Отрекаюсь!

***

Её глаза лишь на мгновение встретились с его. Это был всего лишь миг, но в этом взгляде промелькнула вся та нежность, что она хранила глубоко внутри. А потом всё стало, как в страшном сне. Она метнула полный ненависти взгляд на Скелеритаса и без тени страха, подобно змее, прошипела: — Я отрекаюсь от тебя, Отец! Довольно убийств! Я не буду больше твоей игрушкой. — Ты смеешь отказать мне? — в спокойном голосе Баала, совершенно не соответствовавшем телу бывшего дворецкого, прозвучала угроза. — Ты — моё отродье. И это моя кровь течет в твоих жилах. Твоя жизнь принадлежит мне. Прими моё наследие, или я заберу его у тебя. Её голос, сорвавшись с шипения на крик, был полон ярости и негодования: — Мне ничего не нужно от тебя! Моя семья — это те, кто сейчас сражается рядом со мной! — Тебя создали для завоеваний, для пожирания покорённых. Ты отказываешься от моей крови? Так я верну её себе. Я создам другого, кто будет этого достоин. Взмах руки, и невидимая сила подняла её в воздух, подбросила, словно марионетку. Её тело скрутило с тошнотворным хрустом: руки и ноги искривились под неестественным углом. Судорога пробежала по её телу в последний раз, и она упала замертво. — НЕ-Е-ЕТ! — нечеловеческий крик разорвал наступившую тишину. Запоздало он осознал, что этот крик принадлежал ему. И вот, сделав один большой прыжок, он уже у её тела: глаза закрыты, руки и ноги нелепо раскинуты, как у брошенной куклы. Сердце, если бы оно билось, сейчас бы разорвалось от этой невыносимой утраты. Кто-то подошёл и обнял его за плечи. Голос Карлах дрожал от слёз, но звучал уверенно: — Её не вернуть, Астарион. Отпусти её. Астарион рухнул на колени рядом с телом и второй раз за свою не-жизнь разрыдался.

***

Нахалка! Первое впечатление, которое сложилось у Астариона об этой странной эльфийке после их встречи у наутилоида. Мало того, что она не повелась на его провокацию и врезала, явно со знанием дела, прямо между глаз, так еще и обсыпала его таким отборным матом, что даже он, бывавший в самых захудалых притонах Нижнего Города, не слышал таких эпитетов. И все это происходило под заливистый смех её черноволосой спутницы, которая с явным удовольствием наблюдала всю эту сценку. Конечно же, пришлось унижаться, стиснув зубы, и просить прощения. Хотя, как выяснилось, беда у них всех общая, ему явно было выгоднее оставаться в их компании. После того как Астарион присоединился к ним, буквально за поворотом с удивлением они обнаружили торчащую из портала руку. Приглушенный голос из портала звал на помощь. Он заметил, как глаза эльфийки кровожадно блеснули, и она было потянулась к кинжалу, что висел у нее на поясе, но затем, тряхнув головой, словно очнувшись ото сна, со всей силы потянула руку на себя и вот из портала выпал довольно смазливый волшебник. Потом была гитьянки попавшая в засаду тифлингов, а в роще друидов, куда их занесла нелегкая, после небольшого боя с гоблинами, они встретили знаменитого Клинка Фронтира. Самой последней к ним присоединилась тифлинг Карлах, сбежавшая из Аверно от самой Зариэль. Так и собрался их разношерстный и нелепый отряд. Лау́ра — так звали эльфийку — сразу же стала негласным лидером их группы, было в её взгляде нечто, что заставляло всех невольно соглашаться с её решениями. Недавно обретший свободу Астарион старался держаться от нее подальше и пока наблюдал за всем этим со стороны. Избегал вылазок, предпочитая оставаться в лагере, и по возможности приглядывался к новым попутчикам. Но как бы он ни пытался держаться на расстоянии, девушка всё время находила способ выдернуть его, то шуткой, то насмешливым комментарием. У Лауры оказалось отменное чувство юмора и тонкий музыкальный слух; на первом же привале она принялась развлекать попутчиков то печальными балладами, то похабными кабацкими песенками. Но почему бард обладала такими впечатляющими боевыми навыками — это оставалось загадкой. Эльфийка часто отшучивалась, что на честь одинокой девушки многие могут покуситься, поэтому нужно уметь дать отпор наглецам и грубиянам. Все эти объяснения она сопровождала двусмысленными шуточками и откровенно похабными сравнениями, которые совершенно не сочетались с образом “чистой невинной девы”. Такие шутки затрагивали низменные струны его души, и понемногу он начал испытывать симпатию к Лауре. А умение владеть кинжалами и арбалетом вызвало невольное уважение. Устраиваясь на ночлег в импровизированном лагере, он специально выбрал место подальше ото всех, поближе к кромке леса. Ему не хотелось привлекать к себе много внимания, да и наблюдать из тени - это ровно то, что получалось у него лучше всего. И сейчас, сидя прямо как какой-то бедняк на голой земле, он старался рассмотреть получше своих попутчиков, а в особенности её. Что ж, не дурна — это факт. Лицо, как у всей эльфийской расы, имело острые черты, высокие скулы, тонкий подбородок. Но было что-то странное в её разноцветных глазах (один был зеленым, а другой, почему-то розовым). И дело даже не в гетерохромии, а в некой чертовщине, которая нет-нет, да промелькивала во взгляде. Эта чертовщина и озадачивала, и пугала одновременно. То вот она смотрит на тебя совершенно открыто и даже тепло, но за внешней улыбчивостью иногда проскальзывал мертвенный холод. Этот могильный взгляд и пугал до усрачки, напоминая взгляд Касадора. Хозяин… Хозяин, наверное, рвет и мечет, гадая, куда пропала его любимая игрушка. Осознав это, Астарион едва не впал в панику, но усилием воли заставил вернуть свои мысли к Лауре. Только не думать о нём, только не сейчас. Её волосы были практически такие же белесые, как и у него, но с более тёплым оттенком. Светлая кожа покрыта веснушками, но это её не портило, а даже добавляло особого очарования. Ну и весьма неплохая фигура. Он не мог не представить, как выглядела бы она в шёлковых одеждах, как его “добыча”... Воображение тут же нарисовало приторную картину из его прошлой жизни, когда он должен был искать для Касадора новых жертв. Девушка хохочет от каждой его шутки, а он медленно подливает в её бокал вино. Вот он касается, словно невзначай, её плеча и наклоняется так близко, что чувствует тепло её дыхания. Он рассказывает очередную скабрезную историю, приблизив лицо совсем близко к её уху. Еще мгновение, и она будет согласна на всё, пойти с ним куда угодно. Представляя Лауру в шелковых одеждах, на коленях возле него, Астарион потерял бдительность – эльфийка насмешливо смотрела на него в упор. — Ты на мне так дырку проглядишь. У меня что-то на носу? И вообще, почему ты там сидишь, молчишь? Вся эта добрая публика, — она театрально обвела рукой сидящих у костра, — подумает, что ты задумал что-то недоброе. Давай, иди к нам, выпей эля. Он оказался вполне себе недурён. Астарион вздохнул, поднялся с земли и подошёл к костру. Его лицо сменилось на вежливую улыбку, ту самую, которая так часто помогала ему. Нужно “укреплять боевой дух” и втереться им всем в доверие. А сидя в тени настороженно рассматривая всех и отмалчиваясь, много друзей не заработаешь. Без этих людей ему точно не справиться в одиночку с треклятым паразитом в мозгах.

***

Смутные образы мертвых тел, лужи крови. Она стоит посреди какой-то залы, её руки в крови, а голос в голове продолжает звать, просить, рычать: “Убей, убей, убей, убей их всех! Вырежи и сожри их сердца! Они же просто скот! Убей, убей, убей!” — Я… не… хочу! — словно преодолевая заклятие немоты, Лаура прокричала это и проснулась. Алые глаза блондина смотрели на неё внимательно, но без особого выражения. Он лежал на спальнике у костра, подперев голову рукой, погруженный в свои мысли. Голос, словно продолжая её кошмар, прошипел в голове: “Что он на тебя так смотрит? Давай выцарапаем ему эти глазки.” Рот наполнился желчью, она неуклюже вскочила, прижав ладонь к губам, и метнулась к ближайшему кусту. — Вот дерьмо! — выругалась она, как только рвота прекратилась. — Да уж, выглядишь ты примерно так же, — в насмешливом голосе не слышалось даже нотки сочувствия. — Хотя если бы я выпил столько эля, то, возможно, выглядел бы так же. Но я же умный... Его голос осекся. Лаура яростно взглянула на него, всё ещё под влиянием сна, всерьёз подумывая о том, чтобы поддаться Соблазну. Но вместо этого она посмотрела на небо. Звезды уже начали тускнеть, значит, скоро рассвет. Обняв себя руками, она хрипло спросила: — Почему ты не спишь? И вообще, мы знакомы три дня, и все эти три дня ты пытаешься просверлить на мне дырку глазами. В чём дело? Ты думаешь, я совсем слепая? Я вижу, как ты сидишь и пялишься… Теперь ещё и ночами решил на меня пялиться, больной ублюдок! Последняя фраза прозвучала довольно громко и твёрдо. Эльф испуганно замахал руками, прикладывая палец к бледным губам: — Тс-с-с, дорогуша. Не шуми, а то вся наша доблестная рать проснётся и подумает, что на нас напали, и чего доброго сначала искромсают, а потом только будут задавать вопросы. Лаура невольно ухмыльнулась. Последние пару стычек были именно в таком стиле: сначала кромсаем, затем задаём вопросы. — Зато ты не ответил на мои вопросы. Смотри, могу тоже искромсать. — Не знаю, что ты там себе напридумывала, прелесть моя, — прошептал он с язвительной усмешкой. — Но не стоит заблуждаться, ты совсем не в моём вкусе. И нет, я не пялюсь на тебя. Возможно, это твоё воображение играет с тобой. У тебя случайно нет мании преследования? Вообще, когда вы все вечером дружно напились в стельку, в твою светлую головушку пришла гениальная идея жеребьевки на дежурство. Мне, кстати, досталось дежурить как раз в это время. И знаешь что? Когда я проснулся, наш чудо-волшебник Гейл вместо того, чтобы охранять нас, радостно похрапывал в своей палатке! — он злорадно улыбнулся, наслаждаясь эффектом своих слов. Лаура уже заметила, что между Астарионом и Гейлом возникла явная неприязнь; они часто бросают друг другу язвительные замечания. Эти двое были бы не единственными, кто создавал напряжение в группе. Так же обстояли дела с Шедоухарт и Лаэзель, хотя их конфликты были куда более открытыми и агрессивными. Его голос звучал обвинительно, и теперь пришла её очередь оправдываться. Может, и правда всё это лишь наваждение — кошмары, голос, потеря памяти… Всё это выбило её из колеи. — Прости, Астарион, я не хотела тебя обидеть, - кротко ответила она, опустив глаза на свои ладони. Ей все еще чудилось, что с них стекает кровь. Голос Соблазна тут же одобрительно отозвался: "Правильно, ты - сама невинность. Белокурая нимфа и ангел во плоти. Это усыпит его бдительность, а когда он уснет воткни ему кинжал в сердце!" — Мне кажется, я схожу с ума, — торопливо проговорила она, пытаясь заглушить внутренний голос. — Эти паразиты, перспектива стать иллитидом, всё это сводит меня с ума. Вторая ночь — кошмары, видимо, напряжение даёт о себе знать. Мне мерещатся враги повсюду. Она быстро подняла на него взгляд. На его серьёзном лице появилась лёгкая улыбка, которую было трудно назвать искренней. — Ой, дорогуша, все пустое. Теперь иди и постарайся проспаться. Завтра опять скакать с арбалетом наперевес в неизвестном направлении, отбиваясь от полчищ гоблинов, сектантов, нежити и бог весть еще кого. И да, Лаура... Она замерла. Он впервые назвал её по имени, и то, как он это произнёс, вызвало в ней нечто… тёплое и приятное. Его голос звучал словно музыка, тягучая и сладкая, как патока. Эльф поманил её пальцем, словно хотел сказать какой-то важный секрет, вынуждая её придвинуться к нему практически вплотную. Его волосы коснулись её виска, а губы практически касались мочки уха, от чего по её телу пробежала волна мурашек предвкушения чего-то волнующего. — Дорогуша, от тебя воняет! Её глаза расширились, и она едва не захлебнулась от неожиданности. Стыд и злость мгновенно вспыхнули в ней. Ведь правда — с момента их путешествия искупаться так и не удалось. Она бросила на него убийственный взгляд, но Астарион лишь беззвучно смеялся, словно нахальный мальчишка. — Мудак, — процедила эльфийка сквозь зубы, но тут же, беря себя в руки, с издёвкой добавила: — Кстати, тебе бы тоже не мешало помыться. У тебя там, — она неопределённо махнула рукой в сторону его белокурой шевелюры, — У тебя на волосах иллитидская слизь засохла, знаешь ли, вот там. Она с удовольствием заметила, как его лицо вытянулось от недовольства. Хорошее настроение вернулось, и Лаура вновь улеглась, мгновенно погружаясь в сон, её лицо озарилось блаженной улыбкой.

***

Утреннее солнце осветило лагерь. Помятые после пьянки лица попутчиков щурились от яркого света, и медленно, словно зомби, все разбрелись по лагерю, приступая к утренним делам. Лаура проснулась позже всех, чувствуя лёгкую тупую боль в висках. Гейл уже деловито что-то помешивал в котелке. Девушка, морщась от головной боли, посмотрела на него с вопросительным взглядом. На её взгляд он доброжелательно ответил: — Варю кашу из топора, так сказать. Чем богаты… Но завтрак должен быть вполне сносным. Кстати о припасах… У нас их, мягко говоря, немного. Шедоухарт недовольно роясь в своем мешке сказала: — У меня заканчиваются травы для зелей. И вообще, после вчерашнего я не в состоянии куда либо идти. Гитьянка, словно радуясь поводу поспорить, сразу же взбеленилась: — Ц-ква! Что вы, как неженки? На кону стоит ваша жизнь, а вы всё думаете не о том! Нам срочно нужно двигаться в Ясли. Я твержу это уже который раз, а вы словно на пикник собираетесь… Её пламенную и полную негодования речь перебил Астарион, который пронесся мимо них в сторону реки, истерично размахивая руками. — Нет, это просто неприемлемо. Я не привык ночевать в таких условиях. Дорожная пыль, грязь. Фу! От меня несет иллитидом за километр. Это невозможно. Я хочу помыться нормально. Что? Последний вопрос он буквально проорал в лицо Лауре, когда она прыснула от смеха, не в силах сдержаться. Но она невозмутимо перевела тему: — Что такой важный господин, как ты, делал на наутилоиде? Откуда тебя похитили? Ты что, аристократ? — с притворным ужасом спросила она, будто быть аристократом было чем-то неприличным. — Ха-ха, — с сарказмом ответил Астарион, — я был городским судьей. Знаешь, скукотища страшная: бюрократия и все дела, вопросы наследства, имущества, кто кого в драке поколотил… Мне больше по душе авантюризм и приключения, но никак не ночевки в лесах! Лаура лишь усмехнулась, но прежде чем она успела что-то добавить, Карлах, хмуро протирая глаза, шаркая ногами, подошла к ним. Её взгляд был слегка расфокусирован, будто она всё ещё не совсем проснулась. Она явно пропустила большую часть разговора, поэтому вставила не к месту: — У меня топор затупился, и это уже ни в какие ворота. Надо что-то придумать, прежде чем мы двинем в Ясли… Лаура вздохнула. — Так! Всё ясно. Очевидно, сегодня мы далеко не продвинемся. И не смотри на меня так, Лаэзель. Если тебе так надо — иди вперёд сама. Но у нас есть две… — она взглянула на Астариона, который театрально закатил глаза, — ладно, три проблемы, и их нужно как-то решить. — И я вам с этим помогу! — радостным тоном перебил её тираду Уилл. Он вообще не терял оптимизма, его голос словно рассеял мрачную атмосферу, подбадривая остальных. Единственный радостный голос, что приободрил эльфийку. — Я встал пораньше и решил разведать округу. Так вот, неподалёку, на полпути к Роще, я заметил какой-то храм, и там, очевидно, засели контрабандисты. Всё утро они таскали какие-то ящики внутрь. Мы можем там найти припасы, как минимум, а как максимум даже провести ночь под крышей, в комфорте. На этих словах напряжение в группе заметно ослабло. То ли от оптимистичного Уилла, который описал нападение на логово бандитов как лёгкую прогулку, то ли от того, что временные трудности вскоре закончатся и они смогут двинуться дальше в поисках исцеления. Пока все остальные сворачивали свои пожитки, Лаура проверила, насколько надёжно закреплена лютня на рюкзаке, достаточно ли хорошо смазаны её кинжалы и не заклинило ли затвор маленького арбалета, снятого вчера с мёртвого гоблина. За этим занятием её застал Астарион. — Можно тебя на минутку? Лаура вздрогнула — он подкрался совершенно незаметно, хотя у неё был очень чуткий слух. Это, конечно, впечатляло. — Что тебе нужно от меня? — недружелюбно поинтересовалась эльфийка, она не забыла его вчерашнюю выходку. — Я хотел бы пойти с тобой на вылазку. Оставь караулить наш лагерь кого-нибудь другого. — Ты? С нами? — удивилась Лаура. — С чего бы? Я думала, драки — это не про тебя, и ты боишься запачкать рукава своего прелестного дублета. Эльф скрежетнул зубами, его глаза на мгновение вспыхнули раздражением, но он продолжил: — Там явно схрон, значит, нужно действовать тихо и без лишнего шума. А Карлах дышит так, что в Вратах Балдура слышно. От Гейла тоже толку мало — в закрытом пространстве заклинание может отрикошетить на нас. Плюс ко всему, я довольно неплохо орудую отмычками, и, уверяю, вам предстоит столкнуться не с одним замком. — Ого! Какие необычные хобби у вас, господин городской судья, — саркастически ответила девушка, но, подумав, всё же согласилась с его доводами. — Заметано! Но учти, не вздумай ныть, если вляпаешься или испачкаешься. Авось, всё пройдет как по маслу, и мы там заночуем. А уж у этих контрабандистов должна быть бадья, где ты наконец-то отмоешь с головы эту отвратительную… Не выдержав, Астарион вскочил, глаза его сверкнули гневом, и он стремительно ушёл, всем видом изображая поруганное достоинство. Его шаги были резкими, и Лаура, наблюдая за ним, едва сдержала улыбку, задыхаясь от беззвучного смеха. *отбечено