лег. Понимать, что мы сейчас до жути близко друг к другу уже не так страшно, потому что все границы уже были нарушены совсем давно.       — Кира, — тихо зову парня, пока он еще не уснул. — прости.       За что я извиняюсь — без понятия. За съеденную ли таблетку, за испорченную ли ночь, за занятую ли кровать?       — За что? — и он задал этот злосчастный вопрос, ответа на который у меня давным давно не было.       Бархатистый голос обвалакивает помутневшее сознание, но я все равно слышу какие-то странные звуки и шорохи.       — Они… под кроватью, — я распахиваю глаза, отодвигаясь от края кровати, тем самым прижимаясь к теплому телу Кирилла.       — Кто? — усмехнулся так, будто я бред несу.       — Монстры, — действительно бред. Не может их быть под кроватью.       Кирилл замолк, видимо, не понял, что я имею ввиду, а затем обреченно вздохнул, и я почувствовала на себе его прожигающий взгляд, такой, словно я душевнобольная: было ли это действительно так?       — Обнять тебя? — недовольный голос парня не помешал мне кивнуть головой.       — Если можно…       Я вздрогнула. Его рука легко коснулась моей талии, а потом он прижал меня к себе еще сильнее и накрыл одеялом. Странная доброта несмотря на холодность тона голоса — что у него в голове?       Теплые объятия не очень помогают, но этого я ему не скажу, потому что он и так жертвует своим комфортом.       — Почему ты так ко мне относишься? — поворачиваюсь к нему лицом, смотря прямо в глаза. Глубокие и выразительные.       — Как? — делает вид, что не понимает.       — Ну, — тихо, почти шепотом продолжаю. — так хорошо.       — Ну куда я денусь, скажи мне? — тоже шепчет, чтобы у меня не разболелась голова от громких звуков. — мы с тобой одна команда, не могу же я тебя бросить.       Я вздохнула. Будто ожидала другого ответа. Какого?       — Спасибо, — пытаюсь говорить чуть громче, но голос хрипит.       Кирилл прикрыл глаза. Разглядываю его уставшее лицо. Длинные ресницы, ровный нос и щетина на подбородке, плотно сомкнутые губы — всё это так красиво прямо сейчас.       Свет упал прямо на глаза Киры, и он приподнял веки, после чего прищурился. И глаза у него тоже красивые. Такие серые, но ничуть не мрачные, яркие и живые.       — Хах, пожалуйста.