Государственные дела. Борьба за счастье. Часть 1

      Утром валиде-султан завтракала вместе с Улане, слушая одновременно вести от Хаджи-аги.       — Вчера у повелителя было две наложницы, — рассказывал евнух. — Днём у него была Раша-хатун, а вечером он позвал к себе Махфируз.       — Прекрасно! Надеюсь, скоро мы получим радостную весть, — ответила Хандан и отправила в рот кусочек лукума.       — Госпожа, — обратилась к султанше Улане, — я приняла решение. Я согласна остаться во дворце! Но у меня есть несколько условий…       — Бесстыжая! — возмутился Хаджи. — Как ты смеешь ставить валиде-султан условия?       Хандан резко подняла руку, призывая слугу замолчать, и дала пиратке возможность договорить.       — Первое и самое важное условие: я остаюсь свободной. Никто не будет называть меня рабыней или служанкой, а также отправлять в покои повелителя. Второе: я хочу отдельные покои рядом с вашими, чтобы, в случае чего, всегда быть рядом с вами. Даже самых маленьких мне будет вполне достаточно. И третье: полное доверие и верность. Я теперь ваш друг, а вы мой. Я буду исполнять любые ваши поручения, давать вам советы, защищать вас даже ценой собственной жизни. От вас требуется всё мне рассказывать, иначе, не зная всей правды, я вряд ли смогу помочь. И если я попаду в неприятности, вы тоже встанете на мою защиту.       — Безобразие! — снова начал ругаться евнух. — Где это видано, чтобы…       — Довольно, Хаджи! — остановила его Хандан. — Улане не попросила ничего, что нельзя было бы выполнить. Вели слугам подготовить покои за стенкой.       — Но, госпожа, там ведь даже нет кровати…       — Значит, пусть поставят! Обустройте там всё, как полагается.       — Как прикажете, госпожа, — поклонился евнух и вышел.       — Чувствую, он меня теперь возненавидит, — усмехнулась Улане.       — Не обращай на него внимания, он привыкнет. Однако мне всё же интересно, почему ты решила остаться? Ты ведь была против жизни в гареме.       — За несколько дней я поняла, что здесь довольно весело, и приключений не меньше, чем во время плавания. Интриги, убийства, скандалы… Скучать не придётся.       — Хорошо, Улане. Теперь мои условия! Я оставлю тебя в гареме как свою воспитанницу. Ты не будешь прислуживать мне, как другие, а будешь лишь изредка выполнять мои поручения. Ты станешь моей советчицей и везде будешь сопровождать меня. Однако для всех ты будешь девочкой, которая потеряла родителей и которую я пожалела и взяла к себе на воспитание. Никто, кроме Дервиша-паши и моей ближайшей свиты, Дуду-хатун и Хаджи-аги, не должен знать, кто ты и почему ты здесь. Я их предупрежу об этом. И всё, что мы с тобой обсуждаем, должно оставаться между нами. Ты всё поняла?       — Да, валиде, — удовлетворённо произнесла пиратка.       Такие условия её вполне устраивали.       — Прекрасно! А теперь иди, обрадуй Дервиша-пашу, что ты от него переезжаешь, — с насмешкой отдала приказ Хандан, и Улане с радостью побежала его выполнять.

***

      Дервиш-паша допивал кофе и уже собирался уходить, когда в покои вошла Улане.       — Доброе утро, паша, — улыбнулась Улане.       — Оно было бы добрым, если бы ты вчера не принесла мне вина.       — Я же не знала, что ты уснёшь после одного кувшина.       — Я сам удивлён. Помню, только, что мы твоих корсаров обсуждали, а потом всё как в тумане…       — Я пришла тебя обрадовать: тебе больше не придётся терпеть меня. Но только в своих покоях. Во дворце мы всё же будем видеться.       — Хвала Аллаху! Ты, значит, приняла предложение валиде-султан?       — Да. Для всех во дворце я буду бедной, несчастной девочкой, которую приютила наша валиде. А для тебя и ещё парочки слуг я вредная пиратка, раздающая советы.       Дервиш-паша усмехнулся и подошёл к столу. Открыв ящик, он достал оттуда кинжал, который забрал у работорговца.       — Возвращаю тебе твоё оружие. Не носи его на виду, а то заподозрят что-то или, ещё хуже, отберут. Доверяю тебе жизнь валиде-султан. Не оставляй её одну и всегда будь начеку. Если что-то случится, сразу сообщай мне. Будешь в гареме моими глазами и ушами.       — Я услышала тебя, Дервиш. И ты тоже никогда от меня ничего не скрывай. И тогда мне будет проще помочь. Хорошего дня! — улыбнулась пиратка и отправилась в гарем.

***

      Весь день Улане с важным видом приказывала слугам Хандан, раздавая советы, как лучше обустроить её комнату. Портные снимали с неё мерки, чтобы сшить красивые, но при этом удобные платья с потайными карманами для кинжала (или бутылочек с ядом), а сама Хандан рассказывала ей про традиции, обычаи и порядок в гареме и напоминала о правилах дворцового этикета.       Вечером султанша вместе со своей новой воспитанницей поужинали, а после долго беседовали о разных мелочах. Когда окончательно стемнело, они собирались отправиться спать, но тут в комнату ворвался запыхавшийся Хаджи-ага.       — Хаджи, в чём дело? На тебе лица нет… — спросила Хандан.       — Госпожа, беда! Повелителю стало плохо. Стража нашла его в покоях на полу без сознания.       — О Аллах… Быстро отправь к нему лекарей! Мы сейчас подойдём, — отдала приказ валиде и, поспешно одевшись, отправилась с Улане к сыну.

***

      Лекари уже долгое время кружили возле постели повелителя, пытаясь сбить жар. Улане наблюдала за их действиями и думала, из-за чего вдруг повелителю стало плохо, пока Хандан-султан разговаривала с хазнедар.       — Дервиш-паша уже идёт, Дуду? Почему его нет, когда мой сын лежит в тяжёлой горячке?       — Вечером он спешно покинул дворец, никто не знает, куда он ушёл. Улане пыталась отогнать мысли, что паша может быть как-то причастен к такому состоянию повелителя, но уже начинала жалеть, что не рассказала обо всём госпоже.       — Валиде-султан, — поклонился вошедший в покои Хаджи-ага, — при попытке бежать из дворца поймали одну из наложниц. Стражники её застрелили.       — Кто бежал? — спросила удивлённая Дуду.       — Шахесте-хатун. Стражники говорят, что её подруга успела вернуться во дворец, и её задержать не удалось. Но они назвали её по имени. С этими словами в покои падишаха служанки завели Анастасию.       — Ты… Вчера ты была рядом с ним! Аллах всемогущий, его отравили! Это яд! — закричала Хандан. — Ты отравила его и сбежала!       — Я отравила? Как? — удивилась любимица султана, но, увидев состояние Ахмеда, сама начала кричать: — Что с ним такое?       — Что с ним такое?! — набросилась на наложницу валиде, схватив её за горло. — Какой яд ты ему подмешала? Отвечай, и тогда лекари его смогут спасти!       — Какой яд, госпожа? Ничего я ему не давала!       — Тогда зачем ты сбежала? — вмешалась Дуду.       — Допросите-ка её! Пытайте до тех пор, пока эта змея не сознается! — приказала султанша, и слуги еле-еле вывели из покоев плачущую и отчаянно зовущую султана Анастасию.