Выжить. Главное просто выжить... И, по возможности, не слететь с катушек

Ноги до ужаса болели, гудели и тряслись. Последняя неделя была напряжённой, да что там, весь год был напряжённым. Одиннадцатый класс позади, экзамены сдала, с работой определилась, платье выбрала, выпускной отпраздновала, о работе на лето подумала и отношения с мамой наладила. Почти всё что нужно для… чего-то? Тяжело вздохнув пластом падаю на кровать, немного подняв голову выше, чтобы не ударится носом. Положив голову на мягкую подушу, прикрыла глаза и медленно вдохнула, задержала дыхание насколько могла и также медленно выдохнула, расслабляя уставшее тело. Спина болела, тем более что сейчас лето, жара, духота… Ещё хуже то, что из-за большой груди я не могу ходить без лифчика даже дома, ведь я не в каком-то мультфильме от Pixar, моя грудь не стоит колом, она обтянута вниз и немного разведена в стороны. И эта «складка» чертовски потеет. Фу, блять, ну почему меня наделили ХY хромосомами?.. Ходила бы по квартире без футболки, в боксёрах и лежала бы на холодной плитке в коридоре без страха застудить яичники… Хотя застудить яйца тоже так себе перспектива. Громко устало прорычав в подушку вновь замерла, недолго не вдыхая и, когда организм уже стал требовать, всё же вдохнула. Выпускной прошел хорошо, мне понравилось как мои одноклы танцевали на сцене, хорошо что я решила не танцевать этот долбаный вальс. Лето, жара, ещё и в платье которое к жопе прилипает… Вроде, смотрю на себя в прошлом и думаю, не так уж и плохо было, а вспоминаю как было жарко и аж в холодильник хочется… Круто что бабушка и дедушка приехали на выпускной, жаль что уехали на следующий день. Дед, оказывается, с детьми не особо ладит. Я в свои 17 со своим трёхмесячным братом лучше лажу чем он, хотя у него две дочери имеются! Ещё и три внучки. Я, моя старшая сестра и наша двоюродная сестра. Тогда я даже немного разочаровалась… А сейчас думаю, ему 65 лет, у него всего две дочери было и старшей, моей маме, сейчас 42. Столько лет прошло, мог и забыть как с детьми обращаться. Во всяком случае я надеюсь что он не игнорировал свои отцовские обязанности и не скидывал воспитание детей — своих детей! — на одну бабушку. Я задумчиво повернула голову в сторону свободнее и почти жадно вдыхая и выдыхая прохладный ночной воздух. Двери на балкон открыты, почти холодно… Но после знойной летней жары подобный холод просто дар свыше. Хотя в богов я не очень-то и верю… Уже час ночи, стоит ложится спать, утром всё равно встану от криков младшего брата, а у мамы три клиента, два на маникюр и один на педикюр, так что как минимум шесть часов я проведу с братом. Мне стоит хорошенько отдохнуть… Нет, что это я? У мамы завтра свободный день! Что у меня за мысли такие? Уже перетрудилась? Оно и не мудрено, я каждый день на ногах и почти всё время провожу с младшим братом. Понимаю, что это плохо влияет на меня, но дома кроме меня и мамы никого нет… Ну, разве что кот. Ох, как же пекут плечи… Под солнцем всего-ничего была, а плечи до красноты спалила… — Светлана, — Мама опять зовёт с кухни. Я подавила в себе вспышку раздражения и, вдохнув поглубже, встала с кровати на ноги, проходя мимо белого проёма по недлинному коридору и заворачивая на кухню. — Что? — Сделай быстро бутылочку, Марку уже спать пора, а он ещё не ел… — Он же недавно ел, нет? — Я нахмурилась но послушно прокипятила соску, влила кипятка до отметки 150, засыпая пять специальных ложечек, закрывая и быстро взбалтывая смесь. — Свет, ты что? Это было три часа назад! Может пойдёшь поспишь? — Я поморщилась и нелепо пожала плечами. Я в очередной раз по неосторожности плечом влетая в поворот. Цыкнув от боли — кожа на плече очень нежная потому что сгорела под солнцем — прошла дальше, ставя бутылочку на полку возле кровати родителей. — А ванночку кто сделает? — Я в прошлый раз пробовала простую воду, из-под крана. Можешь больше не таскать воду из колодца. Я устало вздохнула и кивнула. В ванной я разделась и осмотрела себя, с придиркой и оценивая. Я похудела на пять килограмм, вешу 75 на 168, раньше весила 80… Но до этого, три года назад я весила 60. Правильно ли я поступила когда ушла из танцев?.. Я прищурилась, с неодобрением, призрением и недовольством смотря на широкие бёдра и некрасивые ушки на них, ужасный животик над лобком, недостаточно тонкую талию, и на большую обвисшую грудь… Шестого, мать его, размера… Внутри скопилась боль, разочарование и глухая грусть. Я ненавижу своё тело. Даже не смотря на то, что оно может выглядеть красиво, даже не смотря на то, что в выпускном платье я ловила множество одобрительных и восхищённых взглядов… Я не хочу быть страшной, я не хочу быть толстой, но я не хочу быть худой и красивой… Я не хочу быть средней… Мне страшно, мне больно, мне грустно… И я не могу рассказать об этом никому… Я поморщилась и, тяжело вдохнув, задержала дыхание, после чего пошла мыться. Я намочила волосы, но перехотела их мыть. Просто не хотелось… не хотелось тратить на это время. без мыслей, без чего-то другого. Я перевела взгляд на себя в зеркале, медленно опустила его вниз, к ногам и замерла, ощутив болезненный укол. Растяжки… Фиолетовые, страшные, не красивые. Уродливые… Ночь была плохой, я не могла нормально выспаться. В голову приходили ненужные мысли, волновали меня, тревожили… На утро мне пришло неприятное известие: мы едем к бабушке… В нашей семье с этим тяжко, бабушку, вроде, все любят, точнее говорят что любят, но на деле папа её не выносит, хотя это его мама. Перевернулась на кровати, крепко прижимая к телу ноги. Вставать не хочется, в комнате прохладно после холодной ночи… — Свет, ты ещё лежишь? — Я моргнула и сонно повернулась к маме. — Вставай. Целыми днями лежишь, ничего не делаешь. Нам помощь у бабушки нужна! — Да я целыми днями только и делаю что занимаюсь твоим сыном! — Вспылила я, откидывая плюшевого пса. — Ой, да, конечно, целыми днями! — Мама закатила глаза, очевидно не принимая во внимание этот довод. — Я сижу с твоим сыном, ещё и целыми днями должна делать ему бутылочку, помогать, подавать, прибирать, играться с ним и ни единой минуты чтобы передохнуть! Я устала! Я не хочу! Я не пойду! — Я упала обратно на кровать, повернулась лицом к стене и зажмурилась, давя в себе слёзы обиды… Я услышала странный звук. Всего одно мгновение, один щелчок и… Внезапно мягкая и тёплая кровать исчезает, тёплый воздух сменяется невероятным холодом. Моё тело с силой влетает в пушистый снег, от чего я громко вскрикиваю и резко пытаюсь подняться, случайно ударяясь о что-то рядом. Я вновь вскрикнула и схватилась руками за голову, зажмурившись и почти сразу открыв глаза, осматриваясь. Я была в неизвестном месте, в неизвестное время… Я испугано заозиралась, обнимая себя руками и пытаясь спастись от ужасающего, пронизывающего до самых костей холода. Вокруг была зима. Вокруг был снег. Вокруг были деревья… И ни одной живой души. И ни одной… реальной… вещи. — Какого хуя?.. — Я сглотнула и ощутила как в горле пересохло. Пальцы покраснели и затряслись, ноги отдали болезненной режущей болью. Вокруг не было никого, ни единой живой души, ни каких посторонних звуков, только взмахи чьих-то крыльев и гул ветра. Ударилась, когда пыталась подняться, я о дерево, рядом с которым приземлилась… О нарисованное дерево… Зубы затряслись от холода. Внутри всё переворачивалось от страха, хотелось сжаться калачиком и плакать, дрожать от холода и ждать спасения, но в голове билась о черепную коробку разумная мысль — либо я ищу спасения, либо мне крышка. Пусть всё выглядит нереальным, тут холодно… тут до смерти холодно! На раздумья времени не было, пришлось в моменте вскочить и осматриваться. Я искала всё что угодно, лишь бы что-то подало признаки чужого присутствия, и одновременно с этим я боялась найти кого-то… Я одна, физически слабый, психологически нестабильный подросток с шестым размером груди и почти что голая, в одних трусах и коротком топе. А насильникам глубоко поебать на растяжки, обвисшую грудь и ушки на бёдрах… Глазами я нашла ворона на ветке и, дрожа, сжала челюсти сильнее из-за холода и стука. Ворон… Рисовка ворона, снега, леса и… Я пугливо взглянула на свою руку и едва не задохнулась от шока и страха. Лёгкие обожгло от холода и я закашлялась, сжавшись и обняв себя под подмышками, руками на грудь. Я в, мать его, клинке… Да твою мать! Почему?.. На меня подул ледяной ветер и я зашипела через сжатые зубы. Не время! Ворон, у него на шее есть что-то… Ошейник или как? Он ворон из организации? Ворон Уз, кажется… Он может говорить? Больно умные у него глаза. Ворон громко каркну и взлетел, сделал один круг и полетел в какую-то сторону. Я сжала себя в объятиях сильнее. Стоит ли следовать за ним? А у меня есть выбор?.. Я зажмурилась и побежала, тяжело дыша, дрожа, по холодному снегу, едва перебирая онемевшие ноги. Губы пересохли и потрескались, ног я уже не чувствовала, ощущала только режущую и пронзающую боль. В глазах темнело, голова болела и будто сжималась, сил никаких не было. Но я бежала. Задыхаясь и кашляя от холодного воздуха, ощущая как мокрые от снега трусы и топ прилипли к телу и охлаждают его сильнее… Я едва могла смотреть перед собой. Не было сил даже на то, чтобы смотреть на ворона. Мне пришлось время от времени останавливаться из-за того, что я теряла его из виду. Я никогда не ощущала себя хуже чем сейчас. Руки болят, только боль и холод я ощущала по всему телу. Ноги, руки, животик и спина были слишком холодными, тепло, если это так можно назвать, было только органам и затылку под фиолетовыми крашеными волосами… Я не могла плакать, я не могла кричать, я не могла стонать. Я не могла издавать какие-либо звуки, я терялась в пространстве. Мне страшно, мне больно… Мне холодно! Мне до ужаса холодно! Я хочу домой, я хочу к маме… Я хочу в Вике! Я не могу… Не смотря на скуление в мыслях тело не останавливалось ни на мгновение, в голове даже мысль о том, что нужно сдаться, что пора остановится, что я не выживу… не было ни единой мысли об этом. Я никогда не думала что могу на самом деле умереть, никогда. И в этот раз не могла допустить такую мысль. В поле зрения вошла хижина… Одна-одинешенька, на вид хлипкая, из дерева. Нарисованная… Тоже в стиле Клинка. Но я такое облегчение… Я никогда в жизни не была такой счастливой! Я облизала пересохшие и холодные губы, покрытые трещинами. Со всех ног я бросилась к хижине, меня не волновало, кто там, хоть насильник… Я хотела в тепло, а судя по дыму, исходящему из дымохода, там есть люди! И огонь! Я заколотила в дверь будто в припадке, колотила и не могла вымолвить ни слова. Тело дрожало всё сильнее, мозг понял, что скоро я буду в тепле и стал показывать как телу холодно. Меня била крупная дрожь, перед глазами темнело, ног я уже совсем не чувствовала, даже боли… только какая-то десятая извилина думала о том, что это даже хуже, чем чувствовать боль. Руки красные, ноги почти синие, всё тело красное как после хорошей бани… В фильмах всегда показывают что тело всегда белее полотна, все те, кому холодно, бледные. Я же наоборот, бледнела от жары и краснела от холода. Дверь открылась, а от чёрных пятен я не увидела лицо человека перед собой. Заметила только что он очень высокий… — Помо-… Я замерла с открытым ртом. Когда тёмные пятна сошли на нет, я увидела…