skin and bones

      Порыв сильного ветра поднял облако пыли, отчего невозможно было даже глаз нормально открыть, и Тэхён вдруг закашлялся. Земляной вихрь быстро окутал небольшую группку людей из десяти человек и так же быстро скрылся на горизонте, от чего складывалось впечатление, что не было никакого ветра, как и не было никакой пыли. Не было ни-че-го. — Мы уже близко, — Чонгук остановился и приложил козырьком руку ко лбу. Стянул с лица платок, который защищал его от чахлого воздуха и солнца, успевшее всем присутствующим изжарить затылки. — Осталось около часа и мы будем на месте, — он поправил на себе чёрную кепку и обернулся к остальным. — Когда попадём туда, держите руку на пульсе. Неизвестно, что нас там поджидает. Город чужой, жители тоже. Говорим только по делу, от стаи никуда не отходим и ни от кого не отстаём. И чтобы не случилось, сохраняем спокойствие. Хоть это место и кажется тихим, но лучше лишний раз не высовываться. Короче, вы поняли, о чём это я: не совершайте необдуманных поступков. — Конечно, начальник. — Всё будет хорошо, начальник. Как было и положено в стае, первыми в шеренге шли кто постарше. Потом — кто не казался таким грозным и неприглядным, хотя Тэхён был уверен, что все в этой собранной Чонгуком команде отличные мастера боевых искусств и хладнокровные (если понадобится) убийцы. Дальше шёл молодняк, а потом и сам Тэхён… с Юнги. Тот топал на своих двоих. Уверенно и не хромая. Его кости давно срослись, и парень был готов вершить правосудие в этом мире, потому что другое не умел. Это было полной неожиданностью, когда Тэхён увидел среди остальных собравшихся своего старого друга. Ему даже на миг показалось, что он обознался, и кто-то просто был похож на него, но… это и вправду был Мин Юнги — парень, который был всегда на «ты» со смертью. — Ты долго будешь на меня ещё дуться, Тэгу? Или как? — Юнги толкнул блондина плечом. Не хорошо было идти к приключениям в таком настроении. А вдруг что случится? Потом будешь жалеть. Хотя Юнги не хотел об этом думать, но все они знали, в каком мире живут. Смерть для них — часть жизни. — Я и не дуюсь на тебя. С чего взял? — это был риторический вопрос, но Юнги всё же ответил: — Дуешься, только не могу понять почему. Не мог же я отказаться от такого веселья, это не в моём духе, ты знаешь. — Вот именно, — прошипел ему рядом. — Это не в твоём духе, но мы ведь друзья. Мог бы и сказать, что собираешься на… на прогулку в город, блин, — на слове «блин» Тэхён нечаянно пихнул камень, который так удачно финтанул вперёд, попав кому-то в ногу. — Эй! — мужчина обернулся и кинул на них недобрый взгляд. Тэхён извинился — нахмурив брови, тот продолжил путь дальше. Шоркая ногами, Тэхён отмахнулся: — Ладно. Короче, забей. Это всё равно уже в прошлом, но мне было бы приятно, если бы ты со мной чем-то подобным делился. Просто знай это. — Да я и не скрывал ничего, — Юнги натянул на нос кепку, маскируясь от чересчур тёплого солнца. — Об операции я узнал случайно, почти что под самый конец, а узнав, тут же набился в состав, так что меня не в чем винить. Поверь, это вышло так неожиданно, как и ты попал сюда. Я такой же участник всего, как и ты, Тэгу. Такой же внезапный. — Как скажешь, Тэгу, — вздохнул Тэхён и пихнул друга плечом, давно внутри прощая. Чонгук, который шёл за всеми в конце, краем уха слушал этот недлинный разговор, похожий на перепалку двух закадычных приятелей. Он был поражён, насколько человеческая натура непредсказуема: буквально чуть больше полугода назад эти двое бились не на жизнь, а на смерть, а теперь шли плечом к плечу и ссорились из-за какой-то ерунды. Настоящие друзья, что тут скажешь. До города они дошли за то время, которое им отмерил Чонгук. Они пришли бы туда раньше, ещё утром они бы пересекли границу Чунцин, но им нужно было обойти его, чтобы зайти с другой стороны, ближе к назначенной точки. Людей так и не встретили. Вообще ни одного человека. Принимая это во внимание, Тэхён был готов к чему угодно, ведь тишина всегда так подозрительна, ничего хорошего она в себе не несёт, но Юнги говорил, что удача сегодня просто на их стороне, а людей мало, потому что все почти вымерли. Остальные в ответ лишь промолчали. …Чонгук не посвятил Тэхёна в детали. Сказал только, что здесь они встретят доверенное лицо Вышки, с которым нужно будет перекинуться парой «ласковых фраз», а после уже как карта ляжет: либо поможет, либо… Тэхён не хотел пока думать об этом. Эта встреча должна была помочь, обязательно должна. — Где это мы? — Тэхён указал на место, куда они пришли. Вокруг царило безмолвие и пустошь. Через бетонные плиты, что служили здешним асфальтом, пробивалась бледно-жёлтая трава и заросли сухого хвоща. А огромные пятиэтажные здания, что тянулись далеко по периметру, были похожи на своеобразный забор, таящий в себе некую скрытую опасность. Доверие это место совсем не внушало. Сердце пропустило удар. — Похоже на заброшенный аэродром, — Юнги стянул с носа платок, которым тоже пользовался во время всего путешествия, и глубоко вдохнул воздух. На удивление, кислород здесь был чистым. — Так и есть, — Чонгук кинул взгляд на самый большой самолёт, который сразу бросался в глаза. — Нам нужно туда, но… — он взглянул на солнце, которое только сейчас достигло своего пика, знаменуя, что настал полдень, а потом посмотрел на наручные кварцевые часы. — Давайте найдём местечко и устроим привал. У нас есть где-то пара часов, чтобы перекусить и восстановить силы. Команда свернула вбок поближе к домам с широкими в пол окнами и скрылась в тени. У всех урчали желудки и безумно хотелось есть. Огонь разводить не стали, иначе привлекли бы внимание, но эта тишина… она катастрофически неприятно давила на уши. Хотелось даже прикрикнуть разок, чтобы повысить для остальных звук. Пока Тэхён здесь жил (не конкретно здесь, но в этом городе), ему постоянно приходилось бороться. Он каждодневно менял своё расположение, потому что: первое — на него могли напасть зомби, а второе, что по его мнению было в разы хуже, — сталкеры. Человечинкой они совсем не брезговали, а что сейчас он видел? Либо им сильно действительно везло, как говорил Юнги, либо Чонгук и вправду знал потайные тропы, как незаметно пробраться в город, кишащий самыми отвратными монстрами на свете: и живыми, и мёртвыми, перемешанные друг с другом в адскую несъедобную кашу. — Съешь что-нибудь, — Чонгук кинул ему протеиновый батончик. — У меня вообще-то есть свой… — Тэхён вынул из кармашка рюкзака такой же и показал. — Съешь, значит, два, а то в последнее время одним ветром питаешься. — Давай тогда пополам? — предложил вдруг Тэхён. Чонгук подумал и сказал: — Давай. Под пристальный взглядом Юнги Тэхён сел рядом с Чонгуком, раскрыл упаковку мюсли и поделил его на две части. Метис только хмыкнул, остервенело откусив свой обед острыми резцами, запивая перекус водой из алюминиевой фляги. Бесит всё, думал он и про себя ревновал. — Так это был аэродром? — начал беседу Тэхён. Все небольшими кучками (кто-то по два, кто-то по три, а кто-то расположился один) сидели под старым мандариновым деревом. Плодов на нём не было, всё давно сгнило, но тень пожухлой листвы давало приятную прохладу, отчего хотелось о чём-нибудь поболтать. — Да, здесь когда-то был огромный аэропорт Цзянбэй, — ответил человек, имя которого Тэхён не знал. Китаец лет тридцати пяти протянул к нему мозолистую руку, и они поздоровались. — Син Юэ. — Ким Тэхён. Тот продолжил: — Так вот, э-ээ… его отстроили ещё в девяностых. Он обслуживал как внутренние рейсы, так и международные. Я читал про него в старых газетах. Он был красивым. Величественным… — Как интересно, — Тэхён запил всё водой. — Вот увидеть бы его в расцвете сил… — мечтательно послышалось где-то позади. — Наверное, здесь было чертовски занятно. — Наверное, — Тэхён тоже вздохнул, зарываясь в свои мысли и представляя, как гудит на самом деле большой самолёт. Он ведь никогда такого не слышал. — В любом случае, мы уже здесь, — встрял в разговор Юнги. — Теперь всё, на что нам остаётся любоваться, — так это парочка аварийных зданий и та советская рухлядь, к которой, я так понимаю, нам предстоит после пойти. — Ты о чём? — заинтересовался Тэхён, а тот был рад, что парень переключился и на него. Стал пояснять. — А ты никогда о нём не слышал? Это ведь Лунь — ударный ракетоносец. Или как там его?.. Сейчас… — Юнги стал в уме перебирать термины: — Ах, да! Вспомнил! Экраноплан! Вот так его называли. Он мог разгоняться до тысячи ли в час и поражать самые большие надводные корабли. Из-за своей скорости и внезапности даже радары его с трудом засекали, а когда засекали, было уже поздно. В общем, он — настоящая легенда. Только не понимаю, как он попал сюда? Я думал, он находится в Дагестане… Но, оказывается, он был здесь. Тэхён обернулся туда, где за домами находился легендарный самолёт и даже представить себе не мог, как эта громадина разгонялась над водой. Он почувствовал некое единодушие, когда обернулся назад и спросил: — Откуда ты всё это знаешь? Юнги расхохотался: — Тэхён, я тоже умею читать. — Аа-а… — Это не Лунь, — раздалось решительное от Чонгука. Никто такого не ожидал. — ..? — Юнги было неприятно, что его вдруг поправили, но говорить что-то против не стал: у него от слов Градоначальника заболели вдруг кости и заныли суставы. — Это и правда экраноплан, но не Лунь. Он, как ты верно подметил, до сих пор находится в Дагестане, если его, конечно, ещё не разобрали на части, но то, что вы видели, это другой самолёт, просто похожий, — Чонгук доел свою часть батончика, а фантик от него сложил в маленький квадратик и спрятал в рюкзак. — У него есть название? — задал вопрос Тэхён. — Этого я, увы, не знаю, — честно признался Чонгук. — Знаю только то, что это сооружение когда-то давно было построено китайцами по тем чертежам, что они переняли когда-то у русских. Он должен был предназначен для тушения лесных пожаров, но потом случилась пандемия, и проект быстро свернули. Так и стоит тут теперь среди груды металлолома и пылится на солнце: совсем ненужная вещь. Они разговаривали о нём ещё недолго. Тэхёну было интересно узнать об этом месте, он даже на некоторое время забыл причину, почему они сюда пришли, но минуты неумолимо ускользали от них, как вода сквозь пальцы, так что, немного перекусив, они все встали, размяли мышцы и стали обговаривать встречу. — Надеюсь до драки не дойдёт, — кто-то осматривал тонкое лезвие своей катаны, тщательно проверяя её острие пальцем. — Не дойдёт, — отчеканил Чонгук. — Мы не за этим пришли. Где-то за спинами неожиданно послышался хруст сухих веток. Все вдруг насторожились, дёрнувшись в сторону, откуда донёсся подозрительный звук. Но они зря обнажили мечи. Буквально через секунду к ним вышла одинокая худенькая косуля, на которой даже рёбра просвечивались, и на них как-то странно посмотрела. По глазам было видно, что она впервые видела здоровых людей, совсем их не боялась. Она сделала ещё шаг навстречу и так осталась стоять, замерла на месте, наблюдая за всеми со стороны своими большими чёрными глазами, как зеркалами души. Немо тянулась к незнакомцам, нюхая в их сторону воздух, думая, что те её чем-нибудь вкусным угостят. А потом следом подошла и вторая: такая же отчаянная и любопытная особь, тоже надеясь, что им сейчас что-нибудь перепадёт. — Не заражённые, — Юнги вложил свою катану в ножны. — Удивительно видеть нормальных зверей в таком месте. — Это хороший знак. Значит, боги на нашей стороне, — подметил Син Юэ, достал из рюкзака паровую булочку и надломил надвое, кинул зверям. Понюхав угощение, те сразу же его съели и попросили взглядом ещё. Тот показал ладони, что больше ничего нет — пусто. — Боги? — кто-то рядом с ним усмехнулся. — Скажешь тоже тут. Тэхён ещё мгновение смотрел на косулю, которая, как казалось ему, смотрела только на него и его изучала, а потом топнул ногой, — они ринулись в сторону и убежали, высоко перепрыгивая через заросли и пропадая в тени. — Зачем напугал? — Юнги как будто с интересом спросил, а ведь он тоже хотел чем-то своим угостить. — Пусть живут, — ему не хотелось говорить, что он сделал так, потому что думал научить так зверей начать бояться людей, ведь для них и природы они — настоящее зло, а не вирус. — А я думал по возвращению домой возьму их с собой. Знаешь, какое у них вкусное мясо? Как масло во рту тает, если молодое. — Ты отвратителен, — скривился Тэхён и накинул на себя рюкзак, тоже взял в руки катану, а Юнги рассмеялся. Так они и пошли в сторону того самолёта, но подходить близко не стали. Затаились в кустах боярышника вблизи. Через час-другой, с большим опозданием, когда уже близился вечер, а солнце стало погружать аэродром в алые тени, тогда они услышали этот звук лопастей — к ним кто-то из-за горизонта подлетал. — Господиблять… — завороженно промямлил Юнги, всматриваясь в то, что стремилось в их сторону и так же лениво снижалось. — Никогда такого не видел… Это что, нахуй, такое, начальник? Большая железная птица? — Это вертолёт, — кратко пояснил Чонгук, подавая знак остальным, чтобы тоже встали. — Не бойся, он просто на вид такой страшный, а так вполне полезная штука. — Да это я уже понял, — больше Юнги ничего не сказал, так и оставшись стоять на месте с раскрытым ртом от удивления. Усмехнувшись, Тэхён лёгонько ущипнул его за подбородок — метис улыбнулся и тоже пихнул бочком. Чонгук остальным: — Идём все вместе, остаётся только один, — он указал на китайца по имени Син Юэ с винтовкой в руках. — На случай опасности, ты знаешь, что делать, — все натянули платки на вспаренные лица и кепки на головы. Стали, как муравьи, выходить из укрытия. Чонгук ещё как-то странно посмотрел на нависшие над ними здания, как будто и им указания раздавая, но потом быстро расправил плечи и перевёл взгляд на Тэхёна. Кивнул ему, чтобы держался молодцом и направился к намеченной цели. Вышел вперёд первым, по-волчьи направляя путь остальным. Пока боевая машина вертикально усаживалась на бетонную местность, Градначальник и его команда неплотно шли навстречу тому, кто уже выглядывал из тесной кабины. Людей там было немного в отличие от них. Численностью Чонгук явно превышал, а вот влиянием? Пока он думал об этом, винт над головой вертолёта стал успокаиваться и замедляться. Шум стал постепенно стихать, как и ветер от них. — Сколько лет, сколько зим! — к ним, не дожидаясь, пока гул устаканится, спрыгнул мужчина средних лет в военной камуфляжной форме и широко улыбнулся. — Давно не виделись, Чонгук, — он без стеснения подошёл к Градоначальнику широким шагом и пожал ему руку, даже первым обнял, на что Тэхён внутренне удивился. А Чонгук стянул с лица защитную ткань и ответил на его приветствие кислым выражением лица. — И тебе здравствуй, Ханыль, — он ему едва ли улыбнулся. Пока эти двое приветствовали друг друга, Тэхён неосознанно как-то напрягся. Он тайком бросил взгляд на Юнги, который тоже был озадачен не меньше, чем и он сам. Эта ситуация выглядела довольно странно. — Так решил всё же встретиться, — тот похлопал его по плечу, похвалив. Говорил громко, все чётко слышали его слова. — Молодец, а то перебираешь там свои склянки и пробирки среди болотной тины и мошкары, да толку-то? В одиночку трудно чего-то добиться, но мы все знаем, каким ты бываешь упрямым. Умным и упрямым, чёрт возьми! Никогда не любил работать в команде, ха-ха-ха, — и рассмеялся в конце, всё ещё сжимая плечо. Тэхён ожидал, что угодно, что угодно, сука, но только не этого: не дружеские объятия и яркую улыбку незнакомца. Он внимательно посмотрел на Чонгука, который хоть и ничего в ответ не выражал, но и не сопротивлялся всему этому. Было точно ясно одно: они друг друга знали, причём очень давно. И вот вопрос: насколько? Насколько давно они друг друга знали? Блять, думал Тэхён и не понятно пока на что злился. К ним вышли и остальные. Пилот остался внутри, проверяя радары, но их было четверо: этот гадкий лыбящейся Ханыль, ещё двое амбалов, похожие на телохранителей с внушающими остальным «доверие» пушками, висящие на ремнях на широких плечах, и ещё кое-кто. Наверное, тут самый главный. Он был высоким. Таким, как Чонгук, тоже корейцем. На вид где-то под сорок. Лицо вытянутое, как у лошади, но не противное. Этот мужчина был похож скорее на величественного эльфа, чем на животное. Черты лица его были элегантными, как роспись опытного в своём деле художника, а линия челюсти — просто мечтой. Этот человек был довольно красив, если подумать, но его глаза… его водянистые фениксовые глаза выражали спокойствие и непередаваемую уверенность. От них, если смотреть долго, становилось страшно и тряслись в коленях поджилки. От этого человека внутри всё стремительно холодело, потому что выглядел сам ледяным. И его звали… — Хосок, — кинул в его сторону Чонгук. — Рад встречи, — первым протянул к нему руку. — И я рад, — он пожал ему её в ответ. Пресно, оглядев с ног до головы: — Выглядишь здоровым. — Ты тоже. Эти двое обменялись молчаливыми взглядами, которые понимали только они. Тэхён ничего не смог сделать, как только сжать покрепче рукоять своей катаны до приятного кожаного скрипа и продолжать наблюдать. Хосок разжал руку и выжидающе заложил её за спину. Он был одет в простую, но новую одежду: чёрные брюки и такого же цвета водолазка с замшевой дублёнкой цвета горького шоколада. Так как она была нараспашку, из-под неё виднелась портупея с двумя разместившимися по бокам пистолетами. Тэхён сразу понял, что перед ним стояли серьёзные люди, хотя этот дурачок Ханыль своим весёлым туповатым видом говорил об обратном. Но Хосок продолжил беседу, зачёсывая волосы назад от порывов ветра, что разносился от пока что не успокоившегося лопастей вертолёта: — Признаюсь честно, я думал, что мы больше никогда не увидимся. — Я так не думал, — Чонгук сжал кулаки до белизны костяшек. Из-за спины виднелась сабля, которая была привязана к его рюкзаку и навевала мужчине перед ним только скуку и даже ни грамма страха. — Вот как? — Хосок удивился. — Ты отрёкся от семьи, от имени, от всего, что тебе я предложил, и даже тогда, когда я принял твоё решение по поводу города, ты отверг мою помощь в его становлении. Я не солгу, если скажу, что тогда я думал, что так ты оборвал со мной все связи. Это было, знаешь ли, неприятно, ведь тебя я всегда считал близким другом, даже отец не был им (пусть земля ему будет пухом), а ты был. — Давай только не будем заглядывать в прошлое. Не припомню, чтобы ты любил ностальгировать, — прозвучало довольно грубо, но Хосок не обиделся. Похоже, он знал звериный характер Чонгука, поэтому просто слушал: — Мы здесь всё же по делу. — Да, по делу, брат, — что простите? Брат? Тэхён подумал, что ослышался, но Хосок повторил: — Смотрю, брат, тебе, наконец, понадобилась моя помощь. Наверное, обстоятельства в Бамбуковом городе тебя явно к стенке прижали, иначе ты не обратился бы ко мне просто так. — … — Чонгук покрепче сжал челюсти, от чего чуть ли не послышался хруст эмали на его белоснежных зубах. Вторил, соглашаясь: — Иначе я не обратился бы к тебе просто так, всё верно. Ты как всегда оказался прав, так что? Поговорим? Или так и будем словами препираться? Хосок хмыкнул и, протянув в его сторону руку, погладил того по щеке. Выглядело это очень заботливо и даже по-братски. — Конечно, поговорим, — он сказал это уже более нежно, без вызова в голосе. Убрал руку обратно за спину. — Как я могу отказать в помощи младшему братику, когда он так меня о ней просит. Давай тогда отойдём в сторону, лишние уши нам не нужны, — его горделивый взгляд феникса неосознанно мазнул по Тэхёну, от чего сердце парня сделало кульбит, а потом Хосок разорвал этот взгляд. Эти двое и ещё по человеку из двух сторон отправились в сторону того огромного самолёта, который они обсуждали часами ранее. Но теперь он Тэхёна совсем не волновал. Его волновало одно: а достаточно ли Чонгук был с ним всегда честен? Тэхён вдруг перестал дышать. Он не верил своим ушам… глазам. Это что выходит? У Чонгука был ещё один брат? Кто-то ещё третий? Старший брат из Вышки? Это же просто немыслимо… Выходит, что Чонгук был связан с Ними? Или пока не стоило делать таких поспешных выводов? Вдруг всё совсем не так?.. «Блядство!» — выругался он про себя и посмотрел на Ханыля, который, как недалёкий, стоял на месте, пошатываясь с глупым весельем в глазах, и, засунув руки в карманы пятнистых штанов, глазел как та образовавшаяся компашка скрывается за экранопланом для переговоров. — Ты в порядке? — обратился к нему Юнги, но так горько Тэхён себя давно не чувствовал. Он ведь думал, что у них всё налаживается. Каким же глупым он был… всегда глупым. Глупышка! Он повернулся и стукнул Юнги в ответ кулаком, выместив на нём свою злость: — Больше никогда от меня ничего не скрывай. — Ай! За что? — потёр своё плечо. — Ты на меня чего злишься?.. Нормальный вообще? — Ничего, — и нахмурился, скрестив руки на груди. Просто ему было тошно. От всего тошно вокруг и противно. Прошло около часа, когда они вернулись обратно. Сумерки стали опускаться на заброшенный аэродром, а солнце, что вороний глаз, почти закатилась за линию синих облаков. Тэхёна снедала обида за всё происходящее, зависть за то, чего не знал, но он сразу понял по лицу Чонгука, как тот только к нему приблизился, что он договорился. Это было нелегко, но он это сделал. — Всё прошло успешно, — только это он выдал команде. — Чонгук, — Хосок его вдруг окликнул. Тот обернулся. Кто-то из помощников передал Хосоку дорожную сумку, и мужчина подошёл ближе, поднося заранее собранное добро брату. — Это тебе. — Что это? — настороженно спросил, но взял. — Всё, что ты любишь: реагенты, катализаторы и всякая прочая научная муть. — Ты не обязан… — Отчего же? Обязан. Бери, — он толкнул её ближе к Чонгуку. — Тебе точно такое понравится. Наши учёные не сидят без дела, всё совершенствуют, тебе это поможет быстрее добраться до истины, чем им. — … — Чонгук как-то странно посмотрел на подарок и отдал его Юнги, тот закинул сумку себе на свободное плечо, подпрыгнув на месте. Маленькая, но увесистая, подумал он, а Чонгук благодарно выдал: — Спасибо, — Хосок только покивал, сдержанно улыбаясь в ответ. Потом он поймал взглядом Тэхёна, что стоял тихо за спиной его брата. Он его заинтересовал. — Не познакомишь меня с ним? — ..? — Чонгук сделал вид, что не расслышал. На фоне уже завели двигатель. Набирая лопастями нужную скорость, вертолёт готовился скоро взлететь. Хосок всё пояснил: — Я ведь со стороны вижу, что он тут с тобой неспроста. Твой новый друг, да? — Чонгук в ответ промолчал, чуть приподняв подбородок навстречу, готовясь к братскому выпаду. Ему явно не нравилось, что вдруг заговорили о Тэхёне, а Хосок к нему первым сам подошёл, представляясь: — Чон Хосок, — протянул к нему широкую ладонь. Блондин тоже в ответ: — Тэхён. — Просто Тэхён? Без фамилии, как и любит Чонгук? — Нет, — Тэхён сглотнул. Рука вдруг запотела, но не задрожала. — Меня зовут Ким Тэхён. — Вот как. Ким Тэхён. Очень приятно, — Хосок ещё мгновение рассматривал вблизи парня, а тот не смел отводить от мужчины взгляд. Потом медленно разорвал рукопожатие, над чем-то задумавшись, и обратился обратно к Чонгуку: — Обычно, в знак гарантии я кого-то одного забираю с собой, и я мог бы забрать этого милого парня, но сегодня я сделаю для тебя исключение, Чонгук. — … — Чонгук был готов лишь взглядом испепелить всех вокруг за своего Тэхёна, а в особенности Хосока, потому что такое ему сейчас предложил. С непередаваемым сарказмом: — Как мило. С твоей стороны. — Но мы ведь братья. Родня. А родня так не поступает друг с другом, поэтому доверюсь тебе на слово. — … — Чонгук только провёл языком по передним зубам, рта не раскрывая. Ему вдруг захотелось брату сильно врезать по роже, но не стал, ведь потом проблем от всего не оберёшься. Ветер и пыль, что разгонял от себя вертолёт, клонил сорняк к замызганной земле, готовясь вместе с железной птицей взлететь в небо. Хосок быстрым кивком попрощался с остальными и наставническим хлопком по плечу с братом. Не сказал больше ни слова, хотя очень хотел. Он хотел сказать, что был безумно рад его видеть, что скучал по нему, вспоминал, но все слова зажевал языком и проглотил в себя вместе с гордостью. Промолчал, внутри все чувства скрывая. Чонгук ещё долго всматривался в тёмное небо, где маленькой красной точкой мигал его брат. Ему тоже хотелось сказать, что тот вспоминал его. Пусть иногда, но не забывал своего старшего брата. Семья — это всегда трудно, но Чонгук понимал, что в сложные времени всегда возвращаешься к ней. Без семьи, какой бы она не была, мы — полное ничтожество. Мы одиноки и без того, поэтому она так важна. — Переночуем тут, а утром продолжим путь дальше, — Чонгук указал на самолёт, который стал свидетелем многого. — Там безопасно, я уже проверил. Он сунул пальцы в рот и громко два раза свистнул в сторону зданий. Кто-то в ответ так же два раза моргнул фонариком. Это был не Син Юэ, потому что он находился в другом месте, но он тоже потом вышел к ним. Как выяснилось и понял Тэхён, на встречу Чонгук отправил ещё одну параллельную команду, состоящая тоже из десяти человек. К ним шли они: остальная часть приказа, которая служила подстраховкой на случай возникшей опасности. Впереди к ним шёл Намджун, которого все давно уже знали, и светловолосый Чимин, которого знал Тэхён. Он посмотрел на Чонгука задумчивым взглядом и понял, что совершенно плохо знал этого человека. И почему в его сердце это отозвалось холодным теплом, а не жгучей ненавистью? Потому что он его любил? Потому что любил.

✦✦✦

Они лежали на нагретом крыле самолёта в спальных, сохраняющее тепло мешках, и Тэхён всё равно не мог при этом уснуть. Ворочался с боку на бок, думал о Чонгуке и о том, свидетелем чего сегодня стал, и не мог расслабиться и полностью отпустить ситуацию. Как бы его мозг не пытался заставить тело погрузиться в сон, разум всё равно возвращался в то место, где они были часами ранее: в точку «Б» возле гудящего на ветру вертолёта и того, кого звали Хосоком. — Ты мог бы сказать мне ещё в самом начале, — прошептал Тэхён. Он знал, что Чонгук его слышал, ведь тоже не спал. — К кому мы конкретно идём. Так было бы честно. Хотя бы по отношению ко мне, про остальных я молчу. — … — а Чонгук лежал на спине и смотрел на нависшее над ними чёрное небо, густо усыпанное звёздами. В начале осени оно всегда горело ярко и опускалось низко к земле. Казалось, что вот-вот и упадёт на их головы как одеяло, но Чонгук предпочёл бы, чтобы весь небосвод на них сейчас упал бы, а не эти холодные звёзды, будто осыпавшиеся на их усталые плечи. Он знал, как отреагирует на правду Тэхён, но всё равно промолчал. И сейчас тоже молчал, словно воды в рот набравши, не знал, что сказать. — Я знаю, о чём ты думаешь. О том, что ты не соврал мне, а лишь утаил часть правды. И это отчасти верно, — продолжал свой монолог Тэхён. — Но зачем? Зачем так напрягаться? Я думал, мы друг другу уже не совсем чужие люди, а хотя бы друзья. — Мы не чужие друг другу люди, — но мы не друзья, тихо, едва слышно ответил Чонгук. Если бы не ночь и тишина, этих слов вряд ли бы Тэхён вот так просто услышал, но сейчас он услышал даже то, что недосказал Чонгук. — Просто… — Что просто? — Просто я подумал, что зачем рассказывать тебе о нём? Это никогда не было необходимостью, а потом случилось то, что случилось с Сокджином, и я подумал, что смогу и тут решить всё сам, но, как видишь, не смог. — Если бы не зомби, что напали на город, ты никогда бы не сказал, что у тебя есть ещё один брат, связанный с Вышкой? — Не сказал бы. — Никогда? — Никогда. — … — Тэхён хмыкнул. — Всё ясно. «Да что тебе ясно?» — подумал Чонгук, но так он, конечно, не ответил. Он сказал: — Нет, Тэхён, ты послушай. То, что я утаил правду о старшем брате, — это не значит, что я тебе не доверяю, просто сам пойми, как я мог тебе о нём рассказать, он же из Вышки. Как бы ты на меня тогда посмотрел, когда узнал бы, что я родня того, кто связан с теми, кого ты так презираешь? — пауза и тишина в ответ. — Вот и я о том же, так что прошу, не вини меня за это. И прости. Я понимаю, что виноват перед тобой, как бы сейчас не оправдывался, но я никогда не связался бы с Хосоком без веского повода, если того не требовала бы ситуация. Ты же слышал его слова: я отрёкся от него. От семьи. — И от имени, — Тэхён понял этот факт только сейчас. Он вдруг вспомнил о знаменитой семье Чон, которая правила в Гонконге. Кто бы мог подумать, что Тэхён влюбится в одного из них. — Верно, и от имени тоже. — И сколько ты с ним уже не общался? — С момента становления города. Значит, около девяти лет. — Долго, — подметил Тэхён. — Долго… — Так Намджун тебе тоже, значит, брат? Или нет? — Да, тоже брат. Он поддержал меня, когда погибли родители и перешёл на мою сторону, а не на сторону Хосока. — И он бросил вас? Ушёл? — Он не бросил… — Чонгук не хотел так плохо думать о родном брате, а возможно стоило бы. — Он просто ушёл и построил ту жизнь, к которой всегда стремился. — … — разговор увлёк Тэхёна, он уже и забыл, что стоило бы отдыхать и спать. Всё сыпал вопросами: — Так что теперь? Он согласился помочь нам? — Согласился. — Но? — Но на это понадобится немного ещё дополнительного времени. — Ты рассказал ему, что произошло? И что тебе нужно? — Я ему всё рассказал, так что он поможет, я в нём уверен. — А обо мне? Обо мне ты ему рассказал? — сердце вдруг замерло, как и душа. Внутри всё сжалось от ожидания ответа, а в руках стало холодно. — Я рассказал о том, что нашёл нужные антитела от вируса, но о тебе умолчал. Он не знает, кто истинный носитель белка. — Так, значит, он знает, что существует некий человек, который выжил после укуса и выработал в себе иммунитет от болезни зомби? Тихое: — Да. Он в курсе, что носитель — проштампованный. — … — Тэхён снова хмыкнул. — А мне кажется, он знает. Он сам догадался, Чонгук-сюн. Ты же видел, как он ко мне подошёл и поздоровался за руку. К другим он почему-то не приблизился, только ко мне. — Это просто уловка. Он всегда так делает. — Сомневаюсь. — … — Он смотрел на меня так, будто всё на свете знает и знает то, кто я такой. Думаю, он всё понял на мой счёт ещё в самом начале. — Поэтому ты думаешь, что он хотел тебя забрать? — Чонгук тоже задумался вслух. — В счёт гарантии сделки? — Поэтому он и отказался от этого — давил на своей теории Тэхён. — Потому что ты его брат. Он всё равно знает, что ты меня не отпустишь, а забирать меня тогда не имело смысла, ведь он и так знает, где я буду, если понадоблюсь. И где меня после найти. Он вообще знает, где находится Бамбуковый город? — Да… — Пфф, тогда в своих словах я полностью уверен. Иначе быть не может. Он не просто догадался, кто я такой, отныне он об этом знает. Чонгук насупил брови и задумался. Он не хотел принимать эту жестокую правду, но слова Тэхёна его вмиг насторожили. Он скорее предпочёл бы думать, что Хосок увидел в Тэхёне потенциального партнёра и любовника своего младшего брата, а не источник всемирного лекарства. Чонгук хотел верить в другое: — Это ведь Хосок. Может, всё совсем не так и тебе просто всё показалось. — Может и показалось… — Тэхён не хотел сейчас спорить. Он просто выдвинул свою гипотезу и всё. Кто-то рядом перевернулся к ним лицом и смачно засопел. Они тут же прекратили разговор. Теперь захотелось спать. Глаза устали, веки стали тяжёлыми как свинец. Сон подул им в уши, напевая им свою тихую колыбельную, а ночь зашептала им свои тайные грёзы. Тэхён тоже, как и Чонгук уставился сквозь ресницы на звёздное небо, от которых могильным холодом веяло. Он всё же закрыл глаза и попытался подышать. Говорят, если начать дышать глубоко, то сон быстро накроет разум лавиной сновидений, но вместо снов Тэхён вдруг почувствовал, как кто-то тихо и аккуратно к нему прикоснулся рукой. Он знал, что это был Чонгук, а кто ж ещё? Тэхён разжал ладонь, и Чонгук сунул в неё свою. Переплёл все пять пальцев своими и так же сжал. Крепко, пока никто не видел. Пусть не словами, но прикосновениями он так просил у него прощение и молил не терять доверие к нему. Он его молча любил. А Тэхён не терял и любил тоже, но теперь он понял, что всё было не просто так. С Чонгуком всё было не просто. Как и с этим миром тоже. Они вернулись в Бамбуковый город ближе к вечеру следующего дня. Казалось, что они шли быстро, словно используя древний цигун, но дорога домой выдалась долгой. Все безумно устали и хотели лишь одного: поесть, попить и помыться. Тэхён сам двинулся в сторону холодного источника. В сентябре там было не так уж плохо и можно было спокойно помыться. Чонгук с ним не пошёл. Посчитал разумным окунуться дома в бочке, потому что если он увидит голого при вечернем свете Тэхёна, но видит бамбуковая роща, сдержать он себя точно не сможет… Когда Тэхён вернулся назад, с полотенцем на плече и мыльным корнем, завёрнутый в лист лотоса в ладони, Чонгук уже заканчивал готовить для них ужин. — Ты долго, — заметил он. — Вода была тёплой, не стал торопиться, — стряс с волос лишние капли воды, взъерошив ладонью отсыревшие волосы. Он походил на воробушка, который только что искупался в ручье. — Гляди, не простудись только, всё же осень, а не лето, — а сам уже накладывал им сварившуюся из котла лапшу. Подал тарелку на стол, ужинали на открытом воздухе, как того пока позволяла погода. Свет вечернего солнца так красиво пробирался через стволы изумрудно-зелёного бамбука, что есть дома было бы настоящим преступлением, поэтому Тэхён уселся на привычное бревно, покрытое мягким чистым мхом и подвинул к себе плошку. Взял палочки в руки — в нос ударил аромат разварившейся говядины. Выглядело вкусно. Вот как он мог злиться после этого на Чонгука? Он ведь единственный, кто о нём так заботился. Единственный, кто спрашивал, не холодно ли ему или голодно? Единственный, кто его так сильно любил. Тэхён не мог держать на него обиду по поводу Хосока. Он слишком дорожил Чонгуком, который жил только ради него. Который дрожал от одного лишь его взгляда. Который принимал любой его ответ и никогда ни в чём не торопил. — Не вкусно? — Чонгук посмотрел на зависшего над тарелкой Тэхёна, подумав, что пересолил бульон. — Нет, пахнет восхитительно, — и подхватив лапшу палочками, подул на неё и вобрал быстро в рот. Теперь завис в пространстве Чонгук. — Очень вкусно, — Тэхён мял еду за обе щёки и улыбнулся мужчине. Чонгук сел со своей тарелкой напротив, подавая ещё ко всему и булочки, приготовленные на пару, и тоже улыбнулся. — В таком случае, приятного аппетита, — он стал тоже с ним ужинать. Они быстро поели и помыли посуду. Вечер плавно перетёк в ночь. В лесу засверкали сверчки и затрещали ночные птицы. Где-то заухала на ветке сова. Ветер взял перерыв и улетел куда-то далеко-далеко. Это была прекрасная ночь, чтобы выпить мандариновый соджу, что Чонгук им и предложил. Достав по бутылочки из погреба на каждого, они, укутавшись в ватные жилетки, уселись на ступеньки крыльца. Это было их место, как и время. Это был час ночных разговоров. — И вот мы снова здесь, — Чонгук откупорил сосуд и передал его парню. — Вот мы и здесь, — кивнул, копируя его жест бутылкой. — За всё лучшее, — сделал первым глоток. Горло вдруг ошпарило насыщенным алкоголем. — Этот соджу крепче, — заметил Тэхён, уставившись на содержимое бутылки, прокашлявшись. — На пару градусов получилось сделать выше, — после двух глотков Чонгук тоже поморщился. — Зря вроде. — Да не, — махнул Тэхён, падая назад на локоть. — Всё нормально. Получилось тоже неплохо. Вкусно. Просто немного крепче. У тебя вообще талант в плане готовки и всего, что связано с пищей. — Да? — Мгм, — кивнул. — Кажется, раньше на такое учились поваром, а у тебя прямо талант. Как и у… Сокдж… — Тэхён не договорил. Как и у Сокджина, вот что он хотел сказать, но замял эти слова мягким языком. А Чонгук понял. Тоже припал рядом на локоть, подняв глаза ввысь к небу — там уже вовсю горели звёзды. Тэхён спросил: — Когда нам ждать следующего шага? Я так понимаю, всё зависит теперь от Хосока. — Он пришлёт дрон с флэшкой. Там будет записана программа, которая поможет с помощью созданного ими искусственного интеллекта создать нужные белки. Тэхён знал, что существует такая программа, а теперь скоро она будет у них. Он тихо выдал, пока на него не подействовал алкоголь, сказал на свежую память: — Мы обязаны его спасти, Чонгук-сюн. Мы просто обязаны. Должны. Чонгук посмотрел на Тэхёна. Глаза к ночи привыкли, так что лицо своего парня он видел ясно. Он не выразил ни единой эмоции, только серьёзно сказал: — Мы обязательно его вернём. Вот увидишь. Вернём, — а потом наклонился и поцеловал в губы. Просто поцеловал, без намёков и пошлостей. Он хотел, чтобы Тэхён знал, что он варится в этом котле не один. Тэхён знал, что он не один. Теперь нет. Они допили свои бутылки и быстро легли спать. Больше не целовались на ночь глядя, как того сильно хотели. Почему-то Тэхён подумал, если сделает это сегодня, то предаст этим Сокджина. Будто он живёт припеваючи, пока тот лежит в капсуле уже почти год. Смех да и только, но так думал Тэхён. Через неделю, как и прогнозировал Чонгук, к ним прилетел дрон. Он опустился у хижины Чонгука, из чего последовал вывод, что Хосок знал, где конкретно жил его брат. Это ещё каким чудом навстречу не вышел Тэхён, ведь оборудование, что принесло посылку с флэшкой было оснащено камерой и тогда предположение о том, что Хосок всё и без того понял, кем Тэхён являлся Чонгуку, подтвердились бы. Но навстречу вышел Чонгук, забрал посылку и ловко обесточил «шпиона», накрыв для своего личного успокоение сверху ещё и плетёной бамбуком корзинкой. Чонгук зашёл обратно в дом с какой-то чёрной штукой в руках. — Она у меня, — только и выдал он, показывая флэшку Тэхёну. Он подошёл к нему и посмотрел на неё. Она выглядела обычной, ничего особенного в ней не было, но сердце всё же его затрепетало. Забилось как мотылёк от волнения в банке из рёбер, потому что вот оно, прямо перед глазами то, что жизнь его друга теперь может спасти. — Пора возвращаться в Бухту, Чонгук, — он посмотрел в его измученное этим временем лицо, на котором даже улыбка не прорезалась. Он дотронулся до его щеки ладонью и погладил свободным пальцем. — Пора, Чонгук-сюн. Теперь нам точно пора, — у самого слёзы от слов и осознания значимости момента навернулись. — Пора, — он сильно обнял Тэхёна, носом утыкаясь в его пшеничные волосы. Над ухом прошептал: — Пора возвращаться в лабораторию, Тэхён. Пора возвращать к нам Сокджина. — Пора. Мчащиеся со скоростью выпущенной стрелы из лука, они ринулись в сторону елового леса. И болот. И пусть их жизни ничего не стоили, или пусть они стоили меньше, чем пучок горчичной травы на чёрном рынке, они всё равно боролись. Они всё равно стремились вернуть того, без кого мир точно бы справился. Пусть Сокджин ни для кого ничего не значил, но для них он значил многое, поэтому они и сражались за него. Они боролись не только за жизнь человека, но и за судьбу лучшего друга.

✦✦✦

Как же так интересно получается… Тэхён долго переживал насчёт Чонгука и своих антител, а что вышло в итоге? Тэхён всё обесценил. Он поставил свою жизнь выше жизни остальных. Даже выше жизни Сокджина. А всё потому, что он думал, что его история с Чан Минчхолем вновь повторяется. Но она не повторялась. Чонгук был тактичен к нему, всегда спрашивал разрешение и его мнение, он не давил и не заставлял с ним сотрудничать силой, но всегда объяснял, зачем всё это надо. В его глазах все они (а также Тэхён) — бренные останки будущих ходячих трупов, но он (Чонгук), по крайней мере, знал, как их спасти. Тэхён зря переживал. Кто-кто, а вот Чонгук его никогда не обидит. Да, не расскажет всей правды в нужный момент, но он никогда не желал ему зла. Тэхён это понял. И знал. Поэтому он был всё ещё с ним. Поэтому он его «сюн». Они сходили в Волчью Бухту и передали учёным флэшку. Перед тем, как начать работать с ней, они проверили её на возможные программные ловушки и вирусы. Чонгук был благодарен своему брату за помощь, но всё же он ему не доверял до конца. Флэшка оказалась чистой. На ней был сохранён код искусственного интеллекта, который поможет им сгенерировать нужные белки для будущих антител, чтобы после создать из них вакцину от зомби. Правда, на это понадобится чуть больше суток, но это намного меньше того, что они уже успели потратить. Скоро они смогут вернуть из комы Сокджина, а Тэхён сможет вернуть себе друга. Пока люди Чонгука были поглощены работой, они решили немного развеяться и прогуляться на свежем воздухе, пройтись по периметру города. — Ты как? — Чонгук решил начать разговор с малого. Он беспокоился о нём, иначе не ушёл бы так с ним из лаборатории. — Нормально, — Тэхён не мог ответить, что хорошо. Ему было нормально, тут больше не скажешь. — Может, ты хочешь есть? — Чонгук посмотрел на город, на окраине которого они находились. Тень от высокого бамбука текла по их лицам как вода. — Можем сходить в твою любимую таверну и там пообедать. — Не хочу, сейчас мне кусок в горло не полезет. Просто давай пройдёмся и всё. По правде говоря, у Тэхёна так щекотало в тонких кишках, что ему даже пить не хотелось. Его сковало неприятное волнение. Он понимал, что вот они бились, как горох об стену, чуть больше девяти месяцев, а завтра они смогут, наконец, достигнуть хоть какого-то желаемого результата. Тэхёну совсем не хотелось кушать, он даже не был уверен, что сможет сегодня уснуть, не то, что чем-то питаться. Они практически молча гуляли по бамбуковой роще и, держась за руки, переговаривались незначительными фразами. А после, когда ноги устали от ходьбы, Тэхён решил посетить храм. Вместе с Чонгуком. Он не отставал от него ни на шаг. — Теперь я понимаю, почему ты так настаивал на его реконструкции, — Чонгук зашёл в помещение следом за парнем. Окно здесь было приоткрыто, но воздух всё равно пах сильными смолами и был пропитан ароматом тягучего сандала. Чонгук осмотрелся: — Здесь довольно одухотворённо. Его привлёк стол подношений, поэтому он подошёл к нему и стал рядом. Пока Чонгук был занят рассматриванием содержимого плетёной корзинки, Тэхён мысленно прочёл несколько сутр за упокой своей семьи, отошедшей в мир иной. Возжёг ради безмятежности их загробной жизни несколько палочек благовоний. Не за был и про павших за город. Воткнул в горшочек с пеплом и тогда произнёс: — Если тебе здесь нравится, значит, будешь приходить сюда чаще? — Здесь спокойно, но приходить сюда я если и буду, то только с тобой, — Чонгук подошёл к табурету из тунгового дерева и сел. Словно демону-отшельнику ему было чуждо всё такое: святое и невидимое. Чонгук считал, что в храмы ходят только грешники и незачем обозначать эту позицию ещё и местом, но раз это помогало его людям и лечило их души, то ладно. Чонгук поддержит эту идею, как и поддержит Тэхёна. А парень тем временем подошёл к нему, став между разведённых колен мужчины и уложил ладони на его широкие плечи, сказав как-то с ленцой: — Устал? — Есть немного. — Скоро всё закончится, — стал массировать ему мышцы, что как камень стали. — Надеюсь. — Кстати, могу я кое о чём спросить? Недавно я задумался, как ты понял, что я носитель антител. Ты говорил мне, что отнёс в лабораторию образец моей крови. Могу я знать, как так получилось? — Зачем тебе? — его брови неподдельно поплыли вверх. Странно так завернулся разговор. — Просто. Чонгук закрыл глаза и, как-то тяжко вздохнув, наклонился в сторону Тэхёна. Массаж прекратился. Мужчина припал сначала лбом к груди парня, а потом прижался к нему и виском. Обнял за тонкую талию, сжав пальцами его одежду. Снова вздохнул. Невольно сердце Тэхёна забилось чаще. Казалось, это даже услышал Чонгук. Он правда устал. Тэхён это понял, когда Чонгук вздохнул в третий раз и кратко пояснил: — Я отнёс одну из тех салфеток, которой ты обрабатывал себе раны. Думал, ты сам догадался. Или, мне кажется, я уже рассказывал об этом тебе. — А. Не поднимая головы: — Всё ещё не доверяешь мне? — Ну… Тогда Чонгук быстро поднял голову, примостившись подбородком у родного сердца: — Что ещё за такое «ну»? — прищурился. — Чонгук-сюн, я просто спросил. Не воспринимай всерьёз, — он наклонился к нему и неловко чмокнул в щёку, которая всегда была выбрита. — Мне просто хочется знать все подробности. Я без дела спрашиваю, — а ему ведь хотелось просто снизить порок их секретов, Чонгук потом об этом уже понял. В этот момент в мыслях Тэхёна зародилась одна идея, которая могла его подтолкнуть к какому-то точному выводу, но эта нейронная связь быстро исчезла, разорвалась в мозгу, ведь Чонгук тоже его в ответ поцеловал, силой усадив к себе на колени. Сначала этот поцелуй был лёгким, как касание вороньего пера к нежной чувственной коже, от которого у Тэхёна вдруг защекотало не только в губах. Может, так Чонгук боялся его испугать, ведь если бы налетел на него всем своим телом и духом, то удушил бы в порыве страсти на месте, но потом это касание медленно переросло в необузданное пламя, и поцелуй превратился в пожар. Чонгук снова вёл в этой близости. Он целовал его жадно, деспотично, сладко впиваясь в его мягкие губы. Словно тем самым обозначая свою позицию к Тэхёну. Словно он давал ему понять, что он только его. Словно он пытался его съесть и только так, растворив его в себе, как в кислоте, и надышавшись его воздухом, он смог бы только так удовлетворить свои потребности и успокоить себя. Он опять целовал его как в последний раз. Снова и снова. Только на миг позволяя глотнуть терпкого воздуха, что с сандалом и жаждой смешался. Тэхён даже не заметил, как они встали, и как он оказался вдруг на столе, прижатый громоздким телом Чонгука к твёрдой поверхности. И только когда вещи стали падать уже на пол, только тогда он широко распахнул глаза и забил ему в грудь. — Чон… гу… — между делом пытался выговорить Тэхён, но Чонгук крепко так напирал. — Чонг… останов… — слова сжёвывались пошлыми чмоками. Чонгук всё слышал, он слышал, как Тэхён просил его остановиться, но как же его это, чёрт возьми, заводило. Это сопротивление. Эта слабость. Этот Тэхён, который был в его руках, крылышки которого можно было подмять. Он ещё секунду его целовал прежде, чем нехотя отстраниться. Туманным взглядом на него посмотрел. Этот взгляд настолько напугал в этот момент самого Тэхёна, что он вмиг растерял все те едкие слова возмущения, которыми хотел его отругать. Это и вправду был взгляд демона. Сущего демона, что горел над ним пламенем. От страха он вспомнил даже тот сон, в котором с клыков Чонгука капала слюна, но то был сон, а здесь — реальность. Чонгук его хотел, он это чувствовал, ведь его желание бесстыдно упиралось ему куда-то в живот, а у Тэхёна всё внутри от этого осознания похолодело. Он не был готов. Не к этому и не к такому. Не сейчас. — Чонгук?.. — тихо позвал его, боясь даже под ним пошевелиться. Чонгук зажмурил глаза и помотал головой в стороны, быстро приходя в себя. Чуть не сорвался, подумал он. А что, если бы сорвался? Трахнул бы его? Смог бы? Без согласия Тэхёна. А ведь мог бы. — Прости, — он упал ему на плечо, спрятав своё демоническое лицо. Сделал глубокий вдох. — Я не хотел. Хотел. Он его чертовски хотел и всё ещё хочет. — Всё нормально, — Тэхён аккуратно высвободил из-под него руку и невесомо погладил его по волосам, успокаивая. — Извини, просто ещё не время. Чонгук промычал. Внутри него всё ещё горело. Свербело от нестерпимого желания обладать. Он не мог унять в себе этот пожар. Эту боль. Ему нужно было хотя бы чем-то её унять. Утолить жажду водой. Хотя бы чем-то больше простых поцелуев. И он стал тереться об него пахом… У Тэхёна всё онемело внутри. Он не нашёл куда деть руку, что перестала гладить воронью голову. Он просто замер и позволил это сделать Чонгуку с собой. — Не бойся… — шепнул ему на ухо, оставляя там поцелуй. — Я не… боюсь, — его голос был похож на писк комара. Увереннее: — Я не боюсь. Чонгук продолжил трение. Стал томно дышать. Он ведь не мог в него войти. Он это ясно понимал, но им срочно нужно было перейти на другой уровень, и Чонгук это больше понимал, чем понимал это Тэхён, у которого сейчас глаза на лоб лезли. — Не двигайся. Я просто хочу… — толчок и ещё толчок. — … если позволишь… — не поднимая головы, Чонгук прижался к нему сильнее и стал чаще двигать тазом, громче выдыхая воздух через нос. Он делал всё наощупь. Плотно зажмурившись, он стал имитировать толчки в его сторону и судорожно сжимать бёдрами тэхёнову ногу. Тэхён тоже закрыл плотно глаза. Ему вдруг стало так стыдно, как никогда. Лицо не горело, а полыхало огнём. Жар прилил к щекам, ушам и шее, что хотелось тут же раздеться, чтобы снизить температуру своего тела, но понимал, если сделает это, то потеряет тогда не только себя. В голову полезли совершенно ненужные мысли. А вдруг кто зайдёт? Вдруг их кто-то уже увидел? Это значительно мешало подстроиться под распалённого желанием Чонгука, который тёрся об него бёдрами, и получить хотя бы какое-то удовольствие от всего происходящего. Но всё это быстро ушло на второй план, когда Чонгук стал выцеловывать его шею, заставляя его тихо тоже постанывать. Он так сильно его хотел, что довольствовался даже этим. — Мой, — послышалось у уха. — Только мой… — он взял его руку, которая ранее его гладила, и переплёл с ним пальцы. Он чувствовал, как Тэхён дрожал под ним. Он волновался, как безумный, хотя ничего пока такого не сделал. Это так тронуло сердце Чонгука, что он распахнул в осознании глаза и посмотрел на горячего и такого взволнованного важностью момента Тэхёна под собой. И дыхание его замерло. Он обхватил его лицо свободной рукой и принялся осыпать поцелуями его щёки, нос и подбородок… — Как же я люблю тебя… — и снова чмоки, и снова поцелуи. Безудержные настоящие стоны… На глаза почему-то навернулись слёзы. Тэхён позволил скатиться им из своих глаз и бесследно исчезнуть мокрыми дорожками по вискам. Он ведь тоже безумно любил Чонгук-сюна. Любил и благодарил, что был любимым. Эта мысль стала в этот момент для него спасительной, и он перестал волноваться. Чонгук продолжил трение, ощутив, что Тэхён под ним перестал так сжиматься. Пусть это не было для них полноценным сексом, но главное тут было не это. Главное, что было у них в голове. Им нужно было преодолеть эти барьеры. Чонгуку — перестать видеть в Тэхёне кого-то ещё, а Тэхёну — в Чонгуке опасность. У них это пока хорошо получалось, они вместе шли к цели… «Мой, мой, мой», — слышалось между делом, но этого было мало. Как оказалось, так спустить пар было намного сложнее. Вдруг Чонгук замер. Перестал двигаться. Он кончил? Но Тэхён ошибся, когда вдруг услышал: — Я хочу кое-что сделать с тобой. Ты доверишься мне? — … — у Тэхёна всё тело превратилось в воздушную вату. Что ему стоило ответить, пребывая в таком состоянии? Только промямлить: — А ты не будешь… Ну… — Без проникновения, если ты об этом. — Тогда… — еле выдавил из себя, ведь было и страшно, и ново в одном флаконе. Тихо сказал, но его согласие чётко услышали: — Мгм, хорошо. Не дав им опомниться, Чонгук стащил их двоих на пол. Кровати здесь не было, так что приходилось пользоваться теми возможностями, что были. И сейчас, пребывая в полусознательном состоянии, даже пол казался им мягче пледа. Понадобилось лишь одно ловкое движение, лишь один резкий рывок, чтобы стянуть с Тэхёна штаны, и ещё один, — чтобы трусы. Вот тут забила вдруг паника, он ведь совсем не этого ожидал. Он не думал, что его ответный стояк будет так открыто лицезреть сам Чонгук. Тэхён думал, что краснеть было уже некуда, но покраснел ещё больше. Закрыв лицо двумя ладонями, он тяжко выдохнул и попытался отвернуться. Стыд заполонил всю комнату, окрасив углы в постыдно красный, от чего даже благовония перестали на время тлеть и испускать прозрачную дымку, также, как и Тэхён, засмущавшись. Чонгук улыбнулся. Тэхён только почувствовал, как он снова навалился над ним, придавив его к полу мощным телом: грудью и руками. Зашептал над ушком, дотрагиваясь губами: — Прошу, не стесняйся. Ты мой, а я твой. В желании друг друга нет ничего зазорного, — а потом, прихватив кончиком языка его пылающую адским пламенем мочку, стал посасывать её и с ней играться. От этого действия у Тэхёна волна мурашек прошлась по коже, начиная неметь с головы, потом морозом пройдясь по спине, а затем оно замлело и в пятках. Тогда Чонгук добавил: — Но мне так нравится твоя неподдельная реакция, птенчик. Она неповторима, мой цыплёночек, — усмехнулся. — Моя пташечка… Тэхён хотел ответить Чонгуку парой взразумительных слов, но не успел, потому что Чонгук взял его руку, которой он закрывал в этот момент лицо и просунул её к себе… в штаны! — Чувствуешь, я тоже хочу тебя. И я не стесняюсь, и ты давай тоже. Тэхён ни за что на свете так сам бы не сделал, но Чонгук крепче взял его за руку и заставил обследовать ею свой налитый пульсацией член. Тэхён не видел его, но чувствовал, каким он был тёплым… точнее — горячим. Между томным частым дыханием под руководством Чонгука он обхватил его и тут же сделал вывод, насколько он был толстым. Большим! Наверняка большим, потому что воображение не обманешь. Тэхён тоже был парнем, поэтому он знал анатомию и, преодолев в себе ещё каплю стеснения, он позволил себе самому взять инициативу в свои руки (или руку?). Он повернул его вверх, тем самым удобно уложив ему на живот, и более уверенно обхватил член Чонгука в штанах пальцами. Провёл по стволу снизу вверх: от основания, и сверху вниз: от головки обратно. Нежно так… провёл. Обрезанный, подумал Тэхён, ведь это тоже почувствовал, интересно, зачем он это сделал? Или кто это сделал? Чонгук снова припал к лебединой шее и там застонал. Любое действие, которое брал на себя Тэхён, доводило его до крайнего безумия. Ему так нравилось, что делал с ним Тэхён, а ведь тот даже не старался. Просто следовал зову своего сердца, чувствам доверившись. Да, большой, сделал вывод Тэхён, и отчего-то колыхнуло внутри. Снова провёл ладонью туда-сюда, одаряя свой слух тихими стонами. Улыбнулся. Ему тоже так нравилось. И как, собственно говоря, могло быть по-другому? Ему вдруг захотелось посмотреть на него, на член своего «сюна», но как только он вознамерился стянуть резинку штанов вниз, Чонгук, опомнившись, тут же схватил его за запястье. Крепко сжал, ощутив пальцами пульс. — ..? — неужели я сделал что-то не так, но Тэхён только так подумал. Не сказал. Замер. Кадык Чонгука дёрнулся в волнении: — Боюсь, если ты это сделаешь, мне будет трудно себя контролировать. — Эм… хорошо, — Тэхён хотел посмотреть на мужчину, но тот зарылся носом в его волосах. О чём-то своём думал и с кем-то в уме договаривался. Тогда Тэхён предложил: — Хочешь, я так помогу тебе… достигнуть разрядки? Тэхён готов был поклясться, что чонгуков член в его руке стал ещё твёрже… жарче, отдавая по его пальцам вибрацией. Чонгук ведь хотел, страстно желал прямо сейчас утонуть в первобытном грехе и обоюдном согласии. Получить, наконец, долгожданное облегчение, но только из упрямства продолжал бороться с собой. Инстинкты инстинктами, но здравый разум никто не отменял. Он хотел Тэхёна, до звёздочек перед глазами и скрежета зубов жесть как хотел, но хотел его правильно. Он хотел, чтобы между ними всё происходило постепенно и правильно, поэтому мягко отказал: — Давай лучше я? — М? Чонгук привстал, посмотрев на Тэхёна, покрытыми похотью глазами: — Давай лучше я позабочусь о тебе, — и это был не вопрос. Чонгук достал руку Тэхёна из своих штанов, поцеловал её и встал пред ним на колени. Если это была бы ночь, то ладно. В тени как-то не так страшно, но вот за окном был день и всё то, что происходило здесь в храме, видел не только Тэхён, но, казалось, и боги. Это было так стыдно, что ещё чуть-чуть и у Тэхёна кровь из ушей пошла бы струйками, но он не успел ухватиться за эту мысль, потому что Чонгук снова наклонился над ним и прислонился носом к его… паху? О, нет! Что он собирался сделать? Тэхён до капелек крови прикусил нижнюю губу зубами, чтобы случайно не вскрикнуть. — Ч-что… что ты собираешься сделать? — он, правда, запаниковал. — Больно не будет, тебе даже понравится. Чонгук ухватился за его голые бёдра, покрытые россыпью мелких мурашек, погладил их широкими движениями и вдруг придавил его пальцами к полу за тазовые косточки, чтобы не смел даже двигаться. Это навряд ли произошло бы, Тэхён был довольно послушным, но всё же… В последней попытке сохранить перед собой лицо и достоинство, Тэхён снова закрыл свои красные, как переспелые томаты, щёки ладонями и сделал глубокий вдох. Чонгук ведь просто хотел, чтобы из них двоих удовольствие получил именно Тэхён, а не он. Он-то с собой ещё справится, он сможет достигнуть разрядки, только сожми покрепче его «большого друга» в кулак, но вот Тэхён… Тэхён был для него всем. Забота о нём была для него первостепенной задачей, поэтому он наклонился к нему и… — Аа-ах! — Тэхён не ожидал от себя, что так среагирует. Ощущение было неповторимо! Волна дрожи прошибла низ живота и прошлась вниз по бёдрам, достигнув кончиков пальцев, которые он резко сжал. И снова это: — Аах, Чонгук… Ты… Как ты… это… Это казалось ему таким грязным, чем-то развратным, все мысли об этом смешались и перемололись в нечто необъяснимое, но какого же это было непередаваемо… Неописуемо! Чонгук ласкал его твёрдый член, покрытый взбухшими венками, языком, вобрав его внутрь своего влажного рта. Он никогда это раньше не делал, сегодня у него тоже было что-то впервые, но ему также понравились эти необычные ощущения. Неожиданно для себя он открыл, что ласкать так любимого было чем-то на грани фантастики. Член его Тэхёна был тоже красивым, тоже аккуратным. Тоже, на удивление, большим. Он не уступал его члену ни размером, ни возможностями. Единственное, чем они отличались, так это наличием капюшона, который покрывал тонкой кожицей головку члена Тэхёна. Но Чонгуку это совсем не мешало, он водил по пылающему органу рукой, вбирал его глубоко к себе в глотку, стараясь не задеть его при этом зубами, и когда понял, что у него нет к нему рвотных позывов, попытался заглотить его целиком. Получилось. — Мм-м… — Тэхён выгнулся в спине, как одержимый, когда головка его члена прошлась по задней стенке глотки Чонгука. Она была такой нежной, такой гладкой. Боже, он будто попал в рай, настолько было ему хорошо. Ещё пару таких развратных движений, и умереть будет не жалко. Высвободив член из своего рта, предварительно обсосав налитую, взбухшую бордово-синюшнюю его часть, Чонгук хрипло спросил: — Цыплёночек, тебе хорошо? — Мгм… хорошо… — язык стал варёным, он не принял во внимание, как стал его называть отныне Чонгук: Тэхён не мог связать и пару внятных слов от возбуждения. Фокус терялся, и он стал часто моргать, пытаясь найти глазами хотя бы что-то, кроме этого шершавого потолка. — Тогда я продолжу, моя пташечка. Не стесняйся стонать. Вот же нахал, думал Тэхён, потому что он совсем не пташечка! Но Чонгук снова припал к его члену, который пах мускусом, принявшись лизать его как леденец, и Тэхён вмиг всё забыл. Что он хотел только что сказать? Уже и не важно. Эти ощущения снова накрыли его с головой, возбуждение снова прошлось по его мышцам и пальцам, заставляя суставы хрустеть. Это продолжалось не так долго, как хотелось бы, чтобы продолжалось изначально, Тэхён и без того себя долго сдерживал, и если бы не краткие перерывы Чонгука, которые он лишь на секунду дарил своему птенчику, давая немного приходить в себя и отдышаться, то Тэхён сразу бы кончил, но сейчас… он вот-вот был на грани экстаза. — Чонгук… сюн! — запаниковал он, пристав на локтях, наощупь похлопывая его по плечу. — Вытащи его… я сейчас конч… — запрокинул голову, зажмурив глаза. — Сейчас… Мм-м-м-мм!!! Кончил, мелко потряхивая бёдрами. Но Чонгук этого и добивался. Он хотел, чтобы Тэхён кончил. И не просто кончил, а кончил в него. Он хотел почувствовать его пресновато-солёный вкус на своём красном от трения языке и взять от него то, что даст ему прекрасный Тэхён, поэтому быстро всё проглотил. И принялся сосать дальше. — Боже, ты же не собираешься ещё раз… — Чонгук не прекратил движения и продолжил вбирать член Тэхёна себе в рот. Безумие! Задышав часто «собачкой», когда он прошёлся его налитой головкой где-то между своих намеренно сжатых гланд, тогда Тэхён простонал ещё раз. Разряд удовольствия заставил его выгнуться в спине до хруста позвоночника и тут же выплеснуться в него повторно. Так сказать, выдавить из себя остатки вязкой молочной смеси. Он упал обратно на пол, громко ударившись затылком, но совсем без боли, потому что исступление, до которого довёл его дважды Чонгук, было намного ярче. Как фейерверк, примерно таким же ярким. Или падение кометы, настолько внезапным. Тэхён выдохнул из себя глухой протяжный стон чистого неподдельного удовольствия, что, если бы кто проходил рядом, явно услышал бы его. Не стыдно. Теперь будет уже точно не стыдно. И не так уж и важно, кто их там может услышать. Ему было уже совершенно на это плевать. Жадно хватая ртом воздух, ведь внутри всё вдруг спёрло, Тэхён не мог остановить в себе это бушующее пламя, а Чонгук встал, проглотил всю излившуюся в его рот солёную жидкость и ехидно себе улыбнулся. Стёр с уголков рта капельки белёсой спермы и провёл по отёкшим губам языком. — Как ты? — он привстал над ним, всё ещё лениво поглаживая его член и бёдра горячей ладонью. — Я могу повторить… — Не… не делай так. Не делай так больше, — у Тэхёна не осталось сил сопротивляться, но попытаться стоило. Он просто лежал на полу, пребывая в остаточной неге, едва качая бёдрами под рукой Чонгука, которая его мерно поглаживала. — Не делать что? — Чонгук явно с ним игрался. — Зачем проглотил? Это ведь противно… А если бы ты подавился? Да ещё и дважды… — основанием ладони Тэхён потёр блестящий лоб, покрытый испариной. Чонгук был явно удивлён такой реакцией. — Так тебе не понравилось? Тэхён закрыл ладонью глаза: — Ты что? Конечно, понравилось. Это было… — взглянул на него сквозь пальцы: — …восхитительно. — Тогда почему считаешь это грязным? — Н-не знаю… — он снова закрыл глаза, засмущавшись. — Мне просто стыдно. Чонгук снова припал к его паху и, воспользовавшись, пока член Тэхёна ещё не опал, снова вобрал его в рот, заглотив пару раз до основания. — Ах! — Тэхён выпучил глаза!! Горло у Чонгука было большим, и он быстро наловчился делать это как надо, так что сделал это снова: туда-сюда и возбуждение снова прилило в низ живота к нужной части тела. — Мм-ммм!.. Это было наказание или доказательство, что Тэхён ошибся с суждениями? Но Тэхён точно этого не ожидал. Он хотел за что-то ухватиться, но только и смог скрести ногтями по полу и жадно молить прекратить. — Чонгук!.. Я не смогу больше… Тогда Чонгук отстранился от него с громким чмоком и, приподняв в его сторону лукавый взгляд, сказал: — Сможешь. — Не смогу… — А мы попробуем, — и, привстав на руках, поцеловал в пупок. — Вкусный. — Ч-что? — снова невнятно. — Ты вкусный, в тебе всё идеально, так как же я мог твоё не проглотить? Тем более, как я догадался, ты раньше не под кем не кончал… — … — Я не мог спустить это просто так на воздух, птенчик. Только в себя. — … — Тэхён застыл от шока. Ещё большим шоком для него стало то, что у него снова там налилось кровью. Чонгук это почувствовал, ведь увидел, как он снова привстал. — Так мне повторить? — но ответ был не нужен. Он сам всё взял в свои руки. Снова повторил то, что ранее сделал. Он отсосал ему ещё дважды и дважды в штаны себе кончил. Он приловчился заглатывать член Тэхёна глоткой и параллельно себе рукой надрачивать. Увидев это, Тэхён хотел помочь ему с этим, но тот только стукнул его по рукам, чтобы не лез, и Тэхён послушно бухнулся на спину обратно. Тэхён и вправду никогда не кончал. То есть он умел и знал, как расслабить себя вечером, но никогда ни с кем этого не делал. Да и не хотел раньше этого делать. Вот правду говорят, что не стоит по этому поводу париться, ибо просто нужно дождаться своего человека. Чонгук был его человеком. И он любил его. Теперь уж точно любил. Неизвестно, что там будет дальше, вдруг завтра небосвод всё же упадёт им на головы, а солнце с луной поменяются местами, но сейчас Тэхён ни о чём не жалел. Они не жалели, что стали частью друг друга.